Ротари П. Портрет княгини А.А. Голицыной. 1759. Государственная Третьяковская галерея.

В 1759 г. итальянский художник П. Ротари написал портрет княгини Анны Александровны Голицыной, урожденной Строгановой (1739-1816). Анна Александровна приходилась внучкой Григорию Дмитриевичу Строганову, одному из богатейших людей петровского времени. В 1757 г. она стала женой Михаила Михайловича Голицына (1731-1804). На портрете изображена двадцатилетняя женщина. Вполне вероятно, что в момент создания картины, Анна Александровна ждала ребенка, поскольку 16 августа 1759 г. она родила сына Михаила. На ней зеленое платье, к корсажу приколота розовая роза (тут мне вспоминается портрет Марии-Антуанетты 1783 г., на котором она тоже в положении и там тоже зеленый цвет ленты и лилово-розовая роза). На плечах накидка. На шее кружевная бархотка. Голову украшает что-то похожее на букетик маленьких синих и голубых цветов. В целом портрет одновременно и типичен, и индивидуален. Как ни приглядывалась, я не могла определить, что за цветы украшают прическу Анны Александровны. Тогда я решила посмотреть русские и европейские женские портреты того времени, а особенно полотна 1759 г. Перечень найденных мной портретов не претендует на полноту. Однако он все-таки дает возможность сделать кое-какие выводы. Итак, в 1759 г. разные художники запечатлели следующих соотечественниц Анны Александровны: Е.Н. Тишинину с драгоценными камнями в прическе, М.И. Татищеву с букетом, скорее всего, живых цветов, Е.А. Лобанову-Ростовскую с розой. В том же году были написаны портреты мадам де Помпадур с украшением из жемчуга и, кажется, бантов из синей ленты, маркизы d'Aguirandes с мелкими разными цветами. Теперь посмотрим на картины, написанные несколькими годами раньше или позже. 1756 г. - портрет Марии-Аделаиды Французской. На голове у нее украшение из тех же материалов, что и на платье. 1757 г. - портрет жены французского литератора Madame Ch. S. Favart. (M.-J. Веnoite Duronceray). Портретируемая изображена с голубым и белым украшением на голове. По всей видимости голубое-это перья, а белое - либо кружево, либо тоже перья. 1758 г. - портрет А.И. Яньковой с розой и портрет мадам де Помпадур с незабудками, сидящую перед туалетным столиком. 1760 г. - портрет неизвестной в темно-голубом платье работы И.П. Аргунова с розой. 1762 г. - портрет Д.П. Салтыковой-Чернышовой с нитями жемчуга. Тем же годом датируется портрет Е. П. Хольстейн-Бек работы П. Ротари, на котором в волосах у модели украшение в виде цветов. 1763 г. - портрет С.Д. Матюшкиной в детстве: с лентами, кружевом и, если не ошибаюсь, пером. Тот же 1763 г. - портрет Марии-Аделаиды Французской, снова с аналогичным украшением, как на полотне 1756 г. С 1763-1764 г. происходит небольшое изменение в моде, когда становятся популярны украшения из тканевых цветов, располагающиеся на голове, бархотке и платье. В этом плане все нижеперечисленные картины однотипны: F.-H. Drouais (Друэ). Lady Amelia Darcy, 1764; Крафт, Пер Старший. Портрет Н.А. Репниной. 1767-68. Voiriot G. Portrait of a lady. Не датирован (данный портрет может относиться и к более раннему периоду начала 1760-х). В целом портреты демонстрируют нам использование живых цветов, драгоценностей и тканей в украшении прически. При этом, каким бы не был материал украшений, почти все они тяготеют к имитации цветка или букета цветов. В 18 в. в украшении нарядов использовали как живые, так и искусственные цветы. Если судить по портретам, то пик популярности
цветов из ткани пришелся на середину 1760-х гг. Однако и портреты 1750-х гг. свидетельствуют о том, что доля искусственных (не обязательно тканевых) цветов в прическах достаточно велика. Вероятно, ими часто убирали голову в повседневной жизни. А вот живые цветы в волосах попадаются гораздо реже, чем можно было бы предположить. Я, к примеру, сомневаюсь, что в волосах у Лобановой-Ростовской, Яньковой и маркизы d'Aguirandes живые цветы. У первых двух дам розы выглядят слишком одинаковыми и грубоватыми. Можно на это возразить, что сказывается манера
художника, однако тот же Людерс иначе изобразил розу у Татищевой.
Что касается маркизы d'Aguirandes, то ее украшение кажется очень аккуратным и декоративным. Исходя из всего вышесказанного, я прихожу к выводу, что прическа княгини Голицыной украшена синей и голубой лентами, шнурами или другими подобными материалами, собранными в небольшой "букет цветов".



Березин И.К. Портрет Е.Н.Тишининой.
1759. Государственная Третьяковская галерея.


Людерс Д. Портрет М.И. Татищевой. 1759. ГТГ.

Людерс Д. Портрет Е. А. Лобановой-Ростовской. 1759. Гос. Русский музей.

Буше Ф. Портрет мадам де Помпадур. Фрагмент. 1759. Wallace collection.

Друэ Ф.Ю. Портрет маркизы d'Aguirandes. 1759. Cleveland Museum of Art.



Ж.М. Натье. Мария-Аделаида Французская. 1756. Версаль.


Ф.Ю. Друэ. Madame Ch. S. Favart. (M.-J. Веnoite Duronceray). 1757. Музей Метрополитэн.


Д. Людерс. Портрет А.И. Яньковой. 1758. ГТГ.


Ф. Буше. Портрет мадам де Помпадур. Фрагмент. 1759. Wallace collection.


Аргунов И.П. Портрет женщины в голубом платье. 1760.Холст, масло. Гос. Эрмитаж.



Ф.Ю. Друэ. Портрет Д.П.Салтыковой-Чернышовой. 1762. ГМИИ им. А.С. Пушкина.


Ротари П. Портрет Е. П. Хольстейн-Бек. 1762. Norton Simon Museum.


Головачевский К.И. Портрет С.Д. Матюшкиной в детстве. 1763. ГТГ.


Школа Друэ. Мария-Аделаида Французская. 1763. Версаль.


F.-H. Drouais. Lady Amelia Darcy. 1764.


Крафт Пер Старший. Портрет Репниной. 1767-68. Гос. Эрмитаж.


Voiriot G. Portrait of a lady. Не датирован.Частная коллекция.

Портреты людей, связанных с усадьбой Кузьминки или с её владельцами


Неизвестный художник. Портрет Варвары Александровны Шаховской, ур. Строгановой. 1760-е. Местонахождение не знаю. Изображение с http://www.lysva.ru/town/history/18/images/shahovskaya.jpg. Варвара Александровна (1748 – 1823)была дочерью барона Александра Григорьевича Строганова (1698-1754) и М.А.Исленьевой (1722-1787), а также младшей сестрой (по отцу) Анны Александровны Строгановой, в замужестве Голицыной.

Теперь портреты моей любимой пары - князя Михаила Михайловича и княгини Анны Александровны Голицыных и их детей.


Ф. Рокотов. Портрет М.М. Голицына. 1774.


И. Барду. Портрет М.М. Голицына. 1786. ГТГ.


Дж.Б.Лампи Старший. Портрет М.М.Голицына. 1800-е. Местонахождение не знаю. Фото портрета из книги "Русские портреты XVIII и XIX столетий". Издание Великого князя Николая Михайловича Романова. 1905-1909.


Ротари П. Портрет княгини А.А. Голицыной. 1759. Государственная Третьяковская галерея.


Ф.С. Рокотов. Портрет княгини А.А. Голицыной. 1777. Холст, масло. Ульяновский областной художественный музей.


И.Барду. Портрет А.А. Голицыной. 1786. ГТГ.


Дж.Б.Лампи Старший. Портрет А.А.Голицыной. 1800-е. Местонахождение не знаю. Фото портрета из книги "Русские портреты XVIII и XIX столетий". Издание Великого князя Николая Михайловича Романова. 1905-1909.


Ф.С. Рокотов. Портрет князя Д.М. Голицына. Холст, масло. 1773. Приморская государственная картинная галерея.
Вот что написано об этом портрете на сайте Приморской государственной картиннои галереи (www.primgallery.ru/rus/shedevry/shedevry.html) :
"Портрет, первоначально, был овальной формы, кафтан юного князя – светло-голубой. В настоящее время форма портрета – прямоугольная, кафтан изумрудно-нефритовый. Из темного нейтрального фона светлым пятном выделяется лицо юноши. Темно-карие миндалевидные глаза внимательно и тревожно смотрят на зрителя. Серые пудреные волосы перетянуты черным бантом, левой рукой князь придерживает черную шляпу. На крестовине подрамника есть надпись, очевидно, перенесенная со старого холста «Портретъ князя Дмитрия Михайловича Голицына писан 10 июля 1773 г на 14 мъ году». На подрамнике этикетка: историческая выставка 1905 г. Кн. Дмитрий Михайлович Голицынъ. Собственность: кн. Сергея Михайловича Голицына ст. Вешняки Московско-Казанская ж.д. село Кузьминки». На историко-художественной выставке русских портретов, в Таврическом дворце, портрет ошибочно считался изображением Д.М. Голицына (1721-1793) посла в Вене. В 1923 году в залах ГТГ была открыта выставка работ Ф.С. Рокотова. Во вступительной статье к каталогу выставки И.Э. Грабарь пишет, что портрет имеет овальную форму, бархатный кафтан юного князя был светло-голубого цвета. Очевидно, в 1930-е годы портрет был реставрирован, сдублирован на новый холст, овальная рама за два века стала не экспозиционной, её заменили на прямоугольную. Авторский живописный слой был покрыт новым слоем лака, который со временем пожелтел, потемнел, изменив общий колорит портрета. Князь Д.М. Голицын (1758-1782)–старший сын генерал–майора князя Михаила Михайловича Голицына. Портрет князя Дмитрия Михайловича Голицына относится к так называемой юношеской серии, к которой принадлежат портреты графа А.И. Воронцова и А.М. Римского-Корсакова - (ГТГ)"

Дмитрий Михайлович Голицын (25 августа 1758 - 25 декабря1782). Первый сын Анны Александровны и Михаила Михайловича Голицыных. Старший брат Сергея Михайловича Голицына. Погиб молодым от укуса собаки.



Портрет Е.М. Ермоловой. Вероятно, миниатюра. Скорее всего, фото этого портрета из книги "Русские портреты XVIII и XIX столетий". Издание Великого князя Николая Михайловича Романова. 1905-1909.
Елизавета Михайловна Голицына , в замужестве Ермолова ( 2 сентябрь 1768 или 1767 ? - 16 август 1833 ). Третья дочь Анны Александровны и Михаила Михайловича Голицыных и сестра Сергея Михайловича Голицына.
С сайта "Русские портреты 18-19 веков" ( history-portraits.ru/page/2.html):
" ЕЛИЗАВЕТА МИХАЙЛОВНА ЕРМОЛОВА, 1767 – 1833, рожденная княжна Голицына, сестра известного в Москве “последнего вельможи”, действительного тайного советника 1 класса князя Сергея Михайловича Голицына, родилась 2 сентября 1767 г. и около 1790 г. вышла замуж за бывшего фаворита Императрицы Екатерины II Александра Петровича Ермолова, которому принесла большое приданое. После переселения мужа (около 1800 г.) навсегда за границу, Ермолова осталась в Москве и здесь долго жила в своем большом доме на Пречистенке. У нее воспитывался и с ней жил один только средний сын, Михаил, который позднее, после смерти матери, также уехал во Францию. Е. М. Ермолова умерла в Москве 16 августа 1833 г. и погребена в Донском монастыре".






Неизвестный автор. Александр Петрович Ермолов (1754-1843). XVIII в. Миниатюра. Из книги «Русские портреты XVIII и XIX веков. Издание Великого князя Николая Михайловича Романова», выпущенной в 1905-1909.



Д.Сэн. Портрет А. М. Голицына. Миниатюра. 1810-е гг. Кость, акварель, гуашь. Государственный музей А.С. Пушкина (Москва).
С сайта "Подмосковный краевед":
Александр Михайлович Голицын (1772-1821) во времена Екатерины II состоял камер-пажом и был обласкан императрицей. Затем он был назначен камер-юнкером к великому князю Александру Павловичу (1777-1825), будущему (с 1801 года) императору Александру I. «Благодаря своему уму и умению быть приятным собеседником, приобрёл его благосклонность и доверие» [Романов Н.М. Русские портреты. Т.2. Вып. 4, №179. ]. Однако в 1799 году Александр Михайлович был удалён от двора, как говорили за то, что он был посредником между Александром Павловичем и актрисой Луизой Шевалье (1774-?), которую общество считало шпионкой Наполеона Бонапарта. Надо полагать, что слухи не имели под собой никакой почвы. После кончины Павла I именно Александр Павлович предписал актрисе покинуть пределы России. Тем не менее, эта история не лучшим образом отразилась на карьере Александра Михайловича. Впоследствии А.М. Голицын вновь был приближен ко двору и состоял гофмейстером при дворе великой княгини Екатерины Павловны (1788-1819), - любимой сестры императора Александра I. Женат был князь на придворной фрейлине, княжне Наталье Фёдоровне Шаховской (1779-1807) и имел от неё двух сыновей: Михаила (1804-1860, тайный советник, писатель) и Фёдора (1805-1847). По воспоминаниям современников, князь Александр Михайлович отличался весёлым характером и «сатирическим умом», был красив, и из-за небольшого роста прозван в высшем свете «le petit Golitzyne» (фр. «маленький Голицын»). Скончался князь в Париже в 1821 году.


Портрет С.М. Голицына из коллекции МГУ им. М.В. Ломоносова. Автора не знаю, дату создания тоже. В 1830-1835 гг. Голицын был попечителем Московского университета.


Портрет С.М.Голицына. Ничего не знаю о нем, только на сайте "Подмосковный краевед" было написано, что портрет из Кузьминок.




Медаль в честь 50-летнего служения С.М.Голицына почетным опекуном Московского опекунского совета.
Граверы: аверс – М. Кучкин, реверс – А. Лялин. Санкт-Петербургский монетный двор, 1857 г. Диаметр 58,3 мм. Вес 74,6 г. Бронза.


К.Ляш. Портрет Сергея Михайловича Голицына. 1851. Местонахождение? (изображение и подпись с сайта Подмосковный краевед)




В .А. Тропинин (1776-1857). Портрет А.?М. Голицына. Исполнен в 1820-е годы. Холст, масло. 42х33 см. Московский областной краеведческий музей.
На самом деле здесь по-моему изображен все-таки Сергей Михайлович.



В.И. Гау. Портрет князя Сергея Михайловича Голицына. 1837.


А. П. Брюллов. Портрет графини Е.А. Воронцовой и княжны Е.М. Голицыной (сидит). 1824-1825. Картон, акварель, графитный карандаш. ГТГ.
Елена Михайловна Голицына (1776-1855) - пятая, самая младшая дочь Анны Александровны и Михаила Михайловича Голицыных, сестра Сергея Михайловича Голицына, владельца Кузьминок.

А теперь женщины, имевшие отношение к личной жизни Сергея Михайловича Голицына:


Д.Сэн. Портрет Е.И. Голицыной (скорее всего, миниатюра). 1820-е. Местонахождение не знаю.
Евдокия Ивановна Голицына (в девичестве Измайлова) (1780-1850) - супруга Сергея Михайловича, знаменитая "ночная княгиня", с которой он жил раздельно, но не был разведен официально. Когда я увидела этот портрет, мне сразу вспомнились слова Вяземского о ней из "Старой записной книжки": "Княгиня Голицына была в своё время замечательная и своеобразная личность в петербургском обществе. Она была очень красива, и в красоте её выражалась своя особенность. Не знаю, какова была она в первой своей молодости, но и вторая, и третья молодость её пленяли какою-то свежестью и целомудрием девственности. Чёрные, выразительные глаза, густые тёмные волосы, падающие на плеча извилистыми локонами, южный матовый колорит лица, улыбка добродушная и грациозная: придайте к тому голос, произношение необыкновенно мягкое и благозвучное… вообще красота её отзывалась чем-то пластическим, напоминавшим древнее греческое изваяние. В ней ничто не обнаруживало обдуманной озабоченности, житейской женской изворотливости и суетливости. Напротив, в ней было что-то ясное, спокойное, скорее ленивое, бесстрастное".


П.Ф. Соколов. А.О.Смирнова-Россет. 1834-35. Картон, акварель. Всероссийский музей А.С. Пушкина.
Сергей Михайлович Голицын намеревался жениться на ней. Но брак не состоялся. Если верить мемуарам самой Россет, то по вине жены Голицына Евдокии Ивановны, которая не дала согласие на официальный развод.

Вот уж действительно, как говорил булгаковский Коровьев, вопросы крови-самые сложные вопросы в мире. Оказывается, потомки первого владельца Кузьминок Григория Дмитриевича Строганова, в 19 в. породнились с Бонапартами. Вот какая цепочка получилась:

Григорий Дмитриевич Строганов (1656-1715) и его жена Мария Яковлевна (урожд. Новосильцева) (1677-1733).



Их сын Николай Григорьевич Строганов (1700-1758) и его жена Прасковья Ивановна (урожд. Бутурлина) (1708-1758).

Их сын Александр Николаевич Строганов (1740-1789) и его жена Елизавета Александровна (урожд. Загряжская) (1745-?).

Николай Никитич Демидов (1773-1828) и их дочь Елизавета Александровна (урожд. Строганова) (1778-1818).



Их сын Анатолий Николаевич Демидов (1813-1870) и Матильда Бонапарт (1820-1904), дочь Жерома Бонапарта, брата Наполеона.




А вот у этой пары детей не было. Не вышло скрещивание...

В воспоминаниях А.В.Левицкой (ур. Олсуфьевой) нашла такой текст:

" Наш сад был почти весь липовый, была только большая береза, несколько больших сосен, 2 большие высокие пихты, которые были старше лип — и один большой пирамидальный тополь, который даже не завертывали в рогожу на зиму. Был помимо оранжерей, знаменитых на всю Москву, огромный грунтовый сарай с чудными шпанскими вишнями. Невольно вспоминаю все это как чудесную сказку, — особенно хорош был сад ранней весной, когда все лужайки в саду были покрыты голубым ковром из подснежников. Мы очень любили искать душистые фиалки, которые когда-то бабушка Марья Васильевна привезла из Италии и посеяла по всему саду. Это был своего рода наш спорт: кто первый принесет первую фиалку, кто наберет их больше... "

Интересно, что автор этих строк, сама уже будучи старушкой, запомнила, что фиалки в саду были посажены её бабушкой. И привезены к тому же из Италии.
Я не нашла годы жизни этой бабушки Марьи Васильевны, но выяснила, что она была урожденная Нарышкина. Она была матерью отца А.В.Левицкой Василия Александровича Олсуфьева (1831-1883). Судя по датам его жизни, Марья Васильевна родилась где-то в первом десятилетии 19 в. Её молодость пришлась на конец 20-х-начало 30-х гг. Возможно, в это время она и побывала в Италии и оттуда увезла фиалки с собой в Россию.
В усадебном Кузьминском парке тоже растут душистые фиалки. Кто знает, может быть, кто-то из хозяев усадьбы тоже привез их из другой страны и посадили в память о путешествии и связанных с ним событиях...

В 1827 г. английская маркиза Вестминстер и её супруг, путешествовашие по России, побывали в усадьбе Кузьминки. В своем дневнике маркиза оставила вот какое описание (третий абзац, текст взят с www.bibliotekar.ru/reprint-1/16.htm):


Англичанка не нашла ничего интересного в нашем лучшем подмосковном пейзажном парке. Ну что ж поделать. Ей виднее. Хотя мне кажется, что в её словах сквозит не столько разочарование усадебным парком Голицына, сколько гордость за свою страну, родину самых прекрасных пейзажных парков на свете! :-)
Еще один интересный момент - люди, которых маркиза встретила в Кузьминках.
Для начала, сама маркиза и её муж:


Lady Elizabeth Mary Leveson-Gower, Marchioness of Westminster (after Sir Thomas Lawrence). 1833.

Элизабет Мэри Гросвенор, маркиза Вестминстер (Elizabeth Mary Grosvenor (Leveson-Gower), Marchioness of Westminster), (8 ноября 1797-11 ноября 1891).


Painting of Lord Westminster when he was Viscount Belgrave by Henry William Pickersgill.

Ричард Гросвенор, 2ой маркиз Вестминстер ( Richard Grosvenor, 2nd Marquess of Westminster) ( 27 января 1795- 31 октября 1869). Английский политический деятель и землевладелец. Интересовался скачками, любил охоту и рыбалку.

У супругов было тринадцать детей, а маркиза Вестминстер, как видно из дат её жизни, прожила 94 года.

Маркиза пишет о целом семействе Голицыных. Интересно, кого она имеет в виду, кроме Сергея Михайловича? С женой он давно уже разъехался, детей у них не было. Брат Александр Михайлович в это время жил со своей семьей за границей. Похоже, что в Кузьминках англичан встречали незамужние сестры Голицына.

Далее упоминается княгиня Трубецкая с мужем. Пока не знаю, кто это.

Затем Нарышкин. Думаю, что это Кирилл Александрович Нарышкин.

К.А.Нарышкин. Гравюра с оригинала Дж. Доу.
Кирилл Александрович Нарышкин (17 августа 1786 - 25 октября 1838). Обер-гофмаршал, член Государственного совета. Получив блестящее воспитание в известном пансионе аббата Николя, он в 1805-м году в звании камер-юнкера отправился в Китай в составе чрезвычайного посольства, во главе которого состоял в качестве полномочного посла близкий родственник Нарышкиных обер-церемониймейстер гр. Головкин. Вернувшись в Петербург, он всю дальнейшую свою карьеру сделал при Дворе. Он считался в свое время одним из блестящих представителей молодой придворной партии, являясь законодателем новейших веяний и высшего тона в Петербургском обществе. В 1825 имел уже звание гофмаршала и был в числе немногих лиц, которые заранее знали о состоявшемся отречении от престола Великого Князя Константина Павловича. Пожалованный вскоре в обер-гофмаршалы, он был сделан затем президентом Придворной Конторы и пожалован в звание действительного камергера. ( ru.rodovid.org/wk/Запись:113351 )

Старый князь Масальский... не знаю.
Под большим вопросом Петр Григорьевич Масальский, который переписывался со Сперанским и умер в 1839 г.

После Михаила Михайловича и Анны Александровны Голицыных усадьбу унаследовали их сыновья Александр Михайлович (1772-1821) и Сергей Михайлович (1774-1859). Поскольку Александр Михайлович жил за границей, то фактически (а после его смерти и формально) хозяином Кузьминок являлся Сергей Михайлович Голицын. Он был высоким сановником, придворным, занимался благотворительной деятельностью, был награжден всеми орденами Российской империи.
Большинство современников писали о нем, как о добром и честном, но ограниченном и лишенном дарований человеке. "Князь Сергей Михайлович оставил в памяти людей, знавших его, образ человека честного и доброго, но ограниченного, не развитого и узких понятий" (С.В. Энгельгардт, здесь и далее цит. по кн. Е.В. Олейниченко "Князь С.М.Голицын-хозяин усадьбы Кузьминки").
"Это был человек ограниченный, самолюбивый, привыкший с ранней молодости играть первенствующую роль по своим связям и богатству, но вместе с тем очень добрый, набожный нелицемерно, имевший в себе истинно аристократические свойства" (С.М.Соловьев).
"Общественное мнение было таково, что князь не блистал ни умом, ни образованием, но был честен, добр, прямодушен, обладал "рыцарско-барским духом" (Д.И. Никифоров).
При С.М.Голицыне усадьба была окончательно восстановлена после войны 1812 г. и перестроена в 20-30 гг. XIX в. Для строительства Голицын пригласил семью знаменитых архитекторов Жилярди. По проектам Доменико Жилярди были построены Музыкальный павильон Конного двора, Львиная пристань, перестроен Господский дом и ряд других сооружений. К 30-40-м гг. XIX в. Кузьминки стали прекрасным архитектурно-парковым ансамблем, гармонично соединившим в себе русский ампир, романтизм, бидермайер. Сохранились рисунки и литографии по рисункам И.-Н. Рауха с видами Кузьминок того периода.
Сергей Михайлович любил усадьбу и проводил в ней много времени. У него не было законных детей, поскольку с женой Евдокией Ивановной Голицыной (знаменитой "Ночной княгиней") отношения не сложились и супруги жили отдельно. Усадьба стала своеобразным "детищем" Голицына. Он вместе с незамужними сестрами жил в Кузьминках в теплое время года. "На лето Голицыны переезжали в свою подмосковную Кузьминки и принимали по воскресеньям. Я нигде не видывала такого изобилия цветов. Не только парк был ими усеян, но в одной из комнат вся стена была убрана цветами",-писала С.В. Энгельгардт.
При Голицыне усадебное хозяйство поддерживалось на высоком уровне и в большом порядке. "Во время прогулок по Москве князь Абамелик завез нас, между прочим, и к последнему из бояр, более чем восьмидесятилетнему громадно богатому князю Сергию Михайловичу Голицыну, жившему в собственном дворце, поблизости от столицы. Одному из своих племянников он поручил показать нам свои хозяйственные заведения. Скотный двор был полон превосходными коровами йокширской породы, нарочно привезёнными из Англии...Проводник наш заметил, что наследники князя навряд ли будут в состоянии продолжать подобную роскошь..." (К.Ф. Фицтум фон Экштедт, цит. по: Е.В.Олейниченко "Князь С.М.Голицын - хозяин усадьбы Кузьминки"). В тот период многие посетители Кузьминок обращали внимание на ухоженное состояние усадебных парков и прекрасные оранжереи.
В Кузьминки приезжали гости: члены императорской фамилии, бывали иностранцы. Здесь князь С.М. Голицын принимал императрицу Марию Федоровну (1826), Вел. князя Михаила Павловича (1830), императора Николая I (1835). Усадьба была одним из любимых мест прогулок москвичей. Ежегодно 2 июля устраивался Влахернский праздник.
Интересно, что хотя многие современники Сергея Михайловича называли усадьбу "Кузьминки", сам хозяин не любил это название и предпочитал "село Влахернское". В разговоре с А.Я. Булгаковым Голицын заметил «А, милый мой, это только крестьяне называют так: село Кузминки; следует говорить село Влахернское или, если вам больше нравится – Мельница”» (Цит. по: С.Шумихин "Мадригал с двойным дном", журнал "Наше наследие").

Неизвестный художник. Портрет С.М. Голицына. Первая четверть XIX в. Картон, акварель, гуашь. Музей русской усадебной культуры в Кузьминках. Из фондов Музея Москвы.

Нашла в сети исторические анекдоты, рассказанные князем С.М. Голицыным своему другу М.П. Полуденскому.
(Рассказы Сергея Михайловича Голицына записанные М.П. Полуденским // Русский архив, 1869. – Вып. 4. – Стб. 627-644). Рассказы как рассказы, но вот этот супер! Я его ночью читала и сидела от смеха давилась, чтобы никого не разбудить.

"В царствование Екатерины II-й, Сенат положил решение, которое Императрица подписала. Этот подписанный приказ перешед от генерала-прокурора к обер-прокурору, от этого к обер-секретарю, от этого к секретарю, и таким образом он перешел в экспедицию. В этот день в экспедиции был дежурным какой-то приказный подтъячий; когда он остался один, то послал сторожа за вином и напился пьян. При чтении бумаг попалось ему в руки подписанное Императрицею решение. Когда он прочел «быть по сему», он сказал: "врёшь, не быть по сему». Он взял перо и исписал всю страницу этими словами: "врёшь, не быть по сему», и лег спать. На другое утро он пошел домой, в экспедиции нашли эту бумагу и обмерли со страха. Поехали к генерал-прокурору (тогда князю Вяземскому); он с этой бумагой поехал к Императрице и бросился ей в ноги: «Что такое?» спросила она. «У нас несчастие», сказал Вяземский. «Пьяный дежурный испортил ваш приказ.» «Ну что ж?» сказала Государыня. «Я напишу другой, но я вижу в этом перст Божий: должно быть мы решили не правильно; пересмотрите дело». Дело пересмотрели, и на самом деле оно было неправильно решено".

Читаю письма князей Голицыных.
Дело началось в 1753 г. Двадцатипятилетняя незамужняя княжна Анастасия Михайловна Голицына (1728—1779) пишет брату Александру Михайловичу, чтобы прислал одно косметическое средство для лица. В это время брат находился с дипломатической миссией в Англии и всей своей семье, а также знакомым и друзьям членов семьи присылал из-за границы всякие товары, кому что было надо. Анастасия Михайловна пишет:

"Государь мой братец! Беру смелость вас прасить, чтоб вы мне приказали купить, ежели мошна сыскать, памаду, каторой называетца жемчужной. Также и платки батистывая с етим же памадам, каторыми трут лицо. А я етот памад видела у графа Санти, каторой он [с] сабой привес из Рима. Оной памад белай, видам, как обыкновеной помад, толка сказавают, как лицо им натрешь, то делает великую белизну и харошую тень. И для тово меня здешныя дамы прасили, чтоб я чрез вас им достала онава памаду. А что будет стоить весь етат памады и платки, я чрез вексиль вам, не умедля, денги переведу. Прашу, государь братец, не прогневатца, что я осмелилась вас етим трудить. Ибо я никак от них отговоритца не магла, чтоб к вам не описать. Итако остаюсь со всегдашнею моею надеждаю на вас. Нижайшая услужница ваша к[няжна] Настасья Г[олицына]».

Читаю дальше. В том же году 12 августа 1753 г. пишет мать Александра Михайловича Татьяна Кирилловна:

"Сестра тебя прасила на прошлой почте: есть памад, чем лицо трут. Вывозитца из Итали[и] или из Рима. А делоется буто из жемчугу. По 2 ру[блев] или по червоннаму небалшая банка. А такие памады и румянец привез из Ытали[и] г[раф] Санти. Дарил дам[ам] за диковенку, каторые за великое одолжение принели. А каторым не дасталась, тебя просет, чтоб ты их одалжил. Хотя отнае на пробу на карабле прислал".

Читаю дальше. Проходит 1754 год, наступает сентябрь 1755 года. Я уже подумала, что эту помаду давно получили, но нет! Снова пишет мать Татьяна Кирилловна:

"Сентября 1755 г.
Пишешь г брату [Михаилу Михайловичу Голицыну], что послал памаду, а с кем и у каво ея наитить, не знаю".

Обалдеть! Два года ждали эту злосчастную помаду, вот она наконец-то уже в России, но теперь её надо найти! :-D

Сейчас, когда скорости сильно возросли по сравнению с прошлыми столетиями, эта история мне кажется ужасно долго тянувшейся. Я бы на месте Анастасии Михайловны и её знакомых дам, плюнула бы на это дело и набелилась бы мукой :-)

Вообще видно этой Анастасии Михайловне по жизни приходилось всего долго ждать. Замуж выдали её аж в 30 лет. А такие превосходные её портреты Рокотов написал, когда она уже состарилась совсем. Ну...почти совсем. Вот один из портретов:

Ф.С. Рокотов. Портрет А.М. Загряжской [в девичестве Голицыной]. Конец 1760-х. Саратовский гос. худ. музей им. А.Н.Радищева. Портрет находился в усадьбе Кузьминки.

Вторая история произошла в 1796 г., и в то время в русском высшем обществе об этом много говорили. В октябре 1796 г. умерла 23-х летняя Елизавета Борисовна Шаховская (1773-1796). Если бы она умерла от болезни или при родах, никто бы не обратил на это особого внимания. Но она отравилась ядом. Вот что писали об этом современники:

"В 1796 году в октябре дочь кнеини Варвары Александровны Шаховской, коя была Строганова, была замужем за к<нязем> Шаховским и по полтора года жизни с ним от дурной жизни акармилась ядом и в 3 сутки сканчалась" (Н.М. Белосельская (Строганова). Дневник Белосельских — Строгановых).

"Я не стану описывать причину плачевного конца жизни княгини Елизаветы Борисовны Шаховской, дочери княгини В.А., а скажу только то, что известно было всем, что она отравила себя ядом. Сие происшествие, особливо в лучшем обществе, столь необыкновенное, произвело много шуму и различных толков; но скоро последовавшая затем кончина императрицы Екатерины прекратила все те разговоры, которые занимали так много публики". (Е.Ф.Комаровский).

Когда читаешь первый отрывок, складывается ощущение, что причина самоубийства - в муже Шаховской. Может быть, это был какой-нибудь невыносимый человек, который за год совместной жизни довел жену до такого ужасного шага. Однако, автор второго текста Е.Ф.Комаровский описывает и предысторию трагедии:

"В сие время в Карлсруэ находилась княгиня В.А.Шаховская [это мать Елизаветы Борисовны] со своею дочерью. Княгиня, будучи в Париже, выдала свою дочь за князя д'Аренберга, который был один из главных участников в нидерландской революции. Граф Кобенцель, бывший тогда при дворе нашем послом римского императора, довел сие до сведения императрицы Екатерины. Государыня в первую минуту своего гнева издала указ, чтобы княгиня Шаховская возвратилась немедленно в Россию, в противном случае лишена будет своего имения, и дети, рожденные от ее дочери, не могут быть ее наследниками, ибо имение княгини состоит в железных рудниках и соляных варницах, а по закону Петра Великого имения такого рода не могут принадлежать иначе, как российским подданным.
Сие известие столь сильно поразило княгиню Шаховскую, что у нее отнялась одна нога; невзирая на сие, она была на пути в Россию..." (Комаровский).

Получается, что эта история имела политический характер. Если бы Елизавета Борисовна не вышла замуж за иностранца и революционера, то наверняка никто бы её не трогал. А тут бедняга влипла по полной. Ну для начала - гнев и угрозы Екатерины II. Затем по требованию императрицы развод и расставание с д'Аренбергом (1793). Затем смерть их двухлетней дочери (родилась в 1792, умерла в 1794 г.). Затем смерть д'Аренберга (апрель 1795 г.). И в этом же году второй брак с П.Ф.Шаховским. Затем рождение еще одной дочери (которая, кстати сказать, прожила долгую жизнь). И в 1796 г. смерть Елизаветы Борисовны.
И в те времена, и сейчас, выдвигают много разных версий, почему же молодая женщина решила свести счеты с жизнью. Возможно, какая-то из версий правдива, а может быть - ни одна. Лично мне почему-то не верится, что можно, имея маленького ребенка, совершить самоубийство только из-за того, что тебя довел муж или из-за страданий по первому мужу и первому ребенку. В те времена женщины относились к этому иначе. Я не верю, в то, что это было самоубийство, а если и оно, то не по собственной воле. Подозрительно, что друг за другом скончались три человека, через которых, как пишет Комаровский, железные рудники и соляные варницы могли стать иностранной собственностью.


П.Э. Стролли. Портрет Е.Б.Шаховской. Миниатюра. 1790-е. Местонахождение не знаю.


Ж.Л. Монье. Портрет Е.Б. Шаховской. (посмертный) 1806. Гос. Русский музей.

В заключение напишу в качестве плохого, но оправдания второго мужа Елизаветы Борисовны - Петра Федоровича Шаховского (1773-1841). Вторым браком он был женат на А.С.Жегулиной, имел с ней троих детей и она от него вроде не ушла и с жизнью не покончила, а даже пережила мужа. О его сестре Наталье Федоровне В.Н.Головина не написала ничего плохого в мемуарах. Даже наоборот отметила, что та была красавица, любила музыку, хорошо пела, её любила Елизавета Алексеевна. Шаховская вышла замуж за Александра Михайловича Голицына (одного из владельцев Кузьминок и брата С.М.Голицына). И о самом А.М. Голицыне Головина хорошо отзывалась.

Третья история хоть и печальная, но в отличие от первых двух, она самая обыкновенная. Даже историей её не назовешь. Возможно, она оказала на меня впечатление только потому, что я читала текст последовательно, и сразу не заглянула в конец, чтобы узнать, чем дело кончилось.
В общем, я читала письма княгини Татьяны Кирилловны Голицыной к сыну Александру Михайловичу, который находился с дипломатической миссией в Англии. Переписка началась в 1753 г. и продолжалась четыре года. Писем достаточное количество, чтобы успеть привыкнуть к людям, которые её вели, узнать их семейные дела, повседневные заботы и прочее. Судя по письмам, Татьяна Кирилловна была заботливой матерью и её волновала судьба каждого из детей. Она переживала и за старшего сына Александра, помогала, если надо было что-то прислать, расспрашивала, давала советы, наставляла.
Довольно часто она рассказывала сыну про свое здоровье:
"Я х тебе каротко пишу за слабостию своево здаровья. Я х тебе писала, чем немогу"
"Я прежде х тебе писала, как ты апределился в Англию, то с табой так прасщалась, что уже во век мне тебя не видать".
"На три твои писма не ответст[во]вала, каторые исправно получила, отправленые сентебря 20, 24, я за извесную тебе мою балезниею. Я не в состояни[и] писать, понеже в нынешнея зимнея время мне гараздо тежеле. В последнем писме советуешь мне ишачиху дойную в Расие сыскать. Ета бы крайнея была глупость, чтоб можно в близости сыскать. А я бы так далеко х тебе писала? Здесь ни за што сыскать нельзя. Также писали в Любик и во Гданск. И там не нашли. Я слышела, что к Их Высочеству были из Англи[и] были привезены. Для таво я х тебе писала. Толко когда так трудно их искать, то не трудись. Мне ане не надобны".
"Севодни на руском езыке будет опера. Патом будит при дворе маскерат. Также у римскова пасла. Я за балезней не буду. Апасаюсь, чтоб вновь не занемочь".
"Здесь у нас 2 нынешнего месеца река вскрылась и время стаит изрядное. Мы балные ласкаем себя ползаватца летнем погодой. Отнакаш не время, лечет воля Господня".
"Я с приморскова двара переехала в горот. Я была там начела употреблять шпавасер, от чево показалась у меня кровь горлом (каторой не была 3 месеца), то дохторы велели перестать. Я опаслась таких припадак, переехала в горот, где можно скарея дохтора дастать".

Читала я, читала, и когда уже совсем привыкла к жалобам Татьяны Кирилловны на слабое здоровье и думала, что так и дальше будет еще долго, вдруг - письмо от отца Александра Михаила Михайловича Голицына (1684-1764):

"Друк мой Александра! Я чрес некоторое врема удержалса х тебе писать о смерти матери. Скончила июна 22 числа на 23 пополудни в 12 чесу. Друк мой, прошу теба не вдовайса в долгую печаль, понеже Божеское определение прейти нихто же того не может. Буди в том праведния вола ево. А болезнь ее — слая чехотка. И в праслом годи пила с ишачем молоком, и было ей горазда своботние, и уповали на милость Божескаю, хотя не совсем, от той болезни может асвабодитца. Надежда была, могла бы еще прадолжить. С октебра месяца праслого присла слабасть и не могла желутком никакава лекарства принимать. И самаю нужнаю пищею питалоса. И того час от чеса слабость продалжаласа. Наконец, сила весма умалиса. Не могла от касла великаго, мокроти не могла откаслать. Так и скончаласа. И тому радусь, конец християнска[й] получил, и[с]поведаласа и приобшаса светых тайн и маслом осветила. Уже до самай паследней минути в памети была.
При том я еще напамятую. Для Божего имени, поберегись. В старасти маей не печалтесь, мне не навети горе-печаль. К брату, к[нязю] С[ергею], еще не писал. И как приедет, ты к нему собшы. А как приедет в Париш, и получу от него писма, [я сообщу]. А да по[лу]чения от него, я к нему ни а чем еще не писал.
Оставайс[я] с Бохом".

Даже мне, стороннему читателю по прошествии стольких лет, от этого письма стало как-то не по себе. Как тяжело, наверное, было сыну получить такое известие.

П. Ротари. Портрет А.М. Голицына. 1750-е. Местонахождение не знаю.

Добавлю, что адресат - Александр Михайлович Голицын (1723-1807), тот самый, который известен не только как дипломат, но и как благотворитель, коллекционер и строитель Голицынской больницы (ныне в составе 1-й Градской) в Москве.

Повторю мысль, уже высказанную в одном из постов. В конце 18 - начале 19 вв. в Европе и России было много по-своему привлекательных и харизматичных мужчин. У одних судьба складывалась удачно - они добивались выдающихся успехов, совершали подвиги, делали карьеру, женились выгодно и по любви, имели детей, занимались любимым делом и доживали до глубокой старости. А вот другим не везло, не смотря на то, что они были достойны самого лучшего. Одним из трагических примеров "невезения" является князь Михаил Петрович Долгоруков (1780-1808). Почти все современники отзывались о нем как о своеобразном сосредоточении достоинств: таланта, ума, красоты, образованности. Он прожил всего 27 лет и погиб во время русско-шведской войны 1808-1809 гг. Долгоруков не успел до конца раскрыться и войти в историю как талантливый военачальник или государственный деятель, хотя, если верить современникам, имел все шансы на это.
Я понимаю, что всякие приметы и сглазы - это совершенно не научно. Но когда читаешь историю Долгорукова, не покидает ощущение, что его то ли кто-то сглазил, то ли заколдовал. В 19 лет его отправили в Париж в составе делегации по обмену военнопленными. Когда он собирался уезжать на родину, Бертье от имени Бонапарта подарил ему пару пистолетов. Естественно, тогда традиция была дарить оружие. Но как-то не по себе становится, когда вспоминаешь о том, как умер Долгоруков. Правда он погиб от ядра, а не от пули. Его разорвало пополам и смерть была почти мгновенной. На самом деле, конечно, ни Бонапарт, ни Бертье были не при чем (в том смысле, что никого они не глазили). Просто так сложились обстоятельства, что этот способный, умный и привлекательный человек не успел реализовать себя в общественной и личной жизни. Кроме того, когда начинаешь подробнее разбираться, то за красивой легендой вдруг появляются маленькие кусочки совсем не такой уж красивой реальности. А неудачные стечения обстоятельств и цепь нелепых случайностей начинают казаться проявлением некоторой закономерности.
Читать далее