«Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте». Шекспир ошибался: задолго до него был создан миф о самой трагической любви - о Кефале и Прокриде. 

Вот такое вот изложение легенды нашла, а есть ещё и  классическое.

Соединению двух сердец помешали сами герои, а не их родственники. Всё началось с того, что они решили проверить свои чувства. Как утверждают психологи, похожие истории нередко повторяются и в наши дни. Но, конечно, без таких интереснейших подробностей, как в мифе.

Прекрасные, как боги, Кефал и Прокрида были самой счастливой парой. «Поскольку они любили друг друга, они дали друг другу клятву, что не возлягут с другими», - пишет о них мифограф Гигин. Но в их жизни была ещё одна страсть - они оба были охотниками. Каждый день ещё до восхода солнца Кефал покидал жену и отправлялся за добычей. Однажды в него с первого взгляда влюбилась богиня зари Эос. Она унесла красавца в свои чертоги на краю земли. Но он оставался верен супруге и только просился домой.

Эос не стала его удерживать. Но, отпустив, убедила Кефала испытать верность жены и для этого изменила его внешность. Вернувшись, он застал Прокриду в глубокой тоске и, будучи неузнанным, стал соблазнять её всяческими дарами. «Себя, - отвечала неузнанному мужу Прокрида, - для одного берегу; одному - наслаждение мною». Она упорно отказывалась, но дары были всё богаче, и в конце концов Прокрида согласилась на преступную связь. Эос немедленно вернула Кефалу его наружность. Устыдившись, без всяких лишних выяснений отношений, несчастная сбежала на Крит.

Там в неё влюбился царь Минос. Она долго сопротивлялась, но, когда он предложил копьё, не знающее промаха, и волшебную собаку Лайлапа, от которой не мог убежать ни один зверь, прекрасная девица, в душе страстная охотница, согласилась. Но тут возникла одна проблемка.

Во время секса Минос испускал змей и скорпионов, убивавших женщин. Таким образом его заколдовала супруга, разгневанная частыми изменами. Но Прокрида оказалась изобретательной и... придумала для решения проблемы первый в мире презерватив. Она ввела одной дамочке мочевой пузырь козы и уговорила потенциального возлюбленного сблизиться с ней, а Минос исторг в него гадов. Прокрида вынула пузырь, завязала и выкинула. После этого она благополучно соединилась с царём. Добыв таким образом чудесные трофеи, Прокрида вернулась в родные пенаты.

Она или он?

Там она прославилась как... лучший охотник. Именно так: Прокрида постригла волосы и оделась юношей. Слава о ней дошла до самого знаменитого охотника в её родных местах - мужа Кефала. Они начали состязаться в охоте, и верх всегда одерживала она. Кефал, поняв, что всё дело в копье и собаке, попытался их купить. Безнадёжно. Он предлагал в обмен на них даже часть царства - тоже отказ. Как пишет Гигин, «и тут переодетый юноша неожиданно сделал предложение сам: «Если ты хочешь владеть этим копьём и моей собакой, дай мне то, что обычно дают мальчики». Вас это удивляет? А между тем такие отношения между мужчинами в то время в Греции были обыденными. Слово «педерастия» считалось не ругательством, а педагогическим термином: кроме секса любовь мужчин к мальчикам имела ещё форму наставничества и учительства (главным идеологом такой любви был философ Платон, и платоническая любовь в изначальном значении была лишь высокодуховной педерастией). Кефал согласился.

Прокрида сняла с себя одежды, и он увидел, что юноша - его любимая жена. Супруга упрекнула мужа, что он, нарушив клятву верности, совершил в отношении неё гораздо более позорный поступок, чем она против него. Но с радостью подарила ему копьё и пса.

Сказке - конец...

И они стали жить счастливо, как раньше. Кефал, взяв копьё и собаку, уходил ещё затемно на охоту, а Прокрида его ждала. Хеппи-энд? Ничего подобного. Доброжелатели рассказали супруге, что муж изменяет ей с нимфой по имени Прохлада. Прокрида начала следить за любимым и однажды, прячась в кустах, услышала, как изнывающий от жары Кефал пел: «Спеши ко мне, желанная прохлада!» Прокрида вздрогнула, кусты зашевелились, охотник почуял дичь, не знающее промаха копьё полетело в цель...

Смертельно раненная в грудь жена, истекавшая кровью, успела попросить его только об одном: «О, Кефал, не позволяй входить в наш дом той, которую ты звал сейчас!» Она так и не узнала, что Кефал был ей верен и что звал он не нимфу Прохладу, а мечтал лишь о дуновении ветра в жару. После этого Кефал топил свою тоску, совершая подвиги. Но в итоге бросился со скалы в море с именем любимой на устах.