Без заголовка |
Дневник |
— Из чего твой панцирь, черепаха?- Я спросил и получил ответ: — Он из пережитого мной страха И брони надежней в мире нет.
(Лев Халиф)
|
Без заголовка |
|
Звали его Иешуа |
И ты, вероятно, спросишь: какого лешего?
А я отвечу пафосно: было нужно.
Ну, в общем, кажется, звали его Иешуа,
Мы пили красное поздней ночью из чайных кружек.
И он как-то очень свежо рассуждал о политике
И все твердил: мол, нужна любовь и не надо власти.
И вдруг сказал: "Ты уж не сочти меня нытиком,
Но я устал, понимаешь, устал ужасно.
Стигматы ноют от любых перемен погоды,
И эти ветки терновые к черту изгрызли лоб.
Или вот знаешь, летом полезешь в воду,
И по привычке опять по воде - шлеп-шлеп...
Ну что такое. ей-богу. разнылся сдуру.
Что ж я несу какою-то ерунду?!
... Я просто... не понимаю, за что я умер?
За то, чтобы яйца красили раз в году?
О чем я там, на горе, битый день долдонил?
А, что там, без толку, голос вот только сорвал.
Я, знаешь ли, чертов сеятель - вышел в поле,
Да не заметил сослепу - там асфальт.
И видишь ведь, ничего не спас, не исправил,
А просто так, как дурак, повисел на кресте.
Какой, скажи, сумасшедший мне врач поставил
Неизлечимо-смертельный диагноз - любить людей?"
Он сел, обхватив по-детски руками колени,
И я его гладила по спутанным волосам.
Мой сероглазый мальчик, ни первый ты, ни последний,
Кто так вот, на тернии грудью, вдруг понял сам,
Что не спросил, на крест взбираясь, а надо ли?
(У сероглазых мальчиков, видимо, это в крови).
... А город спит, обернувшись ночной прохладою,
И ты один - по колено в своей любви.
|
НИ ЛЮБВИ, НИ ТОСКИ, НИ ЖАЛОСТИ... |
Дневник |
|
ВОЛКОДАВ |
Дневник |
Одинокая птица над полем кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землей небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул
До чужой лишь потом докатился черед.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И еще не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного – умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме светил огонек,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке…
Я бы спрятал клыки и улегся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берег -
Просто так, за любовь – улыбнувшихся мне..
… Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне
(Мария Семенова)
|
История про Кошку и ее Человека |
Дневник |
|
*** |
Дневник |
|
ОНА ЦЕПЛЯЛАСЬ ЗА ЛЮБОВЬ |
Дневник |
Она цеплялась за любовь
Как за последнюю надежду
Что омолаживает кровь
И носит модные одежды.
Она цеплялась за любовь
Она счастливой быть хотела
Пусть не хозяйкой, пусть рабой
Чужой души, чужого тела.
Она цеплялась за любовь
Уже стареющей рукою
Любовь, надменно хмуря бровь,
Китайский чай пила с другою.
Вот дура! Дура ты любовь,
Не с тем живешь, не тех целуешь
Тебя как чудо ждешь, а ты….
Уже балованных балуешь.
Эх, дура, дура ты любовь
Вот так умрешь, не зная рая.
И правда - умерла любовь
Любовь ведь тоже умирает.
|
Страницы: | [1] |