Майя Негина                                                     

                                               Окончание. Начало находится здесь:  http://www.liveinternet.ru/users/807341/post396603065//

                                                 Схватка с котом Кузей

Однажды баба Мария обнаружила, что некоторые огурчики на кустах наполовину откушены. Девчонки честно уверяли, что не делали этого. Назавтра, снова появились половинчатые огурцы. Бабушка рассердилась и сказала, что накажет обоих. Алёна, не поверив Майке, сама надрала ей уши и косы. Майка, обидевшись на такую несправедливость, решила сама выследить воришку. Она с раннего утра залегла в бороздке рядом с огуречной грядкой и ждала, когда появится вор. Ждала долго, даже задремала. Проснулась от какого-то хруста и чавканья. Осторожно рукой раздвинула травинки, и тут кто-то с шипением бросился на неё и вонзил что-то острое в её ладонь. С диким криком Майка вскочила и прямо, не выбирая дороги, помчалась к бабушке, сидящей на крыльце. В другую сторону, развивая по ветру свой пушистый хвост, огромными прыжками мчался кот Кузя, бессменный жилец всех апартаментов школы. Директора менялись, а кот оставался, ловко ловил мышей, в основном полевых, так как в школе их уже не осталось с его помощью. Майка сбивчиво рассказала о случившемся, бабушка, слушая, нехотя обработала ранку и многозначительно сказала: "Ну-ну, фантазируй дальше." Не поверила Майке, решила, что она неудачно на этот раз сходила за огурчиками. Бабушка, сердито ворча, ушла в дом, даже не пожалев внучку. С оборванной при бегстве Майки огуречной плети сняли пару сохранившихся огурчиков и один откушенный, положили на подоконник в кухне как вещдок для вечерней воспитательной беседы с Майкой в присутствии мамы. Вечером, когда все собрались "для суда" и вошли на кухню, взору их предстал кот Кузя, сидящий на подоконнике и нагло грызущий эти маленькие огурчики! Все онемели. Так вот он, кто воришка! Кот спокойно дожёвывал огурец и мирно смотрел на всех:"Ведь не ворую же, сами для меня положили!"- как бы говорил он. От неожиданности баба-Мария шлёпнула кота мокрым полотенцем, он быстро ретировался. Все стали радостно, по очереди обнимать и гладить плачущую Майку, извиняться перед ней. Так закончилась эта история с молоденькими огурчиками. Колхозный ветеринар сказал, что питающийся мышами да воробьями кот всегда находит для себя что-то из овощей и фруктов, может есть даже сырую картошку, брюкву, некоторые виды травы. Все это учли и стали предлагать коту что-нибудь овощное. Грядку теперь охраняли поставленные дворником чучела в виде страшного человека с громыхающими банками. Огурцы выросли, их не только ели свежими, но и засолили в бочку, коту тоже доставалось вдоволь его любимого лакомства. Правда, при этом он всячески "подчёркивал", что любит только "новорожденные" огурчики, а не всякие там "переростки".

 С осени школа заработала в полную мощь. Кроме уроков школа готовила для жителей ежедневные сводки с фронтов войны. Это всех очень волновало. Ни радио, ни свежих газет, ни телефонов, доступных для всех, тогда ещё не было. Тем более, никакого телевидения ещё не существовало. Мама-учительница почти каждый день ходила за 3 километра на станцию, там из почтового вагона проходящего поезда сбрасывали пакет со свежими газетами, иногда с толстыми журналами с картинками, фотографиями о войне. Зимой, в снег и ветер, ходить было особенно трудно. Зато поздно вечером, после завершения всех колхозных и домашних дел, все спешили на огонёк в школу, с нетерпением ждали информацию учительницы (она же и директор) о новостях с фронта. Потом долго обсуждали, задавали много вопросов и про войну, и про международную политику, и про успехи и неуспехи своих детей. Уходили домой очень поздно, опустошённые и расслабленные от дневного напряжения, довольные проведённым вечером, чтобы через пару часов сна вновь приступить к ежедневной трудной работе. И так каждый день на протяжении всей войны. Ведь фронту требовался хлеб, крупы, мясо и масло. Колхозники всё это выращивали и сдавали государству. В выходной день, правда он бывал не часто, в школе было особенно людно.

 Чтобы как-то скрасить трудную жизнь замотанных в колхозных и житейских делах женщин, ведь вся работа легла на их плечи, мужчины ушли на фронт, остались только старики да калеки, учительница стала сочинять весёлые инсценировки из проделок детей и ставить небольшие спектакли, которые сама и придумывала. В них участвовали школьники и обязательно Майка, пока ещё не школьница. Майка выглядела симпатичной малышкой, мама ей сочиняла всякие смешные проказы, но она часто отступала от текста и делала что ей вздумается, получалось ещё более смешно и трогательно. Все смеялись до слёз. Часто "спектакль" приходилось повторять для задержавшихся на работе или просто для повторения полученной радости для  уже  посмотревших.

Как-то в газете напечатали отрывок из повести писательницы Ванды Василевской о зверствах фашистов на захваченных территориях. Мама поставила небольшой спектакль, где фашист издевался над женщиной с новорожденным ребёнком и раненым мальчиком-связным от партизан. Эпизод  очень волнительный, все плакали. По газетному сценарию в конце немец, не получив сведений от женщины, пришедшей из леса домой рожать ребёнка, стреляет в новорожденного, но попадает в женщину, она умирает. Занавес закрывается. Возмущённые зверством фашиста  зрители вскакивают с мест, отдёргивают  занавес, кидаются на фашиста , вот-вот растерзают его всерьёз. Немца играл приезжий выздоравливающий фронтовик, на рукаве у него была наклеяна  зловещая свастика, а "женщиной" была сама учительница. "Немцу" не дали уйти со сцены, мальчишки прижали его к стенке, отняли пистолет (игрушечный, конечно) и пытались всерьёз  связать ему руки. Пришлось срочно делать перерыв на плановое чаепитие для всех. Никто не расходился, горячо обсуждали зверства фашистов. Ждали запоздавших  зрителей из соседней деревни, чтобы показать спектакль для них. Никто не ушёл, ждали повторения спектакля. Учительница решила срочно менять концовку спектакля, сделать её менее драматичной. Она позвала Майку, повязала на неё платочек, заменила одёжки и с остальными "артистами" спешно прорепетировали другой исход. Получилось примерно так. В глубине сцены было окно, прикрытое фанерой от мешающего солнечного света. В ходе  повторного спектакля в самый драматический момент как бы нечаянно "отваливается" вдруг фанера и в форточку просовывается сияющая Майка с пистолетом в руке. К ней бросается "раненый" мальчик, хватает Майкин пистолет и застреливает немца. Все  узники немецкого застенка (и женщина с ребёнком, и мальчик) убегают,  правда нечаянно забыв при этом застрявшую незапланированно в форточке Майку. Зависнув,  она в страхе закричала и взаправду заплакала. Пришлось, опять не по сценарию, вернуться "женщине" и вытащить Майку. Все приняли  это за концовку спектакля и яростно захлопали, раздались радостные возгласы, смех с обильными слезами, обниманиями. Майка тут же вспоминала, что это, всё-таки, спектакль и охотно, картинно раскланивалась. Каждый раз ход спектакля претерпевал какие-то изменения, дополнения, импровизация иногда  доходила до абсурда, но учительница всегда возвращала  действо в реальность, переводила в шутку,  зрители всё принимали как надо, спектакль завершался всегда  "победно" на радость всем.

Этот спектакль ещё долго показывался по просьбе жителей, иногда по два - три раза за выходной, так как приезжали зрители из соседних деревень. С тех пор разнообразные инсценировки стали обязательными в выходные дни. Алёна в спектаклях не участвовала, так как не терпела , как заявляла она,  диктата "режиссёра", была зрительницей и всегда заявляла, что всё равно это понарошку, чего беситься.

На мамины спектакли приезжали проверяющие из района, хвалили всех участников. А жители колхоза все дни до выходного ждали с нетерпением эти спектакли. Ведь перед спектаклем приезжала кинопередвижка, показывали "Новости дня" и "Вести с фронта", кроме того учительница рассказывала самые свежие сводки Совинформбюро, которые она получала с радиостанции специального почтового поезда, проходящего ежедневно через их станцию. К этому времени в школу собирались представители других окрестных деревень и потом всё пересказывали своим односельчанам, не сумевшим побывать в этот день на спектакле. Ведь не в каждой деревне было радио, не было даже хотя бы общего телефона. Вести с фронта интересовали всех. В каждой семье кто-то воевал. Вот эти встречи в нашей школе объединяли людей, помогали им легче переносить горе, если пришла "Похоронка" на родного человека, или вместе не терять надежду на обязательное возвращение пропавшего  безвести  в бою отца, сына или брата. Свою учительницу они обожали, любили и уважали как самого старейшего мудреца, хотя на тот момент ей самой не было ещё и 30 лет. Даже самые пожилые жители обращались к ней с обязательным - УВАЖАЕМАЯ...

Так незаметно летело время, наступил четвёртый год войны. Наши войска уже освободили нашу страну от фашистских захватчиков и продолжали совместно с войсками дружественных европейских стран гнать фашистов до их логова Берлина, чтобы покончить навсегда с фашизмом, не дать им возродиться вновь.

 К этому времени учительницу (то есть, нашу маму!) как блестящего организатора перевели на работу в районный город  (Куйбышевка-Восточная),  дали служебную квартиру. "Ура-а-а"- кричали мы. "Мы теперь будем жить в городе с нашим папой-милиционером!" Стали готовиться к переезду. Учительница-мама передавала дела преемнице Ольге Ивановне, которую научила готовить и "Спектакли", и "Сводки", и многое другое, важное для школы и для жителей. А мы собирали свои вещи. При этом у Майки совсем  не  кстати сильно разболелась ладошка, нарывала, и нарыв долго не вскрывался. Возникло это из-за большой занозы. Её сразу удалили, но остался, видимо, грязненький кусочек, который и вызвал воспаление. Рука болела всё сильней. Дожидаться помощи городских врачей, когда переедем, было уже невозможно, поднялась температура. Боль не стихала ни днём, ни ночью. Мама решила ехать с дочерью в больницу немедленно на служебном ежедневном почтовом поезде, не дожидаясь единственного по расписанию пассажирского. Спешно собрались, колхозный конюх отвёз их на станцию чуть-чуть пораньше, чтоб не опоздать. Пассажиров почти не было, расхаживали по перрону в основном выздоравливающие после госпиталя солдаты, формирующиеся здесь в отряды для отправки на фронт. Помещение станции было маленькое, поэтому солдаты размещались в палатках на улице со своей походной кухней, баней и медпунктом. Поезд задерживался. Майке от этого известия стало ещё хуже. Она надеялась, что скоро будет в больнице, там быстро помогут. Майка горько заплакала, уселась прямо на пол, осторожно качала свою больную руку, не зная как облегчить боль. Тут к ней подошёл чумазый мальчик лет шести, спросил сочувственно: "Что, сильно болит?" Майка кивнула и опять заплакала. Мальчик ухватил её за рукав и потянул на улицу. Мамы рядом не было, она звонила по рации у начальника вокзала. Майка покорно пошла. Мальчик был почти не одет, на ногах - ворох портянок, обмотанных тонким проводом. "Пойдём к доктору", сказал он. Подвёл к какой-то военной палатке и втолкнул в дверь. Майка увидела дядьку с усами в белом халате, подала ему распухшую руку и потеряла сознание. Очнулась она на топчане палатки, рядом сидела заплаканная мама, в углу пристроился знакомый мальчик и старательно выскребал что-то в котелке ложкой и отправлял в рот. Усач потрогал Майкин лоб и спросил, не болит ли что. Майка прислушалась к себе и поняла, что рука не болит и сильно хочется пить и есть. Усач удовлетворённо сказал: "Ну, слава Богу, пронесло." Оказывается, она почти сутки спала после операции. Доктор, увидев тогда Майкину руку, пришёл в ужас от увиденного. Немедленно вскрыл толстый нарыв, удалил много гнойных масс, проделал всё, что полагается в подобных операциях и даже больше. Он использовал для инъекций очень редкий в то время экспериментальный пенициллин, широко применяемый во фронтовой хирургии. В гражданских больницах его не было. "Если бы, на ваше счастье, почтовый поезд не опоздал и вы бы уехали на рейсовом в городскую больницу, не имеющую новейшего пенициллина, то вряд ли удалось спасти там руку, а то и жизнь девочке."-сказал военный доктор. Теперь везти её в город не было смысла, с помощью пенициллина Майка быстро шла на поправку. "Ещё пару дней поделаем уколы, выдадим лекарство уже в порошках, плюс хорошие витамины и будете всё принимать дома"- сказал доктор. На перевязки обещал приезжать сам. Мама, оставив дочку на попечение доктора, поехала в город по срочным делам и за одеждой для мальчика-спасителя и его мамы. Мальчика звали Володя, они с мамой Верой и годовалым братишкой Ваней застряли на этом вокзале. Их сняли с поезда из-за отсутствия документов, билетов, да и одеты они были не по сезону. На улице по ночам было морозно, со дня на день ожидался снег с метелью.

Майка повеселела, впервые за несколько тревожных дней с аппетитом поела солдатской еды из полевой кухни. Через пару дней она уже гуляла по вокзалу в сопровождении Володи и познакомилась с мамой мальчика Верой и малышом Ваней. Он сидел в углу вокзала за брезентовой шторой на деревянном топчане и всё порывался спуститься на пол. Но ножки его были босые, на нём не было даже штанов, только старая рубашонка да рваный платок вместо курточки. История их такова.

Жили они в сибирском лесном хуторе в своём доме с мамой и папой фронтовиком-инвалидом, вернувшимся недавно с войны без обеих ног по колено. Пока ждали возможности получить протезы, их папа передвигался на коленках. В Сибири морозы наступали рано, топили печи дровами. Однажды ночью, когда они спали, загорелся дом, пламя быстро охватило кухню и входную дверь. Папа выломал рамы в окне и ползком вытаскивал спящих детей и маму, вытолкнул их на улицу, а сам забраться на окно не смог. Он погиб. Когда приехали пожарные, спасать уже было некого. Дом сгорел до тла, сгорели документы, одежда и даже сарай с коровой и курами. Первое время скитались по чужим людям, но тем самим не хватало еды, а тут ещё три голодных полуголых иждивенца. Решили успеть добраться до больших холодов к родственникам на Дальний Восток. Но время военное, строгости с документами, с поезда сняли, к тому же их мама заболела в дороге, ослабла без еды, старалась кормить детей в первую очередь. На еду зарабатывал Володя, он очень хорошо пел, знал много песен, частушек. В благодарность за его талант пассажиры делились своей "дорожной" едой. Еды набиралось немного и не регулярно, люди ездили недалеко, с малым запасом съестного. Попав на этот полустанок, с едой временно полегчало, их стали подкармливать из солдатской полевой кухни, а с одеждой было совсем плохо, особенно с детской. Ведь из горящего дома выбрались, в чём спали, купить новую негде да  и не на что. Чужие люди дали бросовую одежонку, чтобы слегка прикрыть нижнее бельё и добраться  к родственникам. Здесь на вокзале солдаты дали матери потёртое солдатское "галифе" с гимнастёркой да старые  солдатские ботинки, так как ничего лишнего у них не было. К тому же стало известно, что солдаты здесь базируются временно, весь пункт вместе с  медчастью и полевой кухней скоро переведут в другое место. Майкина мама взялась помочь семье Веры.

Поехав в город вместе с Верой, учительница знала к кому и как нужно обратиться. Вернулись они через два дня с одеждами и обувью для детей и для Веры, а также с временными документами и направлением на работу в городскую школу, ведь Вера по образованию была учителем начальных классов. Попутно в районо, куда недавно перевели работать Майкину маму, все сотрудники сочувственно отнеслись к судьбе погорельцев и собрали много всяких нужных вещей для них: посуду, постели, ещё одежд и обуви, а также много овощей со своих огородов. Всё это дожидается их приезда в общежитии, где пообещали выделить им комнату.

Сегодня в вокзале собрались все на импровизированный концерт по случаю отправки на фронт очередной группы бойцов, решения жилищной проблемы семьи Веры и выздоровлению Маечки. Теперь её только так называли за "героизм в борьбе с жестоким нарывом"! Заиграла звонкая гармонь, весёлый солдатик запел озорные частушки, другие солдаты лихо и виртуозно отплясывали "Барыню", зрители тоже пустились в пляс. Рядом с гармонистом стоял нарядно одетый и обутый малыш Ваня и притопывал ещё слабыми ножками в такт весёлой музыки. Потом пели ещё все вместе и даже командир бойцов красивым басом спел "Калинку",  лихо отплясывая при этом. Среди всех выделялся высокий голосок Володи. У него был очень красивый и звонкий голос, его просили петь ещё и ещё. Мальчик охотно пел всё, что просили. Вскоре командир солдат поднял руку, все затихли, и он запел: "Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой с фашисткой силой грозною, с проклятою ордой". Володя подхватил своим пронзительным голосом, а солдаты мощно грянули припев: "Пусть ярость благородная вскипает, как волна, идёт война народная, Священная война". Это была новая песня известного военного ансамбля, написанная в первые дни войны. Она часто звучала по радио. А Володя её выучил с солдатами сейчас. Пели так звучно и слитно, что у окружающих выступали слёзы радости, гордости и восхищения за наших воинов. Пели все вместе, пел и отдельно мальчик Володя, только что одетый в хорошие, тёплые одежды. Он очень гордился надетой на него солдатской пилоткой со звёздочкой, хотя в руках у него была подаренная меховая шапка. Солдаты чётким строем ушли на посадку в эшелон, а зрители продолжали петь "Священную войну" и махать  ладошками им вслед. Выздоровевшая Маечка с мамой вскоре вернулась домой , ждали известий от папы на отъезд в отремонтированную им городскую квартиру в районном городе Куйбышевка-Восточная (ныне г. Белогорск).  

 Так "колхозная" жизнь Маечки завершилась, вся семья переехала в районный город, где она уже второклассницей пошла учиться в большую городскую школу. Через два с половиной года закончилась война, но папа ещё дослуживал пятый, послевоенный год в милиции. За время службы у папы произошли серьёзные ранения, тяжёлая болезнь, приведшая к временной инвалидности и увольнению из милиции. В семье произошли хорошие перемены, семья переехала жить на создаваемый новый рудник в отрогах Малого Хингана, да и Маечка к этому времени из "маленькой" превратилась в делового, смышлёного подростка, о чём написано в другом рассказе "Каштанка". (Рассказ про Каштанку находится на этой странице: http://www.liveinternet.ru/users/807341/page349.shtml