Жизнь уходила из моего маленького детского тела, расчесанного, в коростах; из моих черных, давно не мытых рук в квадратных трещинах, по которым сочилась кровь (наглядное пособие по биологии – клеточное строение кожи).Меня ничего не занимало, ничего не трогало. Я уподобилась тупому голодному животному с мыслями только о еде. Мне  было все равно, где находиться. Двигаться я уже не могла, да и не хотела.Поначалу мама брала меня с собой. Мы стояли в длинных очередях то за билетами, то за рейсовыми карточками, то за хлебом. Но нам редко удавалось добыть чего-нибудь съестного. Я не могла и не хотела ходить вместе с мамой. Она, сама обессиленная, тащила меня за руку. А у меня было одно желание: лечь и не двигаться и ничего не добиваться. И мама стала оставлять меня на привокзальной площади или на перроне.Ко мне привыкли, и я привыкла к служащим вокзала, к милиционерам и людям, сидящим на узлах, чемоданах, тюках.