Это цитата сообщения Александр_Ш_Крылов Оригинальное сообщение

Дезире

Лидия Соколова



История восемнадцати романсов П.И.Чайковского.



"Дезире, т.е. желанная, непременно должна быть прекрасна во всех отношениях, потому что мой сын Петр в нее влюбился…"



И.П.Чайковский, письмо к сыну.



"…Всеобъемлющий, вдохновенный, гармонически развитый и изящно-законченный гений".



Г.Ларош о Дезире Арто.



«Весной 1868 года в Москву приехала на несколько недель труппа итальянских певцов, во главе которой стоял частный предприниматель Мерелли, снявший для этой цели Большой Театр.

Труппа была составлена из артистов пятого и шестого разряда, без голосов, без талантов: единственное, но яркое исключение составляла тридцатилетняя девушка с некрасивым и страстным лицом, только что начинавшая полнеть и затем быстро состарившаяся и видом, и голосом.

Дезире Арто в роли Розины в опере В. А. Моцарта "Севильский цирюльник"

Дочь известного валторниста, племянница еще более известного скрипача, Дезире Арто получила свое вокальное образование у знаменитой Полины Виардо, которой, как говорят, она в некоторой степени подражала. Голос ее, по-видимому, сильный и способный к самому драматическому пафосу, был в действительности непрочен, и, как я уже сказал, артистка лишилась его в сравнительно молодые годы, лет шесть или семь после описываемого мною времени. Но помимо драматического тембра, этот голос был чрезвычайно способен к фиоритурам и руладам. А так как, будучи сопрано, он имел прекрасный низкий регистр, дававший возможность исполнять многие меццо-сопрановые партии, то репертуар певицы был почти неограничен. Говорят, что на представлениях в Праге «Трубадура» она в четные разы пела Азучену, а в нечетные — Леонору. Совершенно недоступны ей были только высокие колоратурные партии, вроде Амины или Лючии, т.к. вверху диапазон ее был ограничен и уже «до» она брала не без усилия. Дезире Арто неоднократно появлялась на подмостках петербургского театра, где ее выслушивали почтительно и вежливо: говорят, что в ранней молодости она в Париже провалилась окончательно и больше никогда не пробовала изменить там мнение в свою пользу. Раньше ее приезда в Москву два города, Берлин и Варшава, полюбили ее чрезвычайно. Но нигде, кажется, она не возбудила такого громкого и дружного восторга, как в Москве. Для многих из тогдашней музыкальной молодежи, прежде всего для Петра Ильича, Арто явилась как бы олицетворением драматического пения, богинею оперы, соединившей в одной себе дары, обыкновенно разбросанные в натурах противоположных. Интонировавшая с безукоризненностью фортепиано и обладавшая превосходной вокализацией, она ослепляла толпу фейерверком трелей и гамм, и должно сознаться, что значительная часть ее репертуара была посвящена этой виртуозной стороне искусства, но необыкновенная жизненность и поэтичность экспрессии, казалось, поднимала и низменную подчас музыку на высший художественный уровень. Хотя они состояли всего только из одной Арто, приехавшие весной итальянцы, благодаря исключительно ей, до того понравились, что в следующий сезон уже вернулись на три месяца, а в 1869 году на весь сезон. Тут-то неистощимое разнообразие средств гениальной артистки обнаружилось как ослепительный феномен. Можно сказать, что во всех родах музыки, во всем царстве лирических настроений не было идеи, не было образа, к воспроизведению которого она была бы неспособна. По мере того, как голос ее старился и беднел тембром, сохраняя объем и гибкость, музыкальная прелесть ее исполнения отступала перед поэтическою, по крайней мере, для всех непосвященных, которые не умеют слышать сквозь тембр, но изумительная тонкость искусства и непосредственность одушевленного порыва порою заставляли забывать недостатки голоса. Впрочем, повторяю, мы узнали Арто в такую пору, когда еще этих недостатков не было: молодой, слегка резкий, более гобойный, чем флейточный тембр дышал неподдающейся описанию прелестью….



Я начал ее описание с того, что она была некрасива. Весьма ошибется тот, кто почувствует к ней филантропическое сожаление или предположит, что она с великим трудом, посредством тайн искусства и туалета принуждена была бороться с невыгодным впечатлением, производимым ее наружностью. Она покоряла сердца и мутила разум наравне с безукоризненной красавицей. Удивительная белизна тела, редкая пластика и грация движений, красота рук и шеи были не единственным оружием: при всей неправильности лица, в нем было изумительное очарование и, между несметным множеством виденных мной Маргарит, я не помню более идеальной и пленительной. Конечно, тут подкупал драматический талант. Я не видал человека более сжившегося со сценой: от первого, по-видимому, незначительного движения, до последнего крика торжества или отчаяния — иллюзия была полная: ни одна черта не обличала лицедейки, нигде не позволяли вам выходить из области грезы и вымысла, и это тем удивительнее, что драматический талант Арто не имел специальности, что комическое, трагическое и деми-характер равно были ее царством. Эта энциклопедичность и объективность не сопровождались холодностью, а были последствием необыкновенного богатства и отзывчивости натуры, умевшей воспламеняться в самых различных и, по-видимому, исключавших одна другую задачах».



Г.Ларош.



Петр Ильич Чайковский, тогда еще неизвестный композитор, познакомился с Арто во время ее первых гастролей в Москве весной 1868 года. Осенью это знакомство продолжилось. В ноябре Чайковский написал для Дезире фортепианную пьесу (опус 5), и назвал ее Романс.



В декабре Петр Ильич отправил отцу письмо, в котором рассказал о своей предполагаемой женитьбе. Через несколько дней он получил ответ.



Вот эти письма.

Читать далее...

Лидия Соколова


История восемнадцати романсов П.И.Чайковского.



"Дезире, т.е. желанная, непременно должна быть прекрасна во всех отношениях, потому что мой сын Петр в нее влюбился…"



И.П.Чайковский, письмо к сыну.



"…Всеобъемлющий, вдохновенный, гармонически развитый и изящно-законченный гений".



Г.Ларош о Дезире Арто.



«Весной 1868 года в Москву приехала на несколько недель труппа итальянских певцов, во главе которой стоял частный предприниматель Мерелли, снявший для этой цели Большой Театр.

Дезире Арто в роли Розины в опере В. А. Моцарта "Севильский цирюльник"

Труппа была составлена из артистов пятого и шестого разряда, без голосов, без талантов: единственное, но яркое исключение составляла тридцатилетняя девушка с некрасивым и страстным лицом, только что начинавшая полнеть и затем быстро состарившаяся и видом, и голосом.

Дочь известного валторниста, племянница еще более известного скрипача, Дезире Арто получила свое вокальное образование у знаменитой Полины Виардо, которой, как говорят, она в некоторой степени подражала. Голос ее, по-видимому, сильный и способный к самому драматическому пафосу, был в действительности непрочен, и, как я уже сказал, артистка лишилась его в сравнительно молодые годы, лет шесть или семь после описываемого мною времени. Но помимо драматического тембра, этот голос был чрезвычайно способен к фиоритурам и руладам. А так как, будучи сопрано, он имел прекрасный низкий регистр, дававший возможность исполнять многие меццо-сопрановые партии, то репертуар певицы был почти неограничен. Говорят, что на представлениях в Праге «Трубадура» она в четные разы пела Азучену, а в нечетные — Леонору. Совершенно недоступны ей были только высокие колоратурные партии, вроде Амины или Лючии, т.к. вверху диапазон ее был ограничен и уже «до» она брала не без усилия. Дезире Арто неоднократно появлялась на подмостках петербургского театра, где ее выслушивали почтительно и вежливо: говорят, что в ранней молодости она в Париже провалилась окончательно и больше никогда не пробовала изменить там мнение в свою пользу. Раньше ее приезда в Москву два города, Берлин и Варшава, полюбили ее чрезвычайно. Но нигде, кажется, она не возбудила такого громкого и дружного восторга, как в Москве.

Читать далее...

Лидия Соколова

История восемнадцати романсов П.И.Чайковского.

"Дезире, т.е. желанная, непременно должна быть прекрасна во всех отношениях, потому что мой сын Петр в нее влюбился…"

И.П.Чайковский, письмо к сыну.

"…Всеобъемлющий, вдохновенный, гармонически развитый и изящно-законченный гений".

Г.Ларош о Дезире Арто.

«Весной 1868 года в Москву приехала на несколько недель труппа итальянских певцов, во главе которой стоял частный предприниматель Мерелли, снявший для этой цели Большой Театр.
Труппа была составлена из артистов пятого и шестого разряда, без голосов, без талантов: единственное, но яркое исключение составляла тридцатилетняя девушка с некрасивым и страстным лицом, только что начинавшая полнеть и затем быстро состарившаяся и видом, и голосом.

Дезире Арто в роли Розины в опере В. А. Моцарта "Севильский цирюльник"

Дочь известного валторниста, племянница еще более известного скрипача, Дезире Арто получила свое вокальное образование у знаменитой Полины Виардо, которой, как говорят, она в некоторой степени подражала. Голос ее, по-видимому, сильный и способный к самому драматическому пафосу, был в действительности непрочен, и, как я уже сказал, артистка лишилась его в сравнительно молодые годы, лет шесть или семь после описываемого мною времени. Но помимо драматического тембра, этот голос был чрезвычайно способен к фиоритурам и руладам. А так как, будучи сопрано, он имел прекрасный низкий регистр, дававший возможность исполнять многие меццо-сопрановые партии, то репертуар певицы был почти неограничен. Говорят, что на представлениях в Праге «Трубадура» она в четные разы пела Азучену, а в нечетные — Леонору. Совершенно недоступны ей были только высокие колоратурные партии, вроде Амины или Лючии, т.к. вверху диапазон ее был ограничен и уже «до» она брала не без усилия. Дезире Арто неоднократно появлялась на подмостках петербургского театра, где ее выслушивали почтительно и вежливо: говорят, что в ранней молодости она в Париже провалилась окончательно и больше никогда не пробовала изменить там мнение в свою пользу. Раньше ее приезда в Москву два города, Берлин и Варшава, полюбили ее чрезвычайно. Но нигде, кажется, она не возбудила такого громкого и дружного восторга, как в Москве. Для многих из тогдашней музыкальной молодежи, прежде всего для Петра Ильича, Арто явилась как бы олицетворением драматического пения, богинею оперы, соединившей в одной себе дары, обыкновенно разбросанные в натурах противоположных. Интонировавшая с безукоризненностью фортепиано и обладавшая превосходной вокализацией, она ослепляла толпу фейерверком трелей и гамм, и должно сознаться, что значительная часть ее репертуара была посвящена этой виртуозной стороне искусства, но необыкновенная жизненность и поэтичность экспрессии, казалось, поднимала и низменную подчас музыку на высший художественный уровень. Хотя они состояли всего только из одной Арто, приехавшие весной итальянцы, благодаря исключительно ей, до того понравились, что в следующий сезон уже вернулись на три месяца, а в 1869 году на весь сезон. Тут-то неистощимое разнообразие средств гениальной артистки обнаружилось как ослепительный феномен. Можно сказать, что во всех родах музыки, во всем царстве лирических настроений не было идеи, не было образа, к воспроизведению которого она была бы неспособна. По мере того, как голос ее старился и беднел тембром, сохраняя объем и гибкость, музыкальная прелесть ее исполнения отступала перед поэтическою, по крайней мере, для всех непосвященных, которые не умеют слышать сквозь тембр, но изумительная тонкость искусства и непосредственность одушевленного порыва порою заставляли забывать недостатки голоса. Впрочем, повторяю, мы узнали Арто в такую пору, когда еще этих недостатков не было: молодой, слегка резкий, более гобойный, чем флейточный тембр дышал неподдающейся описанию прелестью….

Я начал ее описание с того, что она была некрасива. Весьма ошибется тот, кто почувствует к ней филантропическое сожаление или предположит, что она с великим трудом, посредством тайн искусства и туалета принуждена была бороться с невыгодным впечатлением, производимым ее наружностью. Она покоряла сердца и мутила разум наравне с безукоризненной красавицей. Удивительная белизна тела, редкая пластика и грация движений, красота рук и шеи были не единственным оружием: при всей неправильности лица, в нем было изумительное очарование и, между несметным множеством виденных мной Маргарит, я не помню более идеальной и пленительной. Конечно, тут подкупал драматический талант. Я не видал человека более сжившегося со сценой: от первого, по-видимому, незначительного движения, до последнего крика торжества или отчаяния — иллюзия была полная: ни одна черта не обличала лицедейки, нигде не позволяли вам выходить из области грезы и вымысла, и это тем удивительнее, что драматический талант Арто не имел специальности, что комическое, трагическое и деми-характер равно были ее царством. Эта энциклопедичность и объективность не сопровождались холодностью, а были последствием необыкновенного богатства и отзывчивости натуры, умевшей воспламеняться в самых различных и, по-видимому, исключавших одна другую задачах».

Г.Ларош.


Петр Ильич Чайковский, тогда еще неизвестный композитор, познакомился с Арто во время ее первых гастролей в Москве весной 1868 года. Осенью это знакомство продолжилось. В ноябре Чайковский написал для Дезире фортепианную пьесу (опус 5), и назвал ее Романс.

В декабре Петр Ильич отправил отцу письмо, в котором рассказал о своей предполагаемой женитьбе. Через несколько дней он получил ответ.

Вот эти письма.
Читать далее...