Жила была Лиззи Борден (Lizzie Andrew Borden),  1860 года

рождения в американском штате Массачусетс в
городке Фолл-Ривер, была у нее сестра Эмма и отец, богатый делец похоронных дел мастер. Когда ей исполнилось два года, их мать умерла.

Отношения Лиззи с отцом, по легенде, не заладились с детских лет. Он назвал ее Элизабет Эндрю, в чем усмотрели то, что он хотел иметь сына, а дочери был не рад.

Хотя собственно его самого звали  Эндрю Дж. Борден, из чего также можно заключить, что напротив, назвал в честь себя и хотел видеть в ней свое продолжение.

В общем, как бы там ни было, вскоре после смерти супруги, он женился на некоей Абби Дарфи Грей, поговаривали, - толстой сварливой женщине из простонародья.

Отец, даже очень преуспевал на похоронных делах и имел полмиллиона долларов, но при этом оставался ужасным скрягой. Бордены, по словам очевидцев, жили с виду гораздо хуже, чем многие рабочие местной хлопковой фабрики, отец семейства не считал нужным тратить деньги ни на старый запущенный дом, ни на дочек.

Мачеха также не сумела найти общий язык с детьми, винили ее сварливый нрав. Кроме того, Лиззи была убеждена в том, что мачеха мечтает когда-нибудь добраться до капитала отца.

Тем не менее, Лиззи Борден росла воспитанной девочкой, ходила в церковь, вязала, шила, ловила рыбу, а повзрослев, стала учительницей воскресной школы, так и не выйдя замуж.

Было ей 32 года, и случился исторический казус.

4 августа 1892 года сестра Лиззи, Эмма уехала с друзьями на природу, Лиззи, сославшись на плохое самочувствие, осталась дома. Их дядя (брат покойной матери) Джон Морс, которой гостил у них несколько дней до этого, уехал по делам. Накануне, она предположительно узнала о том, что отец решил завещать большую часть денег мачехе. Кроме того, перед этим, отец Лиззи, в приступе гнева, уничтожил ее голубей  - взял топор и отрубил птицам головы.

Итак, в доме осталась служанка Бриджит Салливан, мачеха, Лиззи и отец семейства, пришедший к полудню с работы.  

Примерно в 9 часов 30 минут утра миссис Борден, наводившая порядок в доме,  мыла ступеньки лестницы, ведущей в спальню для гостей. В этот момент на ее голову обрушился топор. Потом кто-то нанес ей еще 19 ударов!!! Но никто ее не замечал (?)

В одиннадцать часов, обливаясь потом, домой вернулся мистер Борден. Лиззи предложила отцу пойти и поговорить на кухне со служанкой, он так и сделал (Интересно уже, у них же были плохие отношения, а тут приказала и пошел?).

Потом служанка ушла отдохнуть (устала от разговора видать), но уже вскоре услышала крик Лиззи: "Сюда! Сюда! Отец мертв! Кто-то вошел и убил его!"

Она прибежала и увидела труп своего хозяина. Лиззи велела ей идти за знакомым доктором Боуэном. Тот вскоре появился и сказал, что мистера Бордена убили топором (без доктора это конечно трудно было определить?). На его голове насчитали следы 10-ти ударов (ну отец же все-таки…).

Когда доктор Боуэн накрывал труп простыней, в дом прибежали встревоженные криками соседки. Одна из них, миссис Аделаида Черчилль, кинулась было успокаивать Лиззи, но та была совершенно спокойна и явно не нуждалась в участии.

Тогда  Миссис Черчилль спросила Лиззи, где ее мачеха. И услышала в ответ: "Представьте себе, не знаю. Она упоминала, что собирается навестить какого-то больного. Но я точно не знаю... Мне кажется, что я слышала, как она вернулась домой".

Не прошло и нескольких минут, как миссис Черчилль и Бриджет обнаружили тело миссис Борден. Она лежала на ступеньках в луже крови.

Так и найден был, наконец, труп  мачехи.

Поначалу подозрение пало на дядю - Джона Морса, вернувшегося чуть позже, чье поведение в тот момент, когда он возвращался в дом Борденов, озадачило толпу, собравшуюся у подъезда: подходя к дому, Джон почему-то замедлил шаг и вместо того чтобы сразу войти в парадную дверь, обошел вокруг дома и сорвал с дерева яблоко.  Однако, когда все факты были тщательно проверены, подозрение отпало и они укрепились в своем подозрении, что это Лиззи совершила двойное убийство, за что ее взяли под стражу.

Газеты всячески обвиняли Лиззи Борден в убийстве. В то время как простое население, будучи хорошего мнения о Лиззи,  встало на ее защиту.

Защищать ее в суде взялся адвокат Джордж Робинсон, бывший губернатор штата. Он был знаком с одним из трех заседавших по делу судей и попросил его не говорить о некоторых деталях, которые свидетельствовали не в пользу Лиззи. Все присяжные были мужчинами. Адвокат был профессионалом и сумел мастерски убедить присяжных в том, что столь праведная особа никогда не смогла бы совершить подобный - дьявольский – поступок.

Общество поддержало защиту даже, несмотря на то, что детективы обнаружили множество улик.

Показания обвиняемой менялись несколько раз:

На 1-й вопрос, где она была во время убийства, Лиззи ответила, что выходила во двор.

Потом, ответила, что ходила в это время в сарай за какой-то железкой. Потом, что была в сарае и даже съела там три груши.

Полицейские буквально на четвереньках облазили весь сарай, но никаких огрызков не обнаружили.

Кроме того, Лиззи сказала, что не видела тела мачехи, когда спускалась по лестнице вниз встретить отца?!

Потом, она утверждала, что ее не было наверху, когда отец вернулся домой. "Я думала, что находилась в этот момент на лестнице, но теперь вспомнила, что была в кухне", - сказала Лиззи на следствии. И добавила доверительным тоном: "Когда обдумываешь это ужасное происшествие, многие вещи припоминаешь более четко".

Одна из соседок сообщила полиции, что вечером накануне убийства Лиззи говорила ей, что у ее отца есть враги и она боится за его жизнь. Но расследование не выявило у конкурентов Бордена никаких поводов для убийства.

Выяснилось также, что за день до гибели родителей Лиззи купила в городской аптеке синильную кислоту и цианид. Объяснить, зачем ей это понадобилось, она не смогла.

Адвокат убедил присяжных заседателей, что государство поступило жестоко, позволив устроить суд над чистой, святой девушкой, обвинив ее в преступлении, которое она не способна совершить. Он закончил свою защитительную речь таким обращением к присяжным:

"Чтобы признать ее виновной, нужно поверить в то, что она злодейка. Джентльмены, разве она похожа на злодейку?" (Посмотрите в эти честные глаза, разве они могут врать?)

Лиззи помогла себе и тем, что упала в обморок на скамье подсудимых, что вызвало волну сочувствия и в зале, и среди присяжных.

Провинциальное население Америки также объединилось в своем недовольстве за ее "несправедливое отношение" к Лиззи. Богобоязненная добропорядочная дочь бессердечного отца вызывала всеобщие симпатии. Простые люди считали, что тихую учительницу воскресной школы не должны судить в связи с таким дьявольским преступлением. Короче говоря, преобладало мнение, что она невиновна.

Процесс продолжался 10 дней и Лиззи была оправдана!!!!!

По твердому убеждению детективов прошлых и нынешних, 12 добреньких мужчин-присяжных отпустили на свободу убийцу. Убийца с топором из Фолл-Ривер больше нигде и никогда не появлялся…

Лиззи же, наконец, унаследовала себе все имущество отца. Она продала старый дом и купила новый, где жила с сестрой Эммой. По свидетельству соседей, сестры вскоре начали ссориться, и Эмма ушла из дома. Лиззи до конца своих дней так и осталась одинокой старой девой.

Она скончалась в 1927 году в возрасте шестидесяти семи лет и по сей день убийство в Фолл-Ривер остается нераскрытым. В тоже время, в США до сих пор существует «Общество друзей Лиззи Борден», которое занимается распространением мнения о непогрешимости Лиззи.

Она стала  своеобразной героиней среди маньяков-убийц Америки. О ней снимали фильмы, рисовали картины, ставили спектакли, а в том доме даже музей сделали.

Эта "девочка" с цветочным именем родилась 26 мая 1957 в Великобритании.

Мать Мэри, Бэтти Белл занималась
проституцией и часто отсутствовала дома, работая в Глазго. Она имела четырёх детей, в браке официально не состояла и Мэри была первым ребёнком. Она появилась на свет, когда ее матери было 17 лет, вскоре после неудачной попытки отравиться таблетками. Через четыре года мать пыталась отравить уже собственную дочь, но, видимо, не получилось...

В момент совершения убийств Мэри Флоре Белл было 11 лет, но мальчиков она уже ненавидела.

В декабре 1968 осуждена за убийство 4-летнего Мартина Брауна и 3-летнего Брайана Хау (второе — в соучастии со своей подругой и однофамилицей Нормой Белл 13-ти лет).

Обе жертвы были задушены. У Брайна Хэя Мэри вырезала бритвой на животе букву «М», а на правой руке «N», отрезала ножницами клок волос и ими же расцарапала гениталии. Между двумя преступлениями Мэри и Норма ночью разгромили детское учреждение, оставив надписи типа «Я убиваю и скоро вернусь».

Затем, когда власти искали трупы мальчиков, Мэри Флора вертелась под рукой, участвуя в поисках, потом приходила к раздавленным горем родителям, требуя показать ребенка в гробу, и не скрывая, хохотала на похоронах.

Особенность, которую, наравне с буйной фантазией, жестокостью, отмечали все -  это ее недетский ум. Мэри никогда не позволяла себя целовать или обнимать, рвала в клочья подаренные тетками платья и ленты. Свидетели говорили, что их у нее было штук пять библий. И в одну из Библий она вклеивала список всех своих умерших родственников, их адреса и даты смерти.

Перед самым судом, она спрашивала: «Что они со мной могут сделать? Повесят меня, что ли?»

Она неоднократно заявляла психиатрам, что она ничего не боится и совсем ничего не чувствует. А на вопрос, что она думает о предсмертных муках убитых ею малышей, ответила: «Да, ладно. Кто мертв, тот мертв».

Несмотря на весьма искусную тактику манипулирования судьями и аудиторией, на полное отрицание своей вины и попытки обвинить во всем недалекую подругу, отстающую в развитии Норму, Мэри Флора Белл была признана виновной, но в непредумышленном убийстве со смягчающим обстоятельством. Таким обстоятельством стал диагноз врачей — психопатическое отклонение, симптомами которого являются отсутствие раскаяния за совершенные поступки и неспособность планировать их последствия. На суде заявила, что убивала «только ради удовольствия, получаемого от убийства».

Международная пресса называла ее не иначе как «испорченное семя», «порождение дьявола» и «ребенок-монстр»,  о существовании которой английская пресса постаралась забыть как можно скорее, выражая общественное мнение: «Мы не хотим об этом знать. Это слишком чудовищно». После громкого процесса для Мэри Белл долго не могли найти подходящего места для адекватного ухода и лечения подобного «монстра» и она жила в тюремной психбольнице.

Освобождена в 1980 и живёт под новым именем и фамилией. через 4 года родила дочь.