Думаю написать в форме маленьких эпизодов-рассказов случаи, которым я был лично свидетелем, и где люди делали такое, за что я бы их убил, если б мог. Негатива будет много... Не знаю поможет ли это легче относиться к своему прошлому или сделает только хуже? Колеблюсссссь.

https://www.youtube.com/watch?v=P7YMI39sObY

Откровенность - наше все. Ломаные мысли тоже. Сколько темного во мне... это как курение, вроде знаешь что вредно, чувствуешь что вредно, но все равно даже через немогу делаешь... Почему?

Вот читаю то, что написал лет 8 назад... Улыбка, вызванная наивностью того, кто писал... И зависть. Реально завидую самому себе, который был 8 лет назад. И кем я стал за эти годы? Я стал только хуже. Я стал взрослым типа. Противно это. Взрослые, проснитесь! Только теперь я понял, зачем нужны дневники. Чтоб ты мог перечитать и понять, кто в тебе умер. Каждый день, каждый час, каждую минуту - в нас кто-то умирает, а мы этого даже не понимаем...

Экспонат кунсткамеры завоевал европу... Содом и Гоморра... Куда катится этот мир

Давно не писал тут... Интересно, остался кто-нибудь кто еще смотрит этот дневник?

В колонках играет - аська "у-у"
Настроение сейчас - виски пью мальборо курю все спят - кайф

Самое смешное, что эта фраза в заголовке - тоже цитата. Седня получил Подарок. Бутылку вискаря. Какого - не скажу, а то налетяяят еще собутыльники... Я сам его выпью потихонечку.
Стал замечать что стало трудно общаться с людьми. Не психую, нет. Просто спокойно начинаю грубить. Причем как ни грустно признаться сам не сержусь нисколько. Наверное стал гуманистом. ХЫ.

Черный_Ангел, спасибо тебе... Такую тоску навеяла) По Италии... Это была сказка.

Оказывается, больше месяца не писал тут. Ужасный месяц был. Всего не рассказать. Самое страшное - друг погиб. Нелепо, глупо, страшно. И не сразу. 14 дней боролись. Причем с неограниченными возможностями. И не спасли. И нахуя после этого все? Медицииина... Фу, даже ругаться не хочется.

Думал, что достаточно зарубцевался. Оказалось - нет. Столкнулся сегодня с обыкновенной человеческой подлостью (лат. название Podlikus vulgaris, сем. Zavistikus) - и весь день испытывал ФИЗИЧЕСКИЙ дискомфорт. Подташнивало, как вспоминал, на полном серьезе. Хотя горд тем, что не психанул и даже не подал виду (подлость была сделана мне, любимому). Вроде бы должен бы быть готов к этому, но не могу успокоиться, вот даже тут написал.

Вот, побродил по дневникам... И сам на себя разозлился. Зашел в один дневник. Читал, читал, хотел понять, рассердился, написал пространный коммент, хотел было его отправить - и тут мысль - а нахуя????? Что ты лезешь-то???? Так рассвирепел на себя самого, что чуть комп не сломал. Да, Жанко, ты права - че-то нервы начали сдавать. Бум тренироваться, надеюсь еще не поздно нервы тренировать. Вот, мне говорят, что я начинаю взрослеть. Так что все у меня еще впереди, хотя осталось 2 года)))

Нервный стал че-то. И поделом. Ибо нехуя во все лезть.
И все-таки, как я люблю этот мир. Весь. Все и вся. Потому что ничто неотделимо ни от чего.
Я знаю, что сам глуп, и не имею право считать глупыми других... Но все же КАК МЕНЯ ИНОГДА ЗАЕБЫВАЕТ ЛЮДСКАЯ ТУПОСТЬ!!!!!!
И все-таки, как я люблю людей. Всех. Ну, кроме пидаров разве что. Я бы и их любил, но они так извратили это чувство, что само слово "люблю" в применении к ним вызывает рвотные позывы.
Последний месяц со мной стали происходить интересные вещи. День за днем, случай за случаем.Неспроста это. Нет, я не двинулся, просто реально друг за другом несколько ситуаций-загадок-уроков. И знаю, что анализировать нет смысла - точно двинусь))) Можно только почувствовать их необычность. И взаимосвязанность, которой на логическом уровне и нету в принципе. Вот и чувствую. Что-то. А что - хуй поймешь.

Гога стоял на крыше многоэтажки, на самом краю приподнятого над крышей периметра. Порывы ночного ветра били прямо в лицо, вздыбили редкие волосы вокруг лысины,так, что в лунном свете казалось - голова увенчана нимбом. От ветра слезились глаза, но Гога продолжал не моргая смотреть на рассыпанные бриллианты разноцыетных огней города. Из-за слез огоньки казались лучиками, маленькими мечами, бессильно тыкающими в ночь. "Как много страха в этих точках. Столько сил, чтоб прогнать темноту, и все впустую" - подумал человек на крыше по имени Гога. На ночной улице показались огоньки автомобиля. Через несколько минут машина должна проехать рядом с многоэтажкой. Он встал прямее и приготовился. Сегодня страху, его личному страху настанет конец. Сегодня ночь Опыта. Первого Опыта.
Страх был Гогиным другом всю жизнь. Он не знал, когда и как это началось. При всем своем уме он так и не понял – он один такой, или все люди такие. Он боялся сколько себя помнил. Боялся всего. Темноты.Одиночества. Толпы. Сверстников. Взрослых. Хулиганов. Из-за страха перед ними боялся, когда его посылали в магазин или выносить мусор. И ненавидел тех, кто посылает – родителей. Боялся дороги в школу. Боялся одноклассников, старшеклассников, учителей, плохих отметок. Боялся, что отец догадается, что он онанирует. Став юношей, боялся, что не сможет все сделать правильно, и потому не доводил до конца отношения с девушками. Став взрослее, боялся, что в последний момент у него не встанет, и у него не вставало. Заимев подружку, стал бояться ее братьев, ухажеров, парней с ее двора. После того, как провожал ее, обратно чуть ли не бежал. Особенно если было темно. Наверное потому и быстро женился. До судорог боялся тюрьмы и того, что с ним там сделают. Боялся милиции, гопников, нарков, скинов, пьяниц, истериков, госслужащих.
Страх сослужил хорошую службу Гоге. Из-за страха он научился чувствовать настроение собеседника, умел ловко уходить от конфликтов, был честным, добрым, отзывчивым, покладистым, готовым помочь в любую секунду. Из-за страха ему пришлось стать чертовски умным. Был на хорошем счету у начальства. К сорока годам жил безбедно, имел хорошую крепкую семью. И никто не знал, во что ему это все обходится. Какие бездны страха и ужаса контролируют это все.
У Гоги была мечта. Бзик. Хобби. Цель жизни.
Заебся писать. Продолжение после. Если будет.

Болит адски... А я сижу тут и пишу. Как идиот. Я понял. Чем дольше ведешь дневник, тем менее искренним в нем бываешь. Чем больше тебя читают, тем больше ты работаешь на публику. С возрастом в нас не остается ничего своего, естественного. И всегда так - замкнутый, порочный круг. Мы все хотим быть на виду и чем больше мы на виду, тем меньше в нас остается собственного. Ве это знают, и однако все работают на свою публику. Когда эта "публика" - всего один человек, и игра доходит до жертв - мы называем это любовью.
Общество... Страшно даже представить, что оно делает с личностью, начиная с самого рождения. Насколько глубоко в нас засело наше воспитание. Мораль, нравы... Туфта. Шелуха, но эта шелуха иногда так глубоко въедается, что не оторвешь, даже содрав кожу.
Вот ты, который читаешь это... Ведь тебя воротит от гавна? Его запах противен на органическом уровне, это врожденное отвращение... Некоторых коробит даже слово "гавно", не то что вид и запах... А ведь в младенчестве, когда у тебя не было воспитания, когда ты еще не мог говорить, ты относился к нему спокойно... Лез в него ручонками, мял. И даже ел. Не так? Не веришь? Оставь маленького рядом с его какашками одного и наблюдай. Если не веришь.
Я не могу разобраться, где же я сам? Ведь если все те, которые окружали и окружают меня, смогли добиться того, что я могу блевануть от запаха говна, то что еще они внесли в меня? Или меня как такового нету совсем? Я - это то, что думают обо мне. Я - это буриме, написанное родителями/друзьями/учителями/родственниками/знакомыми/соседями/одноклассниками/однокурсниками/любовницами/женой/детьми/вами. Не думайте обо мне плохо. Скажите, какой я хороший, и я воздам вам сторицей. Убедите меня, что я плохой и я подставлю вам ножку и еще пну в лицо каблуком. Решать вам - каждый человек сам творец своей судьбы - ГЫ

без Времени все теряет смысл; а с ним обретает Смерть

Йожег был колючий шотвойпесдец. Жил он на территории третйей роты в адной военнай части номер нискажу - ваенная тайна беспесды. Там было што-то типа агарода, и вот он там жил типа. Чирвичков всяких ел. Правда никаво не накалывал - смирный был. И звали его ... А никак не звали, потому как некому было. Йожег паходу одиночкой был, почти как гребаный рембо. А аднажды в суботу солдат па имини Шура заметил йожега и поймал. А начальник штаба па имини Бабо заметил Шуру с йожегом и тоже поймал. И наказал (не пиздюлей дал, а указание) держать йожега у радистов до панидельника, штобы в панидельник он, Бабо, йево (йожега, а не Шуру) к сибе дамой взял тараканофф ловить. И пасилили салдаты йожега у радистофф. А в васкресенье в той же ваеннай части были на дижурстве - Дохтур (врач ваенный), Зампотех (замиститель по тихничискай части для имбецилов), Замполит (замиститель по политической части для даунов) и Начкар (начальник караула для альцгеймеров). И вот обедали они, выпили как палагаицца, и тут хафчик кончилсо. А вотка асталась - пиздец ситуация. И тут наблюдатильный Начкар гаварит:
- А у радистав йожег живет. Гаварят йожеги фкусные.
А Дохтур с Зампотехом паттвирдили, што йожеги, они пиздец какие фкусные. А астарожный зампалит сказал:
- Так ведь это начальника штаба йожег. Штоб тараканофф дома пиздить.
А рассудительный Дохтур ответил:
- Так я йему для тараканофф спициальнаво парашку дам. Зави радиста!
Ну пришол радист. Послали за йожегом. Принес радист йожега. Взяли йево Дохтур, Начкар, Замполит и Зампотех и атнисли в вайеннуйу кухню, резать типа. И встал вапрос - кто и как резать будет? Ришили, што Дохтур - он к ножу привычен. А йожег взял и ф клубок сука свернулса. И тут Дохтур фспомнил, что нада йево вадой палить, штоб развернулсо. А патом за нос диржать. И вот палили йожега из шланга, тот раскрылсо как баксер перед накаутом. И Начкар йево за нос паймал. А йожег сука кусаецца, Начкар орет, а Дохтур взял и острием агромново кухонново ножа йожегу в горло ткнул. К полу пригваздил типа. А йожег нихуя ни здох, толька хрипеть начал. А Дохтур ножом шевелит, хочет па-своему, па-дохтурски артерийу сонную пирирезать. Ат таково зрелища бывалый, но нежный душой Замполит стал блевать напол. А Зампотех хихикал, падла. Тут из йожега кровь стала хлестать нипадецки. И чириз пару минут он здох.
Жаркое было фкусным, так што не соврал Начкар. Правда, чувствитильный Замполит йево так и ни смог папробовать.
А патом, уже к вечеру, Дохтур, Начкар и Зампотех стали срацца. Начкар и Зампотех думали, што это панос, но Дохтур сказал, што это - ДИАРРЕЯ. И срались ани так нескалько дней, и никакой фталазол им не помогал. А Замполит не срался, он только блевал при слове "йожег".
А фсе патаму, што йожеги - они сука мстительные.