В Semperoper не часто можно услышать Верди, да ещё и такую сравнительно редко ставящуюся оперу, как Симон Бокканегра. За пять лет в Дрездене мне удалось побывать на Травиате, Макбете и Дон Карлосе. В тоже время в репертуаре всплывали Риголетто и Бал-Маскарад, правда последний шёл как раз в тот год, когда я 10 месяцев жил во Франции. Semperoper позиционирует себя прежде всего, как театр уделяющий особое внимание репертуару из эпохи барокко, а также современным произведениям. Так что Гендель на саксонской сцене более частый гость, чем Верди. Отправился в этот вечер на Симона (спасибо Жене за контрамарку и за шампанское в антракте - отличный подарок!) ещё и потому, что эту оперу я ни разу на сцене не видел. Наслышан, но не представилась такая возможность. Моё правило таково, что я сначала открываю для себя оперы на сцене, а только потом в записи. Исключение составляет, пожалуй, только знакомый мне по записям Отелло того же Верди, которого мне пока не довелось видеть вживую.
Из "блатной" ложи только половина сцены была в нашем поле зрения, зато мы сидели прямо над ямой и на fortissimo... волосы вставали дыбом! А главное по драматизму Симон даст фору Риголетто.
Симона Бокканегру часто называют самой политической оперой Верди. На мой взгляд в Аиде политики и геополитики побольше будет. Здесь же вся политическая составляющая определяется поистине блядским характером народа носящегося от одного мятежа к другому с плакатами, на которых предусмотрительно намалёваны с каждой стороны символика одной из противоборствующих партий - или "корсарской", за дожа, или фиесковской. Чернь эта трепещет перед "сильной рукой" - как замечательно сказано в самой опере дожем: "Questa e' dunque del popolo la voce? Da lungi tuono d’uragan, da presso, Grido di donne e di fanciulli." (Так вот значит глас народа? Издалека громыхает, как ураган, а вблизи - крик женщин и детей. [Интересная сентенция будто реплика на пушкинское "народ безмолвствует."]) Не совсем политика, а какая-то животная борьба пауков в банке, на надрыве, на надломе определяет драматический характер либретто. Как и в Риголетто в кульминации совершается убийство по незнанию, убийство в общем-то близкого человека, только не дочери, а отца возлюбленной. За исключением любовного дуэта и отпадной финальной арии Симона (О, бриз, о море, почему ты не стало мне могилой?) в либретто отсутствуют лирические моменты, моменты Эроса - всё проникнуто Танатосом. Наверное по этому показателю опера эта по адреналину и тестостерону с лихвой переплюнула бы любой хэви-металлический концерт. И когда кажется, что апогей драматизма достигнут оказывается, что следует следующий акт с ещё большим накалом.
В музыкальном плане интересно было проследить эволюцию Верди от трёх золотых опер начала 50-ых годов - Риголетто, Трубадур и Травиата к позднему периоду. В Симоне легко заметить, что Верди ищет новые ходы в гармонии, открывает новые модуляции, которые были немыслимы в его предыдущих операх. Гармония чрезвычайно мобильна, старается искать свой путь, избегая расхожих каденций, унаследованных Верди у композиторов эпохи бельканто. Оркестр играет несравнимо более важную роль, чем в операх начала 50-ых. Басовые струнные ведут необычайно элегантное сопровождение, основанное на трёх-пятизвучиях. Композитор отвёл важную роль для медных духовых инструментов в степени сравнимой, пожалуй, с Набукко.
Мне повезло вчера услышать в заглавной партии итальянского баритона Марко Вратонья - тембр немного резковатый, но при этом очень насыщенный и богатый нюансами. Актёрская трактовка была удачной.
Пара Амелия Гримальди - Маржори Оуенс/Габриеле Адорно - Джорджо Берружи, оба постоянные солисты ансамбля - в целом спели неплохо, скажем так на своём уровне, правда у тенора специфический тембр, граничащий с характерным.
Риккардо Дзанелатто в партии Фиеско ничем особенно не запомнился. Крепкий бас, не более того.
В заключении пару слов о постановке - за исключением нескольких штампов современной режиссуры - непонятных "гештальтов"-двойников действующих лиц, каких-то ужастиков с перерезанием таким вот двойником матери Марии себе горла с последующим кетчупопусканием из треш-фильмов категории Б, "теремка" на сцене, разделённого на коммуналки, в которых "кипит жизнь", "из-под пятницы суббота" в костюмах, когда из под кольчуги 14 века у чувака торчит современная сорочка от живанши - была смотрибельной, с парой интересных гэгов. Например, палач держащий в хоре монашку за руку, ненавязчиво так, в третьем ряду.
Интересно, однако, когда пройдёт у оперных режиссёров охота возиться с геометрией? Мы кажется уже все поняли, что это НЕ был их любимый предмет в школе...
***
A propos любимый-нелюбимый. Женя впервые был в опере и сразу Симон Бокканегра. Вот это судьба! Не какой-нибудь там лирический Онегин или попсовая Кармен и даже не хиты Верди, вроде Бала-Маскарада, а сразу такой блокбастер. Но вроде ему даже понравилось. Chapeau, что сказать...