Начало здесь

 

«На патриотизм стали напирать. Видимо, проворовались»…

                                                                                         Салтыков-Щедрин

 

 

Недавно со мной произошла история, послужившая буквальной иллюстрацией к этим словам Салтыкова-Щедрина.
Ища что-то в Интернете, я наткнулась в Сети  на книгу с ничего не говорящим мне названием «На острие судьбы» с ничего не говорящим именем автора на обложке И. П. Кузнецов, а через запятую — мои имя и фамилия. Поскольку никогда с соавторами не писала, подумала, что какая-то однофамилица и тёзка, но дальше следовало содержание с перечислением глав, в которых я узнала главы своей книги 1998 года «Звезда или хлеб?»  :

http://books.google.ru/books/about/На_острие_судьб...AQAAIAAJ&redir_esc=y 

Все библиографические данные, ISBN , издательство, типография — всё содрано из моей книги. Причём у меня там авторский знак указан был. Разница лишь в том, что в моей было 311 стр., а там 524 и послесловие. Послесловие хорошо известного мне А. Гнутова, про графоманские стихи которого я когда-то писала сатирическую статью. И вот он тут отыгрывается, обвиняя меня на нескольких страницах в антипатриотизме и стихах, очерняющих Родину.
Выяснила, что мой «соавтор» - какой-то мелиоратор и Герой Соцтруда, который оплатил этому Гнутову свою книгу мемуаров (тот так зарабатывает, находя богатых графоманов и «доводя до ума» их книги, попутно вставляя туда свои вирши и сводя счёты с неугодными в послесловиях).
Из моей книги «Публичная профессия» (Изд-во СГУ, 1998):

 

 

Однажды в троллейбусе встретила знакомого поэта.

- Ты где сейчас работаешь? - спросила я.
- Дома, за столом. Два дня на себя, пять — на чужого дядю.
- А кто дядя?
- Разные богатые дяди. Книгу пишу. Надо на неё деньги заработать.
Поэт стал сдержанно хвалить мои стихи.
- Только тебе надо с большей любовью о родине писать.
В троллейбусе было много народу. Мы говорили через несколько голов. Я не расслышала (или подумала, что ослышалась):
- Что?
- Я говорю: больше надо Родину любить!
На нас оборачивались.
- Нет понимания того, что такое Родина, - прокричал он на весь троллейбус. Все прислушивались к нашей содержательной беседе.
- Я думаю, нет понимания моих стихов на эту тему. Ладно, здесь не место для дискуссий.
Я пошла к выходу.
- Ро-одину люби-ить! - донеслось мне вдогонку с подножки троллейбуса.

 

И вот что, оказывается, написал обо мне этот фрукт в своём послесловии к оплаченным мемуарам (лишь спустя 15 лет дошла до меня эта информация — как свет далёкой звезды).
Построено оно в форме интервью, где Гнутову принадлежат не только вопросы мелиоратору, но и, подозреваю, ответы — уж больно они в его стиле.
Занимает оно более 80 страниц — почти целая книга. Читать эту жвачку из риторической трескотни и напыщенных банальностей нет сил, (не представляю себе человека, который бы всё это осилил), но один отрывок приведу, где дело касается моего личного «антипатриотизма».

 

А.Г. Гнутов. (с. 506-508).

«Да, Вы правы, что-то, а уж ненавидеть русский народ и Россию они умеют. Причём традиционно ненавидеть, из века в век и из поколения в поколение.
Вот, например, одно из ярких проявлений подлого по своей творческой аморальности взгляда на Россию, пришедшего к нам из начала 19 века:

 

Природа наша, точно, мерзость:
Смиренно плоские поля -
В России самая земля
Считает высоту за дерзость, -

Дрянные избы, кабаки,
Брюхатых баб босые ноги,
В лаптях дырявых мужики,
Непроходимые дороги

Да шпицы вечные церквей -
С клистирных трубок снимок верный,
С домов господских вид мизерный
Следов помещичьих затей,

Грязь, мерзость, вонь и тараканы
И надо всем хозяйский кнут -
И вот что многие болваны
“Священной родиной” зовут.

 

Так высокомерно и нагло позволил себе писать о родине современник А. С. Пушкина поэт Дмитрий Веневитинов. Ко многим «болванам» автор этого бездарного и злопыхательского стихотворения мог бы с полным основанием отнести Державина, Жуковского, Пушкина, Тютчева, Лермонтова и так далее — одним словом, всю русскую национальную поэтическую школу 19 века».

(Для справки: Дмитрий Веневитинов — русский поэт романтического направления, переводчик, прозаик, философ. Был также известен как одаренный художник, музыкант, музыкальный критик. Провожая в Сибирь жену декабриста С. Трубецкого, был арестован по подозрению в причастности к заговору декабристов. Он провёл три дня под арестом, что повлияло на состояние ослабленных легких. Умер от пневмонии, не дожив до 22 лет).

 

 

«Хорош поэт Веневитинов — ничего не скажешь! - костерит его почём зря Гнутов. - Умеет родину свою ненавидеть. Словно и вырос он не на русских просторах, а на западноевропейском лизоблюдничестве. Словно и увидеть в России ему было больше нечего. Но чтобы видеть и увидеть подлинную Россию, одних глаз поэту иметь мало, надо ещё душу иметь. Русскую душу!»

(Тут я вспомнила фразу М. Муллина из предисловия к сборнику одного из наших местных литературных паханов А. Амусина: "В жизни А. Амусин известен как человек щедрой, широкой души. Он, одновременно  как издатель и меценат, помог издать книги ряду саратовских  литераторов."  Это верно, помогал, только те должны были потом отрабатывать долг вот такими заказными предисловиями, подобными муллинскому, с неумеренными похвалами и сравнениями своего благодетеля с классиками.

 

 

У меня однако были по части "щедрой, широкой русской души"  Амусина большие сомнения, так как я имела несчастье убедиться в совершенно других свойствах  этой  самой его души, когда тот присвоил причитающийся мне гонорар за статью о поэтах, которую уговорил написать, обещав заплатить за неё сумму — в то время немалую — и обманув.  Вот и здесь рассуждения о «русской душе» заставили вспомнить Салтыкова-Щедрина: «На патриотизм стали напирать. Видимо, проворовались»…)

Но цитирую дальше:

«Вот тогда и откроется Русь родная. Да так, как открылась она Кольцову и Никитину, Тургеневу и Аксакову. Есенину и Блоку, Васильеву и Клюеву, Василию Фёдорову и Рубцову. Благову и Малохаткину и многим другим славным русским поэтам».

(С Блоком у Гнутова промашка вышла, видать, не читал «Записные книжки» поэта, где о России неуважительно, прямо-таки злопыхательски написано: «Слопала-таки поганая, гугнивая родимая матушка Россия, как чушка своего поросенка». Ох, не поздоровилось бы Блоку от г. Гнутова с г. мелиоратором, попадись эти записные книжки им на глаза!)
Ну, а по поводу Малохаткина, попавшего в калашный ряд, речь ещё впереди, не всё сразу. Как рассыпался-заливался соловьём Гнутов о нём в этом послесловии, как превозносил его драгоценную любовь к родине, из которой автоматически проистекает и талант, разве ж может патриотизм быть бесталанным, что вы!

«А как прекрасны наши земляки-волжане — выдающиеся русские поэты Николай Благов и Иван Малохаткин! Сколько подлинной любви к России в их истинно русской поэзии, сколько в ней света и красоты, сколько души человеческой!»

Но вот однако Гнутов добрался и до главного врага России — меня, продолжавшей эстафету русофоба Веневитинова.

- Однако и ныне эстафету презрения и ненависти к России подняли и несут многие наши современники. Этими клопами от литературы набита сегодня, как никогда прежде, лужковская Москва. Есть такие авторы и в нашем Саратове. Вот как, например, в своём сборнике «В логове души» пишет о России поэтесса Наталия Кравченко:

Тупая, кровавая родина,
вовек мы тебя не отмоем.
Тоскуя по жизни украденной,
в твоих околеем помоях.

 

В углах, запылённых и пакостных,
узришь паутины узоры.
Но что это шепчется сладостно,
ростком пробиваясь из сора?

 

Зари разгорается марево,
небесные очи бездонны...
И облик твой с пьяною харею
сменяется ликом мадонны.

Слепая, святая, юродивая,
бредёшь наугад, наудачу...
К тебе припадаю, уродина,
кляну, и целую, и плачу.

 

(В первом варианте у меня было вместо «кляну» «плюю», что вызвало бурную ярость саратовских русолюбов).

Да, Русь святая и она же окаянная, гулящая, - читайте Волошина, могла бы я сказать этим профессиональным "патриотам", но ничего не скажу. Зачем бисер метать?  Вот, однако, телеинтервью, где я говорю обо всём этом: https://www.youtube.com/watch?v=6tAJ9AzM5f4&feature=relmfu

«Нельзя не заметить, что особенно удалась автору концовка стихотворения, которая разыграна в духе лучших традиций мыльной оперетки. Особенно забавно получается, когда и «плюю», и «целую», да ещё в придачу «плачу». Здорово это у неё вышло, если учесть, что поэтесса целует собственный же плевок...
Подобного содержания стихов у Кравченко много, и всем ими она страшно гордится. По-видимому, когда писала стихи, проклиная родину, то душу отводила. И ведь то обиднее всего, что Кравченко способный человек, и во многих своих стихах о природе и любви умный и тонкий лирик, а вот в стихах о родине позволяет себе столько непристойных выражений, откровенного цинизма и прямо-таки какой-то животной ненависти к России».

(Тут я позволю себе дать ссылку на свой цикл этих самых стихов, и если кто-то найдёт хоть слово, хоть пол-слова подобных тому, на которые намекает Гнутов, я посыплю себе голову пеплом:
http://www.liveinternet.ru/users/4514961/post191134275/

 

Нет там ничего этого. Есть боль за Россию, за свой город, за то, что происходит с нашей страной. Есть мучительная любовь к ней. Хоть, как пишет Малохаткин, и «нет стихов, восхваляющх родину». Для меня слово «восхвалять» - не синоним слова «любить», этот глагол вообще не из моего обихода, он из арсенала этих лизоблюдов и приверженцев извечного одобрямса. 

«Но разве свобода творчества в том заключается, чтобы чернить и похабить и без того униженное и оскорблённое Отечество? Чему же могут научить такие стихи? Только одному — презирать Россию и ненавидеть русский народ. Именно этого ждут от нас враги России. Потому что когда человек ненавидит свою родину, то с ним очень легко можно будет справиться. Ведь зомбированный, в том числе и с помощью стихотворчества, народ — не боец, ибо родину свою не любит и защищать её не станет.
Но о родине ли эти грязные стихи? Вот в чём вопрос. И можно и о родине писать именно так, как это делает Кравченко?»
Тут наконец слово дают мелиоратору (подозреваю, что это слово и писалось за него тем же Гнутовым).

И.К. «Неужели такие ужасные стихи могли быть написаны русской женщиной? Как же низко надо пасть в своей обвинительной претенциозности, чтобы не спросить прежде всего с себя самой, а кто ты такая и что ты сама сделала для России, чтобы столь грубо и нагло разговаривать с родиной? Поразительно всё это. И, конечно же, далеко не случайны здесь массированные удары за последние годы разных никому не известных литераторов по самому дорогому и святому для каждого русского человека — по России. Даже великие имена Пушкина, Некрасова, Толстого, Чехова, Есенина, Блока и других классиков русской литературы постоянно подвергают посмертным пыткам неуважения, осмеяния, очернения и унижения.
Воистину разыгралась не на шутку бесовщина на Святой Руси...»
(А это уж точно слова самого Гнутова! Ведь в его собственных стихах — я ещё дам Вам возможность ими насладиться — не продохнуть от этой бесовщины — всевозможных вампиров, «кривоклювого воронья» и прочей нечисти).

«Что ж, пусть покуражатся до поры до времени. Будет и на нашей улице праздник, как говорил в своё время Николай Гаврилович Чернышевский».
(Это на какой же праздник они намекают? На призыв Руси к топору? Во всяком случае, в стихах Гнутова этот призыв звучит неоднократно. Нет, не дождаться вам этого праздника, друзья. А вот получения реального срока за разжигание национальной розни — запросто.)

Ладно, не буду больше Вас томить. Читайте же стихи поэта-патриота, вернее, лже-поэта и псевдо-патриота, Александра Гнутова! Занавес, барабанная дробь.

 

Царит кривоклювье бесправья

 

https://sites.google.com/site/sajtnataliikravcenko...ortret-v-stihotvornom-interere

 

Посмеялись? А теперь — о серьёзном. Прочтите это: http://www.liveinternet.ru/users/4514961/post296208805/

Но вернёмся к нашему послесловию и уворованной у меня книге поэтом-патриотом. Я долго пыталась разобраться в этой хитроумной литературной махинации Гнутова и понять цели, которыми он руководствовался в своём беззастенчивом воровстве — причём у той, кого считал столь недостойным поэтом и гражданином, сурово припечатав в книжном обвинительном слове, но не побрезговав при этом поживиться её творчеством.
Главная же путаница состояла в том, что в Сети в гугле существует две книги с абсолютно идентичными данными, включая название,  ISBN и количество страниц, но одна имеет двух авторов (Кузнецов и Кравченко) с подробной расшифровкой моей книги в содержании, (http://books.google.ru/books/about/На_острие_судьб...d=32oXAQAAIAAJ&redir_esc=y)  а вторая только одного Кузнецова, с послесловием Гнутова обо мне в качестве отрицательного примера (http://elcat.shpl.ru/index.php?url=/notices/index/IdNotice:91697/Source:default).

Как сие может быть? Как вообще можно было объединить мои лекции о поэтах серебряного века (в которых, кстати, поднималась тема взаимоотношений поэта с властью и его противостояния ей) с мемуарами мелиоратора о встречах с партийными саратовскими чиновниками замшелых годов (с Аяцковым, Шибаевым, Гусевым и пр.)? Как можно впрячь в одну телегу коня и трепетную лань?
Я отыскала телефон тогдашнего главы того издательства Ширшова и попросила разрешить эту загадку. Однако тот заверил, что в это время — в 1999 году (а моя «Звезда или хлеб?» выходила в 1998-м) уже там не работал. Фактически этого издательства «Надежда» в 1999 году уже не существовало. Он склонен был думать, что  Гнутов просто передрал у меня ISBN, чтоб за него не платить, а заодно и всю книгу впихнул под одну обложку с мелиоратором (мелиорация Серебряного века — как Вам такой гибрид?). Зачем? Видимо, чтоб заработать. Тираж моей книжки был 300 экземпляров и она у меня тогда на лекциях разошлась мгновенно (в те годы ещё мало было литературы о серебряном веке, и после лекций об этих поэтах за «Звездой или хлебом?» в библиотеке выстраивалась длинная очередь), а Гнутов своего мелиоратора-миллионера тиснул тиражом в 2000, он пошёл в нагрузку к моим поэтам, и, по-видимому, неплохо нагрел на этом руки. Украл, заработал и там же меня же обгадил. Каков цинизм? Вот они, проворовавшиеся патриоты из цитаты классика!

А вот ещё одна моя «левая» книга, неизвестно кем изданная, ибо там почему-то указано:  «ISBN отсутствует». Как отсутствует, когда мы его покупали, когда он указан у меня на авантитуле книги? Вот, полюбуйтесь: Звезда или хлеб: http://elcat.shpl.ru/index.php?url=/auteurs/view/44519/source:default
Именно эта невесть откуда взявшаяся книга почему-то попадает в Государственную публичную историческую библиотеку России.

Вот это моя: ссылка на поступления в нашу университетскую библиотеку, шестая сверху: http://library.sobico.ru/cgi-bin/irbis64r_91/cgiirbis_64.exe?Z21ID&I21DBN=SARAT_PRINT&P21DBN=SARAT&S21STN=1&S21REF&S21FMT=fullw_print&C21COM=S&S21CNR&S21P01=0&S21P02=0&S21LOG=1&S21P03=K%3D&S21STR=%D0%BF%D0%BE%D1%8D%D0%B7%D0%B8%D1%8F

(Сейчас - спустя полгода - проверила - эта ссылка почему-то перестала работать. В Сети остались только уворованные у меня книги, моя же исчезла из каталога).

Цитирую: «Новые поступления (книга в стадии обработки)
    Кравченко, Наталия Максимовна.
    Звезда или хлеб? [Текст] : лекции, заметки, эссе / Наталия Максимовна Кравченко. - Саратов : Надежда, 1999. - 309, [3] с. - ISBN 5-88618-08-X : 65.00 р.УДК  882.09
ББК 83.3(2Рос=Рус)
Рубрики:
литературоведение -- русская литература -- 20 в.
Кл.слова (ненормированные):
поэзия -- персоналии -- русская советская литература -- вера -- христианство -- любовь -- власть -- литературное творчество -- любовь -- поэты -- русская литература
Аннотация: «Имя Наталии Кравченко - поэта, журналиста, автора пяти книг стихов и прозы хорошо известно саратовским читателям. В этой книге представлена еще одна область ее творчества — лекционная. С 1987 года Н. Кравченко читает лекции о поэзии, собирая обширные аудитории в библиотечных залах, Домах творчества, Дворцах культуры. Уникальность этих выступлений в том, что они представляют собой смешение жанров: это лекции-исследования и лирические монологи, философские этюды и публицистические заметки, филологический анализ и лирико-этические комментарии. Вместе с тем это лекции-концерты, включающие литературно-музыкальные композиции, сопровождающиеся показом слайдов, фонограммами стихов, песен и романсов на них в исполнении мастеров искусств. Предлагаем вашему вниманию фрагменты некоторых лекций Наталии Кравченко, где рассматриваются вопросы взаимоотношений поэта с властью, религиозные, нравственные и национальные аспекты творчества, а также особенности и критерии, позволяющие отличить подлинную поэзию от суррогата».

Держатели документа:
ЗНБ СГУ 0
Свободных экз. нет

Почему-то эта книга в московские библиотеки не попала, а попали клонированные, наштампованные бизнесменами от литературы в законе. Кто-то здорово и неоднократно погрел на ней руки. Конечно, не пойман, не вор, но что тут можно ещё предположить, по-вашему? Шерше ля патриота, которому это звание, можно сказать, профессия, заменяет честь и совесть.

 

Как ненавистна, как немудрена
моя отчизна — проза Щедрина.

Борис Чичибабин

 

Надо сказать, что ниспровергающие меня строки из гнутовского послесловия почти полностью повторяли обвинительные фразы главного поэта нашего города Ивана Малохаткина, разразившегося по поводу моего вышедшего тогда сборника «В логове души» статьёй в местной партийной газете «Мэрия».

 

 

(Сборник вышел без благословения СП, к тому же предисловие было написано не местными писателями, к которым обычно обращаются за этим с нижайшим поклоном, а в Москве Львом Озеровым с ненавистным им отчеством Адольфович, не принадлежащим к когорте «русских поэтов», одобрявшихся самим Малохаткиным.

 

 

Думаю, в этом была главная причина газетного разноса, написанного в лучших традициях доноса сталинских времён.) Процитирую отрывок:

“В  логове  души”.  Так  назвала  свою  очередную  книгу  Н. Кравченко. Случайно  ли?  По  прочтении  книги  я  понял,  не  случайно.  Это преднамеренный  вызов  вечному  –  душе.  Известно,  душа  –  царица  тепла  и нежности и, главное, сущая основа стиха. При отсутствии её стих мгновенно обретает  форму  информатики,  сухого  пересказа  того  или  иного  действия, пустой  жалобы-обиды.  Зато  обездушенно  писать  проще,  не  теряется творческая  энергия  и  сохраняется  авторское  здоровье.  Поэтому  Н. Кравченко,  щадя  себя,  вынула  из  своих  стихов  их  человеческое  тепло  и врастила в них нечто...

Тупая, кровавая родина,
вовек мы тебя не отмоем.
Тоскуя по жизни украденной,
в твоих околеем помоях. 

Слепая, святая, юродивая,
бредёшь наугад, наудачу...
К тебе припадаю, уродина,
плюю, и целую, и плачу.

Невозможно  данный  пример  приблизить  к  человеческому  пониманию родины,  ибо  из  этого  рыка-лая  тянет  тем  самым  духом  логова,  из  которого выползла  поэтесса. Можно  на  кого-то  обидеться,  кого-то не  любить,  но  так очевидно ненавидеть родину дано немногим. Страна в тяжелейшем положении, и всё же какой русский человек осмелится бросить камень, а тем более, плевать в  святая  святых  –  родину?  Кравченко  же,  не  анализируя  сложившуюся ситуацию  в  стране,  не  проникая  в  характер  жизни  страны,  походя,  ради выгодной для себя сенсации, мол, вот я какая смелая – плюнула. Она начисто забыла о том, что народ испокон веков величает её с большой буквы: Мать-Родина. Судя  по  её  стихам,  родина  для  неё  просто  место,  где  она  проживает. Отсюда  все  её  поэтические  неудачи.  В  книге  нет  или  почти  нет  стихов, восхваляющих родину. Безумная злоба пылает всюду.

Всю тебя измызгали,
с молотка пустили,
пулями и взрывами
как изрешетили.
 
Всю тебя изграбили,
но и обвиняя,
на луну Израиля
я не променяю.

Там,  как  помните,  Н. Кравченко  на  Русь  плюёт,  здесь  –  обмен  на  луну Израиля,  который,  к  счастью,  не  состоялся,  наверное,  из-за  малости  луны Израиля. А вот на американскую луну обмен бы произошёл. Её стихам не достаёт женственности...Её  стихи  не  дышат  воздухом  Отчизны...»

Да, много было тогда шуму. Живи я чуть раньше — записали бы во враги народа и расстреляли без права переписки.

 

 

Позже я не удержалась и написала пародию на эту статью Малохаткина. Она называлась так:

Открытое письмо поэта Ивана Малахольного поэту Наталье Кравченко

 

Наплевала в самое святое —
в Бога, душу, Родину и мать!
Эт-та что ж за логово такое?
Как его прикажешь понимать?

 

Нет, как мы, писать с душой и кровью,
рук не покладая, живота!
А она, щадя своё здоровье,
нечто в них врастила. Срамота!

 

Нету ни на грош патриотизма
в этих мерзопакостных стихах.
Стих не дышит воздухом Отчизны!
Чужеродным духом он пропах!

 

Родину едва не променяла
на Израиль, хоть его луна
по сравненью с нашей весит мало,
там не больше шекеля она.

 

В США она поболе будет всё же.
Если так прикинуть на зубок -
то на доллар там луна похожа...
Но я чист душою, видит Бог!

 

Необъятна — не окинуть оком -
русская луна, я в том клянусь!
И за это верно и глубоко
я тебя люблю, родная Русь!

 

Нашу веру хаешь, злобу сеешь!
Где хвала Расее? Где елей?!
Словом оскорблять её не смеешь!
Нет стихов поганей и подлей!

 

Не стихи — какой-то мрак кромешный.
Их душа не в силах принимать.
Где в них благость, женственность и нежность?
Где же в них духовность, вашу мать?!

 

Дальше шёл мой ответ:

 

Мой ответ поэту-патриоту
и таким, как этот, коих — рать.
Отвечаю по большому счёту,
хоть не стоит бисера метать...

 

Ну, не буду всё цитировать, а заканчивались стихи так:

 

Вирши ваши гладеньки, без фортелей,
ровно дышат воздухом Отчизны.
Только этот воздух вы нам портили.
Дух смердит квасным патриотизмом.

 

Стоит только пёрышком натужиться -
зажурчит стишочек, как водица...
Я не пью из вашей мутной лужицы.
Может статься — плюнуть пригодится.

 

Вскоре после выхода статьи позвонил мне ещё один поэт-патриот:

- Малохаткин прав. Нельзя так ругать Родину.
Для таких Родина — как жена Цезаря — вне подозрений. А Чечня? Афган? Танки в Праге? Что, эти деяния тоже достойны любви?
Поэт законопослушно не отделял Родину от власти. Патриотизм он понимал своеобразно.
Зашёл разговор о моём вечере, посвящённом Бродскому. Поэт (впрочем, поэт — это, конечно, фигура речи, какой он поэт, когда это был Куракин — страна должна знать своих героев) заявил категорично:
- Я Бродского не люблю.
- А ты его читал? - усомнилась я. (Это был 1996 год).
- Не читал и не буду. По принципиальным соображениям.
- По каким таким соображениям?
- Есть свои соображения. - Куракин медлил, как бы размышляя, стоит ли со мной ими делиться. Потом вымолвил с горечью:
-  Он Родину предал.
Следующим должен был быть вечер Галича. Я сказала:
- Не приходи, тебе неинтересно будет. Он ведь тоже «Родину предал». Как и Тютчев, и Ходасевич, и Поплавский...

 

Среди этих поэтов патриоты куракины подсчитывали предателей Родины и количество тех, кто были нечистых славянских кровей.

 

Прошло больше 15-ти лет. Но этот злосчастный Куракин до сих пор не в силах успокоиться и время от времени пишет разгромные статьи по поводу моего «русофобства» на своих сайтах, созывая скудных единомышленников к расправе над подобными предателями Родины и скрытыми  врагами России. Выступает по местному радио, возмущённо цитируя наизусть мои «вражеские строчки», за что я ему весьма благодарна — хотя бы посредством Куракина они смогли быть услышанными многими радиослушателями. Иногда, не в силах сдержать напор злобы, шлёт мне анонимки. Я уже давно перестала обращать внимание на продукты его жизнедеятельности. Но один пассаж всё же приведу из его последнего опуса, до кучи:

«... Но ведь приспело отчего-то говорить о русскости в прямом эфире на всю Россию-матушку… Приспело!  Ой, давно то как вопрос тот стоит…
В стихотворении «Русский вопрос» (давшем название книге «Русский вопрос», Саратовский писатель, 2004) я задал его открыто...

 

  РУССКИЙ  ВОПРОС

Теснятся словеса и слоги.
Я потакать им не берусь,
Пока поэтикой дороги
Мне душу возвышает Русь.

 

В ней всё и вся соединилось,
В ней боль моя и жизнь моя,
И Богом даденная милость
С неоспоримостью жнивья.

 

Иду дорогою кручинной.
Больной куда ни кину взгляд –
Моя земля!  И мне – по чину
Судить: как быть?  Кто виноват?..

 

Дальше начинают метаться копья в мой адрес: «Приведённые выше мои стихи она определяет как «живую струю Пегаса»! В своих памфлетах «по русскому вопросу» эта «мадама» пытается камня на камне не оставить от патриотического начала в стихах саратовских поэтов Н. Куракина и М. Муллина...  Патриотизм по Кравченко, конечно ж, – это «последнее прибежище негодяев».  Вот антисемитизм у нас преследуется по закону, а хитромудрое русофобство – запросто так прощается, а порою даже – приветствуется…
Пришла однако ж пора задуматься и о «русском вопросе», идеологически, значит, обеспокоились на самых вершинах власти, раз уж этот вопрос так настойчиво звучит на Радио России. А ведь прозвучал он ещё пять лет назад на страницах «Литературной России», где в статье «На просторах русского вопроса» была очень доказательно выявлена и разгромлена позиция госпожи Кравченко».
(Статья — наглая ложь, состряпанная близкой подругой Куракина Е. Мартыновой-Даниловой. Вот мой ответ на неё: http://www.stihi.ru/2010/06/12/4293)

«Меня, признаюсь, больше беспокоит другой вопрос: сможем ли мы, в воспитательных целях обращаясь к молодому поколению (наслушавшемуся и начитавшемуся кравченков), вернуться к «национальной гордости великороссов», гордости за деяния отцов и дедов, за землю нашу, за наши духовные и нравственные ценности, не истребив прежде открытое и нагло заявляющее о себе русофобство? У меня, к сожалению, нет однозначного ответа на этот жизненно важный для нашего государства вопрос. И нам с вами, хочешь-не хочешь, придётся его как-то, может даже в рамках заявленного нацпроекта, разрешать.
А поэт, - на то и поэт! - просто обязан нести слово правды, чтобы новодворские и кравченки всех мастей, у которых "в России народ не тот", не забывали своё истинное место в святорусском Отечестве нашем...»

(Н. Куракин, «Что значит - быть русским?»)

 

Ну как тут не вспомнить процитированнного мной в начале поста Шенедеровича?

"Какой же он чистый, хороший человек!
И какой дебил, прости господи".

 

 

Свора куракинских комментаторов охотно набрасывается на мою особу, причисляя к «толпе смердяковых», обвиняя в «национальном нигилизме», в попытках «разложить изнутри, взломать и исказить код самоидентификации народа, превратить его в аморфную массу с последующим ограблением и, возможно, уничтожением». «Тех, кто уже вынашивал такие планы, СССР наголову разгромил, справится и Россия, хотя это нелегко».

Это уже диагноз. Мания величия и преследования в одном флаконе. Русофрения. Лечению не подлежит.

 

 

Надо сказать, что подобное патриотическое-идиотическое произрастает не только у нас в Саратове. Года два назад в ЖЖ разгорелся ожесточёный спор между мной и такими вот любителями учить любить Родину.
Один из моих френдов (0_zodchiy_0 ) поместил в своём ЖЖ фрагмент моего давнего поста «Это время не моё»: http://nmkravchenko.livejournal.com/3675.html , в частности вот эти слова:  «На самом я деле я понимаю любовь к родине как её понимали Чаадаев, Лермонтов, Волошин, Галич. Патриот не  тот, кто любит свою страну "с завязанными глазами и запертыми устами", а тот, кто болен страданиями своей страны, кто реально что-то для неё делает».
Казалось бы, бесспорные эти мысли вызвали активное обсуждение и возражение. После нескольких позитивных высказываний («Правильное понимание, я считаю», «Если патриотизм - это любовь, то лучшего определения любви я не встречал», «Я думаю, патриотизм - это одно из проявлений любви» и т. д.) последовали пассажи националистического толка, которые я не могла оставить без заслуживающего их ответа. Высказал их А. Светлаков, доцент кафедры высшей математики из Петербурга, кандидат физико-математических наук, сотрудник факультета физики Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. На этот раз под обстрел попал не Веневитинов, а Чаадаев, Лермонтов, Волошин, Галич. Светлакову их личности показались сомнительными с точки зрения патриотизма.

 

 

«Мягко говоря, странноватый ряд нетипичных любителей родины. Я попытался найти у этих людей общие черты – получилось забавно: не слушали в детстве русские сказки, были больными, состояли в тайных обществах, ничем особым для родины не жертвовали да и интернационал весь представлен…»

Разгорелась дискуссия. Ознакомиться с ней можно здесь: http://nmkravchenko.livejournal.com/24533.html

Эпилог

 

Еще несколько слов в порядке постскриптума.

Как-то вечером сидели с Давидом у телевизора. По саратовской программе – интервью с депутатом Думчевым. Корреспондент спрашивает:
– Ваш любимый афоризм?
По глазам депутата он видит, что тот в затруднении, не понимает вопроса. Мягко поясняет:
– Ну, любимая пословица, поговорка, афоризм.
Думчев, воспрянув:
– Мой любимый афоризм – это быть честным, трудиться, любить свою Родину... (Видимо, спутал со словом "девиз").
Я, отхохотав, Давиду:
– Вот смеху будет, если его назначат министром культуры. (Была как раз вакансия).
Давид:
– А ты думаешь, не такого, что ли, назначат?

Министром культуры вскоре назначили жену губернатора (бывшего мента) Наталью Ипатову.

 

Сама она в прошлом была секретаршей. От Думчева ушла недалеко.

 

Амусин сумел влезть к ней в доверие и стал пытаться свести со мной старые счёты (люди, как известно, не прощают своих подлостей, сделанных другим). Накатал донос о якобы «скабрезном» и «русофобском» содержании моих лекций, на которых ни разу не был.
Нашлись лизоблюды, взявшие под козырёк и ставшие собирать на меня компромат.

 

 

Я объявила об этих кознях на лекциях. Возмущённый народ стал собирать подписи в мою защиту. Это письмо с сотнями подписей было отправлено министерше. Та пошла на попятный, но просила через третьих лиц убрать то, что я о ней и Амусине написала на своём сайте. Меня вызвала директриса и разговаривала так предупредительно и ласково, как никогда до этого в жизни. Меня спрашивали, чего бы я хотела, записывая в тетрадку все мои пожелания, от покупки новой техники до требования не вмешиваться в мои творческие дела. «Вы только Ипатову не трогайте!»
Мы с народом победили. Но видимо что-то надломилось во мне после этой борьбы, стало противно, как-то постыло всё, и я ушла. Ушла сама, хотя они же уговаривали остаться. Позже сам собой написался стих:

Реквием по библиотечным вечерам

 

Чутких ушей и внимательных глаз
как не хватает сейчас мне.
Сердце об это споткнётся не раз
в мире, где всё безучастно.

 

Там где был свет и улыбки друзей -
темень захлопнутых ставен.
Зал — что разрушенный тот Колизей -
мёртвыми стенами славен.

 

Пусть не пустует подмосток амвон,
блещет красивая люстра,
но навсегда замолчал микрофон,
тот, что усиливал чувства.

 

Некого гнать вышибалам взашей -
публика больше не рвётся.
Им, потерявшим такую мишень,
скушно, поди, без эмоций.

 

Власть министерств секретарш и ментов, -
всё в этом духе и стиле.
О держиморды культурных фронтов!
Радуйтесь — вы победили.

 

 

Но и это ещё не всё. Сначала хотела закончить здесь, но жизнь сама заставила продолжить.

О ГЛАВНОМ ЛЮБИТЕЛЕ УЧИТЬ ЛЮБИТЬ РОДИНУ и его приспешниках  читайте дальше...