Gillian (_Хроники_Вампиров_) все записи автора Весна, пора пробуждения...

Администрация ролевой игры "Вампирские Хроники: Апокалипсис" приглашает Вас на ролевую игру по мотивам произведений Энн Райс. Только у нас неожиданный поворот сюжета, возможность заявления своих собственных квестов. Если Вас заинтересует предложение сыграть своего любимого персонажа (вампира, ведьму, агента Таламаски), будем рады Вас видеть у себя.

"... Я НЕ ЗНАЮ, ПОЧЕМУ СУЩЕСТВУЮ, Я БОЛЬШЕ НЕ ПЫТАЮСЬ НАЙТИ ИСТИНУ. Я ПРОСТО В НЕЕ НЕ ВЕРЮ. Я НЕ РАССЧИТЫВАЮ УЗНАТЬ ОТ ТЕБЯ ДРЕВНИЕ ТАЙНЫ, В ЧЕМ БЫ ОНИ НИ ЗАКЛЮЧАЛИСЬ, НО ВСЕ ЖЕ ПРОДОЛЖАЮ КОЕ ВО ЧТО ВЕРИТЬ. ВОЗМОЖНО, В КРАСОТУ МИРА, ПО КОТОРОМУ ПУТЕШЕСТВУЮ, ИЛИ В САМУ ВОЛЮ К ЖИЗНИ. Я СЛИШКОМ РАНО ПОЛУЧИЛ ЭТОТ ДАР. ДЛЯ ЭТОГО НЕ БЫЛО ДОСТАТОЧНЫХ ОСНОВАНИЙ. И ТОЛЬКО В ВОЗРАСТЕ ТРИДЦАТИ СМЕРТНЫХ ЛЕТ Я ПОНЯЛ, ПОЧЕМУ МНОГИЕ ИЗ НАС НАПРАСНО РАСТРАЧИВАЮТ ЕГО И ТЕРЯЮТ. И ВСЕ ЖЕ Я ПРОДОЛЖАЮ ЖИТЬ. Я ИЩУ ТЕБЯ... " (С)

Надвигается 2000 год… Новый век, новое тысячелетие, новая эра…
Общество будоражат слухи о приближающемся Конце Света. В мир выпустили страшную силу. Человечество ждет вымирание. Единственные кому под силу предотвратить Апокалипсис – это вампиры. Загадки и легенды древности, мрак и прах средневековья, свобода выбора и антагонизм современности…
Смогут ли избранные, Те Кто Пьют Кровь, спасти мир от неминуемой катастрофы?
Заходи и верши судьбу мира – Вампирские Хроники: Апокалипсис

Срочно требуются: Дэвид Тальбот, Мариус, Пандора, Мекаре, Маарет, Габриэль



+ Наши плюсы: +

Авторская работа
Неожиданный поворот сюжета
Лояльная администрация
Возможность заявления своих собственных квестов
Открыт прием неканонических персонажей

- Наши минусы: -
У нас нет Вас

Хотите сыграть своего любимого персонажа (вампира, ведьму, агента Таламаски)? Будем рады видеть Вас у себя.

http://vampirechronicles.forum24.ru
http://vampirechronicles.forum24.ru
http://vampirechronicles.forum24.ru

-Эоланта- (_Хроники_Вампиров_) все записи автора Я заблудилась...Страшно!Дайте руки!...
Во тьме шагов не слышно,как в бреду.
Темно и сыро...Шорохи и стуки...
И кто-то дышит...Страшно!Я иду

По коридору,дальше,вглубь,быстрее,
Я обдираю пальцы о стекло
Беру их в рот,облизываю,грею...
Стою,дрожу...И пальцы мне свело

От холода.Искать опять дорогу...
Я вновь иду по лабиринту вдаль
Какому-то насмешливому богу
Игрушка я.Кричи,рыдай,скандаль-

Все без толку.Неважно.Непонятно.
Уже не нужно мне ничьей руки.
Не трогайте!Не надо!И обратно-
Ведь впереди мигают огоньки

А сзади холод.Сыро.Кто-то дышит.
Хрипит,скребет когтями по стене.
Нет,не кричать!Быть может,не услышит?..
Зачем просила»Дайте руку мне»?!

Услышал.Зря,бежать уж смысла нету.
Стою и жду.Подходит.Не дышу.
Прощайте все!Я не увижу света...
Прокусит шею?Нет!Не разрешу!

Обнял меня.Горячий и знакомый.
Назвал дочуркой.Прикусил губу.
Вернулась память.Я же снова дома!
Я здесь живу.Я днем здесь сплю...В гробу.

Lilliya (_Хроники_Вампиров_) все записи автора Новая ролевая игра по мотивам вампирских хроник Энн Райс:
http://lifeofvampire.forum24.ru/
Вы нам нужны!

Little666 (_Хроники_Вампиров_) все записи автора

Навеяно книгой вампир арман и в частности обстановкой жилища Мариуса ;)

***

Красный бархат роз, лепестков,
Словно бархат любимый плеч.
Позолота танцующих нимф
Полна тайной манящих встреч.

В освещенном, знакомом палаццо,
Без играющих бликов на стенах,
Где сплетается запах ладана,
И пестрый парад гобеленов.

Чередою шедевров пройтись ли,
Слиться с сей атмосферой воздушной?
Мне ль теперь никуда не пора?
Наливайте вино, мой радушный.

Вижу лица- светлые, чистые,
Будто привыкли они оживать,
Навевают мотивы старинные,
Иль истории память-печать.

Что Ангелы, то Люди-Мы,
Картинные сюжеты и Дети Возрожденья.
Открыты небеса нам впредь,
Таинственно-прекрасные творенья.

 

KiraValkiry (_Хроники_Вампиров_) все записи автора Где-то в районе августа я устравиваю ролевую игру по вампирским хроникам Анны Райс. НЕ компьютерную, а в реале, что подразумевает отыгрыш персонажей в рельном времени. Основной сюжет игры - книга Царица проклятых. жду игроков. Предупреждение: чтобы поиграть, вам придется ехать в Самару на два дня. Игра будет ночью. Подробности на моем сообществе на эту тему http://www.liveinternet.ru/community/1750216/
Если это спам, то прошу прощения.

Denie_D (_Хроники_Вампиров_) все записи автора ))))

Denie_D (_Хроники_Вампиров_) все записи автора

Вот собственно и она... Кстати на подходе Пандора))) Как только доделаю сразу же покажу)))

Denie_D (_Хроники_Вампиров_) все записи автора Бенджи)))...

Lesti (_Хроники_Вампиров_) все записи автора

В ночной тиши нас было двое. Ты - взрослая женщина с холодной кожей и светлыми глазами. Я - глупый юнец с наивной горячностью и вечно сытой теплотой. Вдвоем. С бордовой маленькой розочкой в руках. "Почему ты снова здесь? Будешь моей?"- спрашиваю прямо я. А ты качаешь головой и говоришь, что просто хотела меня видеть. Интонация не оставляет надежд - полное безразличие и равнодушие.

Я не понимал зачем она снова пришла. Ее не было уже столько времени... Опьяняющий запах смерти и крови. Лес, плывущий перед глазами, сильные руки на слабой шее... Я ждал ее столько ради холода? Возможно.

Снова воспоминание. Сажусь к ней на колени, целую. Все тот же холод и та же сдержанность, которые заставляют меня злиться и сгорать от желания. А потом безразличие. Безразличие. Сколько лет пройдет еще?А потом ты снова прошепчешь мне на ушко: "Я лишь хотела посмотреть на твою реакцию" и через несколько дней исчезнешь из мой жизни. Навсегда? Кажется, что да. Теперь так кажется.

Но ты же знаешь, вампиры живут вечно. И, возможно, что в этой вечности ты еще не раз просто молча будешь смотреть на меня и сдержанно смеяться надо мной. Наблюдая, как я хочу владеть твоим холодным телом и душой. Как это сводит меня с ума. Хотя нет. Уже не сводит. Но ведь ты была моя Габриель. Моя и не моя одновременно. Клодия - это ошибка. Ее давно не существует. Она умерла. Я всегда говорил, что ты моя Габриель и только.

Haron_nun (_Хроники_Вампиров_) все записи автора ...Это не из Хроников, но что-то вроде пародии от одной мангаки.

Angelo_triste (_Хроники_Вампиров_) все записи автора Уважаемый модератор!!!
Объявитесь!!!

Lesti (_Хроники_Вампиров_) все записи автора

Луи дремал в кресле. После того, как он отказался обратить Лестата в вампира в новом теле, его даже во сне мучила совесть. Лестат и Моджо появились в комнате незаметно. Почувствовав их присутствие, Луи проснулся, но заговорить не успел…
- Чертовы специалисты по обмену телами! – скулил Луи через пару минут, закрыв глаза мохнатой лапой…

Лестат-Таунсенд, идя по съемочной площадке:
-Какой дурак зеркало на проходе поставил?!
-Я не зеркало, я Виле Валло…

Взял Лестат вместо скрипки барабан да и спустился в подземелье к Матери и Отцу...Так и умерла Акаша на троне от разрыва сердца, а новым первоисточником стал...барабан. С тех пор Мариус прячет барабан в саркофаге, вытирает с него пыль и одевает его, но не включает ему рокгрупп, чтобы барабан не проснулся, не влюбился в Лестата и не пошёл завоёвывать мир...

Лестат:Клодия, сколько раз я тебе говорил! Дома не убивать!
Клодия: Я хотела её! Я хотела быть нею!
Лестат: Будешь себя хорошо вести, дедушка Похититель Тел сделает тебе на новый год подарочек...

 

Говорят, Луи очень любил детей. Бывало подойдет к песочнице и говорит: "Детишки, пойдемте со мной, я вам конфетку дам". А дети не шли. Боялись.

Маарет, выходя на охоту:"Пора посмотреть на мир другими глазами!"

Мариус показывает юному Лестату Мать и Отца. Лестат смотрит, подходит, трогает... и отскакивает как ужаленный с воплем:
-ААААААААААААА! Твою мать! Мариус - что это?!!!
-А это нервы, спокойно отвечает Мариус

 

Что делает Лестат, когда ему не хватает внимания? Покупает крем-автозагар. И сразу вопросы, обвинения, утешения!

"-Мда-а-а"-размышляла рассеянная Маарет - " немногие наверно оценят теперь мой новый загар...." 

--Anima-- (_Хроники_Вампиров_) все записи автора

1791 год. Мир на пороге новых открытий, меняется. Жизнь на улицах городов бурлит и движется, спешит куда-то. Но вы вне жизни, вне времени - вы слабое дыхание своей эпохи, канувшей в небытие, вы - изгой и вы одиноки. И только от вас зависит, найдете ли вы спасения среди тех, кто так же проклят, как и вы, или же уйдете в пустоту, не выдержав бессмертия. И прежде, Бога нет, и нет никого ближе к Богу, чем мы!
Добро пожаловать на новейшую ролевую игру по мотивам легендарного "Интервью с Вампиром"!

Добро пожаловать в Театр Вампиров!

Аноним (_Хроники_Вампиров_) все записи автора

Raven_Aradia (_Хроники_Вампиров_) все записи автора «У труні»
Вона спить, закриті її очі,
У чорній оксамитовій труні.
Вона вампір, створіння ночі,
Красу свою ховає у пітьмі.
Застигло дівчини бліде обличчя
У подиві, чи може у жалю?
І сукні оксамитова спідниця
Неначе кров палає у гробу.
Стулила повіки своїх очей,
І посмішка застигла на вустах,
Вона смоктала кров чужих дітей,
Неначе дивовижний хижий птах.
Стою у склепі над її труною
І погляду не можу відірвати,
Я знов і знов борюся із собою:
Вбивати демона, чи не вбивати…
Ось меч мій, онде ангели стоять,
Але не можу так з нею вчинити,
І сльози жалю крапають, горять,
Ніхто мене не здатен зрозуміти.
Вона мене кохала ніжно так,
Вона мене від смерті врятувала,
Запам’ятавсь губів солодкий смак,
І те, як ми серед трави кохались.
Заношу меч над нею – відвертаюсь…
Підводиться…Відкрились її очі.
Та краще б ти ніколи не з’являлась,
Красива й хижа ти, створіння ночі!
Що це зі мною, знову поцілунок?
Мій меч вже на підлозі блискотить.
Це свіжа кров – коханої дарунок,
І музика в душі моїй бринить…
Навіщо, демоне? Нащо ти це зробила?
То не вбивать тебе, про це ти просиш?
Високо в синє небо ангели злетіли,
Кривава лялько! Як дурити мене смієш?
І не кажи нічого про кохання,
Не хочу чути! Я - такий, як ти!
Палаю від болю нестерпного страждання,
Тепер вампір я, звір я! Ні, і ще раз, – ні!!!
Смієшся з мене? Так? Відповідай!
Навіщо відвертаєш свої очі?
Знущаєшся? Та стій бо, не тікай!
Проклята відьмо! Хижий демон ночі!
Ти спиш в труні, я поряд із тобою,
А онде мертве закривавлене дитя,
Душа моя охоплена журбою,
Та знаю я - назад не має вороття.
Вампір тепер і я, та що ж робити?
Жагу насичу кров’ю цих людей,
З бокала буду знову, знову пити,
І тішитися з їх страждань, смертей…
Сміюсь у темряві, і жовті мої очі
Пильнують тебе, кожен дрібний рух,
Вітторіо й Урсула – діти ночі,
Не вирватись тобі із наших рук!
10.10.2005

Fraulein_Gottin (_Хроники_Вампиров_) все записи автора Опять рисую Армана....

В колонках играет - Вольфганг Амадей Моцарт

Fraulein_Gottin (_Хроники_Вампиров_) все записи автора Самый удивительный герой Хроник))

Fraulein_Gottin (_Хроники_Вампиров_) все записи автора Арман...моя любовь.....

-Lilium- (_Хроники_Вампиров_) все записи автора
- Извини... - я вошёл. Я решился. И ты сидишь, будто не замечая меня, склонившись над письменным столом, что-то записывая. Свет, по старой привычке или просто так, от многочисленных свечей падал на твои золотые локоны. Ты кивнул. Я стоял у двери и не мог выговорить ни слова.
- Ну же, у меня мало времени. - Сказал мне ты. Твоя нетерпеливость меня никогда не трогала - я старался не обращать особенного внимания на неё. Я решился? Я всё ещё молчал. - Говори. - Это уже твой обычный приказной тон, который заставляет меня действовать быстро и решительно. Ты всегда знал, как обращаться со мной. Наверное, в силу всего того, что произошло много лет назад, я смог говорить о тебе в более холодной форме тогда... Осадок всё равно остался. Даже по прошествии двухсот с половиной лет.
- Я бы хотел поговорить о нас. - Сказал я, мой голос звучал тихо и размеренно. Я старался говорить спокойно. - Ты был сегодня у Талбота, верно? - ты киваешь. Так небрежно, не придавая моим словам никакого значения. Но я понимаю, тебе интересно, что будет дальше – со временем я научился угадывать все твои самые мелкие жесты, все твои самые незначительные привычки. Вот и сейчас, когда ты еле заметно взглянул на меня краем своих синих глаз, я понял, что ты заинтересован в этом разговоре, ведь я впервые решился просто с тобой поговорить. Впервые за сто лет. - Ты не хотел, чтобы моя жизнь попала в его архив, а затем и в мировую типографию? Ты всё ему высказал? - о, это был резкий и прямой вопрос. Не знаю, что заставило меня повысить тон - наверное, твоё обычное пренебрежение. Ты вскидываешь брови. И улыбаешься - ядовитой улыбкой.
- Да. - Говоришь ты, и улыбка не сходит с твоего белого лица. - И?
- Почему ты так этому противишься, почему? Ведь все мои слова – чистая правда. - Я действительно недоумевал. Понемногу моя злость прошла, и голос снова зазвучал размеренно.
- И ты пришёл, чтобы поговорить именно об этом? - спрашиваешь ты, отвечая вопросом на вопрос. Ведь ты знаешь лучше даже, чем я, что не о своей жизни я буду вести разговор. Я хочу всё тебе высказать. Это очередная попытка... Не хватает смелости? Может быть. Но, тем не менее, так или иначе, я выскажу тебе всё. Я расскажу тебе, что я о тебе думаю. И ты мне, естественно, не помешаешь - твой обычный равнодушно-холодный взгляд будет скользить по мне, пока я буду ходить по комнате, путаясь и делая порой такие ненужные жесты, словно взволнованный смертный. Ты понимаешь - никогда я не буду более так нетерпелив, так эмоционален, каким буду сейчас. Какие-то мгновения разделяют меня от этого триумфального момента. Миг – и я уйду навсегда.
- Нет. - Ответил я односложно. - Ты прочёл мои мысли? - снова улыбаешься – мягко, просто, словно ты был моим старым другом. Зачем?.. Зачем добавлять этой атмосфере ещё более трогательную ноту? Знаешь, всё как в те старые времена. Лишь обстановка немного изменилась. - Я бы хотел поговорить о тебе.
Ты надменно и презрительно отворачиваешь от меня своё лицо и откидываешь со лба непослушные пряди золотых волос – ты всегда так делал когда уставал, или был слегка чем-то раздражён. Ты качаешь головой, снова смотришь на меня - и ледяной взгляд пронизывает меня насквозь. Как ты рассержен на меня. Как ты не любишь о себе моей правды, описанной всего-то в какой-то бульварной книжонке... Я-то знаю, что ты выучил её практически наизусть. Как же я тебя ненавижу! И ненавидел всегда. Но как ты прекрасен в свете этих свечей...
- Вторую исповедь за день я не выдержу. - Говоришь ты - мягко, но настойчиво. - Прости. – Снова пишешь что-то, раскладываешь бумаги, внимательно читаешь документы, что-то подписываешь, но что-то неизменно рвёшь в клочья. Я смотрю на тебя. И удивляюсь.
И это всё, что ты можешь сказать?.. Мне кажется, что ты просто не хочешь меня выслушать – в очередной раз. Но я нуждаюсь в этом. Мне интересно взглянуть на выражение твоего лица, когда я буду говорить тебе всё. Буду говорить о тебе, поскольку о себе я рассказал всё. Мне интересно, что ты скажешь, услышав пересказ в моём исполнении перед тобой. Я стоял и смотрел на тебя. Разглядывал каждое движение, можно сказать, я даже любовался тобой... Ты поворачиваешься ко мне и вздыхаешь – коротко, но обречённо.
- Начинай. - Говоришь ты милостиво, поняв, что я от тебя уже не отстану, и твой взгляд наигранно внимательно впивается в меня. О, как ты жесток, разве хотя бы раз в жизни ради меня ты не мог бы только сделать вид, что интересуешься тем, что я тебе скажу, всерьёз?.. Минуту назад тебе было любопытно. - Ну же, Луи, я тебя внимательно слушаю. Ты же хотел всё высказать, или ты всё же передумал? - снова холодный издевательский тон твоего голоса. Привычный. Привычка с восемнадцатого века.
- Наверное, ехидство своё ты унаследовал от отца? - жестокий удар, но не настолько, чтобы сбить тебя. Ты резко встаёшь и подходишь к окну. Твой силуэт в свете ночных фонарей выглядит очень впечатляюще.
- Хм, может, мне и следовало бы сразу же выставить тебя вон, мой бесцеремонный юноша, но, проявив уважение к тебе и к твоей решимости, я не стану этого делать. Я не могу сказать, что во время твоего короткого повествования я буду молчать. Но я тебя выслушаю.
Твои слова вызывают на моих губах улыбку - ехидную улыбку. О, великий Лестат проявил ко мне снисходительность. Какая неслыханная милость с его стороны, Боже, и что же заставило его пойти на такие уступки никчёмному, слабому вампиру, который до сих пор ненавидит убивать ради поддержания своего бренного существования? «Ненавидит, - с ненавистью на себя подумал я, - но убивает».
- Меня заставляет пойти на такие уступки лишь уважение к тебе. - Говоришь ты и оборачиваешься. Твои глаза сверкают в полутьме. - И ничего больше. – Ты изучающее впиваешься в меня глазами и затем твой взгляд скользит по полу. Я понимаю, что таким образом ты хочешь показать мне, что тебе это всё наскучило. Твои последние слова пролетели и слегка задели меня, но уверенность моя непоколебима.
Я ведь знаю - ты лжёшь. Откровенно лжёшь. Ты не можешь пойти на что-то лишь ради уважения. Я-то знаю, за что ты отдашь жизнь.
- Знаешь, Лестат, я никогда не любил в тебе твоё холодное презрение. - Начал я. - Ты для меня стал всем в одно время, но всю свою вечность ты оставил в моей душе неизгладимый след самого безжалостного и жестокого, самого глупого вампира на Земле. - Улыбаешься, склоняешь голову на бок, рассматриваешь меня. Снова. О, как я ненавижу эту снисходительную в высшей степени улыбку. - Я никогда не любил того, как ты относишься к Клодии. Я никогда не восхищался тобой. - Тихо смеёшься. - И не думай, что это ложь. – Предупредил я.
- Не всё. - Ты качаешь головой. - Но предпоследняя фраза заставила меня усомниться в её правдивости. Не восхищался? Луи, не смеши меня. - Я молчал. Я не знал, что сказать тебе на это весьма веское замечание. Но ты, как всегда, сам возвращаешь меня к жизни. Мне вдруг показалось, что возвращать меня к жизни – дело уже привычное для всех вампиров, что есть и были рядом со мной. - Продолжай. - Пожимаешь плечами, прислонившись к холодному, как и твои глаза, оконному стеклу.
- Я ненавижу тебя, Лестат. - Шепчу я. - Ненавижу за себя, за Клодию, за Дэвида - за всех, кого ты сделал такими. - Твои губы снова расходятся в улыбке. Нет, только не произноси этих слов!
- Какими - такими? - спрашиваешь ты. Ты нарочно захотел причинить мне боль этой фразой?..
- Вампирами. - Говорю я, стойко выстояв удар. - Я ненавижу тебя за это.
- Кажется, в тот роковой вечер кто-то просил меня о смерти? - нет, только не приближайся ко мне, молю тебя!.. Конечно же, ты не выполняешь моей просьбы, ты подходишь ближе. Ты никогда не внимал моим просьбам, за исключением того вечера, хотя ты так и не убил меня. А жаль. Если бы я оказался убит так же хладнокровно и безжалостно, как все твои предыдущие до меня жертвы, я бы сейчас не увидел тебя. Я бы не испытывал боли за тех людей, которых убивал. Я бы никогда более не встретился с тобой и с тобой не остался!
- Да. - Я киваю. - Я просил о смерти. Но ты, как всегда, не прислушался к моим словам. - Ты вскидываешь брови. - Я остался на земле. - Объясняю я. Улыбаешься...
- Хм, а ты сразу хотел попасть в рай? - издевательский тон, приближение на несколько шагов - и вот я уже почти чувствую твоё дыхание. - Перспектива была радужная, но невыполнимая.
- Я презираю тебя за свою смерть. - Слова разрезают воздух, но тебя они не колеблют. Ты воистину непоколебим, и синие глаза напоминают океан, в который хочешь упасть, но боишься замёрзнуть от холода. - Презираю за то, что ты даже меня не утешил. Ты не способен на любовь. - О, жестокие слова. Ведь именно из-за неё - из-за любви к кому-то, ты готов отдать всё. Наверное, меня ты никогда не любил, поскольку я был для тебя не более чем посредником для получения средств к существованию. И за это я тебя тоже ненавижу. Но ты это прекрасно знаешь, и поэтому лишний раз я не стал тебе этого повторять.
- А ты хотел утешения? - спрашиваешь ты, и голос твой сейчас звучит так, как тогда, в день, когда в нашей жизни появилась Клодия, я безмолвно киваю, захваченный тембром твоего голоса. Чувства мои к тебе так противоречивы, что я полностью путаюсь в них, они походят на огромный клубок, который мне не размотать никогда, и который всё затягивается вокруг меня. - Тогда прости, я был тогда действительно занят. - Да, не могу с тобой не согласиться - занят. Перелистыванием моих документов! - Луи, - говоришь ты, стараясь говорить успокаивающе, - мне кажется, тебе следует меньше оборачиваться назад. Это устаревшая привычка смертных - вечно сравнивать своё прошлое с ещё не пришедшим будущим. Учись жить настоящим. – Как много раз я слышал эти слова! Как мало они для меня значили...
- Не могу. - Сказал я резко. - И не хочу. Знаешь, прошлое - это всё, что от меня осталось. - Я смотрю на тебя, ищу хоть каплю сожаления к тонущему в безбрежной синей пучине твоих глаз, но ты остаёшься всё таким же - невозмутимым. - Всю жизнь, что я с тобой прожил, Лестат, мне казалось, что ты не умеешь чувствовать. - Слова мои звучат печально. - И, как выяснилось, я был прав.
К моему удивлению, я не слышу навстречу моим словам ни укоров, ни упрёков - лишь слабый твой вздох нарушает тишину, и шелест твоей рубашки о мою руку возвещает о том, что ты садишься рядом. Может, я чего-то не уловил в тебе, но я решил высказать тебе всё, и я это делаю. Ты миришься с тем, что я о тебе думаю. Наверное, мнение моё о тебе мне всё же стоит поменять. Или нет? Когда разум берёт верх над противоречивыми чувствами, я понимаю, что все мы – далеко не Ангелы, и что даже Лестат имеет право на жизнь. Но... на жизнь без меня.
- Луи, - тихим твой голос я почти никогда не слышал, - не говори так. - И всё же на счёт тебя я не ошибся - ты остался таким же, как и в том далёком 18 веке. Только ты решил не повышать тона. - Хм, мои первые опыты с превращениями были более чем неудачны. - Ты встаёшь и презрительно, холодно смотришь на меня - я кожей чувствую этот взгляд, будто на меня вылили ведро ледяной воды. - Я разочарован собственной неопытностью. Скорее всего и тебя, и Клодию следовало бы просто убить, а не оставлять в живых. - Стремительно выходишь из комнаты, оставляя меня одного. Ты так жесток... Ты просто невыносим в своей жестокости, и таким я знал тебя всегда – капризным, жестким и впечатлительным... Лестат... Как ты прекрасен, мой создатель. И неумолимо безжалостен. Почему ты ничего не понимаешь? Я тебя ненавижу. Никого в своей жизни я ещё ненавидел так, как тебя. И ты это знаешь.
Я слышу твои шаги в коридоре - беспокойные, гулкие, взволнованные. Я знаю, что ты хочешь войти, но не решаешься. И всё же ты набираешься смелости - ты быстро распахиваешь дверь, снова заходишь в комнату – ты не робкого десятка. И делаешь вид, что ходил за свечами. Треск зажжённого фитиля, запах воска наполняет комнату. Я осматриваю её - безукоризненно чистое помещение, с мягким диваном у стены, письменным столом, шкафом, тумбочками, ящиками и гробом у окна. Ужасающее зрелище. Я знаю - ты чувствуешь мою ненависть. И она необоснованна. А тебе и не нужно оснований, ты понимаешь мои чувства сейчас, во всяком случае, я надеюсь, что ты, вопреки всему, сейчас можешь меня понять. Я надеюсь на то, что в тебе осталось что-то человеческое.
Резко оборачиваешься, несколько свечей потухают. Комната погружается – я не знаю, правда, можно ли этот оборот привести в данной ситуации, но скажу – в интимный полумрак. Как ужин при свечах. Я вздрогнул.
- Луи, да, представь себе, во мне есть что-то человеческое. И мне жаль, что ты не смог понять, что именно. - Подходишь ко мне, касаешься ледяными пальцами моего лица, стараешься заглянуть мне в глаза, но это бесполезно, я старательно отворачиваюсь от тебя. - А ведь ты можешь почувствовать... - разочарованно шепчешь. - Мог бы почувствовать это.
- Что? - мой пристальный взгляд заставляет тебя отойти. Снова улыбаешься мне, но уже как-то намного мягче, я никогда не думал, что можно отнести это слово к тебе, но скажу: добрее...
- Ведь я люблю тебя, дурачок. - Ласково говоришь мне и взъерошиваешь мои волосы, и садишься на стул передо мной. - Ты мне дорог. Иначе бы я тебя не выбрал. - Улыбаешься. Я смотрю на тебя - просто Ангел во плоти. Ты снова можешь околдовать меня, так, как когда я был смертным. Снова твои мягкие золотые локоны, небрежно покоившиеся на твоих плечах, кажутся мне обворожительными, и ослепительный блеск твоих глаз сводит меня с ума. Нет, это всего лишь иллюзия. Ты не можешь так измениться за одну всего минуту. Хорошо, времени прошло больше, но это ровным счётом ничего не меняет. Я смотрю на тебя, и не верю своим глазам.
- Одна минута вполне может что-то изменить. - Возражаешь ты. - За несколько минут люди узнают о том, о чём не могли знать. Жизнь многих может измениться всего за минуту. Вспомни себя, Луи.
Да, ты прав... За несколько мгновений может произойти гораздо больше, чем я думаю. Но ты... Так измениться... Может, я просто видел тебя с высоты своего презрения к тебе - ведь я ненавидел тебя с первой минуты после своего превращения. Но никаких извинений за мои слова ты не дождёшься. Хотя нуждаешься ли ты в них, как нуждаюсь в них я? Похоже, разговор с тобой важен только мне одному – ты лишь, понимая это, потакаешь мне. Я смотрю на тебя, и не узнаю. Ты внимательно оглядываешь меня в ответ.
- Отлично, Луи, - снова твой обычный тон, твой обычный противный голос, - ты пришёл в себя, а сейчас заканчивай раздумья о высоком, пора заняться делами. - Быстро встаёшь и выходишь из комнаты. Я смеюсь. Смеюсь своей собственной глупости - как я мог так повестись на твои ласкающие слух слова?! Ну и глупец, просто не хватает эпитетов, чтобы описать мою глупость. Я выхожу за тобой. И вижу тебя, как всегда, нетерпеливо ожидающего меня. Все мысли об уходе от тебя стёрлись, ты стоял, прислонившись к стене... Я вдруг вспомнил 18 век, но твоя рука, что легла мне на плечо, отрезвила меня.
- Нет, ты неисправим. - Говорю я уверенно.
Звонко смеёшься мне в ответ...

После вчерашней жертвы, убитой, как всегда, с невероятным мучительным наслаждением, я просыпаюсь. Я открываю глаза навстречу тьме, навстречу ночи. И я знаю, что ты встал - ты всегда встаёшь тогда, когда солнце только успевает закатиться за горизонт. Я открываю крышку, потягиваюсь и проклинаю тебя за то, что ты вчера буквально заставил меня выпить её кровь. «Не заставляй меня заставлять тебя это делать, Луи. Тебе уже не первый год. Почему с Клодией у тебя всё получалось нормально? – удивлялся ты вчера. – Луи, ты должен» - вот и всё, всего три последних слова, которые сломали меня. Но я лелею мысль о том, что я не такой, как ты.
Я вижу тебя - ты стоишь в моей комнате, с интересом вглядываясь в каждую деталь моего лица. Ты улыбаешься... Ненавистный мне Лестат. Ни разу я не видел тебя здесь. Но вдруг ты встречаешь меня после моего сна - что бы это значило?
- Ничего, Луи. - Отвечаешь мне ты, прочитав мои мысли. Я вижу, что кожа твоя уже порозовела, что губы приобрели алый оттенок. Ты уже успел добраться до жертвы, ты не стал меня ждать. Но я и не собирался убивать сегодня.
- Но всё же - что ты тут делаешь? - спрашиваю я.
Ты молчишь... Молчишь, и твоё молчание устрашает меня. Я встаю.
- Хм, твоё поведение более чем странно, Лестат. - Замечаю я спокойно и босиком шагаю в твою спальню, чтобы взять с полки какой-нибудь том знаменитого классика тех времён. Замечая среди пёстрых и тусклых обложек том Гюго, не раздумывая, хватаю его и снова иду к себе, но тебя уже там нет. Из другой комнаты слышатся печальные звуки "К Элизе" Бетховена, исполняемые тобой на обновлённом фортепиано. Ты всегда играл в тех случаях, когда был либо чем-то очень расстроен, либо чему-то чрезвычайно рад. Хм, но особенно радостным ты сегодня не выглядишь. Я прохожу в гостиную. Твои настроения имеют свойство быстро сменять одно другое, и я уже должен был к этому привыкнуть, но почему-то я был обеспокоен твоим поведением.
- Лестат... - ты не останавливаешься и даже не смотришь на меня. Кажется, что ты буквально поглощён музыкой. Но это не так, я знаю - ты всегда чувствуешь моё присутствие. - Лестат... - зову я. Нет ответа. Я медленно разворачиваюсь. Никаких эмоций с твоей стороны. - Лестат, перестань, и скажи мне, что с тобой случилось? - требую я в нетерпении. Ты улыбаешься. Тебе и в голову не приходило, что я могу о тебе побеспокоиться. Честно сказать, мне тоже никогда не приходило это в голову.
- Ничего. - Останавливаешься, смотришь на меня, пожимаешь изящными плечами, и от этого твои белокурые локоны падают назад, на спину. - Просто немного странно ощущать себя так - ты отдаёшь всё, но взамен тебе идёт ненависть. – Опять твоя обычная песня, и моё выражение лица вмиг становится скучным. Но что-то новое есть в твоём голосе.
Обида? Я улыбаюсь, сдерживая смех. Я впервые слышу в твоём голосе, странно спокойном и ровном, тень обиды. Я всё же смог задеть тебя вчера своими словами... О, Лестат!..
- Я и не думал, Луи, что ты будешь так неблагодарен. - Разочарованно протягиваешь ты и снова принимаешься играть.
- Наверное, на это есть свои причины. Я тебе вчера их все перечислил. - Сказал я и сел на стул. - Ты слышал. Ты знаешь. - Ты киваешь. Молча. - Так что пеняй лишь на себя, Лестат. – Я пожал плечами.
- Да, да, и даже ты не смог догадаться, что скрывается под маской у этого жестокого, беспощадного... как ты меня ещё называл?..
- Безжалостного. - Подсказал я. Ты кивнул, соглашаясь.
- Вот, вампира. И это могли понять немногие. Ты считаешь, что я ничего не чувствую. Нет, чувствую. Просто слишком хорошо скрываю свои чувства. - Лакированная крышка инструмента падает на место с гулким грохотом. Я вздрогнул.
- Зачем ты так? - спрашиваю я, и мой вопрос не вызывает у тебя удивления. Ты отвечаешь на всё сразу – на все «зачем?», что когда-то возникали у меня в мыслях.
- Потому что иногда надоедает быть послушным впечатлительным мальчиком. - Говоришь ты, презрительно фыркнув в адрес своему прошлому. - Надо уметь выживать. А выживать без актёрских талантов вампиру невозможно. Потому что надо уметь притворяться, обводить вокруг пальца смертных - они легковерны, сделать это нетрудно. Но главное в жизни вампира - высокий коэффициент выживаемости. Надо примириться с тем, что ты уже не человек, ты - хищник, и пища твоя - человеческая кровь. Надо уметь мириться с реальностью. Надо уметь выживать в тех условиях, которые тебе предоставлены. - Глаза твои грустны. Я уже слышал эти слова... Ты облокотился на крышку пианино и внимательно меня изучаешь, будто видишь в первый раз.
- Я уже жил без тебя, и, как видишь, ещё жив. Знаешь, я бы хотел, чтобы в тебе крепла уверенность, что ты не так уж и необходим мне, как тебе кажется. - Резко говорю я. Ты встаёшь, но снова застываешь на месте. Твоё лицо озаряет улыбка, снова - снисходительная.
- О, так вот что я получаю взамен. Хорошо. Раз уж разговор зашёл в такие дебри... - ты молча берёшь свой плащ, неизвестно откуда взявшийся здесь, снова мельком кидаешь на меня взгляд, одеваясь. - Понимаешь, я не люблю афишировать свои чувства и переживания, я научился их скрывать, поскольку очень эмоционален. Ты сам мог это наблюдать. - Я кивнул. Да уж, мог... Ты быстро уходишь из комнаты и на пороге останавливаешься. Глаза мои уставились на твою ровную спину в чёрном плаще и на золотые локоны, свободно по ней рассыпавшиеся. Ты не оборачиваешься... "Нет, нет, - думаю я, - нет, только не это. Только не так! Пусть хоть скажет пару слов на прощание! Хотя бы взглянет на меня!" Но ты, как всегда, впрочем, остаёшься таким же холодным, как мраморная статуя. Ты уходишь, и стук захлопывающейся двери возвещает о том, что ноги твоей здесь больше не будет, что я свободен. Я мог бы радоваться сейчас этому событию – наконец-то, я избавился от ненавистной мне персоны. Но я нахожусь в шоке - ты ушёл. Просто, не сказав ни слова. И тот факт, что ты никогда более не вернёшься, начинает доходить до меня. Тебя больше не будет в моей жизни. Но ты не можешь просто так взять и уйти, ничего не объяснив! Я рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Ты жесток. Невыносимо жесток. Я ненавижу тебя за то, что ты так часто причиняешь мне боль...

Через несколько часов, так и не вставая, я услышал скрип двери.

- Ну и холод, кошмар, зима в этом году просто ужасная. - Раздаётся голос в прихожей. - Боже, ты сидишь здесь уже четыре часа?
Я медленно поднимаю голову и вижу тебя - всего укутанного мелкими снежинками, которые быстро тают в тепле квартиры, на бровях твоих и ресницах блестит серебристый иней, и волосы твои буквально усыпаны блёстками снега. Ты улыбаешься.
- Неужели ты мог подумать, что я уйду навсегда? - спрашиваешь ты наглым, издевательским тоном. - Нет, ты поистине безнадёжен, Луи. А ты ещё смеешь что-то отрицать. Вышел пройтись по улицам Парижа - уже не вернусь, значит? Зря надеешься. - Ядовито улыбаешься. - Я ещё долго тебя не покину. Хотя... Но это не важно. – Ты редко обрывал себя на полуслове, но и терпеть не мог, когда я допытывался.
- Лестат... - облегчённо вздыхаю я. Мой вздох удивил даже меня самого. Ты оборачиваешься, и, держа в руках плащ, смотришь на меня своими колючими синими глазами.
- Ну, я же безжалостен, жесток, коварен, хитёр, глуп... О, да мало ли у меня достоинств. - Говоришь ты, ослепительно улыбаясь мне. - Главное, что тебе они не по нутру. Я столько тебя всему учил, что иногда просто выбивался из сил. И вот благодарность - твоя благодарность. Луи, Луи... - ты вздыхаешь. - Я разочарован.
Но сейчас мне всё равно, разочарован ты мной и Клодией, или нет. Не тот момент. Сейчас я даже немного рад тебя видеть и слышать твой голос. «Немного»? Я лукавлю... Обманываю самого себя. И я чувствую, что могу терпеть тебя ещё долгое время, мой ненавистный создатель, мой непоколебимый и холодный дьявол, моя судьба - воистину жестокая и мучившая меня, ниспослав мне тебя - совершив ужасную ошибку или просто решив наказать меня за то, что я хотел смерти... О, Лестат, я ведь действительно тебя ненавижу. И мне хотелось сказать тебе, крикнуть из этой комнаты, что ты никогда обо мне особенно не заботился, упускал многое... И твои промахи были мне очень заметны. Я хочу тебе это сказать. И я говорю. Почему-то первую радость как рукой сняло. Но твоя реакция вновь удивила меня.
- Луи, - вновь твоя ехидная улыбка, - Луи, ты невозможен. Какой молодой вампир не может допустить ошибок? - проходишь вокруг моего кресла. - Эх, - горестно вздыхаешь ты, - я ненамного старше тебя. Был. - Твой многозначительный взгляд кажется мне невыносимым. - А теперь я другой.
- Нет, - я упрямо качаю головой, - ты не изменился. В самом деле, не изменился.
- Ты не видишь этой перемены. Но я-то её ощущаю. - Ты смотришь в окно. - Ты многого не видишь.
Я ухмыльнулся:
- Можно подумать, что ты - созерцатель!
Но твоего лица не касается улыбка.
- Нет. - Отвечаешь ты. - Но ты не умеешь заглядывать в самую суть, в душу людям. Твоё, а не моё, существование поверхностно.
Такого оскорбления я от тебя не ожидал. Я поднялся, чтобы дать тебе хорошую пощёчину, но ты остановил меня своими словами:
- Ведь это правда. Ты не смог отличить меня от жестокого и коварного вампира, Луи. Ты даже не знаешь, каков я в душе.
- И знать не хочу! - говорю я и набрасываюсь на тебя. Ты легко меня скидываешь и приставляешь шпагу, взятую ловким движением со стены, к моему горлу.
- И в вопросах фехтования тебе надо подучиться. - Улыбаешься. Издеваешься. - Что ж, пора. - Смотришь на посветлевшее на горизонте небо в окне. - До завтра.
- До завтра. - Киваю я.
И только меркнущий свет луны освещает мою комнату, когда ты гасишь свет, проводив меня, и только ночь и тишина знает, что я прошептал в ту ночь в твой адрес, укладываясь спать... "Я всё равно тебя ненавижу" - вот что снова слетело с моих губ.
Хотя я боялся, что ты снова исчезнешь.

На следующий вечер я снова, как всегда, встал с мыслью о том, что ненавижу своё существование. Наверное, я слишком мало ненавидел в своей менее беспечной, чем твоя, ничтожной вечности - всего я не любил две вещи: тебя и свою жизнь.
И знаешь, как мне было ужасно снова встретить тебя в своей комнате. Но теперь ты не был голоден, у тебя не было необходимости убивать каждый день. И ты редко этим пользовался.
Ну почему, почему ты ничего не понимаешь?!!
- Это ты так считаешь. - Холодный тон твоего голоса. Знакомо. Не ново. Уже третью ночь. Может быть, тебе стоило пересмотреть твои привычки?
- И всё же?.. – спрашиваю я. – Ну, скажи, задумывался ли ты о чём-либо когда-либо? Скажи, объясни!
Ты молчишь... Но всего лишь мгновение.
- Да. - Отвечаешь ты. - И, наверное, даже больше, чем ты, мой драгоценный Луи. - Драгоценный, как же, ещё бы, как я говорил?.. Ах да, бесплатный финансовый агент.
- И о чём же ты думал? – в голову мне пришла невероятная мысль: я ничего не знаю о своём создателе, в то время как он знает обо мне гораздо больше, чем следовало бы.
- О многом. - Уклончивый ответ, тотчас подкрепленный твоими разъяснениями. - О жизни и смерти, о том, как на самом деле хрупок и безнадёжен наш мир. Знаешь, в нём намного меньше красок, чем кажется.
Такое рассуждение было мне по нраву. Наверное, что-то ты обо мне знал слишком хорошо, поскольку прекрасно понимал сейчас, о чём я часто думал.
- Мне пора. - Отрывисто говоришь ты и поворачиваешься ко мне спиной.
- Куда? - вопрошаю я.
Ты останавливаешься, и я слышу твой голос:
- Тебе этого знать не следует.
И дверь печально и чрезвычайно громко хлопнула о косяк. Мне показалось, что стены тоже дрогнули. Стёкла еле слышно задребезжали. Я смотрел на дверь и представлял, кто будет за ней, если она откроется. Я смотрел, и думал, что ты вернёшься.
Мне не хотелось в этом признаваться даже самому себе, но... Через четыре часа я ещё надеялся, что она откроется, и за ней будешь ты.

Ты отсутствовал всю ночь. Не было тебя и на следующую ночь, и на следующую, и на следующую... Я потерял счёт неделям без тебя. И тебя до сих пор нет.
Где ты?..

-Lilium- (_Хроники_Вампиров_) все записи автора Пишу "по мотивам" и не знаю, как это назвать.)

Арман сидел и неподвижно смотрел на кружащиеся в воздухе редкие снежные хлопья... Снег здесь не был редкостью, но ему почему-то хотелось метелей, вьюг и как можно больше градусов ниже нуля... Но он упорно оставался здесь. Он ждал. Посетители небольшого уютного кафе забегали сюда погреться, насладиться горячим кофе и редко что-то перекусывали. Он же просто сидел за отдельным столиком у окна, перед ним стояла чашка чая (кофе он не слишком любил), и, наверное, его вид, он сам вызывал симпатию у многих посетителей. Семнадцатилетний юноша, одетый дорого и изысканно, сидящий одиноко в парижском кафе и смотрящий на снег привлекал внимание – пусть даже не пристальное, мимолётное, но привлекал. В его янтарных, светло-карих глазах читалось глубокое ожидание, усталое выражение лица будто говорило о том, что он переживает не лучшие годы своей жизни. Его мало волновали заинтересованные взгляды, которые волной обрушивались на него, когда кто-то проходил мимо его столика, а людей, надо заметить, было достаточно. Арман сидел почти не двигаясь, давая знать о том, что он ещё не совсем застыл, лёгкими наклонами или полуповоротами головы. В его длинных белых пальцах была сжата чёрная гладкая тонкая ручка, которой он не спеша отстукивал о стол какой-то быстрый, резкий ритм. Изредка он вздыхал, смотрел на часы и вновь возвращался к окну... И никто не заметил, как он вдруг выпрямился, отвернулся от холодного стекла и стал смотреть на дверь. Глаза его прояснились, черты лица разгладились, и взгляд перестал быть таким напряжённым.
Тем временем дверь открылась, и холод мгновенно заполнил небольшое помещение, но тепло, царившее в кафе, сразу прогнало его. На пороге, спешно раздеваясь, был замечен статный юноша, на вид старше Армана, с правильными чертами лица, тёмными волосами, укрытыми немногочисленными снежинками, которые он стряхнул быстрым движением головы, и с яркими зелёными глазами. Расстегнув пальто и сняв шарф, он, виновато улыбаясь, направился к Арману. Арман также оставался неподвижным, только его глаза следили за каждым движением юноши.
- Извини меня за опоздание, прошу, я не виноват, этот снегопад словно выбил всех водителей из колеи... – садясь, бормотал вновь прибывший.
- И это ты называешь снегопадом?.. – удивился Арман. Его удивление вполне можно было назвать искренним.
- Конечно, не сравнить с твоей родиной, но даже это подобие может навредить ситуации на дорогах. Ты звал меня? Зачем я тебе понадобился вдруг?.. Я был удивлён, услышав тебя. – Собеседник не слишком любил ходить вокруг да около в разговорах с другими, хотя Арман знал его привычку начинать издалека, если дело касалось его самого.
- Ну, мы просто долго не виделись... – уклончиво ответил он. – Ты не согласен? Мне интересно, как у вас идут дела, что происходит в вашем мире, и почему никто более обо мне даже не вспоминает. – Он задумчиво покачивал ложечкой в чае и старался не смотреть на посетителя.
Собеседник Армана фамильярно откинулся на спинку стула и ухмыльнулся.
- Разве нельзя было спросить об этом всём Лестата?.. Он бы ответил быстро, ясно, коротко и чётко.
Арман покачал головой и улыбнулся уголками губ.
- Ну, ты же знаешь нашего Лестата – у него никогда нет времени. Он вечно разыгрывает драмы в собственной жизни, как на театральной сцене, так что ему даже некогда было бы на меня взглянуть, не то чтобы разговаривать. Кроме того, я слишком хорошо его знаю, чтобы продумать заранее, что он может мне сказать. А мне хотелось поговорить именно с тобой, Луи. – Арман говорил тихо и проникновенно, так, что Луи даже было немного не по себе от такого тембра его голоса. Он опустил голову.
- Всё как обычно. – И пожал плечами. – Лестат, я, Клодия... вроде бы даже привыкли друг к другу.
- Клодия? – удивился Арман. – А откуда же?.. – начал было он, но осёкся. – Хранительница наша постаралась, да?..
Луи кивнул.
- Ты даже этого не знал? – вскинул он брови. Арман промолчал. – Если бы не она, то не видел бы я сейчас белого света, ушёл бы от Лестата далеко – туда, где меня бы он не нашёл никогда, и просто уснул бы... И не хотел бы проснуться...
Арман улыбнулся – мягко. Он словно знал, что никуда Луи не уйдёт. Поскольку слышал эти слова уже не раз. И не два. У него было своеобразной привычкой жаловаться на жизнь с Лестатом, и он вскользь, но упоминал об этом теми или иными словами.
- Неужели она не сумела искоренить в тебе причину твоей меланхолии?.. – поинтересовался Арман. Он удивлялся – ведь Хранительница могла всё.
- Нет. Она лишь снимала боль, а причины оставались теми же. Да и как их устранить, если они почти всё время рядом, напоминают о себе каждым словом и каждым движением... Нет. Я всё так же. Я всё так же пытаюсь уйти от себя... Так зачем ты меня звал? – Луи решил сменить тему разговора.
Арман молчал в ответ и просто изучал Людовика глазами, будто видел его впервые. Он сделал вид, что не слышал вопроса или просто не хотел на него отвечать, и внимательно созерцал сидящего напротив вампира, словно это был не его давний знакомый, а какое-то иное, совсем новое существо, которое требует пристального изучения. Луи не сопротивлялся и отвернулся к окну, смотря на быстро кружащийся в воздухе снег, мелкой пылью осыпавшийся на землю, ожидая, пока Арман на него наглядится.
- Вы так внезапно пропали... – начал Арман неспешно. – Все. Оставили меня в Париже, наедине с моим так называемым обществом, и всё. Так внезапно, что я даже не успел в полной мере осознать, что снова, как было уже давно, нет никого рядом. Мариус? В последнее время он вечно в делах. Дэвид?.. Да него тоже не достучаться, слишком занят своей «Таламаской», говорит, что слишком много работы накопилось. Лестат? О, у Лестата найдутся свои причины, ты знаешь. Элен? У нашей Хранительницы тоже полно забот, я даже не стал её звать... Остался только ты, Луи... – Арман снова перешёл на негромкий полушёпот, словно не хотел, чтобы их кто-то услышал. Он бы мог обойтись и без слов, но так, по-видимому, ему было привычнее. – И один ты оказался свободен от каких-либо неотложных дел вселенской важности.
Луи неотрывно смотрел на Армана и пытался угадать, что же, всё-таки, скрывается за этим прямым, неуклонным взглядом красивых глаз, за странным полушёпотом, за упоминанием о том, что его почти все покинули... Казалось, что он уже начал догадываться, и что Арман вскоре подтвердит все его догадки, но пока он не стал торопить его и дал ему возможность высказаться и решил постараться дать ответы на все вопросы, которые Арман хотел задать.
- А сейчас ты не хочешь уйти? – вдруг спросил Арман, смотря в окно. Снег, тем временем, стал гуще, и на землю падали, падали комья белых хлопьев, разбавляя фальшивыми блёстками серый скучный зимний день.
Луи немного удивился вопросу.
- Я не знаю. Я, в самом деле – не знаю. Как? Да и зачем? Клодия... У меня снова появилась она, и больше мне ничего не надо. Она, хотя и стала немного другой, всё равно для меня осталась всё той же, и я не могу её оставить... Но, с другой стороны, я часто ухожу из дома, и брожу, где попало... Мне словно чего-то не хватает, я словно чего-то ищу, но не могу найти... Чего же? Общества, компании, или наоборот – одиночества? Я словно запутался, заплутал, как в парижских, узких улочках, в самом себе, и никак не разберусь, что мне, всё-таки, нужно... Уйти или остаться.
Арман вздохнул.
- У тебя целая проблема выбора. Здесь же – наоборот, выбора никакого и нет... И не знаешь, что лучше – иметь выбор, или же обходиться без него... Я как-то думал всё оставить. И больше ни к чему не возвращаться – так я устал. Я как-то говорил тебе, что не смогу, что я умру. И знаешь, мне кажется, что я постепенно умираю...
- Это было давно, Арман. Тем более, мы – бессмертны. С тех пор прошло много лет, но я хорошо помню твои слова. И хорошо помню слова Клодии... Она так боялась остаться без меня... Твои приспешники погубили две невинные жизни – по твоей же просьбе, а ты просил меня остаться с тобой... Как ты мог, Арман... – ностальгия заставила голос Луи дрогнуть при упоминании о тех временах, о таком недавнем и уже далёком девятнадцатом веке...
- Ты же сам говоришь – с тех пор прошло много лет. И есть ли смысл вспоминать старые обиды, когда Клодия снова рядом, когда Лестат, к сожалению или к счастью, тоже жив, и когда я уже не владею Театром Вампиров?.. И когда ты не знаешь что делать со своей жизнью, но можешь просто помочь... Мне. Выжить. – Глаза Армана остановились на блюдце с чашкой, ресницы были опущены, и он снова словно избегал встретиться взглядом с Луи.
Луи вздохнул – догадки подтвердились. Он не задумывался до поры о том, что спустя столько лет, Арман вновь решится возвратиться к этой теме. Тогда предложение казалось более чем заманчивым, и он от него отказался, но сейчас... Луи не знал, что ответить. Он молчал, и молчание рисковало затянуться. Он не хотел от кого-то уходить в пользу спасения другой души, он не хотел рушить то хрупкое, маленькое счастье, которое теплилось в глубине его души теперь, когда в его жизни появилась Клодия, но где-то в подсознании он понимал, что история повторится вновь. Он словно знал, что они когда-нибудь встретятся здесь, в Париже. И будут говорить о том же, но другими словами... Момент настал. Но теперь они – два опытных вампира, один из которых внезапно потерял вкус к жизни за шестьсот лет благоразумного и уравновешенного существования. И теперь Луи стоит перед другой проблемой выбора – кого ему спасать от одиночества? Армана или себя?..
Взгляд Армана казался тусклым, весь его вид выражал безграничную боль за утерю всего, когда-то у него имевшегося. Вспомнив историю жизни Армана, Луи вдруг понял, что этот вампир почти никогда не оставался один, довольствуясь то обществом клана Сантьяго, то актёров Театра Вампиров, и – на протяжении большей части своей бессмертной жизни – обществом Хранительницы Вампиров. Теперь же он остался один. Холодной зимой под крышей своего – как всегда – холодного дома, он остался один – этот мальчик, привыкший к зиме, и в душе которого сейчас хозяйничала вьюга, которая, казалось, для него должна быть такой привычной. Но жизнь в более мягком климате, видимо, немного растопила лёд, и он почти забыл о нём, пока не настала эта одинокая зима – вдали от всех, вдали от дома. Кого спасать, когда у самого Луи было неспокойно на сердце, когда ничто не могло пробудить его к жизни кроме голубых бездонных глаз и рыжих локонов его любимицы, кроме спокойных и вдумчивых (что бывало далеко не всегда) слов Лестата... Арман смотрел на него пристально, и Луи угадывал в этом взгляде мольбу о помощи – временной, совсем незначительной, которая не составит труда, но вылечит ещё одно больное сердце. Может быть, и он возродится, протянув руку, растворится в цели вылечить своего печального знакомого и сам излечится?.. Луи не мог с уверенностью сказать, что будет дальше, он не умел читать будущего по глазам, как это бы сделала Элен. Иногда ему не хватало её совета, и он привык уже, что она всегда появляется в нужный момент. Но сегодня был не тот день, это был всецело его выбор, и от него зависело всего лишь полгода его жизни, или, может, чуть больше. Он размышлял о том, как мог бы сказать об этом Лестату и Клодии, и что бы они могли сказать в ответ насчёт его выбора, но, в который раз встретив грустные глаза Армана, он отбросил эти мысли, чтобы они больше его не волновали.
- Я согласен. – Луи был повержен, он сдался, даже не стараясь сопротивляться. Ему казалось, что так будет лучше для них обоих, что так будет правильнее, и что он, наконец, сможет обрести покой без убийств, просто за разговором с Арманом. «Попытка – не пытка» - вспомнил он, и согласился, ещё раз внимательно взглянув Арману в глаза.
- Спасибо тебе. – Арман с благодарностью взглянул на него. – Если бы ты только знал, насколько я рад твоему согласию...
- Пока не время благодарить меня, Арман. – Сказал Луи проникновенно. – Поблагодаришь лишь в том случае, если я смогу поддерживать твоё существование, пока всё не войдёт в обычный ритм жизни.
- Но всё равно – спасибо. – Улыбнулся Арман.
Луи встал из-за стола и повернулся, чтобы уйти, Арман, не ожидающий такого резкого поворота событий, окликнул его.
- Куда ты?
- Объяснять всё Лестату и Клодии. – Луи улыбнулся. – Не бойся, я приду. – И Луи сам удивился, какими мелодичными свойствами может обладать его голос.
- Это всего лишь на полгода, это не займёт много времени, кроме того, я буду заходить, тем более что это не навсегда. – Скороговоркой сказал Луи, быстро расхаживая по комнате, собирая вещи. Он отвечал на вопрос: «И куда же ты собрался?», заданный Лестатом, который стоял в проёме двери и внимательно смотрел на сборы.
- Итак, - начал Лестат, - можно тебя попросить рассказать всё с самого начала и до конца более-менее внятно и с нормальным темпом?
Луи на мгновение остановился, будто что-то решая, и, приняв для себя какое-то решение, рассказал Лестату всё, разумеется, в разумных пределах. Если бы он рассказал ему всё в мельчайших деталях, кто знает, какая реакция бы за этим последовала.
- Понятно. – Прослушав монолог без единого замечания, протянул Лестат. – Значит, ты решаешь бросить всё ради того, чтобы помочь Арману выжить в этом жестоком мире в ближайший год?
Луи взглянул на него холодно – так, будто он был оскорблён до глубины души.
- И что же в этом такого? Ты же уходил ради кого-то. Так и я могу.
- А Клодия? – удивился Лестат. – Выходит, тогда она была права?..
Людовик вздохнул, вспомнил её слова, но промолчал. Он не хотел говорить об этом, ему казалось, что и так всё понятно. Но, тем не менее, он не бросал её. Он будет приходить, как всегда – вечерами, к ней, беседовать и рассказывать, что он узнал нового, а затем укладывать её спать... Всё будет как всегда, даже также – ночью, поскольку теперь они не боялись солнечного света – всё благодаря их Хранительнице. «Теперь всё совсем будет похоже на ту, старую, теперь уже другую, жизнь...» - подумал Людовик, и улыбнулся про себя. Он понял, что время от времени скучал по этой жизни, даже притом, что она принесла много неприятных моментов. Он взглянул на Лестата. Ему показалось, или в глазах его застыла печаль? Это обман зрения, или бледность Лестата стала ещё более ярко выраженной? Это воображение, или брови его свелись к переносице, выражение лица стало строгим и холодным, и он избегает встретиться со своим созданием глазами?..
- Луи, Луи... – покачал головой Лестат, заставив Луи оторваться от пристального рассмотра своего создателя. – Я не вправе тебя задерживать, жизнь твоя, и ты имеешь полную свободу делать с ней всё, что хочешь. – Он пропустил его к выходу из комнаты. – Только не забудь объяснить Клодии всё, поскольку мне, как ты понимаешь, она вряд ли поверит.
Луи не мог в полной мере до конца осознать, что создатель действительно так легко отпускает его – тогда, когда они только что воссоединились.

Прошло три месяца... Людовик ни минуты не сожалел о том, что перебрался к Арману. Ему всё чаще стало казаться, что это именно то, чего ему не хватало – бесед, понимающей души рядом – такой же странствующей, такой же страдающей, как и его. Ему не хватало какого-то тепла, молчания – когда не надо ничего говорить, всё понятно без слов... Он впервые мог сказать, что был абсолютно счастлив, навещая Клодию и проводя оставшееся время с Арманом, излечивая его душу, узнавая от него много нового. Только изредка, мельком, заходя к себе в дом, он встречал Лестата, и не мог не заметить его немного грустного, странно-осуждающего и холодного взгляда...
- Я сказала ему, что тебе нужна более подходящая компания, Луи... – шепнула ему однажды Клодия, заметив, что Луи пристально смотрит на Лестата.
- Но какой же вопрос он задал? – удивился он, всё так же наблюдая за создателем.
- Ничего особенного. – Девочка намотала на палец прядь волос Людовика. – Понимаешь... Он весь вечер вчера был каким-то странно-молчаливым, а все три месяца – нелюдимым и будто безутешным... Мне казалось, что у него случилось какое-то горе, но я не смела его об этом спрашиввать - ты знаешь, я лучше буду держаться подальше от него... Но вчера я зашла к нему в комнату, неслышно – он даже не заметил меня. Он стоял у окна и что-то говорил... И я прислушалась. Знаешь, Луи... Он спрашивал самого себя - тихо, еле слышно, почти в мольбе, почти в отчаянии, он произносил эти слова... Его вопрос заключался всего в нескольких словах - почему ты всегда от него уходишь.