Ходили на премьеру туда, где нет подмостков и все действо среди зала. По ходу спектакля актриса в образе бедной певички с незаконнорожденным дитя, худо-бедно перебивающаяся с хлеба на воду, вручила мне, синьоре, "младенчика" -- наверченную простыню приглядеть, пока она "делает номер шансонетки". Такая, в общем, задумка режиссера: зрители тоже актеры. После пришла забирать дитятко, спрашивает: Ел? -- Отрицательно мотаю головой. -- Кричал? -- Отрицательно мотаю головой. -- Как так? -- Вот так. Даже и не дышал.

А зал, как дурачье, хохочет. Похоже, наши люди окончательно устали от трагедии и этот смех -- не то, чтобы хороший светлый знак, симптом реконвалесценции, но, по крайней мере, в очередной раз напоминание всем нам, что смех -- это не худшая из защитных реакций.