Зачарованный_Смертью все записи автора

Оригинал текста http://www.serial-killers.ru/karts/golovkin.htm

Истории о маньяке Фишере, это одно из самых страшных воспоминаний моего детства. Про него мне, где только не говорили и в пионерском лагере и в школе… Andrey 757

Фишер это вообще был гроза всех детей.... Я был в пионерском лагере и нас пугали, мол, вот выйдете за территорию, а там вас Фишер уже стоит, ждет… dwarf

Фишер - герой детства. Наряду с «Черными Руками», «Гробами-на-колесиках» и «Черными "Волгами"-куда-нельзя-садиться». Самый растиражированный маньяк СССР. Чикатило стал популярен только, когда его поймали, а имя Фишера звучало по всей стране. undel

Головкин Сергей Александрович родился в 1959 году в Москве. Детство Сережи было скучным и заурядным. Обычное, не самое счастливое детство, среднестатистические, обычные - не самые плохие, но и не самые любящие и заботливые родители.

Мать – молчунья, необщительная, замкнутая постоянно пребывала в домашних заботах, предпочитая семейное время тратить на чтение или рукоделие. Отличалась тенденцией к доминированию, была высокомерна и обычно замечала лишь тех, кто был ей нужен.

Отец был более коммуникабельным и живым по характеру, но в отличие от образцово-показательной жены за ним водился грешок – он был неравнодушен к спиртному. Оба родителя совпадали только в своей тяге к назиданиям, подавлению других, подчинению их своей воле.

Совпадение стремлений мужа и жены к господству и доминированию в семье приводили к острым конфликтам между ними, что не способствовало созданию атмосферы домашнего уюта в семье и позже закончилось разводом.

В детстве Сережа Головкин часто болел, у него наблюдалось недержание мочи, рвоты. Родители относились к этому без должного такта и понимания. Отец пытался по- спартански воспитывать сына, обливал ледяной водой, вызывая визг и неприятие. Сын с тех пор невзлюбил "водные процедуры" и часто, уже во взрослой жизни, не удосуживался помыться, что порой шокировало окружающих.

Еще более важно отметить, что между родителями и сыном не было эмоционально тесных и теплых отношений, и первый опыт отчуждения он получил именно в родительской семье. В этой семье не было принято ласкать и целовать ребенка, рассказывать ему сказки, а если хотели привить какие-нибудь правила и навыки, то заставляли делать это грубо, прямолинейно, бесцеремонно, иногда с битьем и издевательствами.

Такое семейное воспитание, повышенная требовательность родителей, стремление вылепить из своего чада примерного ребенка и одновременно холодность и отстраненность привели к тому, что Сережа рос тихим, замкнутым, необщительным, предпочитая одиночество играм со сверстниками. Он не видел перед собой примеров нормального человеческого общения, так как все общение в семье подчас сводилось к предъявлению претензий к нему, подчеркиванию недостатков маленького Сережи, что порождало у него многочисленные комплексы. Таким он и остался навсегда – отчужденным некоммуникабельным, стеснительным, уверенным в своей ущербности, не доверял никому, в том числе родителям, и не имел друзей. Все это к тому же усугублялось его повышенной ранимостью, тревожностью, боязнью сделать что-то не так. Если и общался со сверстниками, то принуждал себя к этому, поскольку боялся насмешек и не хотел выглядеть смешным, а вообще предпочитал оставаться в стороне и вести незаметное, серое существование. Такая жизнь ему вполне удавалась, и если он с кем-нибудь общался, то это были такие же, как он аутсайдеры: двоечники, притесняемые и гонимые мальчики и девочки. Впрочем, и с ними не входил в тесный контакт, и со временем стал еще более замкнутым и в тоже время еще более чувствительным и обидчивым.

Его ранимость и тревожное состояние еще больше усилились в подростковом возрасте, когда он сильно вытянулся, стал сутулиться, на лице появилась угревая сыпь, и он начал активно мастурбировать. что еще более угнетало его, так как он считал, что товарищи прекрасно знают о его "тайне". Примерно в это же время он стал постоянно курить дешевые сигареты - начинал с окурков, поднятых на улице. И вскоре уже не мог жить без никотина.

Свойственная этому возрасту половая энергия не находила даже словесного выражения, поскольку он никогда не участвовал в разговорах сверстников на сексуальные темы. А что касается девочек, а потом девушек, то он просто боялся к ним подступиться.

«Девчонкам нравились ребята хорошо одетые и увлеченные музыкой. А он был сутуловат, прыщав и на него внимания никто не обращал...» - вспоминает одноклассник Головкина С. Слободин.

Головкин учился в московской средней школе №167 (на с.-з. Москвы). Школа была специальная и даже "мажорная". Соответственно и коллектив в классе подобрался весьма примечательный. Одноклассниками Сергея были Армен Григорян, Александр Севостьянов и Игорь Шульдингер, которые организовали группу под названием «Черные пятна», которая, претерпев ряд трансформаций, впоследствии стала называться «Крематорий». Девочкам нравились парни с гитарами, а те в свою очередь не могли остаться к этому факту равнодушными, так что в итоге самые интересные события в школе так или иначе были связаны с именами музыкантов-одноклассников. Квартирные концерты, тусовки, веселые компании, постоянные винно-сексуальные приключения – таков был антураж жизни золотой молодежи, и, конечно, закомплексованный и забитый Сергей никак не мог вписаться в такую жизнь и никогда не участвовал в школьных тусовках.

Замкнутый, нелюдимый, погруженный в себя и свои проблемы Сергей Головкин постепенно терял связи с окружающими его людьми, которые ощущались им как непонятные чуждые, враждебные фигуры. Но несмотря на эмоциональную холодность у Головкина были лютые, заклятые враги - это были мальчишки, его преследователи и губители. Они не только издевались над ним и били его - это было бы еще полбеды, но и своим здоровьем, раскованным и свободным поведением, жизнерадостностью и общительностью молодости всем своим обликом бросали вызов ему – неловкому, серому, некрасивому, презираемому. Они демонстрировали ему его ничтожество, его выброшенность из жизни. Он ненавидел их всем своим существом, ненавидел страстно до потери рассудка, и желал жестокой ни с чем не сравнимой смерти.

Так со временем его мечтательность и замкнутость видоизменились, перейдя в садистское фантазирование.

Обычно перед актом мастурбации он воображал себе одноклассников, с которыми совершает половой акт (причем именно с мальчиками, а не с девочками) и мучает их, представляя самого себя фашистом пытающим юных пионеров-героев, таких же мальчишек, как и его одноклассники, которых голых и извивающихся от боли жарит на сковороде, либо сжигает на кострах, выкалывает на груди профили Гитлера или же чертей с рогами. Иногда фантазировал на эти темы и среди случайных людей, например на улице.

Но одними фантазиями Головкин не ограничился. Однажды его прорвало, неудержимо захотелось реализовать все те яркие завораживающие и одновременно отталкивающие картины, которые были у него в голове. Примерно в возрасте 13 лет он поймал кошку и целенаправленно принес ее домой только лишь для того, чтобы помучить. Повесил кошку и отчленил ей голову, от чего получил весьма приятные ощущения, наступила желанная разрядка, спало напряжение, в котором он постоянно пребывал. После этого по словам Головкина у него появились «мечты об эксгумации трупа и его расчленении» Маленький естествоиспытатель не ограничился только опытом с кошкой. В аквариум к рыбкам он опускал кипятильник, чтобы посмотреть, что произойдет с его обитателями, когда вода закипит.

Зная об этом, становится тем более удивительно, что впоследствии он стал зоотехником-ветеринаром и постоянно имел дело с животными.

В старших классах у него появилась страсть, которая и определила его будущую профессию - лошади. Возможно для него – это была единственная отдушина в жизни, то, что помогало хоть как-то компенсировать отсутствие друзей и общения в реальной жизни.

Рядом с домом, где жил Сергей был ипподром, и он проводил там все свободное время, ездил на лошадях, ухаживал за ними, подбирал литературу, изучал коневодство, позже поступил в специальную вечернюю школу. Родители не одобряли выбор сына, особенно несдержан был отец, который в своей излюбленной оскорбительно-хамской манере утверждал, что это занятие для дебилов. Как бы то ни было, но сын проявил нехарактерную прежде для него твердость, что говорило об исключительной важности и значимости для него выбранного им занятия, и продолжил учебу в конноспортивной школе при Тимирязевской академии. В это время его жизнь полностью была посвящена лошадям. Особенно он любил гладить жеребят; запах, который исходил от них - молока и легкого пота - волновал его. В конноспортивной секции у него даже появился товарищ, который обучал его всем тонкостям верховой езды.

Потом Головкин, верный выбранному им занятию, поступил в Тимирязевскую академию по специальности "коневодство". Упорно учился, был даже комсоргом группы. Но в студенческом коллективе по-прежнему оставался "темной лошадкой". Ничем особо не выделялся и, как и раньше, не интересовался девушками. Небольшая студенческая дружба с сокурсницей не имела даже намека на сексуальный характер. По ее воспоминаниям, на одной из вечеринок он все время сидел за столом и ел, как животное, не обращая ни на кого внимания.

Ю.М. Антонян подчеркивает в своей психологической характеристике личности С. Головкина:
«Для него реального мира, конечно, не существовало, как ни существовало, ни одной женщины, которая его любила или хотя бы испытывала к нему эротическое влечение. Он, впрочем, и сам никого не любил и ни к кому не тянулся; этот холодный, бесчувственный человек навсегда остался девственником. На психологическом уровне Головкин повторил с девушками, те отношения, которые ранее были у него с матерью, лишенные теплоты и чувства. Он как бы забыл о женщинах, всегда сторонился их, если же складывалось так, что интимная близость с ними становилась возможной, во что бы то ни стало избегал ее. Не случайно некоторые люди считали его гомосексуалистом. В межполовых отношениях – это полный банкрот».

Однажды, уже в конце учебы в академии, произошло событие, которое кардинально изменило судьбу Головкина. Его сильно избили подростки, он получил множественные травмы головы, ему выбили зубы и сломали нос. С тех пор чувство мести полностью завладело им. Он всюду искал своих обидчиков, но не нашел. Постепенно это чувство транформировалось в некую общую садистскую месть по отношению к мальчикам возраста 12 - 14 лет. Поскольку он реально не мог отомстить обидчикам, то постоянно думал о том, как будет их насиловать и убивать, при этом всегда мастурбировал.

У него сформировался сексуальный садистский стереотип - он удовлетворялся, лишь представляя вполне определенный объект, который подвергает мукам и потом убивает. Он мечтал о насильственном мужеложстве, и это отнюдь не случайно свидетельствует о том, что гомосексуальные влечения, как и садизм у Головкина сначала реализовывались на уровне фантазирования, прежде чем стать реальностью. К несчастью его отчужденность от девушек и женщин также сыграла роковую роль. Не имея возможности практиковать традиционный секс, он не только убивал детей и юношей, но еще и удовлетворял с ними свои половые потребности. Собственно это и не был секс в изначальном понимании этого слова, гомосексуальные контакты для Головкина в первую очередь имели значение, как способ пытки, наказания и унижения подростка и приобретали подчас крайне жестокий садистический характер. Такой стереотип поведения может быть связан с тем, что сам Головкин, возможно, подвергался сексуальному насилию в детстве со стороны отца.

Первые попытки Головкина осуществить свои фантазии в реальности пришлись на лето 1982 года, когда после жестокого избиения подростками у него появилось неосознанное желание убить мальчика. Любого. Одного из мальчишек встретил на лесной тропе, попросил помочь принести мешок. Но мальчик, почуяв неладное, убежал. Головкин не стал его преследовать, но от пережитого у него захватило дух. Этим же летом он встретил мальчика лет четырнадцати, как позже вспоминал, его "пронзил электрический заряд". Мальчишка собирал грибы. Головкин набросился на него, но удушить не смог, жертве чудом удалось вырваться, а маньяк почувствовал еще более несравнимое возбуждение.

В том же 1982 году после окончания сельхозакадемии он устроился на работу в Московском конном заводе N 1, который располагается на территории поселка Горки-10 в Одинцовском районе Московской области. Сергей по-прежнему жил в Москве, и каждый день ездил на предприятие, расположенное в нескольких километрах от подмосковной Барвихи, в районе партноменклатурной дачной застройки. На работе к нему относились по-разному. Кто-то отмечал его необыкновенную трудоспособность и исполнительность. Его даже выдвигали на серебряную медаль ВДНХ СССР. Начальство же ругало за неопрятность, вечно замызганный вид, неаккуратность в ведении документации, а также нетерпимость к критике и грубость. Женщины конезавода относились к холостяку с вечным чувством жалости, иногда подкармливали. И бестрепетно оставляли на него своих детей, к которым зоотехник Сережа относился с видимой любовью. Вокруг него всегда вились несколько подростков, которых Головкин умело заинтересовывал рассказами про лошадей; он разрешал им присутствовать при осеменении, чего не допускали другие взрослые.

Работая ветеринаром, Головкин часто осеменял кобыл, при этом его глаза то блестели, то становились мутными, он как бы находился в трансе и эту странность замечали все окружающие. Осеменял обычно 7-10 кобыл, тогда как другие по 2-3. Надев специальную перчатку и проверяя кобыл на жеребость, начинал долго ощупывать внутренние половые органы животного, получая от этого такое огромное удовлетворение, что иногда даже пел. Для такого замкнутого, углубленного в себя человека это было совсем не характерно и говорило о том, что в этот момент он действительно переживает ни с чем не сравнимые чувства. Таким образом, тайная страстная тяга к сексуальной жизни и ко всему, что с ней связано, которая проявилась у него рано и всю жизнь оставалась на высоком уровне постепенно начала приобретать все более и более извращенные формы, и нашла свое выражение на данном этапе не только в садистских фантазиях и преследовании мальчиков, но и в стремлении к зоофилии.

В остальном же, все было по-прежнему - нелюдимый, замкнутый, инфантильный Головкин мучился от одиночества, и не находил своего места среди новых знакомых. Переживания, связанные с подростковым периодом были для него по-прежнему чрезвычайно актуальны, и он постоянно возвращался к ним в силу своей ригидности (застреваемости психотравмирующих переживаний). Головкин накапливал в себе все эти психотравмирующие переживания (обиды детства). Такие переживания вытеснялись из сознания, но приобрели автономию и стали уверенно направлять поведение этого человека, и чем больше он психологически отдалялся от людей, тем большую стимулирующую силу они набирали». Он часто бродил по лесу вблизи пионерских лагерей и наблюдал за детьми, обдумывая планы возможного нападения на подростков, и ждал пока кто-нибудь из потенциальных жертв выйдет за территорию лагеря. Походы вокруг лагерей были частыми, почти ежедневными – до ощущения усталости, только на фоне накопившейся усталости, изможденности от долгих пеших прогулок, его оставляла копившаяся внутри ярость и желание мстить, наказывать и убивать ненавистных подростков – хулиганов.

Летом 1984 года ему, наконец, представился удобный случай воплотить свои фантазии в жизнь.

Из показаний потерпевшего Андрея К.:
«Я был в пионерском лагере "Романтик". Вышел за территорию лагеря, чтобы покурить. Далеко не отходил. Вдруг почувствовал, что кто-то трогает меня за плечо. Обернулся за спиной стоял неизвестный молодой мужчина в зеленой штормовке. Он достал нож и угрожая им связал мне руки за спиной, надел мне что-то на голову, возможно, кепку и сказал: иди в лес, если хочешь жить. Там он приставил мне к животу нож и приказал лечь вниз лицом. Что было дальше, я не помню. Я что-то долго искал, бегал по лесу. Я был в шоковом состоянии. Врачи потом обнаружили у меня следы на шее от веревки...»

Головкин повесил этого мальчика на дереве, снял одежду, испытал, как он выражался на допросе, "удовольствие". Потом, увидев, что жертва не подает признаков жизни, вынул из петли. Попытки совершения полового акта Головкин даже не предпринимал – всё оказалось намного страшнее, чем он предполагал. К счастью, мальчик не погиб. В течение месяца после этой встречи с маньяком он находился в больнице с диагнозом "постгипоксическая энцефалопатия", но его удалось вылечить.

Головкин очень переживал неудачный опыт, осмысливал его, обдумывал варианты новых нападений. В какой-то момент он даже решил отказаться от изнасилований - уж очень боялся разоблачения. Решил действовать лаской, предпринял попытку совращения 17-летнего юноши, для чего заманил его в вечернее время на конезавод и опоил спиртом, потом положил в постель и взял его половой член в рот. Но парень отказался от орального секса с Головкиным и даже высмеял его. Эта неудача совсем парализовала волю Головкина - он несколько месяцев ждал ареста и даже подумывал о самоубийстве. Лишь убедившись, что неудачная попытка соблазнения не повлекла за собой никаких последствий, понемногу осмелел и вернулся к идее нападений на мальчиков. Попытку следующего посягательства на ребёнка Головкин предпринял лишь в 1986 г. - на восстановление сильно пошатнувшейся веры в собственные силы у него ушли почти два года.

Суббота 19 апреля 1986 года. Пять часов вечера. Выйдя из электрички на станции Катуар Дмитровского района Московской области, Головкин некоторое время шел по лесу в сторону станции Трудовой. Его обогнал на велосипеде шестнадцатилетний подросток. Это был Андрей Павлов, приехавший в гости к бабушке и дедушке в соседний поселок. В этот день мальчик собирал березовый сок и на велосипеде периодически объезжал те деревья, на которых сделал надрезы. Через некоторое время Головкин догнал его: мальчишка устроил себе маленький перекур. Маньяк подошел, попросил спички, после чего, угрожая ножом, утащил подростка в лес, где, предварительно связав ему руки веревкой, изнасиловал. Удовлетворив свою похоть, достал из сумки веревку и задушил мальчика, потом перерезал горло. Уже мертвому нанес ножевые ранения в шею, грудь, пах, разрезал мошонку и оставил труп на месте преступления.

Поиски пропавшего мальчишки начались ближе к вечеру и продолжились утром следующего дня. Труп мальчика нашел его собственный отец. Картина места преступления явно говорила о сексуальной подоплеке убийства. Труп был обнажен, половые органы имели очевидные поражения. Рядом валялся велосипед и трехлитровая банка, приготовленная для березового сока. Никаких очевидных улик на месте преступления найдено не было. Отпечатки пальцев оставленные на раме велосипеда принадлежали лицам, имеющим железное алиби. Опрос местных жителей показал, что в день убийства некоторые видели черноволосого сутулого человека высокого роста с прыщеватым лицом, который прежде в этих местах не появлялся. (впоследствии выяснилось, что именно Головкина видели местные жители на этом глухом пути, но он отворачивал лицо при встрече с взрослыми). У сыщиков остался лишь приблизительный словесный портрет подозреваемого.

Наступило пионерское лето 1986 года, в многочисленных лагерях летнего отдыха детей появилась шумная и веселая ребятня. Никто из них даже и предположить не мог, что в этот момент рядом с ними в поисках жертвы ходить один из самых опасных и жестоких маньяков в истории СССР.

Беда случилась 11 июля, когда из пионерского лагеря «Звездный» пропал 14-летний подросток Алексей. Головкин верный своей манере подкараулил мальчика в лесу, угрожая ножом связал и увел в глухое место, там изнасиловал. Потом, реализовывая мечту, которую давно лелеял повесил его на дереве, представляя себя фашистом-карателем.

Головкину, по его признаниям, больше всего доставляли удовольствие агония жертвы, подрагивание конечностей, остекленение глаз, непроизвольные дефекация, мочеиспускание, вывалившийся язык, застывшие черты лица. Маска смерти... И здесь он впервые смог полностью воплотить свои ужасные фантазии в жизнь.

У висевшего на ветке трупа отрезал половые органы и положил в заранее приготовленный пакет, потом вскрыл брюшную полость, сделав ножом разрез от груди вниз до тазовых костей. Не удовлетворившись этим, снял труп с ветки, освободил от веревок, стал беспорядочно наносить удары ножом, взяв за волосы, перерезал горло и затем полностью отделил голову от туловища. Находясь в крайне возбужденном состоянии Головкин поначалу хотел взять голову с собой, но потом через несколько сотен метров все же выбросил ее.

Труп мальчика был найден на следующий день – вечером 12 июля в лесной чаще, в восьмистах метрах от пионерского лагеря «Звездный», находившегося вблизи деревни Угрюмово Одинцовского района. Картина, которую увидели оперативники на месте преступления, поразила их своей бесчеловечной жестокостью. С такими преступлениями в отношении детей им приходилось сталкиваться крайне редко.

И месяца не прошло, как неподалеку от Одинцовского поселка Заречье в зоне отдыха Мещерское нашли труп зверски убитого шестнадцатилетнего паренька, исколотого ножом (эксперты насчитали на трупе 35 ран) и расчлененного. У озера неизвестный преступник подстерег этого юношу-легкоатлета во время его ежедневной пробежки. По «почерку» оба одинцовских убийства весьма походили на то, что несколько раньше, в середине весны 1986 года, было совершено в подмосковном Дмитровском районе близ поселка Катуар.

Стало очевидно, что в Подмосковье появился опаснейший маньяк. Для его поимки при Одинцовской УВД была создана большая следственно-оперативная группа, включавшая работников прокуратуры и милиции. Один из юных свидетелей рассказал сыщикам, что когда он с четырнадцатилетним подростком, будущей жертвой, шли по лесу у пионерлагеря, то повстречали незнакомого высокого мужчину со шрамом. Случайный прохожий, будто бы, обрадовался встрече с мальчишками и разговорился с ними. Взрослый назвался Фишером и доверительно поведал, что он был осужден, но сбежал из «зоны» и его теперь усиленно разыскивает милиция. Потом же что-то якобы рассердило дяденьку, и он накинулся на подростков. Как объяснил свидетель, ему удалось вырваться и убежать и, мол, спрятавшись в кустах, он своими глазами видел, как Фишер убил его приятеля и пошел дальше по лесной тропинке.

Эта история с самого начала выглядела слишком фантастичной, слишком театральной. А учитывая, что среди детей в пионерских лагерях к тому времени уже ходила страшилка про некоего Фишера, доверять этому свидетельству можно было с очень большой осторожностью. Тем не менее, такой сигнал было невозможно оставить без проверки и машина поиска Фишера, то ли зека, то ли шахматиста, то ли рыбака, а может быть и обладателя такой фамилии была запущена.

По описанию мальчика искали высокого, широкоплечего мужчину, примерно 30 –лет, со шрамом на лице, окающим говором, имеющего на правой руке наколку в виде змеи обвивающей меч и слова Фишер.

Лишь много позже следственно-оперативная группа поймет, что своими россказнями свидетель-фантазер направил ее на ложный путь и вынудил сполна отработать версию-пустышку. Поиск шел во Всесоюзном масштабе, и на территории СССР не осталось ни одного непроверенного Фишера, но никаких результатов не было. Так, негласная проверка лиц, носивших фамилию или кличку Фишер, не дала никакой зацепки. Параллельно осуществлялась оперативная отработка тех, кто увлекался игрой в шахматы. Мало ли, Фишером мог представиться и поклонник знаменитого гроссмейстера, владевшего мировой шахматной короной. И это направление розыска получилось тупиковым.

В поисках Фишера (1986-1992 г.г.) было проверено более 47,5 тыс. человек — ранее судимых, психически больных, страдающих половыми аномалиями. При этом раскрыто около 2 тысяч различных преступлений, имеющих сходную мотивацию.

Чем дольше шли эти поиски, тем больше появлялось описаний Фишера, которые порой противоречили друг другу, Фишер стал многолик и обрел статус легенды, мифа. Стоило какому-то мужчине подойти к мальчикам, и появлялись подозрения – а не Фишер ли это. О Фишере ходили многочисленные слухи. Во всех пионерских лагерях страшилки о Фишере были гвоздем программы. Дети пугали друг друга, родители предостерегали своих детей от общения с незнакомцами и сами боялись за них. Имя Фишера стало нарицательным – его писали на стенах домов, вырезали на скамейках, о Фишере слагали песни – «Фишер бродит по лесным дорожкам» (на мотив известной туристической песни – «вечер бродит по лесным дорожкам»). Имя Фишера гремело по всей стране, как чуть позже будет греметь имя Чикатило. Естественно, сам Головкин имел к этому весьма косвенное отношение, но не преминул воспользоваться «магией» этого страшного имени и с удовольствием использовал его впоследствии. Перед тем как убить свои жертвы сообщал им, что именно он и есть тот легендарный Фишер и наслаждался ужасом, который отражался на лицах детей, которые не могли поверить и осознать, что их дурацкие детские страшилки в этот момент вдруг стали реальностью, причем гораздо более ужасной, чем они даже могли себе представить.

Одновременно с поисками самых разнообразных Фишеров через следственное «решето» просеивался потенциальный поставщик всевозможных преступников – огромный контингент заключенных, ранее судимых насильников и убийц, а также гомосексуалистов, людей склонных к вспышкам сексуальной агрессии. И опять – неудача, хотя пустой тратой времени это крупномасштабное мероприятие не назовешь. Ведь для сыщиков заметно сузилось поле их деятельного поиска.

По периоду совершения преступлений одинцовский убийца совпадал с ростовским маньяком. Методы - убийства, расчленения, глумления над трупом - тоже во многом совпадали, правда, направленность была разной. Если ростовский (Чикатило) нападал и на женщин, и на мальчиков, и на девочек, то здесь избирательность была очевидной. По имеющимся данным, Удав выбирал только мальчиков определенного возраста. Сотрудники милиции, пытаясь разобраться, связаны ли как-то между собой эти серии убийств, обратились с запросом к ученым.

Руководитель Всесоюзного научно-методического центра по вопросам сексопатологии профессор Г. Васильченко, изучив материалы, дал им следующие рекомендации:
"Сексуальные действия преступника можно расценивать как некросадизм (садизм по отношению к трупам), избирательно направленный на подростков. Дело перекликается с убийствами в Ростовской области. Общее: жестокость, нанесение колото-резаных ран, большая и наиболее травмирующая часть повреждений наносится в аномальном или посмертном состоянии жертвы. Во всех случаях повреждены или иссечены половые органы. Некоторое изменение "ритуала" в повышении возраста привлекающих убийцу мальчика возможно, так как в Ростовской области менялись и "ритуал" и возраст жертв. Следует выявить всех больных, обращавшихся к врачам по поводу сексуальных затруднений. Это возможно лишь при тотальной проверке сексологических историй болезни. Нужно обращать внимание на лиц, контактирующих с подростками (учителя, воспитатели, тренеры, руководители кружков), и особенно на тех, кто ушел или был уволен с этой работы. Круг поиска может быть сужен после определения группы крови и последующим обследовании на фаллографе".

Рекомендации специалиста легли в основу работы оперативников. Только в 1988 году было выявлено 5799 психически больных, склонных к половым преступлениям. Позднее "примерялся" к одинцовской серии и сам ростовский потрошитель - Чикатило. Однако сотрудники московского уголовного розыска, откомандированные в Ростовскую область, убедились, что почерк ростовских убийств несколько отличается от того, что они видели в Подмосковье. Ни ростовский маньяк, ни другие убийцы, подвергнувшиеся тщательной проверке, не подходили на роль "Удава".

Все больше и больше члены следственно-оперативной группы начали склоняться к мысли, что особенное внимание нужно уделить «прокачке» еще одной версии – предположения о том, что однотипные убийства совершены кем-то из здешних жителей. Приезжие садисты, как правило, на повторную «мокруху» в одном месте не идут. В Одинцовском районе, как и в Дмитровском, пошла самая что ни на есть рутинная работа: сыщики изо дня в день занимались зауряднейшим делом – поочередно в каждом населенном пункте совершали подворные и поквартальные обходы…

Сам же Головкин, согласно более поздней версии следствия, в этот период (с 1986 по 1989 год) затаился и убийств не совершал. Хотя, справедливости ради необходимо отметить, что дети продолжали пропадать без вести и в указанный период, но их исчезновение сотрудниками правоохранительных органов не связывалось с маньяком Фишером.

Тем временем Головкин подготавливался к дальнейшему продолжению охоты на детей, но уже в других формах – более соответствующих его извращенным фантазиям. Убивая и насилуя в лесу, он не мог в полной мере насладиться насилием. Он постоянно боялся, что его увидят. Он убивал с оглядкой. А хотел полного уединения и спокойствия. Хотел долго и мучительно пытать мальчиков, так как видел в своих фантазиях, хотел видеть их унижение, слышать мольбы о пощаде.

В 1988 году он купил себе автомобиль - "ВАЗ-2103" тёмно-бежевого цвета, получил под гараж место на территории конезавода, вырыл в гараже подвал. Позже Головкин говорил: «Я выкопал погреб, где сначала собирался сделать мастерскую. Но затем мне пришла мысль использовать погреб для совершения половых актов и преступлений». Позднее забетонировал пол, обложил стены бетонными плитами, в стенах закрепил кольца, прикрепил к потолку лестницу, на которую можно было подвешивать любой груз. В подвальный потолок зоотехник ввернул две мощные лампы, чтобы его кровавые услады происходили при ярком электрическом свете. Готовя живодерню, «испытывал предвкушение радости», уверенный, что «теперь-то будет делать, что хочет» не боясь, что кто-то прервет, помешает.

Изменилась и категория мальчиков - теперь он нацеливался на тех, кто сбежал из дома, кого не сразу хватятся родители, кого могут даже не искать. Машина очень помогала осуществлять замыслы Головкина. Часто выезжал на поиски мальчиков по вечерам - как утверждал, милиция с 22 часов до 1.00 уходит с постов. Свои жертвы он выискивал, используя бинокль. Знакомился, сажал мальчишек в машину, подбирал голосующих на дороге. В его арсенале имелось несколько уловок. Во-первых, он всегда обращал внимание на курящих подростков, слоняющихся без дела. Останавливался, просил спички, завязывал легкий разговор. Получалось это у него неплохо - все же изучил детскую психологию, склонность подростков к авантюристическим поступкам. Он нередко предлагал мальчишкам ограбить дачу, украсть сигареты, водку... И кто-то соглашался на преступление. По словам Головкина, это давало ему повод для оправдания убийства. Если ребенок не соглашался на противоправные действия, то Головкин моментально терял к нему интерес, так как он не соответствовал тому образу – хулигана (как те хулиганы, что избили его много лет назад), который сложился у него в голове и которым он стремился во что бы то ни стало отомстить.

Пацанов, ищущих недозволенных приключений, он привозил в багажнике, объяснял им это тем, что так надо для конспирации. За дверями гаража неприметный человек превращался в зверя. Здесь не спеша, обстоятельно готовил ритуал убийства. Раздевался и заставлял раздеться жертву… А потом начиналось то, что не подвластно человеческому разуму.

О якобы исчезнувшем маньяке вновь заговорили лишь через несколько лет. В конце июля 1990 года был найден труп одного из многих пропавших в этом районе детей. Расчлененный труп, а вернее отдельные скелетированные части тела, костные останки, разбросанные и растащенные животными были обнаружены на довольно обширной территории в районе 24-го километра 2-го бетонного кольца, соединяющего города Звенигород и Истру.

Чтобы собрать их работникам милиции понадобилось несколько дней. Экспертиза установила, что предположительно это были останки ученика Перхушковской, средней школы – Сергея П. жившего в деревне Крюково Одинцовского района. Ребенок числился пропавшим без вести с 23 сентября 1989 года. Последний раз его видели на автобусной остановке, он собирался ехать в Москву. В то время опрос водителей автобусов, кондукторов никаких результатов не дал. По всей видимости, мальчик так и не сел в автобус, и, возможно, предпочел попутку. Запросы сделанные в другие области, также не дали никаких результатов, ни у дальних родственников, ни у знакомых его не было…

Только через три года выяснилось, что же именно произошло в тот день.

Из материалов уголовного дела:
«Около 18.00 Головкин у железнодорожной станции Перхушково Одинцовского района посадил в свою машину пятнадцатилетнего Сергея, обманным путем привез его в гараж и заставил спуститься в специально оборудованный подвал. Там, угрожая ножом, он раздел мальчика и совершил с ним несколько насильственных половых актов в различных формах.
Затем Головкин связал ему руки за спиной, накинул на шею веревочную петлю и задушил мальчика. После чего, глумясь над трупом, убийца подвесил его за ноги к потолку, отрезал нос и уши, отчленил голову, нанес множество ножевых ударов по туловищу, вырезал внутренние и половые органы. С помощью хирургических ножей и топора Головкин расчленил труп, вырезал мягкие ткани, поджарил их на паяльной лампе и съел. (Человеческое мясо ему не понравилось, и в дальнейшем подобных действий он больше не совершал.) Отчлененную голову он хранил в гараже — вскрыл черепную коробку, выжег мозг, постепенно отсепарировал кожу и мягкие ткани. Позже Головкин демонстрировал череп Сергея другим жертвам для запугивания».

В августе 1990 года исчез еще один мальчишка, поехавший в военный городок Власиху. И снова следствие довольно долгое время пребывало в полном неведении относительно дальнейшей судьбы ребенка. И без того не самая тонкая папка пропавших без вести пополнилась еще одним случаем.

Октябрь 1990 года – без вести пропадают еще двое мальчишек. О пропаже в милицию заявили родители учащихся Маловяземской средней школы – шестиклассника и девятиклассника. Восемь с лишним месяцев родители жили в тягостном ожидании черной вести. Расчлененные трупы детей найдут только 16 июля 1991 года двух. Тайное захоронение убитых было произведено в уже известной сыщикам природной усыпальнице – на обочине 24-го километра кольцевой бетонки, в тридцати метрах от дороги.

22 августа 1991 года пропал Никита Богданов - подросток 1976 г. р., житель совхоза "Неволин", который приехал в гости к неродной бабушке в поселок Горки-10.

Как позднее признался Головкин, в августе 1991 года на Рублево-Успенском шоссе в районе села Успенское он посадил в личный автомобиль голосующего мальчика. Мальчику Головкин предложил поучаствовать в ограблении дачи, но необходимый для взлома инструмент надо было якобы взять в гараже. Заманив подростка в свой гараж, Головкин в извращенной форме надругался над мальчиком. После совершения актов мужеложства повесил, расчленил тело, спустил кровь в ванночку, ампутировал половой член с яичками. Данными «экспериментами» Головкин не удовлетворился. С этого несчастного он еще снял кожу и засолил ее. Останки в два приема вывез в лес, в район пансионата "Поляны", и в 50 метрах от проселочной дороги закопал их. Одежду жертвы сжег рядом со своим гаражом. Позднее на старом кострище следствие обнаружило фрагмент кожи и обгоревшие куски ткани.

Лишь через пятьдесят с лишним дней, 13 октября, были эксгумированы останки этого бедолаги, погибшего мученической смертью. На этот раз работников милиции ждал «сюрприз» - расчленением тела жертвы неведомый изувер не удовлетворился, рядом были обнаружены фрагменты кожи жертвы снятой чулком с туловища и ног.

Ужасная смерть еще одного маленького мученика, как это не цинично звучит, дала следствию новую ценную информацию. В августе 1991 года Москва и Подмосковье были буквально наводнены милицией и военными. В связи с созданием ГКЧП и попыткой отстранения президента СССР М.С. Горбачева в дни, когда был похищен ребенок, в стране было введено чрезвычайное положение. Естественно, что и перемещения из города в область, и появление в ближнем Подмосковье иногородних граждан были затруднены. Следовательно, с высокой долей уверенности можно было предположить, что преступление совершил местный житель, у которого к тому же был автомобиль и место, где он мог совершать свои зверства. Еще одним немаловажным моментом являлось то, что снятая с мальчика кожа была засолена неочищенной кормовой солью. Доступ к соли в таких количествах мог иметь ограниченный круг лиц, связанных с сельским хозяйством, животноводством.

Все это и определило дальнейшие направления поисков. Следствие сосредоточило свои усилия на розысках местного жителя, владельца автотранспортного средства, имеющего отношение к животноводческой отрасли. Но проверки местных жителей не дали никаких определенных результатов.

Как ни покажется странным, в обширных списках подозрительных лиц составленных по итогам этих проверок не нашлось места только для главного виновника всех происходящих событий. Дело в том, что Головкин по-прежнему имел московскую прописку, но чтобы не тратить время на поездки в Москву и обратно, на территории конезавода ему было выделено помещение на втором этаже в одном из административных корпусов. Жилище Головкина, представляло собой обычную комнату: диван, шкаф, письменный стол, заваленный документами, на которых стояла разборчивая подпись зоотехника-селекционера Головкина. Окна его комнаты выходили на покрытые изумрудной травой левады. За ними, на невысоком взгорье, стояли контора конезавода и неприметный короб его зеленого гаража. Выглядывая в окно, Головкин каждый день мог видеть символ своего могущества…

Проживая большую часть времени в поселке Горки-10, Головкин согласно прописке считался москвичом и таким образом, в тот момент не заинтересовал правоохранительные органы.

Маховик следствия получил новые обороты в 1992 году, когда начальником Главного управления уголовного розыска МВД РФ был назначен небезызвестный Владимир Ильич Колесников, лично задержавший в 1990 году самого известного и неуловимого маньяка СССР – А. Чикатило. Преступления совершенные неуловимым Фишером имели широкий общественный резонанс, и необходимо было предпринимать скорейшие меры по поимке этого преступника.

30 марта 1992 года постоянную следственно-оперативную группу вызвали в Генеральную прокуратуру России, где шел сугубо профессиональный разговор о том, какие организационные меры необходимо еще предпринять, чтобы операция «Удав», наконец, подошла к логическому завершению. Нужно отметить, что после «оперативки» в состав группы пришло пополнение.

2 апреля 1992 г. – это дело принял к производству старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Российской Федерации, старший советник юстиции Евгений Бакин. У Бакина был необходимый опыт в поисках маньяков, так как в конце 80-х он участвовал в расследовании дела Чикатило. Вновь была создана следственно-оперативная группа, в состав которой вошли в основном свежие люди. Розыск возглавил старший оперуполномоченный ГУУР МВД России майор милиции Владимир Цхай.

В тот период это были десятки томов уголовного дела, которое включало три эпизода - убийства подростков в 1986 году. Но были еще похожие убийства - в 1989, 1990, 1991 гг. 3 апреля Е. Бакин соединил эти дела воедино.

По первым трем убийствам работали очень много. Дело не приостанавливалось, но активный розыск шел до 1988 г. Потом работа утихла. Но, как известно и Удав затих.

Из интервью Е. Бакина:
«Когда я изучал дело и имеющуюся информацию по совершенным преступлениям в Одинцовском районе в отношении подростков, у меня возникла версия, что последние убийства совершены тем же лицом. Кроме того, становилось ясно, что в жизни преступника произошли серьезные изменения.
В восемьдесят шестом у него не было "стационара" - постоянного места, где он мог разделывать трупы. Он шел охотиться на детей, но в этом был элемент случайности. Удав никогда не знал заранее, кто будет его жертвой, он "снимал" любого, практически первого встречного. Он мог стоять и караулить того, кто попадется. Тогда, в восемьдесят шестом, Удав убивал там, где нападал. Первые мертвые тела практически не прятал.
Из захоронения останков подростка по имени Никита в ходе осмотра места происшествия извлекли клок волос. Экспертное исследование установило, что они не принадлежат потерпевшему. Это были... волосы другого подростка, убитого год назад. Данное обстоятельство указывало на то, что преступник разделывался с жертвами в каком-то одном месте – «стационаре». Напрашивался и ещё один простой вывод: к месту захоронения убийца вывозил трупы на транспорте, поскольку рядом населённых пунктов не было, только бетонка да лес вокруг».

Таким образом, «стационар» у него появился позже. И там он мог спокойно расчленять трупы, не опасаясь, что его застигнут врасплох. Потом Удав вывозил останки в лес. Было ясно, что убивал он не там, т.е. место захоронения не было местом убийства и последующего расчленения.

Оперативники принялись уже более целенаправленно отрабатывать версию о личности преступника. Особое внимание уделялось жителям города Звенигорода, посёлков Жаворонки, Голицыно, Горки, Перхушково. Теперь брали на заметку всех, кто вписывался в обобщённый психолого-социальный типаж: условный подозреваемый действует в одиночку, он высокого роста, обладает навыками работы в анатомичке, морге или при забое домашнего скота и диких животных; у разыскиваемого, скорее всего, имеются в личном пользовании автомашина, гараж или сарай.

В картотеку следствия после тщательнейшей отработки жилого сектора и местной промышленности и индустрии лечебно-оздоровительного отдыха (Московского конного завода №1, оранжерейного комплекса, пансионатов «Лесные дали», «Поляны», «Сосны», заводов пластмассовых изделий, «Металлист» и других) были внесены не единицы и даже не несколько десятков «подходящий» кандидатур, а гораздо больше – около двухсот потенциальных подозреваемых…

Следствие активизировалось, но исчезновения детей и подростков не прекращались.

В ночь с 21 на 22-е апреля 1992 года. Головкин увидел голосующего мальчика, коренастого, лет шестнадцати на вид. Как утверждал Головкин, убивать его сначала не хотел: не было желания, видно, не подходил "по параметрам". Даже денег не потребовал. Потом парень попросил остановиться и бросился с ножом на Головкина, закричав: "Вылазь из машины!" Тот перехватил руку, направив лезвие на нападавшего, расцарапал ему глаз. Знал бы этот начинающий грабитель, не убоявшийся уголовного наказания, какую кару вынесет ему судьба за необдуманный поступок! Он попытался вырваться, но Головкин оказался сильнее. Потом он предложил совершить кражу, и подросток согласился. Для этого применил испытанный способ: сказал, что надо спрятаться в багажнике. В подвале гаража он сказал: "Здесь я убивал воров. Но ты еще больше провинился передо мной, ты поднял на меня руку!" Изувер в ту ночь превзошел себя.

Вспоминал он о преступлении, рассказывая бесстрастно, невыразительно, на одной ноте. Он раздел подростка, проволокой связал руки за спиной, совершил с ним развратные действия. Подросток не сопротивлялся, был подавлен. Затем Головкин подвесил свою жертву за вывернутые руки, на дыбу, как называлось это в давние времена, привязал шнур к половым органам, дергал, раскачивая тело. Потом стал жечь паяльной лампой лицо и волосы на лобке, удовлетворившись, натянул на голову полиэтиленовую перчатку, которую использовал для осеменения лошадей. Подросток стал задыхаться, биться в конвульсиях. Через некоторое время маньяк снял перчатку. Юноша умолял не убивать, обещал привести кого угодно, выполнить любой приказ... Но эти мольбы еще больше подстегивали возбуждение Головкина. Унижаемый в детстве отцом, детьми, окружающими, он сладострастно отыгрывался... Заставил встать на табурет, надел петлю на шею, потом вышиб табурет из-под ног. Затем уже куражился над мертвым телом: подвесил за ноги, отрезал голову, спустил кровь, отчленил руки, ноги, вскрыл брюшную полость, сделал надрезы на легких, снял скальп с головы, выколол глаза, рассек пополам тазовые кости. Делал профессионально: все же закончил академию по коневодству - доводилось расчленять лошадиные трупы... Запах крови, вид кусков тела очень возбуждали маньяка, приводили, по его словам, в "возвышенное, светлое" состояние.

После ночной вакханалии наутро скромный зоотехник должен был быть на работе. Многие отмечали усталый его вид. Головкин только отмахивался: просто не выспался. А потом торопился в свой подвал - тайное царство ужаса и смерти... Он разглядывал останки тела, переворачивал их. Страшное для нормального человека зрелище приводило Головкина, по его словам, в состояние особого эмоционального подъема.

Спустя несколько дней после пропажи этого пятнадцатилетнего жителя Горок-10, рискнувшего напасть на маньяка в его собственной машине, заявление о его исчезновении было подано в милицию. Родители довольно спокойно отнеслись к его отсутствию, так как раньше подросток несколько раз уже подавался в Прибалтику за длинным рублем. Но сыщики интуитивно почуяли, что и этот мальчишка не избежал недоброй участи, что, увы, и подтвердится позже.

Учитывая то, что Горки-10 уже не в первый раз «проходят» по документальной базе операции, решено было досконально проверить мужскую половину поселка и его окрестностей. В июле 1992 года появилась потребность в дополнительных силах для проверки звенигородских подучетных, и в Одинцово незамедлительно отрядили пятнадцать сотрудников оперативно-поискового отдела ГУВД Московской области. Подозреваемых лиц становилось все меньше и меньше, круг сужался, но до развязки было еще далеко и, несмотря на все усилия прервать череду убийств удалось только ценой еще трех мальчишеских жизней. Пожалуй, это самый мрачный эпизод во всей кровавой эпопее подмосковного маньяка Фишера.

Последними его жертвами стали сразу трое мальчишек. Он познакомился с ними 14 сентября 1992 года на привокзальной площади, когда подвозил их и своего коллегу по работе. Во время разговора он выяснил, что они почти каждый день ездят в Москву, чтобы поиграть на игровых автоматах на Белорусском вокзале.

На следующий день – 15 сентября 1992 года - Головкин специально был на станции Жаворонки и ждал своих вчерашних знакомых. Он увидел, как они сошли с электрички и подъехал к ним. Головкин предложил подвести их до Горок - 10, ребята согласились, ведь он был как бы знакомым. А потом Головкин закинул свою излюбленную приманку – сказал, что легко можно совершить кражу сигарет, но для этого надо лишь заехать в гараж.

Друзья поначалу пребывали в нерешительности и даже взяли небольшую паузу, чтобы обдумать это предложение. Колебались они недолго и все же согласились.

Из протоколов допросов.
Следователь:
- Опишите этих мальчиков.
Головкин:
- Худощавые, светлые волосы. Одиннадцати-двенадцати лет.
Следователь:
- А если бы они отказались поехать красть сигареты?
Головкин:
- То я ничего бы с ними не предпринимал.

Двоих он прячет в багажнике, а третьего - в салоне на полу. В гараже он приказывает им спускаться в погреб. Ребята еще ничего не подозревают. В погребе он внезапно набрасывается на них и связывает. Потом разыгрывает театр одного актера.

Из протоколов допросов:
Головкин:
- Я сказал им: "Вы Фишера слышали такого? Вот я это и есть!" Еще я им сказал, что они у меня одиннадцатые, и сейчас буду их убивать – и в какой последовательности.
Следователь:
- Чем определялась последовательность?
Головкин:
- Ну Ефремов мне больше всех понравился. Дольше хотелось видеть его мучения...

Эффект превзошел все ожидания - они стали просить пощады, говорить, что приведут, кого он захочет. Мольбы ребятишек только больше возбуждали его. Первым на глазах у его товарищей Головкин начал пытать Сидякина. Надевал ему на голову перчатки для осеменения скота, смотрел, как он задыхается. Изнасиловал его. Наконец, повесил на лестнице. Позже у него изъяли бело-синию веревку в оболочке, которую он как раз и использовал для этого. Потом настала очередь Шарикова… После всех пыток Головкин поставил Шарикова на табуретку с петлей на шее и заставил последнего из оставшихся в живых мальчиков – Ефремова выбить ее из под ног, чтобы видеть его унижение и подчинение своей воле. Потом расчленял Шарикова на глазах Ефремова. Показывал ему внутренние органы. Мальчик реагировал спокойно, без истерики. Но сначала закрывал лицо и отворачивался.

Потом Головкин повесил за руки на крюк самого Ефремова, начал пытать его. Проволокой выжигал на груди нецензурное слово. Опалял лицо и волосы на лобке паяльной лампой. Потом усовершенствовал систему, использовал кольца, чтобы подтягивать. Мальчик истошно кричал от боли, но маньяк тут же затыкал ему рот рукой. Потом повесил. Но расчленять не стал. Уже не было сил и желания… сам маньяк выдохся от своей чудовищной работы, которой занимался всю ночь с 15 на 16-е сентября.

Уже под утро Головкин отвез трупы трех приятелей в лес в районе платформы Часцовская. И, прежде чем зарыть, вновь глумился над телами мальчишек: членил, сдирал кожу, выкалывал глаза, у одного из убитых Головкин вырезал кусок мышечной ткани бедра, с лица другого скальпировал кожу. Когда все закончилось, было уже 6 часов утра. Он всегда оставлял себе на память мелкие вещички своих жертв: брелки, цветные стеклышки. У последних трех обнаружил 25 рублей, которые потратил на свои нужды. Снял цепочку с иконками овальной формы с Ефремова. Иконки тут же выбросил. Цепочку же носил, вплоть до задержания. Считал, что она будет оберегать его от неприятностей и бед.

Комментарий Ю.М. Антоняна:
«Физические страдания и мучения детей доставляли садисту огромное наслаждение, ибо он полностью господствовал над ними. Предварительное обдумывание деталей пыток приносило ему «радость, уважение к себе», утверждение в собственных глазах. Было приятно думать, что нет на свете героизма, преданности, взаимной выручки, а только предательство и попрание ближнего. В этом Головкин убеждался, когда, например, под угрозой смерти заставлял мальчиков вешать друг друга Чем терпеливее они были, тем дольше он мучил их (иногда до 3 часов) и тем больше удовольствия получал.
Убийства приносили Головкину двойное удовлетворение, во-первых, сексуальное, которое он получал при виде мучений потерпевших, их расчленении и созерцании отрезанных частей тел, во вторых, психологическое, поскольку, насилуя, медленно убивая, заставлял страдать свои жертвы, тем самым, мстя своим смертельным врагам - не мальчишкам и подросткам которые раньше обижали его, а мальчишкам вообще, что свидетельствует о построении некоего обобщенного образа страшно им ненавидимого. Значит, он не умел дифференцировать людей, и уже это одно значительно снижало в его глазах ценность конкретной человеческой жизни, способствовало её насильственному лишению. Месть и самоутверждение главный мотив его сверхжестоких преступлений».

Пропажа сразу трех мальчиков из поселка буквально потрясла всех местных жителей. Сразу были предприняты активные действия по розыску пропавших. Участникам операции «Удав» удалось выяснить, что до пропажи этих трех поселковых ребят с ними дружил их знакомый из Москвы, который после окончания 8 классов подался на заработки в совхоз. Он-то и вспомнил, что один раз, когда с тремя друзьями вечером приехал из Москвы в родной Одинцовский район, их до Горок-10 подбросил на своей автомашине «дядя Сережа Головкин». Оперативники к полученной конкретной информации отнеслись всерьез.

Но у следствия не было ничего на Головкина, кроме подозрений, ряда совпадений, может быть случайных, а может быть и нет. Никаких улик, никаких твердых свидетельств. В то время даже еще не нашли тела пропавших ребят, поэтому о задержании этого человека говорить было преждевременно. Проходила аналитическая работа, устанавливались его связи, отслеживалось алиби, проверка шла полным ходом. Выяснилось, что Головкин имеет московскую прописку, ранее не был судим, не состоял на учете в психоневрологическом диспансере - и потому не проходил до этого момента ни по каким оперативным учетам милиции.

Четвертого октября в лесу около деревни Угрюмово, где шесть с лишним лет назад у пионерского лагеря «Звездный» было обнаружено тело четырнадцатилетнего мальчишки, грибники наткнулись на детский могильник, раскопанный, вероятно, дикими зверями. В нем и оказались останки пропавших: трупы двух задушенных ребят были обезглавлены, а о судьбе третьего подростка нетрудно было догадаться…

У следствия уже был главный подозреваемый, но улик изобличающих его по-прежнему не было, не было четких оснований для его задержания. И местное милицейское начальство напряженно продолжало взвешивать все за и против, выбирая лучший вариант – либо продолжать слежку за объектом, ожидая поймать его с поличным, либо произвести задержание, в ожидании, что по ходу удастся найти неопровержимые улики или получить его собственные признания о совершенных преступлениях.

Утром 19 октября 1992 года подозреваемый заправляет полный бак бензина и начинает движение, по пути объезжая посты милиции и пикеты ГАИ. Примерно после полудня в посёлке Жаворонки у железнодорожного переезда, где остановились ехавшие с автозаправочной станции тёмно-бежевые "Жигули", водитель автомашины был задержан. Сотрудникам уголовного розыска при задержании он подчинился, мягко говоря, с неохотой. На языке милицейского протокола это называется «неповиновение». Стараясь не привлекать внимания посторонних, милицейские работники доставили Головкина в Успенское ПОМ, сюда же подогнали его автомашину.

Если исходить строго из содержания закона, то Головкина, конечно же, нельзя было задерживать. На месте преступления он не был застигнут, никто из потерпевших, очевидцев на него не указывал, явных следов преступления на нем, при нем не имелось. Личность его была известна, он имел место жительства и на побег не покушался. В то же время обстоятельства сложились так, что стало очевидно, что он и есть тот преступник, которого искали на протяжении многих лет. За ним установили круглосуточное наблюдение, но оно не могло продолжаться бесконечно долго. Решение о задержании приняли на достаточно высоком уровне, что и было единственно правильным. Более того, Головкина арестовали в порядке ст. 90 УПК РСФСР, т. е. до предъявления обвинения. Только это и дало возможность получить объективные доказательства, а затем и его признание.

Доставленный в отделение милиции, Головкин повел себя подчеркнуто спокойно, на вопросы следователя отвечал равнодушно и обстоятельно. Семь часов диалога следователей с подозреваемым ни к чему не привели. И руководитель бригады – старший следователь по особо важным делам прокуратуры России Евгений Бакин приходит к выводу, что оснований для задержания нет, и Головкина следует освободить (!!!)

В этот, пожалуй, самый сложный для следствия момент начальник Управления уголовного розыска ГУВД Московской области Николай Чекмазов взял инициативу на себя и отдал распоряжение продолжить работу с Головкиным.

Возникает вопрос: если бы решение о задержании Головкина было принято не высшими должностными лицами прокуратуры и МВД, а следователем районного звена? Как в этом случае мог поступить прокурор района? Он имел бы полное право освободить подозреваемого, ибо отсутствовали не только процессуальные доказательства, но и основания задержания. И не только освободить, но и принять к следователю меры прокурорского реагирования. (Примерно такая же ситуация была и в деле Чикатило).

Головкин провел самую тяжелую ночь своей жизни в СИЗО, пытался избавиться от цепочки своей последней жертвы, думал, где же он мог проколоться, что знает, а что - нет следователь, допрашивавший его. Все эти тяжелые эмоциональные переживания в результате вылились в попытку суицида. Но его спасли.

Через день были получены ордеры на обыск в его гараже и комнате. Именно при обыске в гараже старшего зоотехника-селекционера нашли и изъяли вещественные доказательства совершенных им преступлений.

Из протокола осмотра гаража Головкина Сергея Александровича (21.10.1992 года):
При открытии гаража внутри него были обнаружены: топор, тряпки, ножи, просунутые под доски крыши, топорик туристский с бурыми следами... Проведенный анализ показал наличие крови. Среди тряпок найдены фрагменты школьной формы на мальчика. В гараже имеется люк, под которым оборудован подвал... Параметры подвала 180 см на 250 см, высота 280 см. При осмотре подвала найдены: детская ванночка со следами обугленной органики и с характерным запахом органики; потеки крови на стене; корыто с фрагментами обугленной кожи; два крюка в стене с кольцом; фуфайка в крови; бочка; сине-белые веревки в ящике; проволока; паяльная лампа; канат; нож; шприцы; спички; скальпель; вазелин; презервативы; игла...

Всего в коллекции изувера нашли двадцать различной конфигурации и размеров ножей, "финок", стилетов. Картина, представшая перед глазами следователей, была красноречивой донельзя и снимала все вопросы относительно того, кто же был убийцей столько лет наводившим ужас на все Подмосковье

В первые дни после ареста маньяк был сильно напуган. Но потом испуг сменился чувством облегчения. "Наконец-то все для меня закончилось и больше никогда не повторится". Отказался от свидания с матерью, так как чувствовал стыд перед ней. Головкин содержался в следственном изоляторе "Матросская тишина", вел себя, по словам охраны, смирно, старался не докучать сокамерникам. Однако, согласно неписаным уголовным законам, зэки изрядно избили его при встрече, узнав, чем он занимался на свободе. В интересах следствия и самого Фишера его пришлось перевести в одиночную камеру.

30 октября ему было предъявлено обвинение по статье 102 пункт "е" УК России (умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах с целью скрыть другое преступление, сопряженное с изнасилованием).

В этот период Головкин активно сотрудничал со следствием, так как ему не было особого смысла запираться при столь убедительных доказательствах его вины. В ноябре 1992 года он указал место захоронения трех убитых им школьников, уточнил детали убийств 1986 года, совершенных в этом же районе. Кроме того указал место, где оставил расчлененный труп подростка убитого им 22 апреля 1992 года и доселе еще не найденного и числившегося в розыске. Таким образом, практически сразу же он сознался в убийстве 11 детей в период 1986-1992 годов.

Но случаев исчезновения детей за рассматриваемый период было гораздо больше - по данным следствия, Головкин совершил не менее 40 убийств девочек (!???) и мальчиков. В умах высоких милицейских начальников замаячил призрак «Лесополосы», тем более что и суд над Чикатило закончился всего лишь за 4 дня до ареста Головкина. Да и негоже было столичным сыщикам отставать от коллег из провинции. Последовали громкие заявление в прессе в уверенности, что маньяк будет продолжать колоться дальше и его признания – это всего лишь вопрос времени. Следствие начало активно собирать информацию о подростках, которые в период с осени 1986 года по осень 1992 года пропадали без вести. Всем следственным органам страны отправлен запрос российской прокуратуры о совершении аналогичных преступлений. Казалось бы, назревала очередная сенсация, сравнимая по масштабу с той, что произвел пару лет назад Чикатило…

Однако, после признания в 11 убийствах, которые неоспоримо подтверждались многочисленными доказательствами, Головкин замолчал. Причем, в ходе дальнейшего следствия Головкин и сам особо не отрицал, что совершенных им преступлений было гораздо больше, однако заявил сотрудникам прокуратуры, что подробные признания он будет делать только на суде и постепенно. Таким образом, он рассчитывал оттянуть момент вынесения смертного приговора, полагая, что после каждого нового признания судьи будут вынуждены отправлять его дело на доследование.

Таким образом, уже с февраля 1993 года следствие, по сути, находилось в тупиковой ситуации. Информация по разрозненным эпизодам убийств детей обобщалась, анализировалась, но вменить в вину маньяку другие эпизоды следователи не могли, а сам Головкин не горел желанием сотрудничать.

Летом 1993 года в институте Сербского была проведена психиатрическая экспертиза С.Головкина, по результатам которой он был признан вменяемым в отношении всех инкриминируемых ему обвинений, хотя эксперты отметили и наличие признаков шизоидной психопатии.

Некоторые выдержки из заключения этой экспертизы, в которой самое непосредственно участие принимал главный научный сотрудник НИИ МВД России Ю. М. Антонян, уже приводились ранее в данной статье и вот еще один фрагмент из характеристики С. Головкина, сделанной Антоняном:
«Головкин - ярко выраженный некрофил. Он не только все свои наиболее важные жизненные проблемы решал с помощью смерти, его не только неудержимо влекло к трупам и их расчленению. Ему доставляла сексуальное и психологическое удовлетворение сама смерть, все ее этапы - от ужаса мальчиков перед неизбежной гибелью, их длительных страданий и агонии до расчленения тел, отрезания головы, других частей тела, сдирания кожи и т. д.
Его некрофилизм проявлялся в том, что отдельные части тела он уносил домой и долго, пока они не начинали гнить, «любовался» ими. Собственно, этот человек существовал как бы в потустороннем мире, где нет ни добра, ни зла и всё одинаково серо, уныло и безобразно. Ему никто не был нужен, а смерть его жертв была главной целью и смыслом жизни».

Для самого Головкина, отличавшегося закрытостью и ранимостью такое вторжение в свой внутренний мир не прошло бесследно – он совершил свою вторую попытку самоубийства. Также неудачную.

На то чтобы обобщить все материалы следствию понадобился еще год, и в 1994 году дело Головкина было, наконец, отправлено в суд. Материалы уголовного дела N 18/ 58373-86 (Головкин обвинялся по шести статьям УК России) заняли 95 томов.

Слушание уголовного дела зоотехника Сергея Головкина (также известного под кличками Удав и Фишер), обвиняющегося в убийстве с отягчающими обстоятельствами одиннадцати мальчиков началось в Мособлсуде 22 августа 1994 года.

Общественный обвинитель Анатолий Сокин зачитал обвинительное заключение, насчитывающее 300 страниц.

По свидетельству конвоиров, на первом заседании Головкин держался спокойно и скованно, будучи "полностью заторможенным". По мнению судьи, так на него подействовало оглашение обвинительного заключения, во время которого Головкин старался ни на кого не смотреть, сидел с закрытыми глазами и делал вид