vedomosti.ru/opinion/news/3...n_borodina

Юбилей Отечественной войны 1812 г. отмечается в государственном масштабе. Устроители торжеств в честь годовщины Бородинского сражения 26 августа (7 сентября) 1812 г. в Подмосковье, которые запланированы на будущее воскресенье, ожидают, что на Бородинском поле соберется до 300 000 зрителей — это больше, чем участвовало в самом сражении.

Вместе с Владимиром Путиным, другими высокопоставленными чиновниками и экс-президентом Франции Валери Жискар д'Эстеном они будут следить за рекордной по размаху исторической реконструкцией битвы (около 4000 человек с обеих сторон). Грандиозные торжества не ограничились Бородинским полем. Недавний старт конного пробега по маршруту Москва — Париж, повторяющего основные маневры русской армии во время контрнаступления и заграничных походов 1813-1814 гг., транслировали центральные телеканалы. На субботу намечено начало работы нового музея войны 1812 г. в центре Москвы, а в недавно присоединенном к столице поселке Красная Пахра планируется открыть памятник главнокомандующему русской армией Михаилу Кутузову.

Повышенное внимание государства и его первых лиц к отдаленному прошлому страны — хорошее дело. Это всегда помогает привести в порядок обветшавшие памятники и могилы и, кроме того, стимулирует обывателей к знакомству с давно минувшими событиями, напоминает им, что кроме Великой Отечественной войны была и просто Отечественная.

Но ясно, что главный интерес политического менеджмента — в обновлении национального героического нарратива. Русская армия хоть и оставила Москву после Бородина, но разгромила великую армию Наполеона, а затем была главной силой европейской коалиции, одолевшей французов в 1813-1814 гг. Русские армии в 1814 г. дошли дальше, чем Красная армия в 1945 г., и первыми вступили в Париж. Наконец, освобождение Европы от Наполеона не сопровождалось насаждением крепостничества и других российских порядков: бывшие немецкие союзники Бонапарта сохранили нормы французского права. Окончательно отошедшая к России часть Речи Посполитой получила в 1815 г. большую автономию и собственную конституцию, о которой остальная Россия могла только мечтать. Триумф русского оружия и разумная внешняя политика сделали Россию самым могущественным государством посленаполеоновской Европы.

В последующие 40 лет Петербург был ключевым актором мировой политики.

Обращение к событиям 200-летней давности апеллирует и к иным настроениям. Война 1812 г. и, если говорить шире, столкновение с наполеоновской Францией в начале ХIХ в. рассматриваются через призму современной политики. Победа в Отечественной войне — успех консервативной традиционной России в борьбе с революционной Францией. А Франция тех времен — европейская сверхдержава, доминировавшая в тогдашнем мире в военном и государственном отношении. Возможно, российским политикам близка резкая перемена внутриполитического курса в канун войны. Либеральные начинания первых лет правления Александра I сменились реакцией и военными поселениями, где крестьяне жили по армейскому распорядку. Образы войны 1812 г. оказались востребованными в предвыборной риторике, нагнетая противостояние с внутренними и внешними «врагами». Владимир Путин на митинге 23 февраля процитировал лермонтовскую поэму «Бородино» и призвал своих сторонников «умереть под Москвой».

Однако тем, кто использовал историю в политических целях, стоит помнить: победа над наполеоновской Францией обернулась для России не только ростом внешнеполитического могущества, но и длительным периодом реакции и экономической стагнации. Их следствием было отставание страны от передовых европейских государств, обернувшееся поражением в Крымской войне 1853-1856 гг.

А вот под конец характерная примета времени: повышенное внимание к Бородинскому полю пока не помогло очистить памятник истории и культуры от незаконно возведенных коттеджей. Ценности есть ценности.