Я кончил книгу и поставил точку
И рукопись перечитать не смог.
Судьба моя сгорела между строк,
Пока душа меняла оболочку.

Так блудный сын срывает с плеч сорочку,
Так соль морей и пыль земных дорог
Благословляет и клянет пророк,
На ангелов ходивший в одиночку.

Я тот, кто жил во времена мои,
Но не был мной. Я младший из семьи
Людей и птиц, я пел со всеми вместе
И не покину пиршества живых –

Прямой гербовник их семейной чести,
Прямой словарь их связей корневых.
1960


Посмотрев на портрет Тарковского даже в старости, понимаешь, почему Марина Цветаева не смогла пройти мимо этого поэта-мужчины. Что поставить на первое место - мужчина или поэт? Последняя любовь ее, предсмертная. И это несмотря на его фронтовое увечье. Но была ли она взаимной? Тайна...


Известен черновик письма Марины Ивановны к Арсению Тарковскому, записанный в октябрьской тетради Цветаевой за 1940 год.
"Милый тов. Т. (...)
Ваш перевод - прелесть. Что вы можете - сами? Потому что за другого вы можете - все. Найдите (полюбите) - слова у вас будут.
Скоро я вас позову в гости - вечерком - послушать стихи (мои), из будущей книги. Поэтому - дайте мне ваш адрес, чтобы приглашение не блуждало - или не лежало - как это письмо.
Я бы очень просила вас этого моего письмеца никому не показывать, я - человек уединенный, и я пишу - вам - зачем вам другие? (руки и глаза) и никому не говорить, что вот, на днях, усл (ышите) мои стихи - скоро у меня будет открытый вечер, тогда все придут. А сейчас - я вас зову по-дружески.
Всякая рукопись - беззащитна. Я вся - рукопись.
М (арина) Ц(ветаева)"
***
Своей дружбой он одарил, освятил последние годы жизни ее поэтической соперницы - Анны Ахматовой. Именно ей посвящено приведенное выше стихотворение. Хотя написал он о себе и для себя. Но Ахматова умела незамысловато покорять: "Это стихотворение должна была написать я". Высшей похвалы из ее уст услышать было нельзя.


Не без умысла подарила она Тарковскому свою фотографию, сделанную в 1928 году, сопроводив надписью:"Арсению Тарковскому, поэту и другу."

Он был на пятнадцать лет младше Цветаевой и на восемнадцать - Ахматовой. Однако красота и обаяние стирают все возрастные границы, особенно при наличии тонкого ума.