Засыпать и просыпаться, думая о мужчине? Последние несколько дней это кажется полным бредом. Засыпаю и просыпаюсь я теперь с мыслью о машине, вернее о необходимости садиться в нее и попадать из точки А в точку Б, при этом так, чтобы не убиться насмерть, не убить никого другого, не сломать и не разбить свою машину и не разбить чужие машины, которые тоже почему-то передвигаются по дорогам одновременно со мной... Только сейчас я в полной мере осознала слова хорошей своей подруги, которая начав водить автомобиль, сказала "Я просыпаюсь и мне страшно от того, что нужно садиться за руль. Я ложусь спать и мне все еще страшно."
Работать я, правда, по-прежнему не могу, о уже потому что думаю только о том, что вечером нужно будет опять попасть из точки Б в точку А, выполнив все выше перечисленные условия... В общем, другая форма одержимости. Даже не знаю теперь, что лучше...

Впервые за последние несколько лет весы показывают 62...

Сегодня мне сказали, что мы похожи как брат и сестра... Даже не знаю, смеяться или плакать...

Впервые предновогодняя рабочая пора проходит без истерик, просроченных дедлайнов, недовольства, жалоб и отчаяния... Впервые в середине декабря можно позволить себе не работать круглосуточно... Нормальный рабочий режим, ничего более...
Но работать не хочется. Вообще, ни даже чуть-чуть. И это при том, что только что побывала в первом за последние два года полноценном отпуске. Усталость, апатия...
Постоянно хочется спать или хотя бы просто лежать с закрытыми глазами, ничего не видеть и не слышать.
На фоне этого уроки вождения на собственной машине выглядят просто инквизиторской пыткой. К этому же разряду относится составление годовых бюджетов и планирование командировок на январь.
Непонятно только, как донести до руководства мои мысли по поводу их заданий...

Люблю своего инструктора все больше и больше. Рискуя в прямом смысле собственной жизнью этот героический мужчина согласился поездить со мной на моей машине... То есть без вторых педалей... То есть если я сделаю какую-нибудь глупость, то мы можем соединиться навеки в братской могиле... В общем, не знаю что именно он испытывал в течение этих двух часов, но мне было до чертиков страшно - в основном за него и за заработанную непосильным трудом машинку. Глупости я конечно делала, но к счастью без особо критичных последствий. К середине пути начал без объяснения причин барахлить спидометр, сцепление наверно меня уже сильно ненавидит, потому что непонятно как долго оно проживет при таком обращении, и мерзкий внутренний голос подсказывает мне, что люди оказывавшиеся на дороге вблизи меня, освежали в памяти весь свой запас неприличной лексики... Тем не менее, когда я наконец припарковалась возле родного дома, живая, здоровая, если не считать отсутствия большинства нервных клеток, на практически невредимой машинке, я готова была расцеловать человека, который несмотря ни на что, все еще верит, что я не совсем безнадежна. Послезавтра? - с надеждой спросила я. Не вопрос - невозмутимо отозвался герой, закуривая сотую за утро сигарету...

Выйти покурить перед началом рабочего дня, чтобы увидеть, как он заходит в здание... Подходить к офису со стороны парковки, чтобы увидеть его машину... Проезжая по улице машинально отсчитывать окна его квартиры... Здороваясь с приятелями в его отделе не отрывать взгляд от двери его кабинета... Подолгу гипнотизировать телефон... Подолгу смотреть в пустоту... Подолгу ворочаться в кровати без сна... Все признаки прогрессирующей шизофрении... Если бы наблюдала все это со стороны - было бы очень смешно.

В самолете рядом сидела странная пара - дама явно и значительно старше кавалера, полненькая и ничего из себя не представляющая, с кольцами практически на каждом пальце, с сумочкой наполненной алкоголем и закусочкой... Я безусловно субъективна, но подобные дамы вызывают у меня исключительно негативные эмоции. Но вот, сразу после взлета, когда я уже поуютнее устраивалась в своем кресле, чтобы отойти к заслуженному сну в динамиках раздалось мрачное и впервые услышанное мной в самолете "Если среди пассажиров есть врач, пожалуйста, подойдите, нам нужна ваша помощь"...И беспокойство на всех лицах, а моя соседка, с неуместной улыбкой, с усилием затянув ремень на внушительном животике, встала и спокойно заявила - "я врач, кому плохо?". И забегали стюардессы поднося лекарства и различные приборы... А потом соседка вернулась, так же добродушно улыбаясь и на наши молчаливые вопросительные взгляды успокоила - все в порядке будет... А я уже видела не располневшую, безвкусно одетую даму, с чрезмерным количеством украшений и чрезмерно молодым попутчиком, а человека принадлежащего к единственной высшей расе, которую я признаю, человека умеющего спасать жизни других... И я мирно задремала в своем кресле, рядышком с чудеснейшей из женщин...

Засыпать и просыпаться с одной мыслью, с одним именем на губах... Пытаться не думать, погружаться в работу, каждую свободную минуту занимать разговорами, чтением, чем угодно... А в результате лишь долгие взгляды поверх экрана ноутбука, книги, собеседника - в другое время и в другое пространство, туда где было солнце даже в самый дождливый день, где было тепло даже в самую морозную ночь, где исполнялись все неисполнимые мечты - в мой потерянный рай...
Самая мудрая из героев "Лиссабонских любовников" сказала "Если однажды ты был очень счастлив, то уже не осмелишься просить счастья еще раз"... И я пытаюсь не просить...

Вечер в прокуренной насквозь кухне с голосом очень близкого человека в мобильном телефоне... Меня в очередной раз учили жить, раскладывали по полочкам мою грусть и научно доказывали ее несостоятельность, меня ругали, потом утешали, наставляли на путь истинный, развлекали смешными историями... Я ждала окончания разговора, чтобы больше никто не мешал мне грустить и заснула с искренним желанием последовать всем полученным советам - никто не помешает мне грустить, но можно попробовать делать это красиво...

Сборник Метерлинка дочитывала с невероятным трудом, дочитывала исключительно потому что не люблю оставлять недочитанные книги - они оседают где-то в душе своей незавершенностью. И еще потому что последней пьесой была злополучная "Синяя Птица", такая привлекательная в своей легендарности - пресловутое мое стремление читать все известные книги. Читалось сложно, сжав зубы и, учитывая размер произведения - бесконечно долго. Душа, жившая весь отпуск "Опасными связями", просила красоты и надрыва, а вместо этого в нее запихивали нелепые "детские" конструкции Метерлинка. Я победила в итоге "Птицу" и даже смогла в самой ее глубине разглядеть то, что сделало это произведение легендой. Сцена в "Садах Блаженств" действительно вызвала на глазах слезы, да и сама идея произведения по-настоящему глубокая и важная, созвучная любому времени и пространству. Но в исполнении Метерлинка пьеса вызывает прежде всего сочувствие - как можно было так бездарно использовать такую великую мысль? Этакий шедеврический зародыш. Только ему не дали родиться. Это с блеском мог бы сделать Оскар Уайлд, но Метерлинк предпочел до конца держаться собственного стиля - максимальное упрощение, непрописанность образов, неубедительность сюжета... Очень хорошо сформулировал Владимир Семенович мое мнение по поводу этого произведения, да и всего творчества Мориса Метерлинка - не до... Но как ни крути - а "Синюю Птицу" читать нужно обязательно, хотя бы ради образа Великой Радости Материнства, ну и ради самой Синей Птицы, конечно.

Москва встретила пробками, пронзительно холодным ветром, отсутствием денег, завалом работы и необходимостью разбирать чемодан. А еще - улыбками самых родных и близких людей, возможностью вручить маленькие подарочки, приобретенные у арабов ценой невостонавливаемых нервных клеток и горячим кофе с лучшим из Наполеонов.
На второй день в офисе отпуск уже кажется далеким и нереальным, теплым сном, наполненным солнцем, морем и обилием сладостей. И только сохнущая на доске маска, легкий загар, следы комариных укусов и ожогов от медуз убедительно доказывают, что я только что имела целую неделю полноценного отдыха. Без круглосуточных звонков, недовольного руководства, неугомонных подчиненных и назойливых коллег. Отдыха - впервые за свою сознательную жизнь - безалкогольного, а потому особенно ценного.
Измотанная совершенно безумным обратным перелетом, дорогой домой, дорогой к родителям, после почти полных суток без сна, я не смогла удержаться от мысли - как же хорошо возвращаться домой.

Давно пылился в шкафу сборник пьес Метерлинка, приобретенный из-за наличия там "Синей Птицы", произведения, которое я еще в школе должна была прочитать в рамках изучения французского языка. В школе я его естественно не прочитала и вот решила наверстать упущенное. "Синяя Птица" расположена в сборнике на последнем месте, поэтому (я ведь книжку читаю как положено, от начала до конца, включая аннотацию и предисловие) начала я свое знакомство с данным многоуважаемым автором с его ранних произведений. После первых четырех пьес создалось ощущение, что они ориентированы на людей, обучающихся чтению... В восторженном предисловии обещался глубокий смысл и счастливые герои, но то ли я слишком глупа, чтобы распознать глубокий смысл за букварными выражениями, то ли слишком черства, чтобы распознать истинное счастье в бесконечно умирающих героях уважаемого автора. Справедливости ради нужно отметить, что читаются пьесы очень легко (думаю, даже семилетний ребенок со мной согласится, так и хочется иногда читать по слогам), и какая то врожденная склонность к извращениям не дает оторваться от произведения, хотя зачастую с первых фраз понятно чем дело кончится. В общем, все произведения читаются на одном дыхании и с одной мыслью - неужели все действительно так примитивно? Неужели это и есть великий Метерлинк? Безусловно, нельзя сравнивать эти пьесы с бессмертными произведениями О'Нила и Уильямса, но наверно стоит прочитать, все-таки имя Метерлинка уже вошло в историю мировой литературы. Польза от чтения этой книги, которую я лично для себя извлекла - никогда больше, я не стану тратить время на размышления "стоит ли почитать Метерлинка?". Осталось только дождаться "Синей Птицы", которая в общем то во всем и виновата. Для тех, кто сомневается - коротенький отрывочек, очень, надо сказать, характерный

Отец. Спит?
Старшая дочь. Да, папа, крепким сном.
Дядя. Что мы будем делать в ожидании?
Дед. В ожидании чего?
Дядя. В ожидании сестры.
Отец. Никто к нам не идет, Урсула?
Старшая дочь (у окна). Нет, папа.
Отец. А на улице?.. Ты видишь улицу?
Дочь. Да, папа. Светит луна, и я вижу улицу до самой кипарисовой рощи.
Дед. И ты никого не видишь?
Дочь. Никого, дедушка.
Дядя. Вечер теплый?
Дочь. Очень теплый. Слышите, соловьи поют?
Дядя. Да, да!
Дочь. Поднимается ветерок.
Дед. Ветерок?
Дочь. Да, чуть колышутся деревья.
Дядя. Странно, что сестры еще нет.
Дед. Я уже не слышу соловьев.
Дочь. Дедушка! Кто-то, кажется, вошел в сад.
Дед. Кто?
Дочь. Не знаю, я никого не вижу.
Дядя. Не видишь, потому что никого нет.
Дочь. Должно быть, в саду кто-нибудь есть - соловьи вдруг замолкли.
Дед. Но я все-таки не слышу шагов.
Дочь. Кто-то, верно, идет мимо пруда, потому что пугаются лебеди.
Вторая дочь. Все рыбы в пруду вдруг ушли под воду.
Отец. Ты никого не видишь?
Дочь. Никого, папа.
Отец. А между тем пруд озарен луною...
Дочь. Да, я вижу, что лебеди испугались.
Дядя. Это сестра их напугала. Она вошла, по всей вероятности, через
калитку.
Отец. Непонятно, почему не лают собаки.

Освещают и согревают наш мир не солнце и батареи, а окружающие нас люди. Именно они, мои самые дорогие и любимые, умеют сделать безрадостные дождливые выходные яркими и теплыми, наполнить каждую минуту улыбками и смехом, успокоить и отогреть замерзшую душу. В воскресенье утром ни под каким предлогом не хотелось покидать маленькую родительскую квартирку, где живут не только самые чудесные детские воспоминания, но и те люди, которые эти воспоминания оживляют и наполняют ими мою скучную взрослую жизнь. И даже ради встречи с хорошим другом не могла я пожертвовать несколькими часами этого ни с чем не сравнимого тепла. А завершился этот чудесный воскресный день тоже теплым и душевным вечером (конечно, это совсем другая степень тепла) с девушкой, с которой, волей прихотливой судьбы, мы живем в одной квартире. И пусть она так часто выводит меня из себя своим дурацким наполеоновским характером, но случаются все-таки вот такие вечера, когда за чашечкой омерзительного чая, привезенного коллегой из Китая, можно поговорить обо всем и ни о чем, посочувствовать и порадоваться друг за друга, согреваясь этой болтовней и чаем... И пусть на улице промозгло и холодно, но ведь так просто согреться самому и согреть окружающих людей...

Вечером сумасшедшего дня, за который я успела организовать командировку и отпуск, стоя в очереди на досмотр багажа, я услышала безумный вопрос "Девушка, это на Магадан?". Совершенно серьезно ответила, что на досмотр багажа очередь общая, обернулась, увидела улыбающуюся до ушей рожицу незнакомца. Примерно час спустя, уже в очереди на посадку, с зашкаливающим уровнем усталости, мне был адресован тот же самый вопрос "Это на Магадан?". Обернулась, чтобы ответить, увидела ту же самую улыбающуюся рожицу... Не было сил объяснять, что я не задумываясь направилась бы в Магадан, если бы там меня ждал тот человек, который ждал меня в Питере.
А потом - небо, ночная поездка по Питеру, дела, дела, суета и - тот, ради которого можно и в Магадан. Человечек, который своей улыбкой умеет латать мою разорванную душу. И пять часов тепла и солнца под безнадежно пасмурным небом. А на пути в аэропорт общительный таксист поинтересовался люблю ли я Питер... И не смогла я найти слов, чтобы объяснить ему - мне глубоко наплевать на Питер как и на любой другой город на этой планете, но я готова полюбить его всем сердцем за одну только улыбку одного из его обитателей.

В преддверии командировки, не обещавшей быть слишком уж легкой, решила временно прервать прочтение хорошей, но сложной для восприятия "Самой длинной ночи" и прикупила себе бульварное чтиво - книжицу под названием "Love story". Название предполагало, что я, прочитав произведение, никогда больше не вспомню о его существовании, не то что сюжетную линию, которой там быть вообще не должно было. Когда, катастрофически недосыпая, я до поздней ночи не могла оторваться от этой к счастью не слишком объемной (иначе не удалось бы поспать даже тех нескольких часов) книги, искренне хотелось убить автора - ну кто так называет такие произведения! Убить и одновременно внести в своеобразный реестр избранных - тех, кто умеет создавать словами картины, оседающие в наших сердцах, умах и душах; реплики, которые многие поколения впоследствии повторяют наизусть для выражения самых сильных своих эмоций; сюжеты, которые излучают сияние. И стаскивая себя с кровати, после трехчасового сна, я отчетливо понимала, что ничуть не жалею о времени - не потраченном, нет - проведенном с тоненькой книжечкой под названием "Love Story". Возвращаясь в Москву, я в самолете, вопреки обыкновению (слишком люблю спать в полете, чтобы тратить время на что-то другое) перечитывала потрясающие диалоги Эрика Сигла, диалоги, яркие и необычные, как экзотические блюда, не повторяющиеся, индивидуальные, красивые по смыслу и форме. Редко какое произведение может оставить после себя в душе ощущение такого ласкового и теплого света. Не знаю, как перевели эту фразу профессиональные переводчики, для меня она звучит так - "Любовь дает право никогда не просить прощения".

Приехав домой, не поверила собственным глазам - моя сожительница помыла ванну... Может конечно это не она сделала, а ее благоверный? Плиту и раковину на кухне они оставили в первозданном виде, но это уже мелочи...
На самом деле моя сожительница - чудесный, замечательный человек. Террористка в нашей "семье" - это как раз я. Дюма и Наполеоны не могут сосуществовать не потому что один из них плохой, а другой - хороший. Они просто органически несовместимы, так что я издеваюсь над бедным Наполеончиком, гораздо больше, чем она надо мной.
1. Не позволяю ей перемещать мои вещи (надо заметить, что практически все вещи в квартире - мои, так что для свободного перемещения остается только ее одежда). Она конечно все равно их перемещает, но я каждый раз безжалостно возвращаю их на положенные места.
2. Не позволяю ей есть мою еду. Она все равно ее ест, но когда она спрашивает разрешения я говорю "да" с самым многозначительным видом на какой только способна (видимо мои способности выражать эмоции мимикой находятся на нулевом уровне).
3. Не позволяю ей оставлять ночевать у нас особей противоположного пола, только если меня нет дома.
4. Не позволяю ей захламлять мой стол. Она все равно захламляет, но я перемещаю весь хлам на ее стол
5. Не позволяю ей беспрерывно смотреть телевизор
6. Не позволяю ей разговаривать по телефону у меня над ухом раньше семи утра
7.Не пью с ней пиво каждый вечер
8. Жалуюсь на нее всем кто готов слушать

Из ощущений после поездки в Тюмень - холодно и хочется спать. Эти два чувства не покидали меня ни на секунду моего недолгого пребывания в городе. А еще, вторым планом была официантка с настолько очаровательной улыбкой, что ее сообразительность вообще не имела ни малейшего значения, человек, постоянно пытавшийся то ли шутить то ли говорить умные вещи - невозможно было понять из того бреда, который он нес, несчастная коллега, которая безжалостной волей судьбы всегда оказывалась именно в той машине, в которой ехал вышеописанный субъект, потрясающая семейная пара, чей семейный бюджет сравним с городским, причем непонятно еще что больше, при этом оба они одинаково дружелюбно общаются как с губернаторами, так и с дворниками, и в завершение - самый идиотический фильм, который только можно себе представить. И без того хожу в кино раз в полгода в лучшем случае, так еще такую гадость там смотрю... Невероятная усталость, 15 часов сна за более чем трое суток, и очередной рабочий день... Изо всех сил пытаюсь улыбаться коллегам - они же ни в чем не виноваты... А еще мне удалось таки купить несколько магнитиков, простеньких таких, невнятных магнитиков, но я с дуру пообещала одному чудесному человечку привезти магнитик из Тюмени, кто ж знал, что это там такая редкость... На самом деле в этом городе есть две вещи, которые проблематично купить - это колготки и магниты, и то и другое проверено на собственном опыте, в обоих случаях невыполнимая миссия была выполнена. Еще там куча очень приятных мест, где можно хорошо и недорого покушать, забавные цены на такси и дружелюбные, с искренними улыбками, люди. Хороший такой городок. И такие неудобные рейсы туда.

могилы брАтские есть - в почестях –
печаль, вплетенная в венках,
где благодарность рядом топчется,
и скорбь слезами на глазах.

есть бугорки - скупыми цифрами –
и имена, и год, и пол,
таблички вкопаны по-быстрому-
могил безвестных частокол…

и данью моды проникающей
/ гуманный двадцать первый век!/
животных крошечные кладбища -
великодушен человек!

а вы скажИте, где запрятаны -
/до чьих мне прокричать ушей?/
ни в чем не ставши виноватыми,
мир нерожденных малышей?

в каком остались измерении-
нашли забвенье, не прожив
ни дня, ни часа, ни мгновенья?
полумладенцы – миражи…

где это кладбище вселенское –
земных – им не хватило б мест?
оно накрыто занавесками
стыда несбывшихся невест,

оно за липкою испариной –
что по утрам – который год,
в ночах, случайно нам подаренных:
авось – /как в омут/ - пронесёт?

оно в скандалах и пощечинах –
«не допущу, чтоб в подолЕ!»
в подушках, из-за слёз намоченных
в который раз кошмарном сне…

…у стен обшарпанных подъездов –
где впятером, зажав, - одну!
оно с зевком «отца семейства»:
«второго я не потяну!»

оно – ошметками – в подносах,
в металле - лязгом об эмаль-
оно в свечах, что слишком поздно
к иконкам ставятся. Едва ль

уже останется услышанным
«кто виноват?» – немой вопрос,
убийцей может стать родившая,
а с неродившей – что за спрос?.

и час за часом кто-то мается,
крик от себя гоня взашей,
а где-то рядом умножается
Мир…… нерожденных малышей

Скорпиошка
http://www.stihi.ru/poems/2006/02/26-2735.html

Я - единственный ребенок в семье, а потому избалована просто до неприличия. В быту совершенно бесполезна. К повседневной работе из разряда "уборка - готовка" полностью непригодна. Излишне говорить, что о процессе поклейки обоев у меня до недавнего времени было такое же представление, как у любого нормального человека о юриспруденции в древнем Риме - все знают, что она была, но никто не знает как она выглядела. И вот настал для меня день Х, когда я должна была, без всякой предварительной теоретической подготовки, курса лекций и семинаров, серии зачетов и экзаменов, самостоятельно прилепить три куска обоев к вертикальной поверхности. Предполагаемый к использованию инвентарь - некий загадочный порошок под название "клей для обоев экспресс", кисть и, собственно, обои. И вот в этот момент я ощутила искреннюю всеобъемлющую благодарность к тому уникальному человеку, который придумал писать инструкции. Именно благодаря этому короткому тексту, размещенному на коробочке с клеем мое мероприятие не потерпело полный крах. После двух часов мучений, половины пачки выкуренных сигарет и упаковки выпитого актимеля, обои таки оказались прилепленными к стене! Ну я не буду говорить, что они там расположены идеально, это было бы совсем уж наглой ложью, но они там, а это главное)) Да здравствуют инструкции, и не правы все те, кто смеялся над моей привычкой покупать макароны только в пакетиках с инструкцией))