Всё-таки и в нашем оперном захолустье бывает просвет между дежурными "Богемами" и "Волшебными флейтами". Вообще-то мне грех жаловаться - именно в Дрездене я пересмотрел больше опер, чем за три очень интенсивных года в Москве, с её 4 оперными театрами. Вот на сей раз и до "Гугенотов" добрался, премьера которых была несколько лет назад, но тогда мне было не до оперы. А вот сейчас счастливо реанимировали, что довольно редко бывает. И правильно сделали.
Это одна из тех постановок в Земпере, в которой позывы постмодерна подчинены нормальному консерватизму жанра. Где телегу не ставят впереди лошади. Может быть кому-то покажется такой стиль нафталинным, но по мне как раз. Нужно ставить или мегареалистично, как Дзеффирелли, либо минималистично, не загромождая сцену, делая действия понятными, символы очевидными. А вот заумь и режопера удается далеко не всегда. Тут должно быть невероятно точное попадание - обычно же выходит гибрид-уродец.

Вещь сама по себе грандиозная - хоть и длиннющая, почти четыре часа, но совсем не затянутая. Драматически ни одной лишней сцены, слова! Литьё! Статуя! Мрамор! Канова! Бернини! Тут и grande passion pathéthique, и политика, и дружба, и отцовская любовь. "Гугеноты" оказались оперой in a nutshell. В ней есть всё. Весь Верди - паж из Бала-Маскарада" один лишь пример, но драматически тоже, и Мусоргский, и даже будущий веризм проглядывает в устремлении нарисовать портрет подлинных чувств. Пожалуй, самое большое впечатление произвело музыкальное мастерство Мейербера - как он средствами отдельных инструментов, оркестровки рисует портреты своих героев, накладывает один хор на другой. Совершенно дьявольская лихость, на фоне которой монотонное подвывание бельканто тоника-доминанта-тоника кажется примитивным примитивом. Это та редкая опера, в которой как завороженный слушаешь оркестр, а не привыкаешь к нему после увертюры.

Сложность вокальных партий под стать и в субботу всё было ну уровне. Кто-то писал, что для "Гугенотов" нужно семь первостатейных исполнителей, что редко когда можно набрать. А тем более в Дрездене. Поэтому я буду не особо критичен и просто благодарен, что такую вещь смог увидеть вживую. Может и не скоро теперь представится снова возможность.

Удивительно насколько "Гугеноты" сейчас оказались актуальны. Почему? В них показана анатомия войны. Как она в первом действии проклевывается в словах, во втором прорастает обидами, в третьем замышляется, а в четвёртом и пятом заглушает, растаптывает всё вокруг. В инсценировке этот регресс гениально просто показан уменьшением "Тайной вечери" Леонардо, которая перед первым актом покрывает занавес. Сначала она огромная, во всю сцену, перед вторым действием меньше, и в конце едва видна. Бог уходит оттуда, где во имя Его убивают. И как раз в этот момент его именем начинают усиленно клясться и призывать на свою сторону. Делают это и католики - « Dieu le veut ! Dieu l’ordonne » - Бог велит, бог приказывает! во время клятвы кинжалов перед "Варфоломеевской ночью"- (совсем недавно слышали очень похожие слова от Гундяева и Ко.) и от протестантов, повторяющими как мантру гимн Лютера Ein feste Burg ist unser Gott. Только Варфоломеевская ночь была 450 лет назад, хотелось верить, что человечество шагнуло вперед, но как писал Ежи-Лец у каждого века своё средневековье. Актуализировал действие и режиссер дрезденских "Гугенотов" Петер Конвичны, осовременив протестантов и их палачей в последнем, пятом, самом коротком акте оперы. Волнами жертвы выбегают на сцену и их кладут короткими очередями из пулеметов. Потом "силы добра" добивают раненных, и де Сен-Бри узнает в одной из них свою дочь. Лучшей метафоры для войны, и не только гражданской, наверное сложно было бы найти.