18 октября - окончание

 

Немного с Юлей Торобовой пообщался и отправил ей очередное письмо:                                                     « 18. 10. 06 г

Продолжу свои записки:

4 сентября 1977 года

 

« … строчки уже из другой «песни»:

Ждём, как прихода года Нового,

Сидя вокруг стола соснового,

Прихода с маршрута ребят!

Выстрел. Ракета. Потом всё – заново…

Эта работа ведётся планово,

Но тихо – как будто все спят!...

Здесь мы все сыты и морды лыбятся,

 А перед ними деревья дыбятся,

Цепляются и не дают идти…

Но, постепенно, тускнеют сытые,

Голову гложут мысли сокрытые –

Страх за тех, кто сейчас в пути…

 

Эти строчки полезли в голову ещё вчера, когда мы ждали возвращения из маршрута Димы и Олега. Но они пришли очень быстро и они [строчки] как – то вылетели из головы. Но вот сегодня задержка Олега и Ани Кюталовой вынудила их всплыть и немного продолжиться, так как Олег и Аня задержались основательно, и нам пришлось израсходовать не одну ракету. Спешу похвастаться: первую ракету пускал я. Я попросил ракетницу у Людмилы Ивановны, и она разрешила, а также показала, как примерно держать её, чтоб ракета сгорала как можно эффективней.  Я в спешке забыл взвести курок, и был порядочно удивлён, когда, направив ствол в небо, нажал курок, который податливо вошёл в ручку, но выстрела не произошло. Дотумкав, в чём дело и, исправив ошибку с взведением курка, который очень похож на курок от детского пистолета, как, в общем, и вся ракетница, я снова упёр дуло в первые звёзды. Нажатие… Резкий толок… Сильный грохот… И ракета с шипением пошла вверх. Олег и Аня пришли, конечно, и «моя» ракета не сыграла в этом никакой роли. Они просто не заметили её… В последние дни произошло немало событий. На некоторых из них хотелось бы остановиться.

 

Позавчера мне всё – таки пришлось отправиться со всеми своими шмотками на базу, где не хватало людей для работы на ВЭЗах. Отправился я туда на попутном тракторе – бульдозере с буровиками (со 146 скв). Они, подъехав к нашему лагерю, зачем – то сняли нож у трактора и тронулись дальше. Их было пять человек. Двое сидело в кабине, а остальные шли пешком, видимо – для разминки, а я устроился на тракторных санях. Пол и сиденья были замазаны раскисшим от воды цементом, но на полу, к моему счастью, лежало несколько кусков толи  и я, бросив на неё свой спальник, очень удобно устроился. Трактор двигался медленно, старательно объезжая глыбы, густо усеивающие дорогу. Он делал это для того, чтобы не «разуться». Вокруг была тишина, если не считать рёва тракторного дизеля, но я его быстро перестал замечать, а дорога была узкой – сани занимали её полностью - и от этого создавалось такая интимная обстановка.  Стал думать об оставленном лагере. Было грустно, как будто я уезжал из дома, и в то же время сознание необходимости этого шага для того, чтобы окончательно не пасть. Поводом для этих слов, как наверно уже понятно, была Аня, отношения с которой я был не в силах порвать, но от этого мне не становилось веселей… Ну что ж, видно, сама судьба хочет, чтобы мы расстались. В начале пути я как – то не верил, что расстаюсь с лагерем навсегда, но, проехав обогатительную фабрику и, посмотрев на затянутый синей дымкой Буркочим, я явственно почувствовал пятикилометровую стену, отделяющую меня от лагеря, и мысли о нём постепенно затухли. А дорога всё так же стлалась под санями. И после них в жирной грязи на пригорках в редких солнечных минутах серебром отливали две извилистые змейки.  Сани двигались очень плавно, и мне представлялось, что вот на таких же низких санях стоит комфортабельный вагончик и так же, как и сейчас, его медленно тянет трактор. Только всё это происходит не на Северном Урале, а в Заполярье, и не летом, а зимой. Прекрасно было бы действительно проехать так..

 

Через два часа трактор, натужено работая, влез на гору, где стояла Чурочная (небольшой посёлок). Я сбросил на дорогу спальный мешок, затем слез сам и отправился на базу. Здесь узнал превосходную новость. На практику к нам приехали Васька Вотинов и Серёга Хоменок, мои «параллельники» (по техникуму).  Вопрос о ВЭЗах сам собой отпадал, и я хотел тот час же сорваться обратно в лагерь, в свою палатку, к ребятам, к Ане, но находившаяся в это время на базе Людмила Ивановна осадила меня.

 

Вернулись с работы ВЭЗовцы – Славка, Валерка, д. Витя, Саня Тополов и Светлана. С последней я столкнулся впервые. Я передал ей поручения от Олега Сабирова, а потом отдал записку Тане от Ромки. Отправил посланные со мной лагерниками письма. Делать больше было нечего, и мы решили отметить приезд вновь прибывших. Наскребли денег на 3 коньяка, купили его и раздавили на семерых. Ничего, нормальный кайф получился. Посидели ещё, поговорили, а потом я пошёл спать.

 

Назавтра я был в лагере. Мне показалось, что Аня, которая встретилась мне одной из первых, очень обрадовалась моему появлению, но это всё догадки… Весь вечер балдел на кухне, где девчонки пекли блины и где Паша незаслуженно, как мне кажется, назвал меня лентяем. За ужином «раздавили» шампанское, которое мы с Л. И. Глядовой принесли с собой.           …

 

У нас в лагере рация марки «Карат М».  …

 

Уехала Ирина Макаева сегодня. Видно, зря написал раньше, что составлю галерею ребят и девчонок, с которыми работал. Не хватает у меня выдержки. Буду отрубаться, завтра дежурю с Аней. На часах 00ч 55м нового дня. Что меня ждёт в нём?!...»