Там, за окном, 34 августа, перезрелое лето -- мягкое, тихое, кроткое. Дамы носят голые ноги, открытые руки, ловят низкое солнышко, дети гоняют со взмокшими лбами, вечерами в дворах шумит многоголосие. День еще ласковый, ночь благостная, но ранним утром, когда Город ловит последние сны, размякнув в предрассветной неге, осень достает свое золотое веретено и прядет, прядет туманы. Нить еще тонкая, хлипкая, то рвется, то скручивается, опадает сизыми космами в Днепр, там и полощется. Выйдешь ранним утром -- тишь, что с каждым днем все ширится, а я неожиданно радуюсь, это, пожалуй, моя блажь -- бежать по берегу остывающей реки, наконец-то, в человеческом одиночестве.

Но потом приходит день ласковый -- 34 августа, и я опять учусь, учусь, учусь толерантности. 

В обед выхожу из душного на воздух, ногами на кладбище, на то, мое любимое ближнее, которое с историей и застывшим воском времени на шершавых могильных плитах, просто опять такое время пришло, когда хочется от всех укрыться. На солнечной, припекающей жаром, дороге поднимаю каштан, он гладкий и прохладный на ощупь. Так и в человеческой жизни: хочешь сохранить себя -- держи голову холодной.