Волконская и Пушкин
Княгиня, дочь генерала Н.Н. Раевского, жена декабриста С.Г. Волконского, друг А.С. Пушкина, который посвящал ей стихи.
Акварель Н.А.Бестужева. Петровский завод, 1837 г.
Самой значительной представительницей семейства Волконских, превзошедшей по славе даже своего отца, известного генерала Отечественной войны 1812 года Раевского, стала Мария Николаевна, дочь генерала Раевского и Софьи Алексеевны Константиновой, внучки М.В.Ломоносова.
Она вошла в жизнь и творчество Александра Сергеевича Пушкина как "утаенная любовь", та девушка, которая не ответила ему взаимностью.
Будучи на юге в ссылке, Пушкин часто посещал семью Раевских. Вот как он об этом пишет в своих воспоминаниях: "Счастливые минуты жизни моей провел я посреди семейства почтенного Раевского. Я не видел в нем героя, славу русского войска, я в нем любил человека с ясным умом, с простой, прекрасной душою..."
А лирические стихи, посвященные юной Марии, говорят о его нежных чувствах:
Я помню море пред грозою:
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам
В своих "Записках" Мария Николаевна пишет: "Как поэт он считал своим долгом быть влюбленным во всех хорошеньких женщин и молодых девушек, с которыми он встречался... В сущности, он обожал только свою музу и поэтизировал все, что видел":
В ту пору мне казались нужны
Пустыни, волн края жемчужны,
И моря шум, и груды скал,
И гордой девы идеал,
И безыменные страданья...
Волконская Мария Николаевна
Тридцать лет провела Мария Николаевна Волконская в Сибири, но любовь и интерес к родной литературе не иссякали. В сибирской глуши "звуки лиры" Пушкина были отзвуком тех далеких лет.
Ты видел деву на скале
В одежде белой над волнами,
Когда, бушуя в бурной мгле,
Играло море с берегами,
Когда луч молний озарял
Ее всечасно блеском алым
И ветер бился и летал
С ее летучим покрывалом?
Прекрасно море в бурной мгле
И небо в блесках без лазури;
Но верь мне: дева на скале
Прекрасней волн, небес и бури
В письмах родным и друзьям она не забывает упоминать поэта. Ее интересуют его судьба, его жизнь и творчество.
После выхода "Бориса Годунова", она пишет З.А.Волконской:
"Борис Годунов" вызывает наше общее восхищение; по нему видно, что талант нашего великого поэта достиг зрелости; характеры обрисованы с такой силой, энергией, сцена летописца великолепна. Но, признаюсь, я не нахожу в этих стихах той поэзии, которая меня очаровывала прежде, той неподражаемой гармонии, как ни велика сила его нынешнего жанра".
Видимо, лирика А.С.Пушкина была Марии Николаевне Волконской ближе
Редеет облаков летучая гряда;
Звезда печальная, вечерняя звезда,
Твой луч осеребрил увядшие равнины,
И дремлющий залив, и черных скал вершины;
Люблю твой слабый свет в небесной вышине:
Он думы разбудил, уснувшие во мне.
Я помню твой восход, знакомое светило,
Над мирною страной, где все для сердца мило,
Где стройны тополы в долинах вознеслись,
Где дремлет нежный мирт и темный кипарис,
И сладостно шумят полуденные волны.
Там некогда в горах, сердечной думы полный,
Над морем я влачил задумчивую лень,
Когда на хижины сходила ночи тень —
И дева юная во мгле тебя искала
И именем своим подругам называла.
.В декабре 1826 г. М.Н.Волконская двинулась в дорогу, почти бесконечную. 26 декабря она приехала в Москву. Вот, что она пишет в своих воспоминаниях: "В Москве я остановилась у Зинаиды Волконской, моей невестки... Пушкин, наш великий поэт, тоже был здесь... Во время добровольного изгнания нас, жен сосланных в Сибирь, он был полон самого искреннего восхищения: он хотел передать мне свое "Послание к узникам" для вручения им, но я уехала в ту же ночь и он передал его А.Муравьевой". Это была их последняя встреча.
Предметом дискуссий в пушкиноведении является тема образа Марии Николаевны Волконской в творчестве А.С.Пушкина. Высокий душевный подъем, овладевший А.С. Пушкиным и ставший причиной написания прекрасных лирических стихов, как предполагается, был вызван зарождением "утаенной любви".
В книге Л.А. Черейского "Пушкин и его окружение" говорится:
"В Волконской некоторые исследователи видели предмет "утаенной любви" Пушкина и связывали с ее именем ряд его стихотворений: "Редеет облаков летучая гряда..." (1820), "Таврида" (1822), "Ненастный день потух... "(1824), "Не пой, красавица, при мне..."(1828), "На холмах Грузии..."(1829), а также 23 строфу I главы "Евгения Онегина", посвящение "Полтавы" (1828) и др.".
«Таврида»
Gib meine Jugend mir zuruck1
I
Ты вновь со мною, наслажденье;
В душе утихло мрачных дум
Однообразное волненье!
Воскресли чувства, ясен ум.
Какой-то негой неизвестной,
Какой-то грустью полон я;
Одушевленные поля,
Холмы Тавриды, край прелестный —
Я снова посещаю вас...
Пью томно воздух сладострастья,
Как будто слышу близкий глас
Давно затерянного счастья.
Счастливый край, где блещут воды,
Лаская пышные брега,
И светлой роскошью природы
Озарены холмы, луга,
Где скал нахмуренные своды
II
За нею по наклону гор
Я шел дорогой неизвестной,
И примечал мой робкий взор
Следы ноги ее прелестной —
Зачем не смел ее следов
Коснуться жаркими устами,
Кропя их жгучими слезами...
Нет, никогда средь бурных дней
Мятежной юности моей
Я не желал с таким волненьем
Лобзать уста младых цирцей
И перси, полные томленьем...
1 Возврати мне мою юность (нем.)
П.Е. Щеголев в статье "Утаенная любовь" А.С. Пушкина : Из разысканий в области биографии и текста Пушкина (Щеголев П.Е. Пушкин: Очерки. - СПб.,1912) называет имя Марии Николаевны Волконской, как адресата пушкинской лирики. Это ей, добровольной изгнаннице, Пушкин, согласно Щеголеву, посвятил в 1828 году свою новую поэму "Полтава":
Тебе - но голос музы томной
Коснется ль уха твоего?
Поймешь ли ты душою скромной
Стремленье сердца моего?
Иль посвящение поэта,
Как некогда его любовь,
Перед тобою без ответа
Пройдет, непризнанное вновь?
Узнай, по крайней мере, звуки,
Бывало, милые тебе -
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе
Твоя печальная пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.
В черновике "Посвящения" П.Е. Щеголев обнаружил, что вместо слов "Твоя печальная пустыня" в рукописи была строка "Сибири хладная пустыня", содержащая прямое указание на адресата.
Юрий Михайлович Лотман в статье "Посвящение Полтавы" не считая, что есть основания полагать именно Марию Волконскую "утаенной" любовью Пушкина, утверждает, что "Полтава" посвящена ей и что ее подвиг оставил глубокий след в сердце поэта.
В. Есиков в статье "Имя звезды" оспаривает мнение, что “Полтава”, стихотворения “Редеет облаков летучая гряда”, ”На холмах Грузии лежит ночная мгла” и некоторые другие посвящены Марии Волконской и вдохновлены чувством к ней. ”Ко времени знакомства с Пушкиным на юге Марии Николаевне еще не исполнилось пятнадцати лет.
Ненастный день потух; ненастной ночи мгла
По небу стелется одеждою свинцовой;
Как привидение, за рощею сосновой
Луна туманная взошла...
Все мрачную тоску на душу мне наводит.
Далеко, там, луна в сиянии восходит;
Там воздух напоен вечерней теплотой;
Там море движется роскошной пеленой
Под голубыми небесами...
Вот время: по горе теперь идет она
К брегам, потопленным шумящими волнами;
Там, под заветными скалами,
Теперь она сидит печальна и одна...
Одна... никто пред ней не плачет, не тоскует;
Никто ее колен в забвенье не целует;
Одна... ничьим устам она не предает
Ни плеч, ни влажных уст, ни персей белоснежных.
........................................................
........................................................
........................................................
Никто ее любви небесной не достоин.
Не правда ль: ты одна... ты плачешь... я спокоен;
........................................................
Но если .....................
Любопытно, что по воспоминаниям графа Густава Олизара, страстно и безнадежно влюбленного в Волконскую, она в то время (1820 год) представлялась ему “мало интересным смуглым подростком”. В последующие годы она могла встречаться с Пушкиным мельком или случайно, как это произошло в 1826 году в салоне З.А. Волконской, но этой встрече придали чрезмерное значение”.
В 70-х годах Николай Алексеевич Некрасов приступает к созданию поэмы “Русские женщины” . Собирая материал, он обращается к сыну Марии Николаевны М.С. Волконскому с просьбой разрешить ему ознакомиться с “Записками” его матери. При этом поэт ссылался на то, что данных о Волконской у него гораздо меньше, чем о Е.И. Трубецкой, и ее образ может выйти искаженным.
Михаил Сергеевич долго отказывался, но в конце концов ответил согласием. Несколько вечеров Волконский читал и тут же дословно переводил их Некрасову (они были написаны по-французски). Поэт слушал, делая заметки и записи.
“Николай Алексеевич по нескольку раз в вечер, - писал позже Волконский, - вскакивал и со словами: “Довольно не могу”, - бежал к камину, садился к нему и, схватясь руками за голову, плакал, как ребенок”.
Строго придерживаясь фактов, Некрасов создал притягательный и героический образ. В начале поэмы Волконская - юная и очаровательная девушка - “царица бала”, увлекающая молодежь “голубым огнем” своих глаз. Обрушившееся на нее несчастье показало стойкость ее характера и благородство духа. Сильнейшей сценой русской поэзии и поныне остается описание встречи Волконской с мужем в руднике:
Я только теперь, в роднике роковом,
Услышав ужасные звуки,
Услышав ужасные звуки,
Увидев оковы на муже моем,
Вполне поняла его муки.
Он много страдал, и умел он страдать!
Невольно пред ним я склонилась
Колени - и, прежде чем мужа обнять,
Оковы к губам приложила!..
И тихого ангела Бог ниспослал
В подземные копи - в мгновенье
И говор, и грохот работ замолчал,
И замерло словно движенье,
Чужие, свои - со слезами в глазах,
Взволнованны, бледны, суровы -
Стояли кругом. На недвижных ногах
Не издали звука оковы,
И в воздухе поднятый молот застыл...
Все тихо - ни песни, ни речи...
Казалось, что каждый здесь с нами делил
И горечь и счастие встречи!
Святая, святая была тишина!
Какой-то высокой печали,
Какой-то торжественной думы полна.
