Ответ Сталинграда |
Рубрики: | ИСТОРИЯ/ вов |
Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |
Он прошёл всю Великую Отечественную, ошеломляя храбростью и сослуживцев, и врагов. Он не сдался, даже оставшись без рук… Человек легендарного мужества, дважды Герой Советского Союза Василий Степанович Петров.
Родился 5 марта 1922 года (по другим данным — 22 июня; сам он отмечал свой день рождения 22 июня) в селе Дмитриевка ныне Приазовского района Запорожской области в крестьянской семье. Русский. Окончил среднюю школу. В Красную Армию был призван в 1939 году. В 1941 году окончил Сумское артиллерийское училище. Воевал с июня 1941 года.Заместитель командира 1850-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка капитан Петров отличился в боях на Левобережной Украине, при форсировании Днепра и удержании плацдарма на его правом берегу.
14 сентября 1943 года в районе села Чеберяки (ныне Роменский р-н Сумской области) капитан Петров под бомбёжкой и артиллерийским огнём противника быстро и без потерь организовал переправу трёх батарей через реку Сула. Через два часа после переправы батареи подверглись неожиданной контратаке немецких танков и батальона пехоты. Петров, быстро оценив обстановку и подпустив танки на дистанцию 500-600 метров, открыл огонь изо всех орудий, уничтожив 7 танков из тринадцати и до двух рот пехоты. Атака гитлеровцев захлебнулась. Но в это время до 150 немецких автоматчиков зашли батареям в тыл, обойдя их боевые порядки из-за леса справа, и открыли сильный автоматный огонь, стремясь окружить батареи и взять в плен личный состав. Петров развернул 6 орудий в их сторону и открыл огонь картечью. Одновременно капитан Петров за счёт взводов управления и всех свободных от орудий людей создал группу автоматчиков и во главе её с возгласами «Истребители в плен не сдаются», «За мной, за товарища Сталина, вперёд! Истребим немецких фашистов!» пошёл в атаку на вражеских автоматчиков. После двухчасового боя Петров отразил и эту атаку, вывел батареи из окружения, уничтожив при этом до 90 солдат и офицеров противника, семеро были взяты в плен, остальные бежали. В этом бою капитан Петров был ранен в плечо, но остался в строю.
23 сентября 1943 года, замещая выбывшего из строя командира полка, Петров силами и средствами своего полка первым в бригаде за одну ночь умело и быстро форсировал Днепр и переправил матчасть, боеприпасы и людей на правый берег, занял боевой порядок и прочно удерживал плацдарм, отражая контратаки противника.
1 ноября при танковой контратаке немцев Петров, находясь в боевых порядках 1-й и 2-й батарей, лчно руководил огнём, уничтожив 4 танка и 2 шестиствольных миномёта. Когда в третьем расчёте 1-й батареи немецкие танки вывели из строя весь расчёт, Петров и его ординарец бросились к орудию и вдвоём продолжали вести огонь, уничтожив самоходное орудие «Фердинанд». Здесь Петров от прямого попадания вражеского снаряда в орудие получил тяжелейшее ранение обеих рук, но поле боя не покинул и только после отражения контратаки немцев разрешил эвакуировать себя в медсанбат. Благодаря мужеству капитана Василия Петрова, сумевшего воодушевить личный состав батареи, в этот день были отражены 4 контратаки противника, плацдарм был удержан.
Тяжело раненому Василию Петрову ампутировали обе руки.
Из интервью Василия Петрова газете «Факты» (24.07.2002):
" — Преодолев расстояние в три километра, меня, тяжелораненого, товарищи доставили в Ковалин, где тогда находился наш медсанбат. Но он был переполнен ранеными, и меня, как безнадёжного, оперировать не стали...
Умерших от ран было очень много. Похоронная команда, не успевая предавать тела земле, укладывала их штабелями возле руин разрушенных домов, в сараях… В один из таких сараев положили и меня. Когда командиру бригады доложили, что Петров отправлен в морг, полковник Купин приказал капитану Запольскому и майору интендантской службы Галушко немедленно отбыть в Ковалин, найти моё тело и доставить его в село Старое для похорон. … В общем, среди умерших им в конце концов удалось отыскать меня. Обнаружив, что я жив, Галушко с Запольским вновь перенесли меня в санбат и, приставив пистолет к голове хирурга, потребовали сделать всё, чтобы спасти мне жизнь. На размышление дали одну минуту. И тот рискнул сделать операцию, хотя честно предупредил моих товарищей: шанс выжить у раненого минимальный. Операция, однако, прошла успешно. А спустя несколько недель, где-то в конце ноября — начале декабря 43-го, на самолёте У-2 меня доставили в Московский институт ортопедии и протезирования".
По признанию самого Василия Степановича, очнувшись на госпитальной койке, он испытывал такую нестерпимую боль, что кричал до тех пор, пока силы не покидали его. Думая, что жизнь кончена, выкуривал до ста папирос в день…
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24.12.1943 за успешное форсирование Днепра, удержание плацдарма и проявленные при этом мужество и стойкость капитану Петрову Василию Степановичу было присвоено звание Героя Советского Союза.
Когда пришли поздравлять его с присвоением звания Героя, он накричал на посетителей: «Для чего мне это звание? У меня нет рук, я теперь не живу, а существую, лучше бы поймал пулю в сердце и умер героем!»
Но однажды к нему в палату пришли боевые друзья-офицеры.
— Ну, Василий Степанович, не пора ли домой возвращаться? Вас весь полк ждёт!
— Меня? Разве я смогу снова воевать?
— Ну не одними же руками воюют! Ждём вас в строю!
Петров просто взлетел от счастья. Он пошёл к доктору и потребовал выписку из госпиталя. Выписку ему предоставили, комиссия предлагала ему должности в штабе, но Василий Степанович отказался: «Только на передовую, в родной полк!»
Майор Петров был снова включён в состав действующей армии с разрешения Верховного главнокомандующего И.В.Сталина. Правда, об этом Василий Степанович узнал лишь в 1982 году, в день своего шестидесятилетия.
Далее командир 248-го гвардейского истребительно-противотанкового артиллерийского полка (11-я гвардейская истребительно-противотанковая артиллерийская бригада, 52 армия, 1 Украинский фронт) гвардии майор Петров отличился в боях на Одерском плцдарме.
27 апреля 1945 года его бойцы отбили атаку 16 танков и пехоты. Личный состав понёс большие потери. По рации Петрову приказали ожидать подкрепления для перехода в контратаку.
«Мы не можем ждать подкрепления! Немцы сейчас в панике и растеряны, иду в контратаку, всю ответственность беру на себя!» — ответил по рации Петров. Он подозвал к себе оставшихся солдат, танкистов подбитых боевых машин и поднял их в атаку. Человек без рук бежал в атаку вместе с товарищами, не боясь за свою жизнь. Они захватили высоту. В Петрова попала пуля, но он продолжал командовать бойцами. Высоту удерживали до прибытия подкрепления, а потом вместе с ним пошли в последнюю в тот день атаку.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27.06.1945 года за удержание плацдарма на Одере гвардии майор Петров В.С. был удостоен второй медали «Золотая Звезда».
Из интервью Петрова газете «Факты» (24.07.2002):
" — Василий Степанович, а ведь вы, как и ваш отец, спасли жизнь человеку, стрелявшему в вас...
— Да, это случилось в Германии, за несколько дней до того, как наши водрузили знамя Победы над Рейхстагом. Я был ранен, от сильной потери крови терял сознание, но приказ — оцепить район и задержать стрелявшего — отдать успел. Когда у пленных спросили, кто стрелял, из строя вышел унтер-офицер. Его звали (до сих пор помню) Пауль Имлер. Все мои подчинённые сходились во мнении, что пощады и прощения ему быть не может. Последнее слово оставалось за мной. Я подозвал майора Алексеева и сказал: «Никаких расстрелов! Приказываю вам сейчас же посадить этого человека в бронетранспортёр, вывезти за линию соприкосновения войск и отпустить с миром».
— Чем вы тогда мотивировали своё решение?
— Исход войны был уже предрешён, и смерть этого парня уже ничего не меняла. По красно-белой ленточке на его френче между второй и третьей пуговицами можно было сделать вывод, что на войне он не первый год. Такие нашивки вручали всем солдатам Вермахта, принимавшим участие в зимней кампании 41-го. Лёжа на носилках, я смотрел на этого парня и думал: «Этот человек прошёл всю войну. И сейчас, когда до её окончания остаются считанные дни, он должен погибнуть?.. Несправедливо!»
Это было ответом на вопрос о том, кем был на самом деле советский Воин-Освободитель.
После войны Петров продолжал службу в Вооружённых Силах. Член ВКП(б)/КПСС с 1945 года. В 1954 году окончил Львовский государственный университет. В 1963 году служил в городке Нестеров на Львовщине в должности зам. командира 35-й бригады оперативно-тактических ракет. Нашлись такие сослуживцы, которые обвинили героя в злостной неуплате партийных взносов, аргументируя это отсутствием подписей безрукого человека в ведомости об уплате взносов! Уже был поставлен на голосование вопрос об исключении из партии товарища Петрова, как в дверь актового зала, где проходило партсобрание, постучал оперативный дежурный. «Товарищ полковник! — обратился он к командиру бригады. — Срочная телефонограмма от командующего артиллерией Вооружённых Сил СССР!» Ознакомившись с телефонограммой, комбриг сказал: «Товарищи, постановлением Совета министров СССР полковнику Петрову Василию Степановичу присвоено очередное воинское звание — »генерал-майор".
После распада СССР Петров продолжил службу в украинской армии. В марте 1994 года указом Президента Украины генерал-полковник В.С.Петров был пожизненно оставлен на военной службе в ВС Украины. Занимал пост зам. командующего Ракетными войсками и артиллерией Главного командования Сухопутных войск ВС Украины. Последние годы жизни жил в Киеве.
Однажды ему пришлось в очередной раз лечь в госпиталь. Пока Петров там находился, дом на ул.Бассейной, где он проживал, продали частникам, личные вещи и архив боевого генерала выбросили на помойку — чтобы из генеральской квартиры сделать музей бывшего премьер-министра Израиля Голды Меир, которая в молодости жила в этом доме…
После этого Василий Степанович жил на загородной даче. Умер 15 апреля 2003 года. Похоронен на Байковом кладбище Киева. Деньги на памятник собрали сыновья.
Вот так печально и несправедливо закончилась жизнь великого несломленного человека, дважды Героя Советского Союза Василия Степановича Петрова.
Награды В.С.Петрова:
Герой Советского Союза (дважды)
Орден Ленина
Орден Красного Знамени
Орден Отечественной войны (1 и 2 степени)
Орден Красной Звезды (три ордена)
Орден Богдана Хмельницкого
Орден Октябрьской революции
Военный крест (Чехословакия)
Орден Воинской доблести (Польша)
Медаль «За Одру, Нису и Балтику» (Польша)
http://back-in-ussr.com/2017/06/vasiliy-petrov-edinstvennyy-...
http://myhistori.ru/blog/43246898115/Vasiliy-Petro...ire-ofitser,-voevavshiy-bez-ob
Не секрет, что история часто становится предметом политических спекуляций. Очень уж многим политикам, а точнее – политиканам, хочется, подмяв под себя историческую науку, завладеть прошлым. Ведь, как сказано у Оруэлла в весьма актуальном ныне романе «1984», «кто владеет прошлым, то владеет будущим». Правда, подмятая под кого-либо история, наукой перестаёт быть сразу. И, соответственно, «владение прошлым» превращается в иллюзию. Но политиканов это не останавливает…
Одна из излюбленных тем, выбранных политическими спекулянтами в последние годы, – депортация крымских татар в 1944 году. Метят спекулянты, понятное дело, не столько в ответственный за происходившее тогда сталинский режим, сколько в современную Россию. Её хотят сделать виновной во всех преступлениях (подлинных и мнимых), которые совершались на территориях, входящих или входивших когда-либо в состав Российского государства. И указанная депортация – один из немаловажных пунктов обвинения.
Тем насущнее потребность разобраться в тех, безусловно, печальных событиях прошлого. Итак: почему депортировали крымских татар? Официальное обоснование этой меры содержится в постановлении Государственного комитета обороны СССР от 11 мая 1944 года.
Там указано, что в ходе обороны Крыма в 1941 году многие крымские татары дезертировали из Красной армии и перешли на сторону противника. Из них были сформированы воинские части, сражавшиеся против советских войск. В период оккупации полуострова гитлеровцами, крымские татары сотрудничали с захватчиками, в частности принимали участие в борьбе против партизанского движения и в расправах над мирным населением, отличаясь при этом особыми зверствами. Также крымские татары использовались гитлеровцами для заброски в советский тыл шпионов и диверсантов.
Насколько изложенное в постановлении ГКО СССР соответствовало действительности? Обратимся к фактам. Когда в 1941 году фронт приблизился к Крыму, 20 тысяч крымских татар были мобилизованы и влились в ряды 51-й советской армии. При отступлении этой армии из Крыма из неё дезертировали… 20 тысяч крымских татар. То есть – все или почти все.
После оккупации полуострова немцами, в сформированных гитлеровцами татарских воинских соединениях, полицейских частях, а также непосредственно в подразделениях вермахта служило по разным подсчётам от 20 тысяч до 30 тысяч крымских татар. К ним следует прибавить и тех, кто работал в оккупационной администрации. Всего, как считают специалисты, на прямое сотрудничество с оккупантами пошли более 35 тысяч крымских татар (общая численность крымско-татарского населения полуострова, включая женщин, детей, стариков, составляла около 200 тысяч человек).
Они действительно принимали участие в боях с Красной армией, карательных экспедициях против партизан и мирного населения, разведывательно-диверсионной деятельности. «В подавляющей своей массе татарское население в предгорьях, горных селениях настроено профашистски» – сообщал в Центр командующий партизанскими соединениями Крыма Алексей Мокроусов весной 1942 года (задолго до того, как было принято решение о депортации).
Стоит отметить, что позднее, в ноябре 1942 года, в постановлении Крымского обкома ВКП(б) взгляды Мокроусова по данному вопросу были охарактеризованы как ошибочные. Однако ещё позже, весной 1944 года ГКО СССР фактически солидаризировался с этими взглядами. В дальнейшем, уже через много лет после войны, в связи с изменениями политической конъюнктуры их вновь признали ошибочными.
Если же ориентироваться, не на политическую конъюнктуру, а на исследования историков, то можно сослаться на вышедшую уже в период независимости «Энциклопедию истории Украины». Это издание трудно заподозрить в симпатиях к сталинскому режиму. Тем не менее, там признается, что до осени 1943 года большинство крымско-татарского населения поддерживало сотрудничество с оккупационным режимом.
Почему именно до осени 1943-го, думается, понять не трудно. Поражения немецких войск в тот период уже не оставляли сомнений в исходе войны. Гитлеровская группировка в Крыму оказалась отрезанной от основных сил. Её окончательный разгром был всего лишь вопросом времени. Что, собственно, и являлось причиной перемены в крымско-татарских настроениях.
Справедливости ради следует признать, что и до указанного срока далеко не все крымские татары поддерживали оккупационный режим. Например, на 1 июня 1943 года, когда победа Красной армии ещё не представлялась несомненной, среди 262 партизан Крыма, ведших борьбу с оккупантами, насчитывалось и 6 (шесть) крымских татар.
Тысячи крымских татар (в основном тот, кто находился в Красной армии на момент нападения гитлеровской Германии на СССР или был призван в первые дни войны и служил вдалеке от Крыма) вместе с представителями других национальностей мужественно сражались на фронтах. Шестеро из них стали Героями Советского Союза, а один – Амет-Хан Султан (происходивший из крымских татар по материнской линии) – был удостоен этого звания дважды.
К сожалению, они оказались в ничтожном меньшинстве. Что, конечно, не оправдывает репрессии против всего крымско-татарского народа. Наличие среди представителей какой-либо нации некоторого (пусть даже значительного) числа предателей и преступников не делает предательской и преступной всю нацию.
С другой стороны, для объективной оценки тех событий, необходимо учитывать все сложившиеся обстоятельства. Это сегодня мы знаем, что на момент начала депортации (18 мая 1944 года) до победы над Германией оставалось менее года. Ни советское руководство, ни рядовые солдаты этого тогда не знали, и знать не могли. Гитлеровские войска ещё оккупировали часть РСФСР, советские республики Прибалтики, Белоруссию, Западную Украину, Молдавию, большую часть Западной Европы. Ещё не был открыт Второй фронт (если не считать боевых действий в Италии).
У нацистской Германии ещё оставалась возможность нанести удар в Крыму, организовав повстанческое движение крымских татар в тылу Красной армии (как чуть позднее это было сделано в Западной Украине с бандеровцами). И у советского командования имелись все основания этого опасаться. Первые обыски, проведенные органами НКВД и НКГБ на только что освобождённом полуострове в начале мае 1944 года выявили у крымско-татарского населения тысячи винтовок, сотни пулемётов и автоматов, даже десятки миномётов. Угроза являлась реальной.
Кстати, и сам Крым был ещё не полностью освобожден. В прибрежных районах полуострова скрывались тысячи немецких солдат. Последние германские транспорты с эвакуируемыми войсками отошли от крымских берегов как раз 18 мая.
И что нужно было делать? Ждать, пока повстанческое движение проявит себя, наберёт силу, а потом бороться с ним? Это потребовало бы содержания в Крыму дополнительно ещё пары дивизий. А лишних дивизий у СССР тогда не было. Они требовались на фронте. Оставался другой вариант…
Таким образом, меры, предпринятые советской властью против крымских татар, являясь жестокими, не были, в то же время лишены вынужденной целесообразности. И уж во всяком случае, эти меры не были исключительными.
В США (до сих пор считающихся образцом демократии) во время Второй мировой войны все американцы японского происхождения подверглись депортации и были заключены в концентрационные лагеря в пустыне Алабама. Количество заключённых по американским данным составляло 120 тысяч человек (некоторые японские авторы определяют их численность в 300 тысяч). Лишь в 1988 году конгресс США назвал те меры «вопиющей несправедливостью».
А ведь японские войска не вторгались на Американский континент, не оккупировали ни одного штата. Американскому народу не довелось пережить и малой части тягот и лишений, выпавших на долю советских граждан. А уж повстанческое движение японцев в Америке – это вообще нечто из области фантастики. Тем не менее, с японцами в США поступили гораздо жёстче, чем с крымскими татарами в СССР.
И никто сегодня не обвиняет американцев в геноциде японской нации и не клеймит позором кровавый рузвельтовский режим. Почему же печальные события 1944 года в Крыму оцениваются по-другому? Да всё по той же причине – желанию использовать трагическую страницу истории для политических спекуляций. Только, повторюсь, это уже не история.
Александр Каревин,
Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |