Правила жизни

Сэр Томас Шон Коннери

Актер, 85 лет, Нассау, Багамские Острова


“
Между мной и Бондом есть одно важное отличие.
Он умеет решать проблемы“

ГДЕ МЕНЯ ХОРОНИТЬ!? Да я вообще еще не уверен, что умру.

К ТРИНАДЦАТИ ГОДАМ я знал про жизнь все, что мне нужно.

МОЯ ЖИЗНЬ — ЭТО СМЕСЬ СЛУЧАЙНОСТЕЙ И УДАЧ. Когда началась война, мне было девять. Мы жили в полной нищете в Эдинбурге. Я начал работать в двенадцать, а через год бросил школу. Едва ли можно сказать, что я получил какое-то образование. Я до всего доходил своим умом. Вот почему я чувствую себя маленьким мальчиком в обществе интеллектуалов.

КОГДА РОДИЛСЯ МОЙ БРАТ НИЛ, он занял мое место в комоде, а меня переселили на кушетку. Мой отец был работягой, он приносил домой два доллара в неделю.

МЕНЯ ПО-ПРЕЖНЕМУ ВШТЫРИВАЕТ ВАННА. Каждый раз, когда я оказываюсь в гостинице Grosvenor House в Лондоне, я принимаю ванну — настоящую. Понимаете, о чем я? Ванна — это нечто особенное. Когда я рос в Эдинбурге, у нас была всего одна ванна на всю улицу, в пивоварне.

ПЕРВЫЙ ПРОРЫВ У МЕНЯ СЛУЧИЛСЯ В ПЯТЬ ЛЕТ. Но мне понадобилось семьдесят лет, чтобы это осознать. Понимаете, я тогда научился читать.

МОЯ САМАЯ УЖАСНАЯ РАБОТА? Полировщик гробов. У меня не очень получалось.

КОГДА МНЕ БЫЛО ДВАДЦАТЬ С НЕБОЛЬШИМ, со мной случилась необыкновенная штука. Я познакомился с одним американцем, Робертом Хендерсоном, мы с ним вместе играли в театре. Он дал мне список книг: Джордж Бернард Шоу, «Работа актера над собой» и «Моя жизнь в искусстве» Станиславского, весь Томас Вулф, весь Оскар Уайльд, весь Ибсен, «В поисках утраченного времени» Пруста, «Улисс» и «Поминки по Финнегану» Джойса. Эти первые книги шли невероятно трудно, но рано или поздно они к тебе продираются. К тому же у меня под рукой был толковый словарь.

Я НЕ ЧИТАЛ ТОЛКИНА и ни черта не понял, когда мне прислали сценарий (Коннери был кандидатом на роль Гэндальфа. — Esquire). Хоббиты какие-то. Или боббиты?

Я ВСЕГДА ХОТЕЛ БЫТЬ СТАРИКОМ с хорошим лицом — как Хичкок или Пикассо.

КАЖЕТСЯ, Я ПРЕВРАТИЛСЯ В ТАКОГО СТАРИКА, который все время всех учит и наставляет. Это, конечно, довольно лестно, но не думаю, что я на самом деле таков. Мне хотелось бы думать, что кое-что за все эти годы я узнал. Но из тех ошибок, которые я продолжаю совершать, следует, что я мало чему научился.

Я НИКОГДА НЕ ВОРЧУ. Я безмерно уважаю всех, кто делает свое дело профессионально, будь то плотник, светотехник или помощник режиссера с хлопушкой. Всякий, кто со мной работал, это подтвердит. Проблемы у меня возникают только с теми дебилами, которые создают проблем больше, чем решают.

МЕЖДУ МНОЙ И БОНДОМ ЕСТЬ ОДНО ВАЖНОЕ ОТЛИЧИЕ. Он умеет решать проблемы.

БРОСНАН — ХОРОШИЙ ВЫБОР. А вот Далтон с ролью так и не справился. Он очень серьезно промахнулся: человек, который играет Бонда, должен быть опасным. Без этого чувства постоянной угрозы невозможно быть крутым.

ОДНАЖДЫ Я ШЕЛ К СЕБЕ НАВЕРХ и вдруг услышал из соседней комнаты собственный голос. Оказалось, что мои внуки смотрели «Голдфингера». Я сел и стал смотреть вместе с ними. Было довольно интересно. В фильме есть определенное изящество и размеренность — совершенно не хочется перескакивать с одной сцены на другую. Хотя, конечно, многое я бы исправил.

ЕСЛИ БЫ ЛЮДЯМ НЕ НРАВИЛОСЬ ТО, что я делаю, я бы сейчас был разносчиком молока. И я никогда об этом не забываю.

БЕЗМОЛВНЫЙ ЖЕСТ МОЖЕТ В ОДНО МГНОВЕНИЕ СООБЩИТЬ БОЛЬШЕ, чем минута диалога. В отличие от большинства актеров, которые не любят, когда режиссер выкидывает их реплики, я сам кромсаю свои изо всех сил. Когда Стивен Спилберг принял девять из десяти моих идей, как заменить диалог на визуальное взаимодействие в «Последнем крестовом походе», это был лучший в мире комплимент.

МНЕ ВСЕГДА ГОВОРИЛИ, что я слишком высокий или слишком низкий, слишком шотландский или слишком ирландский, слишком молодой или слишком старый.

Я НЕ АНГЛИЧАНИН. Никогда им не был и становиться не собираюсь. Я шотландец.

ФРАНЦУЗОВ НЕ ПЕРЕСПОРИШЬ.

С ЖЕНОЙ Я ПОЗНАКОМИЛСЯ ЗА ИГРОЙ В ГОЛЬФ. Она француженка и тогда не говорила по-английски, а я не говорил по-французски, так что особых шансов утомить друг друга беседой у нас не было. Вот почему мы очень быстро поженились.

МАМА НИКОГДА ОСОБО НЕ ОБНИМАЛА и не целовала меня. Никогда бы не подумал, что это может иметь какие-то серьезные последствия в жизни. А ведь это многое объясняет, разве нет?

Я ЛЮБЛЮ ЖЕНЩИН. Не понимаю, но люблю.

ВЫ МОЖЕТЕ МНЕ ОБЪЯСНИТЬ, ОТКУДА У ЖЕНЩИН ЭТА ОДЕРЖИМОСТЬ ОБУВЬЮ? Много лет назад мне дали несколько пар на съемках одного фильма — так я их до сих пор ношу.

КАЖЕТСЯ, ЕДИНСТВЕННАЯ КИНОКОМПАНИЯ, на которую я не подавал в суд, — это Paramount. Все они ворье.

МЕНЯ ПОИМЕЛИ БОЛЬШЕ РАЗ, ЧЕМ ПОРТОВУЮ ШЛЮХУ. Я дважды ловил за руку ребят, которые мухлевали с моими деньгами, — приходилось тащить их в суд и банкротить. Меня возмущает такое предательство и несправедливость. Ненавижу несправедливость.

ПРОПАСТЬ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ, КОТОРЫЕ МОГУТ СНИМАТЬ КИНО, и людьми, которые на это совершенно не способны, растет уже много лет. Слишком многие люди попросту боятся сказать: я не знаю. Они быстро окунаются, так же быстро выныривают, но совершенно не представляют себе, что делают.

«ЛИГА ВЫДАЮЩИХСЯ ДЖЕНТЛЬМЕНОВ» — это просто кошмар. Режиссеру нельзя было давать 185 миллионов долларов.

ГОВОРЯТ, ЕСЛИ ЗАПРЕТИТЬ НОШЕНИЕ ОРУЖИЯ, даже мелкокалиберки, мы лишим тысячи людей вполне невинного развлечения. Я вот только одно не могу понять: это развлечение лучше или хуже, чем наблюдать, как растет твой ребенок?

Я ПАРУ РАЗ КУРИЛ ТРАВУ, И ВСЕ ТУТ. Никогда не стал бы ничего колоть. Я слишком люблю выпить. Иногда могу продержаться недели две и даже больше, но после этого с удвоенным усердием принимаюсь за старое.

ВОЛОС Я ЛИШИЛСЯ РАНО, и это сильно упростило мне жизнь. У меня не было всех этих проблем переходного возраста. Я всегда играл тех, кто постарше — например, отца Харрисона Форда и отца Дастина Хоффмана.

ЧЕСТНОЕ СЛОВО, Я СОВЕРШЕННО НЕ ЗАДУМЫВАЛСЯ о своем возрасте, пока не пошел как-то к врачу на медосмотр. Он сказал, что у меня сердце молодого человека: «А ведь вам уже сорок!»

Я НЕ МИСТЕР МИЛАШКА. Но я и не прикидываюсь мистером Милашкой.


.