"И я вижу между лесов, перед огромным холстом фигуру в синей блузе, с большой круглой палитрой на руке..."
- воспоминания Михаила Нестерова о В.М.Васнецове...




Кузнецов Николай Дмитриевич.
«Портрет художника Виктора Михайловича Васнецова»
1891
Холст, масло 142,5 x 88,2
Государственная Третьяковская галерея
Москва

Михаил Нестеров о первом, заочном, знакомстве
с Виктором Васнецовым...

Когда-то, в юношеские, ученические годы, когда Васнецов резко порвал с "жанром" <…>, когда Виктор Михайлович перешел к сказкам, былинам, написал свою "Аленушку" (1881), когда о нем заговорили громче, заспорили, когда он так ярко выделился на фоне передвижников с их твердо установившимся "каноном", -

Воспоминания Михаила Нестерова
о Сурикове и его жене...




«Меньшиков в Березове»
1883.
Холст, масло 169 х 204
Государственная Третьяковская галерея
Москва

"Суриков был женат на француженке. Хрупкая, маленькая, прелестной души. Сидящая у ног Меншикова княжна с грустными глазами… Она приняла православие. Кроткая, милая, покорная. Жили бедно. Стасов острил, что "Утро стрелецкой казни" написано "под диваном".

Воспоминания Михаила Нестерова о П.М.Третьякове:
"Каждого молодого художника (да и старого) заветной мечтой было попасть в его галерею..."




Валентин Александрович Серов (1865–1911)
Портрет Павла Михайловича Третьякова
Эскиз неосуществлённого портрета; создан после смерти П. М. Третьякова
(1832–1898).
Дата 1899
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Помню, как сейчас, стук в дверь, мое "войдите". На пороге показалась знакомая нам, художникам, фигура Павла Михайловича в шубе с каракулевым воротником, с шапкой в руке. Обычные поцелуи со щеки на щеку, вопросы о здоровье. Я знал, что Павел Михайлович не любитель говорить.

О смотринах "Пустынника" Михаила Нестерова,
поисках живописи и совете Прянишникова...

К новому году "Пустынник" был написан, и я, провожаемый всяческими пожеланиями, повез его в Москву. Там нанял комнату в гостинице, развернул картину.

Начались посещения приятелей-художников. "Пустынник" всем нравился. Особенно горячо отозвался Левитан, суливший мне успех. <...> Суриков тоже одобрил картину, но, как "живописец", любитель красок, живописной фактуры, он не был удовлетворен этой стороной картины. И правда, в "Пустыннике" ни краски, ни фактура не интересовали меня: я тогда был увлечен иным, но Суриков сумел убедить меня, что "если я захочу", то и живопись у меня будет.

Еще в Москве я готовился к этому моему шагу. Расспрашивал тех, кто бывал за границей. Про Италию я много узнал от Мамонтовых, которые не раз живали в Риме по зимам. Все мне улыбалось.

Нестеров Михаил Васильевич 1862 - 1942
Собор Св. Марка в Венеции. 1898
Этюд
Холст на картоне, масло. 35 x 20 см
Государственная Третьяковская галерея

Молодость и успех окрыляли меня. Не зная языков, я купил себе толковый словарь, где были приведены довольно удачно составленные необходимые фразы. Кое-что перечитал я по истории искусства, а главное, зная, что мне нужно от заграницы взять, надеялся, что там не растеряюсь.

Михаил Нестеров о Третьяковской галерее

Московское Училище живописи, ваяния и зодчества
(cовременная фотография).
В настоящее время в здании размещается Российская Академия живописи,
ваяния и зодчества им.И.С.Глазунова.

Внизу была развешана верещагинская коллекция, наделавшая столько шума, и мы старались постичь "тайны" верещагинского искусства, такого неожиданного, иллюстрирующего его мысли о войне.

Лето в воспоминаниях Михаила Нестерова

М.В.Нестеров.Свирель. 1906

А там варка варенья, снятые с него вкусные пенки... Надо вести себя получше, чтоб получить ложечку этих пенок.

Михаил Нестеров о своей сестре Александре...




Михаил Нестеров с сестрой
Фотография
1867, Уфа

С сестрой у нас была в летах разница в четыре года. Она, как старшая, в детстве, а позднее в юности и в молодости, нередко проявляла свое старшинство не так, как бы я того хотел. В детстве игры, да позднее и многое другое, нас не столько объединяло, сколько разъединяло. Наши вкусы, стремления, а быть может, и какая-то неосознанная ревность к матери, были причиной немалых наших столкновений, обид... Но настало время, все было забыто, и мы стали с сестрой истинными друзьями.

Михаил Нестеров о своем роде...

Дед мой Иван Андреевич Нестеров был из крестьян, и род наш был крестьянский, новгородский. При Екатерине II Нестеровы переселились из Новгорода на Урал и там на заводах закрепились. Про деда известно, что он вышел в вольные, был в семинарии, позднее записался в гильдию и, наконец, был Уфимским городским головой лет двадцать подряд.

По рассказам, он был умен, деятелен, гостеприимен, отличный администратор, и будто бы однажды известный граф Перовский, оренбургский генерал-губернатор, посетив Уфу, нашел в ней образцовый порядок и, обратившись к деду, сказал так:

- Тебе, Нестеров, надо быть головой не здесь, а в Москве!

По сохранившемуся портрету дед был с виду похож на администраторов того времени. Изображен в мундире с шитым воротником, с двумя золотыми медалями. Он имел звание "степенного гражданина".

Очень любил общество, у него, по словам отца и тетки, давались домашние спектакли, и в нашей семье долго сохранялась афиша такого спектакля, напечатанная на белом атласе. Шел "Ревизор". Среди действующих лиц были дядя мой Александр Иванович (городничий) и мой отец (Бобчинский).

"Солнце светит особенно ярко.
В воздухе несется радостный пасхальный звон.
Все веселится, радуется, как умеет..."
- Михаил Нестеров о пасхе




Mихаил Нестеров - Воскресение. Начало 1890-х

Хорошо помню первый день пасхи. Была дивная весенняя погода. От наших ворот через весь двор к самому саду, под горку стремятся весенние потоки. По воде, подпрыгивая, вертясь, несутся щепочки - мои кораблики.

В воздухе тепло, благодатно. Время послеобеденное. Дом дремлет в праздничной истоме. Все отдыхают, визиты окончены. Надо мной нет глаза. Я, разряженный в голубую шелковую рубаху с серебряными маленькими пуговками, в бархатные шаровары, в бронзовых с желтыми отворотами сапожках, такой приглаженный, праздничный, веду себя соответственно обстановке.

Воспоминания Михаила Нестерова о матери:
"Никто и никогда так не слушал меня,
не понимал моих юношеских планов,
художественных мечтаний, как она..."

Зимние вечера, гостинцы,
"ноты в утробе коня" и другие шалости:
Михаил Нестеров о своем детстве

Первым моим впечатлением, относящимся так годам к трем, помнится, было семейное торжество: отец с матерью уехали на свадьбу к моему крестному Василию Степановичу Губанову, уфимскому городскому голове. Крестный выдавал свою дочь Лизаньку за сына новоиспеченного богатея Чижова, прозванного работавшими у него бурлаками "Казна".

И вот, помню я, как во сне: зимний вечер, мы с сестрой остались в горницах с няней. Сидим в столовой за круглым столом, я леплю какие-то фигурки не то из воска, не то из теста. Мы с сестрой ждем приезда родителей со свадьбы, ждем гостинцев, которыми, бывало, наделяли гостей в таких случаях.

Гостинцев в тот вечер мы так и не дождались - заснули. Получили их на другой день утром. Чего-чего тут не было, каких конфет в таких нарядных бумажках, золотых и серебряных, с кружевами и картинками! Некоторые долго сохранялись у нас в семье.

Михаил Нестеров о своем рождении...

В тихий весенний вечер 19 мая 1862 года, в Уфе, в купеческой семье Нестеровых произошло событие: появился на свет божий новый член семьи. Этим новым членом нестеровской семьи и был я. Меня назвали Михаилом в честь деда Михаила Михайловича Ростовцева.

Родился я десятым. Было еще двое и после, но, кроме сестры и меня, все дети умерли в раннем детстве.

Род наш был старинный, купеческий: Нестеровы шли с севера, из Новгорода, Ростовцевы - с юга, из Ельца.

Михаил Нестеров о своих воспоминаниях...




Михаил Нестеров. Фотография.
1938–1939, Москва
Государственная Третьяковская галерея

Кто не знает, что "воспоминания", "мемуары" - удел старости. Старость редко откликается на новизну. Она живет прошлым.