Спиздил шарик в Поль Бейкери, подарил любимой. Она была восхищена. Сказала, что я отчаянный рыцарь. Хе-хе-хе. Вот каким оказалось у меня - посвящение в рыцари.

Чуть не сьел свою губу. 

Рот моя полость. Тропический климат.
Зубы мои скалы. Слюни - океаны.

Вчера был шторм. Я потерял пломбу. Рухнула скала, теперь зияющая пропасть.

В этой яме можно перевозить наркотики, бриллианты или секреты суфийских дервишей.

Но там сейчас кладовка пищи. Пещера хомяка...

 Коварные и провоцирующие. Они заставили сорвать себя, отчего теперь оголилось мясо пальцев моих!!!

Кто в детстве болел часто бронихитом, тот уже боится влюбленных женщин.

Это я, убегающий в детстве от душных крепких объятий одинокой мамы...

На это можно смотреть часами. Как облизывается кошка.
Но часами она не облизывается.

Потому я окунаю мордочку в йогурт, сажу её на подоконик и в мягких лучах дневного света замираяю от восхищения ловкости языка...

Я читал на табуретке стих. В шортиках и в белой рубашке. Охуенно такой правильный и серьезный.

У него пьяная борода чуть спала, а из-под красного халатом выглядывали джинсы...

Потом поцелуй и жесткая щетина Мужика Мороза.

Да и хуй с ним с морозом дедом! Ведь тогда мне он подарилл машинку на радиоуправлении!!!

Вжииииииии! Бегал я по коридорам все каникулы и сжигал батарейки!!!!

Вжиииии!!! Без пьянок! И блювотины в подьездах!

Вжиииии!!! Все культурно! А в кармане шоколадные зайчики!

 

Вжииииии!!! И серпантин из всех щелей!!!

 

Тогда я был самым счастливым человеком на свете!

Шмотки они ведь заменили тело.

А я рад разгуливать среди тропиков в узких шортиках с выпирающим членом. Я то еще тот обезьян, любитель теплых морей и потной отдышки в тени.

Устал я от доспехов.

Шубы, кожанные сверкающие куртки, гладкие черные пуховики с белыми варежками для тиктоника на морозе.

Лишняя трата ума и тела. Я за девственный бодиарт на теплых песках.

А то опять этот пар из ноздрей. И замученная мурашка. Эта вечная диктатура мороза...

Падает, падает, падает снег.
Сужая артерии дорог.
И ты и я в пробке снежного безумия.
До горизонта мы.
Россыпью красных фар.

Рассеимся как пар из глушителей.
А ты все куда то спешишь.
Скоро и мы будем на горизонте, где исчезает проклятие дорог.

---Кто понял жизнь, тот не торопится---

Шерстяные носки
В шерсти животных на ногах, хожу с прилипшей крошкой овсянного печенья.
А шарф зачем одел?
Отчего я опух и волос лохмат?
Я закашливаюсь хрипом и пытаюсь делать его музыкальным. Мне нужен антибиотик, а я назло - вырываю себя из лап привычки болеть.

А я просто сказал себе - или выздоравливай или умирай. Нехуй тут мне санта барбару устраивать. Вот так ультимативно и живем.

В детстве мне нравилось писать на девственный чистый снег.
Я подходил к этому творчески.
Рисовал своей струей крестики, косые нолики, буквы и конечно свое имя.
Но я был маленький, и нарисовать РУСЛАН меня не хватало. Так и оставалось на снегу незаконченное, одинокое - РУС...

Когда же подрос, в моей жизни появилось пиво. И меня стало хватать и на РУСЛАНа и на ФАМИЛИЮ и на целые предложения.

Вот так я и становился, потихоньку писателем...

Сегодня Курбан-байрам. Праздник крови животных. Жертвоприношение всемогущему.

А что же мне принести в жертву творцу?

Я решил принести что-нибудь стоящее. И положил на разделочную доску - свой гнев.

Не гневливый теперь я. 
И не подовляющий себя. Держусь в тисках уберконтроля и подлавливаю свое собственное коварство.

А животных и так убивают тоннами. Вечное жертвоприношение человеческому желудку...
 

 

Тело стареет, а в душе свежесть.

Все такой же ты. И мой Дед влюбился. Порхает в седине и отплясывает татарский танец под водочку. Ах мой Дед, кочевник и предок монголов, с седой небритостью, жигало в кожанном плаще, набрызган одеколоном с нотками табака, да с беломориной зажатой между губ.

 

Любят в 16 и в 70 одинаково. Так трогательно для меня это. Ну разве это не повод обнять жизнь покрепче?

В свинине хрюкающей есть абсолютное и неповторимое соединение, что влияет на  человеческую красоту! Потому ее обязательно надо употреблять! - сказала мне своенравная дама-педагог.

- Вы думаете почему хохлушки такие красивые? с такими могучими золотыми косами и сиськами наливными? Да у них пять покалений на сале выросло! - продолжила дамочка...

Не хочу вас вводить в заблуждение, и не проверял я это. Но меня заинтриговало такое предположение.

Так что ешьте свинюшек, и просите добавки!

--Здесь могла бы быть реклама Лайс с Беконом--или хрюнделя со степашкой--или мясокомбината--или паштета с розовой свинюшкой на упаковке--но я размещу нежную, чудесную хохлушку на сене...

Болит сиська. Дама сердца укусила. Изощренно в сиську под которой сердце.

Но битву все таки я проиграл. Ведь у нее только синяк на коленке, и локоть синий.

А я раненый-царапанный - на руках и спине.


Дамам надо уступать...

Я пью. Подливая в акуратный стаканчик. Подмигиваю кактусу возле монитора и проглатываю. Минут 15 мне хорошо. Спирт греет мою гладкую гортань и кружит голову. Потом надо повторить.

Пить надо не потому, что весело и много народу вокруг, пить надо когда ты хочешь много народу вокруг, а его нет.

Вот тогда ты пьешь и самым чудесным образом, вдруг оказываешься в том месте где вокруг много веселого шума. Не замечали?

Кружится голова, голоса, телефонные номера и ты в водовороте пьяных пошлых событий. А если повезет, то и проснешься в объятиях развратных мессалин.

И это тоже один из видов моего катарсиса, катарсис через безумие и пляску чертей.

Болтался отрешенно по Вайнера и забрел в Музей искусств. Разговорился с бабушкой в кассе, отчего она пустила меня бесплатно. Как студента, без студенческого. 

Эге-ге. Щеголял я нахаляву и всматривался в странные образы, странных людей с кисточками.

Увидел юных девочек-студенток, что разборчиво шептались напротив картины с кудрявым парнем.

- "Извините, не подскажите какую ценность для мирового искусства имеет вот эта картина?"

Они любопытно взглянули на меня, а худая и высокая выпалила - Тем, что этот парень похож на вас.

И мы все вместе прыснули.

Вышел я оттуда довольный и даже одну картину себе на стену возжелал. Но совсем не ту, где стоял пошлый кудрявый парень в рабочей фуфайке наперевес.

 

Когда наступает Осень, девушки бунтуют...они красят волосы в яркие тона и покупают цветные шарфики...

Бабушки печальны, не посидеть на скамейках, сурово напряжены бомжы, уползают они в меховы норы теплотрас...

Шелестят губы обветренных людей и гудят трубы заводов...

А я боюсь стричься...зарастая мхом волос, заказываю глинтвейны и высматриваю заботливые подмышки...
 

Поцелуй странный стереотип. Когда из него выходишь, то другой вдруг обижаеться - не любишь целоваться?

- Ну люблю, но только поначалу, а потом уже не интересно...

- И что теперь ты целовать меня не будешь?

И дальше возня, мышиная, мелочная кухонная разборка.
Губы такие яркие, пышные, самодовольные, но со временем проигрывают шейке, волосам и другим гладким частям... 

ТВОЕГО ТЕЛА МИЛАЯ! 

Любуясь желтым шелестом листвы, вздрагиваешь от варварского ветра..
Осень бьет пощечины каждое утро, как идешь на работу...
Я бы укутался в шарф, и стал бы Уральским ниндзя, но хочеться быть скандинавским Берсерком...

Но, осень я люблю...она придает уютность всем этим незамысловатым чайным с полумраком мягких диванчиков.
 

На кипящем рынке в кищащей массе покупок. Я сторговался и купил себе четыре майки. Две белые и две черные.

И десять пар махровых носков.

Тоже фифти-фифти-белый-черный. Инь и ЯНь.

И вышел я с рынка-космоса-вселенная, с того места где все мы превращаемся в единное целое...

Инь и Янь

В 14 так невыносимо хочется светлой любви, перхающей на крылышках, а потом только понимаешь, что все было лишь гипертрофированным желанием секса. В эти года природа сильнее всего издевалась надо мной.

Когда на горизонте маячит конец света, я сразу хочу остановиться. Мысль о скором конце свет успокаивает и облагораживает каждое мгновение. Редко я бываю так совершенен и непоколебим. 

Я вдруг останавливаюсь и начинаю жить здесь и сейчас. Суматоха исчезает. Остается только мгновение.

Читать далее

-35  это чепуха.  Это детский лепет. Мы с ребятами со двора играем футбол, завязав шарфами лица. Мы не идем в отопляемую школу из за холода, но гоняем мячь на морозе.

- 45 это холод и одинокие улицы. Тишина и звон пространства. Даже лед дрожит от холода. Ты идешь и слышишь только свое тяжелое дыхание, скрип ботинок, а пар изо рта закрывает видимость.

Хочешь пускать настоящий густой  пар с ноздрей? Приезжай к нам на север! 

Когда ты идешь по такому морозу мысль избавляется от сора. Ты чистишься холодом, отряхиваешься от суеты. А когда заходишь в тепло, начинают таить твои глаза, с них стекает  иней, и ты будто плачешь.

 

Вообщем приезжай целоваться с усатым дедом!

Холодо. Бррр 

За бортом: – 30

Уральский ледниковый период продолжается.

Хочется обниматься с батареей.

Время ласк под пледом с чувственной мягкой женщиной.

Согрей меня теплая русская баба.

Я лягу тебе в складку и укроюсь твоим жиром. И пусть большие груди мягкие греют мои простывшие ноги.

Жар дыхания пусть прикасается к моим обмороженным ушам.

Согрей меня русская теплая баба.

Скоро я пойду в лес рубить дрова, для избушки потерявшейся в тайге. 

А пока прижимай меня сильнее, и не бойся волков с белоснежными клыками.

 

 

В контакте пишут - чуваг есть синие армани!

А я уже сблевываю с 4 утра все что у меня есть в желудке. Иногда кажется, что я выверну себя наизнанку, тебя выплескивает, скрючивает и ты выдавливаешь только звуки! Очень беспомощная ситуация, все что было в желудке закончилось, а организм не унимается.

Я отравился. Мы отравились. Все кто был на том чудесном ужине в деревне. Моя очередь была четвертым. Спустя полтора суток от первой жертвы. Осталось еще два человека. Хе-хе. К вам подкрадывается заботливый дух блювоты. Скоро инстинкт вывернет Вас на изнанку!

После 12 часов войны, я похож на привидение. Бледный, худой и голодный. И я боюсь есть.

Я думаю веселее было бы, если всех это настигло одновременно и в одном месте. Шесть человек, с бешеной войной внутри. Вместе веселее!  )


А внутри нас очень много кислоты ребята...

В минуты боли живота, моя мимика сохраняла спокойствие, и только расширение и сужение зрачка, да дергание век выдавали о подавлении стихии.В низу живота, что- то разламывалось, срасталось, ползало и рвало меня изнутри...

Живот у славян от слова жизнь и индийские йоги прекрасно знали об этом,  они прятали там Тандем – великую силу, они считали, что там второй наш ум.  Именно давление дыханием на эту часть живота помогало им останавливать поток мыслей.  Именно  в кишечнике ученные открыли ткань идентичную мозговой.  Ребеночек сначала поворачивает живот, потом уже за ним идет тело,  25% не приходят на рейс самолета,  который потерпит катастрофу, потому что скрутило живот.

Живот не думает - он спасает и награждает нас действием. В животе происходит холодный термоядерный синтез, от  чего тебе тепло и энергично.  

Танец живота должен стать танцем силы.  Сумоисты прокачивают в странной позе животы и набрав мощности врезаются в друг друга. Сумоисты знают, где спрятана настоящая жизненная сила.  Весь их бой это следствие прелюдии с животом.

Глубина Азии часто для европейца кажется наивностью и отсталостью, но европеец - это кусок противоречий.

Кожура.  Мы еще кожура.  Грубая и плотная.

Так что потихоньку распаривайте  себя.  И плавно идите внутрь!

 

Азия – это то место где будут  уважать твой животик.

Созидательный. Созидательный парень – вот это по настоящему круто. Позитивный – к чему эта гедоническая пустышка? Это мастурбация души, я же хочу великого счастья созидания!

Разрушать тоже надо! но только нормы, правила, устои и наконец, самое ненавистное, что существовало в мире – мораль. А в остальном созидайте !


К торжествующим и созидающим хочу присоединиться!  И у кого есть еще уши что бы слышать неслыханное, тому хочу обременить сердце счастьем своим. Радугу хочу показать я им!
 

Во мне растет, что то очень нежное и великое, то что зальет мне горло счастьем и выпустить миллионы бабочек в живот.

Вот тогда я зацвету и стану самым главным словом на свете - СЧАСТЬЕМ. Во мне растет мечта.

Я верю в свою мечту, я лелею ее, я чешу ее за ушком. Теперь нет слова и описания ей. Теперь я убиваю все описания и слова для нее, теперь я некому не показываю ее, прячу, таю внутри своей души…пусть зерном прорастет во мне…пусть!

Теперь я не рассказываю про свои праздники в душе и сильные опыты, которые потрясают меня.

Теперь своим добродетелям я не даю имен.


Безымянные ! Они останутся навсегда со мной.