Я теперь временно не на книгах гадаю, а на реке. Сегодня утром спросила у Борисфена о неприличном из сферы гендеров. Он тут же не замедлил поспешить с ответом. 

Похоже, "совсем был дохлый и жил спокойно" -- это не про меня.

Начала читать «Исторические портреты» Алданова. К своему стыду, раньше почти ничего о нем не знала, хотя, конечно же, фамилия на слуху. А вышла-то как на него! Через его деда Иона Зайцева, известного киевского мецената и сахарозаводчика. Всему свое время! – не перестаю повторять себе я.

Так вот, начала читать с Дюка, тот который Эммануил Осипович де Ришелье, и занырнула с головой. Одна из тех книг, отрывки которой хочется зачитывать вслух в голосе с интонациями.

Поздняя осень 1790 года. Ришелье, де Линь и Ланжерон прибывают в ставку Потемкина.

«Людей, выросших при версальском дворе, никакой другой двор не мог удивить блеском. Но ставки, подобной потемкинской, в истории, вероятно, и в самом деле никогда не было. При верховном главнокомандующем находилось шестьсот человек прислуги, двести певчих и музыкантов, драматическая труппа, свой балет и двадцать ювелиров — для изготовления подарков очередным дамам сердца Потемкина. <…>

Во время обеда играл оркестр, составленный из малороссийских, еврейских и итальянских музыкантов. Потемкин очень любил музыку, но понимал ее по-своему. Музыкальные идеи у него были столь же своеобразные, как все остальное. В оркестровку «Тебе Бога хвалим» введены были, например, пушки: при стихе «свят, свят, свят» по знаку дирижера батарея из десяти орудий гремела беглым огнем.

Солистов в Бендерах найти было, по-видимому, трудно, но русский посол в Вене обещал князю прислать ему отменнейшего клавесинщика. Клавесинщик был и в самом деле недурной: это был не кто иной, как Моцарт.

Автор «Реквиема» — в драме Пушкина некоторое подобие птички Божьей — в ту пору, как, впрочем, почти всю жизнь, бедствовал совершенно. Моцарт был такой же «гуляка праздный», как Сальери — убийца. Ни от какой работы он не отказывался :уроки музыки детям — можно; танцы для придворного бала — отлично; пьеска для часов — отчего же нет? <…>

Замученный безденежьем, долгами, работой на часовых дел мастеров, он принял предложение отправиться на службу в оркестр московитского фюрста, но не успел: умер (почти одновременно с Потемкиным). Очень жаль, что не успел: по крайней мере, в первый и в последний раз в жизни ему хорошо заплатили бы, — московитский фюрст был пощедрее немецких. Да и зрелище было бы интересное: местечковый бендерский оркестр с пушками — с Моцартом в роли солиста!»