В.И.ТУРМАНИНА

БУКЕТ ИСТОРИЙ ТЕТУШКИ ВЕРОНИКИ

Познавательное чтение вместе с детьми

Москва

1991

   Приход тетушки Вероники всегда был праздником для всей нашей семьи. Она являлась неожиданно в своем неизменном темно-зеленом костюме. Его примечательностью были мелкие красные пуговички и непонятные узоры на ткани, отдаленно напоминавшие листья брусники. Этот костюм сразу же напоминал очень симпатичную фамилию тетушки - Брусничкина. А довершала сходство великолепная брошь, словно собранная из пригоршни ягод брусники. Правда, сама тетушка любила объяснять, что это - самые обыкновенные кораллы. Но могут ли быть обыкновенными кораллы, если они выросли в далеких теплых морях и были превращены в брошь удивительной красоты. И еще тетушка любила повторять, что она женщина средних лет, умеренной упитанности. Правда, почему-то едва она переступила порог нашей четырехкомнатной квартиры, как тотчас всем становилось тесно и в дверях образовывались заторы. В кухне сразу же появлялся пирог ее собственной выпечки с какими-то ягодами, в добавке к которым обязательно была и брусника. Пирог был таких размеров, что им наедалась досыта вся наша большая семья.

   Бабуля сразу начинала хлопотать с самоваром, а тетушка устремлялась к нашим цветам на окнах. Все мы начинали суетиться. И поэтому размеры тетушки увеличивались, а нашей квартиры - уменьшались. Разумеется «тетушкой» мы ее называли между собой, для краткости, так как произнести ее полное имя и отчество было делом нелегким. Ее звали Вероника Пантелеймоновна. У нового человека такое сочетание сразу же вызывало недоумение. Тетушка привыкла к этому и любила объяснять терпеливым слушателям, что имя ее имеет латинское происхождение и в списках православных имен аналогично  «Виринее», что означает «зеленеющая, свежая».  Вероятно поэтому и в ее одеянии преобладали зеленые тона.

   «Есть предположение, - продолжала она обычно свой рассказ, - что имя «Вероника» происходит от греко-македонского слова «фероника» - победительница. Первой знаменитой Вероникой была жена египетского фараона, жившего в третьем веке до нашей эры, и победившего множество врагов на поле брани. В благодарность за эту победу Вероника отрезала свои прекрасные длинные волосы и отнесла их на алтарь храма Афродиты. Волосы быстро исчезли, а жрецы-язычники торжественно объявили, что боги приняли этот дар и поместили волосы на небо. С той поры одно созвездие так и называется «Волосы Вероники».

   Волосы у тетушки всегда были коротко подстрижены. И когда мы были совсем маленькими нам почему-то казалось, что рассказывала она про себя и ее волосы навеки улетели на небо, и мы с сочувствием поглядывали на ее очень короткие седеющие и негустые волосы.  Наш Малыш и сейчас так думает и считает тетушку доброй феей, несмотря на ее объемы, тяжелую походку и любовь к сладостям. Правда, ни мы, ни Малыш не видели никогда фей, а только слышали, что это легкие воздушные создания, но поскольку нет документальных сведений об объемах фей, то каждый в наш век рационального мышления может представлять их такими, какими они ему кажутся.

   Наши старшие мальчики, прозванные в семье «Эрудитом» и «Воякой» приближались уже к окончанию школы, но радовались приходу тетушки не меньше нас. Однако они ценили ее не за пироги, а за интересные истории: они видели в ней серьезного ученого, опытного неутомимого путешественника, побывавшего в экспедициях и на морских побережьях, и в болотных топях, и в безводных пустынях, и в заоблачных приледниковьях горных вершин. Но все мы вместе увлекались захватывающими повествованиями Конан Дойля и Агаты Кристи и почему-то были уверены, что добродушие тетушки и любовь к пирожкам и пирожным - лишь маскировка, а на самом деле она всегда занята расследованием сложнейших и запутаннейших дел. Ведь видел же наш Вояка у нее именной значок «Отличный пограничник» и еще какой-то таинственный значок с щитом и мечом. А еще у нее был целый набор красивых значков, выдававшихся ей как участнику совещаний ученых всей страны и даже мира...

   Свое особое мнение по этим вопросам имел наш Малыш. Он всегда просил тетушку прочитать стихотворение Алексея Константиновича Толстого «Пантелей-целитель» и был убежден, что Пантелей-Пантелеймон был не вымыслом далекого прошлого, а настоящим отцом тетушки Вероники. И она с большим удовольствием читала начало стихотворения:

«Пантелей-государь ходит по полю,
И цветов и травы ему по пояс,
И все травы пред ним расступаются,
И цветы все ему поклоняются.
И он знает их силы сокрытые,
Все благие и все ядовитые,
И всем добрым он травам, невредныим,
Отвечает поклоном приветныим,
А которы растут виноватые,
Тем он палкой грозит суковатою.

По листочку с благих собирает он,
И мешок ими свой наполняет он,
И на хворую братию бедную
Из них зелие варит целебное.
Государь Пантелей!
Ты и нас пожалей,
Свой чудесный елей
В наши раны излей...»

   После этих слов тетушка доставала пакетик с какой-нибудь душистой целебной травкой, и это служило сигналом к началу чаепития. Бабуля с помощью мальчиков водружала на стол самовар, который громко ворчал, предупреждая неосторожных, что он полон кипятку. В чайнике, помещавшимся над ним в чай добавлялись травы тетушки, и он приобретал необыкновенный аромат. И этот приятный запах был предвестником необычных историй. А сама тетушка Вероника торопливо досказывала Малышу, что в конце прошлого века была мода на необычные имена. Поэтому ее отцу дали имя Пантелеймон в надежде, что когда он вырастит он станет необыкновенным врачом. И  он действительно со временем стал прекрасным врачом, но необычным у него было только имя.   Полный самовар манил к себе всех, кто находился в это время дома и не отпускал до той поры, пока в нем не иссякал запас воды, а заварка становилась совсем прозрачной. К чаепитию Бабуля старалась припасти конфеты или печенье, тщательно скрывая это от нас в своих тайниках. И пирог, и все остальное быстро исчезало со стола, но мы долго не расходились, увлеченные общей беседой.

      Мы так привыкли к тетушке Веронике, что считали ее родной, хотя прекрасно знали, что они с мамой просто подруги еще со студенческих лет. Как-то раз кто-то из нас спросил, почему у нее нет семьи и детей. Мама потом долго ругала нас за этот бестактный вопрос. Но тетушку ничуть не рассердилась и объяснила нам, что первую половину жизни она была так увлечена работой, научными исследованиями, что считала невозможным хотя бы крупицу времени уделить личной жизни. А во вторую половину жизни она вдруг обнаружила, что мужчины и семейная жизнь привлекает ее значительно меньше, чем растения и их сообщества - фитоценозы. И стоит ли изменять тем, кто так дорог ради менее любимых?  И нам сразу же все стало ясным, хотя Бабуля и мама почему-то всегда вздыхали, когда мы с завистью говорили об увлекательных путешествиях Вероники Пантелеймоновны. А вот наша мама напротив увлеклась семьей, не смогла выезжать в экспедиции и научных достижений, как говорила Бабуля, у нее маловато. При этом Бабуля почему-то приравнивала нас, пятерых детей, к немаловажным достижениям наших родителей. Но мы-то отлично понимали, что без помощи Бабули и скромных научных успехов у  мамы не было бы. Родители наши были постоянно заняты, усталость не сходила с их лиц даже за обедом, готовить который Бабуля была большая мастерица. Может быть поэтому каждый приход Вероники Пантелеймоновны был для нас таким желанным.

   «Думала я думала, да так и не могла додуматься, какую такую травку подложили вы сегодня в заварку, Вероника Пантелеймоновна», - задумчиво произнесла Бабуля.

   «Полынь», - умышленно кратко произнесла тетушка, рассчитывая на наши протесты.

   «Не может быть!»

   «Полынь горькая-прегорькая!»

   «Из полыни только веники делают, чтобы блох гонять!»

   «Этот вкус немного напоминает тархун», - произнес наконец кто-то, и тетушка сразу оживилась.

   «Тархун - зеленый вкусный напиток и бывает только в бутылках», - решительно заявил Малыш. И тогда тетушка стала рассказывать о полынях, которых у нас более двадцати видов. Тархун или эстрагон один из ее видов, произрастающий в степях, а в садах любителей он может расти и в лесной зоне. А закончила она свой монолог о полынях так: «Вы все знаете полынь горькую с сизыми листьями и резким запахом. Растет она обычно вдоль дорог. Некоторые любят этот аромат, напоминающий степи, но вот блохи, клопы и другие насекомые его терпеть не могут. Поэтому раньше веники из этой полыни всегда были у входа в избу хорошего хозяина.

А еще вы часто видите полынь обыкновенную или чернобыльник. Листья у нее сверху зеленые. Она тоже горькая, но в прошлом молодые побеги добавляли в солености, в мясные блюда. А тархун-эстрагон издавна употреблялся для придания аромата уксусу, соленостям. Считается, что он улучшает дыхание и пищеварение, способствует хорошему сну. У нас многие добавляют его в заварку и, как вы убедились, это неплохо».

   «Мне почему-то хотелось бы видеть вас, Вероника Пантелеймоновна, врачом-гомеопатом. Вам ведь известны все травы и их полезные свойства. К тому же вы так любите растения», - вздохнула Бабуля.

   «Одной любви, к сожалению, мало. Гомеопатия, как и фармакология, наука о лекарствах, в целом требуют особой подготовки. Да и характер у меня не позволяет серьезно заниматься лечением с помощью трав, так как терпение, аккуратность, регулярность в применении лекарств были свойственны даже древним целителям, а у меня этого маловато. Вот если бы девочки свое увлечение растениями дополнили бы потом многолетней учебой из них вышел бы толк»...

   «Но ведь им бы всю жизнь пришлось предлагать в аптеке какие-нибудь лекарства, а нового открыть им ничего не удалось бы за всю жизнь, если они не станут химиками», - язвительно сказал Эрудит, который был помешан на открытиях.

    «Ты не прав. Только что создалась новая ветвь науки - этноботаника, то есть «народная ботаника». Ученые обнаружили, что в самых глухих уголках мира, в диких джунглях, в высокогорных пустынях, где люди совсем недавно приобщились к цивилизации, они очень быстро забывают о своих местных полезных растениях. Так в Африке еще совсем недавно пользовались почтением собственные лекари, а сейчас лекарства в красивых упаковках привлекают больше, чем травы, принимать которые советуют знахари без дипломов. И в результате быстро забываются тысячелетиями сохранявшиеся сведения. И вот ученые отправляются в джунгли Африки, в пустыни Австралии, в высокогорья Америки, в болота Амазонии, чтобы успеть записать те сведения о целебных растениях, которые еще сохранились в народной памяти. Стоит заметить, что собираются сведения не только о лекарственных растениях, но и о полезных. Сейчас во всем мире люди, увлеченные приготовленными и запечанными в банки или пакеты пищевыми продуктами охотнее употребляют их, чем свою традиционную пищу... И ярче всего это проявляется в Африке. Местные племена не собирают и забывают  о многих растениях, произрастающих вокруг них, предпочитая завозные продукты питания. Остается лишь немного знатоков, которые рассказывают ученым, что в прошлом было известно не только о растениях, но и о тех местах, где они растут. Иначе от них не будет пользы.

Создаются природные заказники или заповедные территории, где сохраняются не только растения, как это делалось в прошлом, но и поселения людей, животный мир и уклад, свойственный этому уголку природы в течение многих столетий. Так что девочкам хватит работы и раскрытия забытых тайн природы, если они увлекутся познанием трав».

   «Но вы сами, Вероника Пантелеймоновна, наверное, используете многие травы?»

   «Разумеется, но делаю я это без точных правил. Например, весною я по примеру своей бабушки всегда использую молодые листья сныти. Но в целом к зонтичным растениям я отношусь с опаской».

   «А как же укроп, сельдерей, морковь?» - изумился Малыш.

   «Разумеется, они, как и пастернак, анис, любисток, не вызывают у меня опасений. Но есть среди зонтичных очень ядовитые растения.

Например, вех, растущий на болотах. А потом многие зонтичные могут быть и приятными на вкус и горькими в зависимости от условий. Определять их виды очень трудно. Семейство зонтичных обширнейшее и нередко там бывают гибридные виды. Например, борщевик нередко использовался для супов. Считался он и неплохим кормовым растением.

А сейчас один из его видов очень быстро распространился всюду, его высокие заросли можно видеть по городским пустырям. Но пищевые свойства его стали хуже, и даже в корм скоту его стало опасно добавлять. А другой вид борщевика, привезенный в прошлом веке с высокогорий Кавказа на выставку в Европу, очень быстро распространяется по Европе, образуя заросли, малопригодные для корма скоту. Поэтому из зонтичных я только культурные растения употребляю в пищу и сныть».

   «А я тоже хочу быть знатоком трав и врачом, - неожиданно высказался Малыш. - Ведь легендарный Пантелеймон был мужчиной и в Храмах висят его иконы, которые помогают многим избавиться от недугов».

   «Это элементарное самовнушение, - перебил его Эрудит. - Или, говоря современным языком, психотерапия».

   «Существует немало загадочного с деятельностью этого врачевателя, - произнесла Вероника Пантелеймоновна и по  тону ее интонации мы сразу же поняли, что последует история и притихли. - В конце прошлого века в русском переводе впервые появилась публикация с переводом текстов записей монахов-католиков ХII-ХIII веков. Возможно, именно эта публикация и послужила причиной моего отчества. А произошло все это в конце ХI века. Вспомним нашу историю. Киевская Русь в расцвете. Молодое государство раскинулось от берегов холодного Студеного моря до знойных степей Причерноморья. Европейские монахи рады породниться с князьями загадочной страны, несметные богатства которой были предметом зависти. Начинали возводиться великолепные храмы, появлялись первые писатели, в том числе и князь Владимир Мономах со своим знаменитым посланием к сыновьям»...

   «Мы это проходили по истории», - пискнул кто-то из нас довольно жалобным голосом.

   «А вы знаете, как звали его первую жену? - сердитым голосом спросила тетушка, которая не любила , когда ее перебивали. Разумеется, мы ничего не знали ни об этой жене Владимира, ни о других княжеских женах, кроме княгини Ольги и поэтому стали сидеть тихо-тихо, слушая продолжение истории.

   «Бескрайние леса с деревьями-великанами и изобилием пушных зверей, тихие заводи с тучами гусей-лебедей, плодородные пашни вокруг городов и деревень. Князья с дружинами охраняют эти благодатные края, но при этом тратят огромные усилия на то, чтобы доказать, кто же из них главный хранитель  земель.

   А в это время за морями-океанами разыгралась трагедия. В битве при Гастингсе в 1066 году погиб последний король англосаксов Гарольд II. Вильгельм-Завоеватель был беспощаден. Тысячи убитых и раненых, перед глазами потеря почти всех близких людей было уделом маленькой девочки Гиты, дочери погибшего короля Гарольда. Может быть, тогда она уверовала в силу врачевателей прошлого, святого Пантелеймона-целителя. Можно только догадываться об этом. Но известно, что она делала потом вклады в монастырь Пантелеймона, уехав из родной Англии вместе с тетей матери в Данию. Став затем женой русского князя-короля Владимира, она родила ему 5 сыновей. Старшим и, вероятно, самым любимым был Мстислав. Он был любимцем и деда, князя Всеволода, определившего его еще двенадцатилетним отроком на княжение в Новгород. Этот город по значимости в те времена был вторым городом после Киева. Вероятно, его мать была тогда вместе с ним. Охота в те времена была не столько забавой и тренировкой удали, сколько средством добычи пропитания для князя и дружины без больших трудностей. Говоря современным языком, это было сочетание приятного с полезным. И вот во время охоты юноша оказался один-на-один со старым матерым медведем. Сейчас невозможно предположить, что было тому причиной - смелость отрока или халатность его дружины. Но медведь вспорол юноше брюшную полость, и когда подоспела помощь он лежал на спине, а его внутренности вывалились на землю. Воины расправились с медведем, вложили внутренности обратно, но князь был недвижим. Три дня он был во сне без сознания. Рядом с ним находилась его мать. На третий день он проснулся и сказал: «Я буду жить. Во сне ко мне приходил Святой Пантелеймон и обещал мне помочь». Мать не удивилась этому. Она сказала: «Три дня я молилась этому Святому». Вскоре пришел к князю юноша. промыл ему раны, напоил целебными травами. И стал поправляться Мстислав, а на Руси с той поры стала известна сила Пантелеймона. В наших летописях об этом не написано ни слова. Однако в Новгороде в эти времена возник монастырь Святого Пантелеймона, в который делала вклады Гита. А родившийся в свое время у Мстислава сын Изяслав имел христианское имя Пантелеймон.  Летописных преданий больше нет о деяниях Пантелеймона на Руси. Однако, в народе всегда чтили память о нем, величая «Пантелеем» целителем и знатоком трав, а в некоторых храмах бабушки верят в икону «Пантелеймоны-целительницы». Вероятно, молодое юношеское лицо Пантелеймона преобразилось под слоем многовековой копоти в женский лик, и люди домыслили себе новую покровительницу. Вот и все. А что здесь правда, что вымысел каждый может думать по-своему». После этих слов тетушка вспомнила о каких-то неотложных делах и ушла так быстро, что мы не успели поговорить с ней об услышанном.

   Тетушка Вероника любила неожиданными вопросами ставить в тупик все наше разновозрастное семейство - от пятилетнего Малыша до Бабули, возраст которой был тайной за семью печатями. При этом правильных ответов все ждали от нас, школьников. Так было и в тот день, когда Вероника Пантелеймоновна пришла к нам с необычно маленьким букетиком из волосатых листочков на толстых длинных черешках.

   «Кто может ответить, в каких климатических условиях живет каждый из нас бóльшую часть жизни?» - торжественно спросила она, едва переступив порог нашего дома.

   «Разумеется, в умеренном поясе», - дружно ответили мы. А затем, чтобы продемонстрировать свои обширные познания, стали приводить цифры по температурам и осадкам. Тетушка внимательно выслушала нас, а затем сказала:

   «И все-таки вы ошибаетесь, хотя по географии и природоведению у вас стоят заслуженные пятерки. Мы продолжим разговор зимою, а пока я оставлю у вас своих агентов, которые помогут найти правильный ответ».

   Однако никаких видимых простым глазом «агентов» тетушка не оставила. Они просто долго разговаривали с Бабулей о способе приготовления пирогов из сушеной черемухи, о варенье из одуванчиков и еще о чем-то своем, а потом тетушка ушла. Бабуля поставила в стакан с водой листочки, и они долго-долго, несколько месяцев пылились на окне, и мы совсем о них забыли. Но вдруг обнаружилось, что каждый лист дал корни и маленькие новые листочки. И тогда Бабуля дала нам указание приготовить смесь питательной земли с торфом и перегноем, принести с балкона горшочки, промыть их кипятком, на дно каждого положить камешки и песок для дренажа. Затем она сама разложила часть земли по горшкам, положила в каждый  росток, осторожно добавила земли и полила растения.

   И вот однажды в декабре, когда остались позади и лагеря, и походы, и поездки к родным за город, а за окном стало белым-бело от снега, мы обнаружили на окнах зацветающие растения, чем-то напоминающие фиалки. Вскоре все они покрылись десятками цветов.  Были среди них с пятью листочками, напоминавшие фиалки, а были и махровые, казавшиеся маленькими розочками. И каждый горшочек стал казаться вазочкой с букетом то белых, то розовых, то голубых, то темно-лиловых цветов. А у некоторых растений каждый цветок состоял из переходов различных оттенков - от белого до темно-синего. Цветы радовали всех нас...

   Но почему-то после первых сильных морозов цветы в комнате мальчиков поникли, а потом постепенно стали увядать. В гостиной и комнате бабушки цветы были великолепны. У нас с сестрой они тоже цвели хорошо, но самое пышное цветение было у Бабули. Все мы с нетерпением ждали прихода Вероники Пантелеймоновны, но ее экспедиция почему-то задерживалась.

   Наконец она явилась, шумная, загорелая, ничуть не похудевшая. Наскоро поздоровавшись со всеми, она сразу же бросилась осматривать цветы на окнах. В комнате мальчиков, она не стала ругать их за беспорядок, что вошло уже в привычку у взрослых, но тихо спросила: «Неужели вы спите с открытой форточкой даже в такую пору?».  Мальчики смущенно молчали, так как делали это в тайне от родителей, подготавливая себя к дальним походам. Очень порадовали ее цветы в комнате бабушки.

   «Теперь у меня готов ответ на тот вопрос, который я задала вам в прошлый раз» - сказала она, осмотрев все растения.

   Мы хотели сразу же услышать, в каком климате мы живем, но тетушка всегда любила пробираться к ответу сквозь дебри подробностей. К тому же Бабуля пригласила всех на чаепитие с каким-то экзотическим вареньем, привезенным тетушкой из дальних краев и печеньем, припрятанным бабушкой для этого случая. И вот под сонное сопение затихавшего самовара, тетушка начала свой рассказ.

   «Эти растения называются обычно «усамбарскими фиалками», потому что произрастают они в естественных условиях на Усамбарских горах и напоминают наши милые фиалки, хотя ботаники уже более столетия называют их «сенполиями».

   «Мы их тоже зовем фиалками. А зачем же еще одно непонятное название?» - возмутился Малыш.

   «Я ни на одной карте не встречал название «Усамбарские горы», - заметил один из мальчиков.

   Но тетушка словно не замечала их замечаний. Она с удовольствием предалась чаепитию, похваливая заварку, в которую к чаю были добавлены сушеные лепестки роз. И только допив чашку чая и оказав внимание печенью, она продолжила рассказ:

   «Среди далеких вод далекого Индийского океана возвышается зеленый остров Занзибар, превращенный трудами людей в огромную плантацию кофейных и гвоздичных деревьев.

А рядом, на Африканском континенте находятся горы Усамбар, найти которые можно лишь на картах крупного масштаба.

Среди желтой, выжженной солнцем саванны, эти горы возвышаются как сказочный изумрудный замок с недоступными крутыми стенами-склонами и глубокими ущельями.

Влажные морские ветры перехватываются этими горами, и поэтому здесь всегда влажно. Близость к экватору создает избыток тепла. Зимою температуры никогда не опускаются здесь ниже двадцати градусов, а летом - тридцати. Если же подсчитать полезную для растений температуру, то есть превышающую десять градусов, то она превысит десять тысяч градусов за год.

Окрестности гор и их подножия заняты высокими злаками, в которых в прошлом любили скрываться львы и тигры. Среди трав возвышаются деревья: изящные акации, мощные баобабы и канделябровидные молочаи, которые можно встреть у нас на окнах, уменьшенными в десятки раз. Дикие бананы и кофейные деревья, перевитые лианами, теснятся по крутым склонам гор, а выше можно встретить хорошо знакомые нам растения - зверобой, крестовник, лобелию.

Но здесь они превратились в деревья, достигающие высоты до 15 метров. Среди этих нарядных гигантов наша скромная природа кажется особенно милой.

   И поэтому нетрудно представить себе радость немецкого исследователя Вальтера Сен-Поля, обнаружившего в 1892 году в трещинах известковых скал вблизи побережья, а затем и в ущельях Усамбарских гор маленькие цветочки, напоминавшие ему фиалки у далекого родного дома. Он бережно собрал семена этих растений и послал в Германию. Его отец, президент Германского дендрохронологического общества, сразу же передал их Герману Вендланду, руководителю Ботанического сада близ Ганновера. Тот высеял полученные семена, и уже через год «африканцы» великолепно зацвели. Эти милые растения, хотя издали напоминали фиалки, но принадлежали к совершенно другому семейству - геснериевых. Однако и в этом обширном тропическом семействе не нашлось близких им растений и пришлось выделить их в особый род.

   Вендланд решил назвать этот род в честь сына и отца Сен-Полей - «Сенполией». А видовое название  - «фиалкоцветной». Однако и поныне эти растения часто называют африканскими или усамбарскими фиалками.

Сейчас ботаниками обнаружен двадцать один вид сенполий, произрастающих по древним кристаллическим массивам вблизи Усамбарских гор. Вблизи этих массивов возвышаются молодые вулканы, в том числе и высочайшая вершина Африки - Килиманджаро, но нигде на склонах этих вулканов не удалось найти сенполий. И это дает основание предполагать древность этих растений. Молодые вулканы Африки появились значительно позже, чем начали формироваться в свой особый род маленькие сенполии. Но теперь, всего за столетие, они покорили сердца цветоводов всего мира. Выведены десятки и даже сотни и тысячи растений всевозможной окраски и форм цветов и листьев. И даже в вашей квартире можно насчитать пятнадцать различных растений».

   Самовар был опорожнен, варенье и печенье исчезло как-то само собой, и тетушка Вероника собралась уходить, так и не дав ответа на поставленный в прошлом вопрос. Мы деликатно напомнили ей об этом. Но оказывается она предполагала, что мы сами сможем все объяснить, выслушав истории про сенполии. Но тут  на помощь нам пришла как всегда Бабуля:

   «Неужели, Вероника Пантелеймоновна, наша самая обыкновеная квартира размещается в трех климатических поясах Земли - экваториальном, тропическом и умеренном?»

   «Можно сделать приблизительный подсчет. Круглый год температура в вашей квартире около 20º. А это значит, что сумма полезных температур, так называемых эффективных, составляет около семи тысяч градусов, то есть близка к тропикам. А в самых теплых комнатах она близка к экваториальной. Там-то сенполии чувствуют себя как на родине. А вот у мальчиков температура опускалась ниже 10º, что и вызвало гибель растений. Один американский ботаник, Фриц Вент, без труда делил своих знакомых на тех, кто спит с открытыми форточками и тех, кто не любит частых проветриваний. Определял он их по сенполиям. Если на окнах много этих растений, и они прекрасно цветут, значит ночных проветриваний не бывает. Мы можем быстро узнать о микроклимате каждой комнаты по растениям на окнах, если знать их особенности. В прошлом бы о человеке, узнающем об особенностях быта хозяев по цветам, сказали бы, что он волшебник, умеющий разговаривать с растениями. А сейчас эту способность определили бы как умение считывать информацию с растений. Звучит скучновато, но вполне современно». Вероника Пантелеймоновна улыбнулась на прощание, словно извиняясь за современный точный язык и оставила нас с мыслями о теплых краях.

   В тот вечер, засыпая, каждый из нас ощутил себя жителем далеких тропиков и даже влажных экваториальных лесов. Ведь мы обычно мечтаем побывать в джунглях, услышать пронзительный крик попугаев, вдохнуть удивительный аромат прекрасных орхидей, растущих на стволах гигантов-деревьев... Но оказывается пальмы, попугаи, канарейки, фикусы, кофейные деревья, лавры и десятки других домашних растений и животных - это типичные уголки тропиков, созданные человеком. И люди, особенно те, что не любят покидать свои квартиры, превращаются в обитателей иных природных зон. А большинство из нас ежедневно совершает перемещения почти по всей планете Земля, если принимать во внимание только температуру воздуха.

   Мы давно приметили, что больше всех радовалась приходу тетушки Вероники наша бабушка. Все в доме у нас были постоянно заняты. Родители приходили с работы поздно и всегда вечером были усталыми и неразговорчивыми. Мы все учились, и школа была для нас вторым домом. Малыш ходил в садик и считал себя поэтому работающим человеком. Хлопот на кухне было у бабушки всегда предостаточно. Мы с удовольствием поедали все, что она готовила, а если она успевала сделать что-нибудь вкусненькое, то это исчезало мгновенно, без всяких комментариев. А вот с Вероникой Пантелеймоновной они обсуждали каждое необычное блюдо, и Бабуля чувствовала себя творцом всеобщей радости.

   Но в этот весенний воскресный день у нее болела поясница, и самовар организовывали мы сами, правда, с вареньем, принесенным Вероникой Пантелеймоновной. За столом Бабуля произнесла: «Моя поясница за сутки предсказывает ухудшение погоды. А могут ли растения давать такие прогнозы?»

   «Конечно, могут! - радостно воскликнул Малыш. - Одуванчики обязательно закрывают цветы перед дождем».

   «Ты прав. Очень многие растения спешат закрыть цветы перед дождем, - отозвалась Вероника Пантелеймоновна. Но можно и иначе обнаружить приближение дождя».

   Разумеется, мы попросили  рассказать об этом. Тетушка деловито осмотрела все наши многочисленные растения на окнах и произнесла:

   «Длинной беседы не получится. Мне хочется успеть домой до дождя, а одно из ваших растений предупреждает меня о приближении ненастья».

   За окнами голубело небо. Радостно светило весеннее солнце, и мы засомневались в прогнозе одного из наших оконных растений. Мы внимательно осмотрели каждое из них, но ничего особенного не обнаружили. Цвели сенполии, особенно хороши были голубые махровые цветочки на одном из растений, напоминавшие голубые розы - предмет мечтаний всех селекционеров. Зацветали и бабушкины любимцы - настоящие розы с бледно-розовыми и алыми цветами.

   «Многие, многие годы я любила захаживать в гости к двум сестрам, большим любительницам цветов. Постепенно мои знакомые старели, а цветы у них разрастались все больше и больше. Особенно бурно разросся филодендрон. Он захватил почти полкомнаты. Вынести его уже не было возможности, да и за четверть века сестры привыкли к нему. Его красивые узорные листья из мелких изящных превратились в огромные «блюда» с резными краями. Корни, словно змеи, свешивались с потолка до пола. Комната поэтому превратилась в полупроходимые джунгли к большой радости, жившей у сестер, кошки. Весною ее мяуканье и прыжки по упругим побегам филодендрона усиливали сходство с далекими экзотическими странами. Меня, правда, эта картина даже стала удручать, так как я видела, что мои знакомые стареют, уступая свое место нахальному растению. Мне почему-то вспоминались города и дворцы прошлых времен, захваченные непроходимыми джунглями. Некоторые из этих  оплотов былой цивилизации десятилетиями освобождаются от деревьев и кустарников, чтобы стать уникальными музеями. И мне было жаль, что теплое уютное жилье моих состарившихся знакомых может быть захвачено всего одним представителем этих джунглей.

   Однажды мы сидели и пили чай за столом, примостившимся под кроной этого гиганта. Вдруг я почувствовала, что на лицо мне упала крупная капля. Старушки привычными движениями вытирали лица и руки, а одна пояснила:

   «Скоро будет дождь - раз наша «плакса» начала плакать». И действительно, мне пришлось возвращаться домой под дождем».

   Мы невольно посмотрели за окна. Дождя не было, но торопливые темные тучи спешили захватить небо. Тогда мы снова стали осматривать все наши цветы, но опять ничего не заметили. Тетушка Вероника смотрела на нас с торжеством факира, успешно завершившего опыт. Она молча указала нам на пыльную каллу, стоящую в самом дальнем углу бабушкиной комнаты.

На кончиках крупных стрелообразных листьев цветка блестели капельки прозрачной жидкости. Это калла цвела обычно в начале зимы. В остальное время ее раскидистые листья затеняли соседей. Поэтому ее ставили в самые дальние углы. К тому же нам было известно, что красивый белый цветок каллы нельзя называть цветком. Это бывает початок, укрываемый белым чехлом с отогнутыми краями, словно воронка. Растение это обычно дарится в торжественных случаях и букет состоит из трех белоснежных «цветков». Побеги бывают такими крупными, что и три цветка удержать в руках бывает тяжело.

    «Вот она - предсказательница, - засмеялась тетушка Вероника и тут же стала рассказывать  «биогеографию»  плачущего цветка.

   Родина каллы - болота Южной Африки. Избыток влаги выделяется у нее на кончиках листьев, нагнетаемый корнями, работающими как насосы. Ботаники называют это явление  «гуттацией»  от латинского слова «гутта»-капля. Родственник каллы - филодендрон.

   Филодендрон принадлежит к тому же семейству ароидных и тоже имеет свойство «плакать» перед дождем. В своих родных местах, в зарослях тропических лесов Западной Мексики и Гватемалы, это растение достигает огромных размеров, обвивая как лиана деревья в стремлении выбиться наверх, к солнцу. Там у него вызревают крупные ароматные початки, которые употребляют в пищу. Он и в наших квартирах может разрастаться до огромных размеров, но початков не дает.

   В естественных условиях на наших болотах растет родственница этих растений - белокрыльник или калла болотная. Она очень похожа на домашний цветок.

Примечателен ее ярко-красный початок, появляющийся над водой в тех болотах, где сохраняется нормальная болотная жизнь. Домашняя калла, хотя и похожа на дикую, но правильнее ее называть - рихардия или зантедехия. Но эти названия известны лишь немногим, а обычно их называют каллами, как в прочем и сенполии - фиалками. Ну теперь вы убедились, что растения-плаксы никогда не ошибаются и заблаговременно предупреждают о дожде?»

   С этими словами тетушка Вероника быстро покинула нас, кивнув на прощанье всем и даже не дождавшись наших высказываний, так как на улице действительно начинал накрапывать дождь.