— Из чего твой панцирь, черепаха?- Я спросил и получил ответ: — Он из пережитого мной страха И брони надежней в мире нет.

(Лев Халиф)

Ни любви, ни тоски, ни жалости, -

Сквозняком по остывшей щеке.

Пронесётся дыханье усталости,

Раздувая тот пепел любви,

Что когда-то был пламенем яростным

С ощущеньем бескрайней весны...

Ни любви, ни тоски, ни жалости, -

Не осталось в душе ничего.

Только чувство одной усталости,

Да небрежный тот образ его...

Ни любви, ни тоски, ни жалости,

Словно, полный, пустой сосуд...

И в пьянящих оковах усталости,

Учинив над собой самосуд...

Ни любви, ни тоски, ни жалости,

Я в смятении, чувства в разброс...

Может быть это всё от усталости?..

Задаю я себе постоянно вопрос...

Ни любви, ни тоски, ни жалости -

Каплей яда в бокале вина -

Засверкают частички радости:

Наконец-то покину тебя...

Ни любви, ни тоски, ни жалости, -

Всё проходит, как первый снег...

И следа не останется от усталости,

Если любит тебя человек...

Ни любви, ни тоски, ни жалости, -

Словно взрыв, полыхнула душа...

Лишь остался свинец усталости

И полоскою след от ножа...

Ни любви, ни тоски, ни жалости...

Разве можно без этого жить?..

Это ведь ни какие-то там шалости, -

А жалеть, тосковать и любить...

(Ирина Коржова, Tromb, Виктория Золотницкая)

Одинокая птица над полем кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.

Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.

Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул
До чужой лишь потом докатился черед.

Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.

Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.

Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного – умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.

Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке…
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.

Я бы верно служил, и хранил, и берег -
Просто так, за любовь – улыбнувшихся мне..
… Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне

(Мария Семенова)

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»

СРЕДИ МИРОВ
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.

Иннокентий Анненский

Она цеплялась за любовь
Как за последнюю надежду
Что омолаживает кровь
И носит модные одежды.

Она цеплялась за любовь
Она счастливой быть хотела
Пусть не хозяйкой, пусть рабой
Чужой души, чужого тела.

Она цеплялась за любовь
Уже стареющей рукою
Любовь, надменно хмуря бровь,
Китайский чай пила с другою.

Вот дура! Дура ты любовь,
Не с тем живешь, не тех целуешь
Тебя как чудо ждешь, а ты….
Уже балованных балуешь.

Эх, дура, дура ты любовь
Вот так умрешь, не зная рая.
И правда - умерла любовь
Любовь ведь тоже умирает.