Хомосоветикус?!

Кто сегодня не напуган от Камчатки до Калининграда, страшными, дикими и ужасными,  по своей форме и целям терактами на территории нашей страны, я не отделяю теракты в Волгограде (Сталинград) и Махачкале или на иной территории России все они давно, примета нашего безумного нового времени. "Джин" был выпущен из бутылки либеральными-фашистами в лихие 90-е и до сих пор, его присутствие мы каждодневно ощущаем на себе всюду, хоть взять сегодня, банальная новость, - " В омском аэропорту провели эвакуацию пассажиров.." , угроза взрыва на этот раз была мнимой, но какие нужны нервы, выдержку и после этого сесть в самолет и лететь 3 часа до Сочи или Москвы , в которой все возможно в принципе, конечно если до нее, просто долетит лохматый "дедушка Боинг", а не рухнет на заходе на 2 круг и т.п. Те кто ставят такой вопрос живут не в России, мне было сложно им пояснить, а им понять, почему все происходит у нас именно так, как происходит.
Из двух первопричин, выделяю две - "власть" и "народ", реальная власть принадлежит и выражает интересы очень узкой группы лиц, которая происходит из слияния олигархов (крупных бизнесменов) и государственных чиновников, где одна рука действительно не ведает, что делает другая и чем она в принципе может быть занята. Отсюда и корни терроризма - зло и насилие одних, пытаются устранить большим злом и большим насилием других. Как тут не удивляться, когда на ТВ кажут картинки из храмов, где верующие православные чиновники всех мастей и рангов истово молятся, красиво говорят о том, что только добром можно победить зло и т.п. А за пределами храма, вместо того, что бы ловить и судить террористов и их пособников в открытом , публичном, законном суде, мы читаем о очередной "победе" спецслужб - "об уничтоженных в горах,городах, селах, предположительно принадлежащих к боевикам" и т.п. Никто уже давно во власти не задается вопросам - о причинах нашего террора, почему люди себя взрывают в России, что не так?  Может по тому, что себя они укрепили рядами и кругами охраны, построили себе подземные убежища и бункеры, бронированные автомобили возят их тела, а мы и это реально удивительно, не просим и не требуем построить бронированные троллейбусы или маршрутки на худой конец. И тут мы приходим к расхожему старому мифу "о власти народа", в нашей стране "народ",  давно утратил свое право, быть единственным носителем  воли и власти в стране. Он (право)его не передал добровольно, он его действительно - утратил, причин утраты, тут  приводить не буду, их много.
  Когда я отвечал своим вопрошателям, что причины нашей народной пассивности коренятся в нашем происхождении - мы все еще в своем большинстве - "хомосоветикусы" - родом из СССР, где хорошо учили и мы это твердо знаем, усвоили  в своем большинстве, что зло можно победить только добром и от того  нам и в церкви, даже  стоять рядом с теми, которые в детстве не усвоили банальные истины - не стоит.
Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский, Н.С. Лесков открыли миру русский характер, показали невероятную сложность и иррациональность русскости, советское время еще тщательнее и несравнимо в большем объеме показало всеобщую прогрессивную  эволюцию советскости на просторах СССР. Утрата прогресса ведет в смутное время и не важно в каком веке это происходит в 16 или 21.

Змиелов Н.М.
09.01.14г.
г.Омск

 

Тема "про Метро", вяло и тонким слоем, растекалась по региональным СМИ в период правления ПЛК, тогда тему поддерживали в "теплом, полуживом" состоянии по причине того, что при надобности, можно было быстро "реанимировать" и тема становилась топовой и свидетельствовала о том, что прогресс все еще не оставил пространство омской губернии и продолжает вызревать в чреве земном и вот вот , явит нам свое великолепие и могущество, решит транспортную проблему миллионщика и т.п. С приходом НВИ, по сути ничего не поменялось, все те же темы и все те же проблемы, эффективность его правительства по факту оказалась ниже чем предыдущего, а по сему обострение противоречий неизбежный факт. Из наследства которое НВИ получил, МЕТРО самое важное по всем статьям как и самое долговоплощающеся событие, переварившее за десятки лет строительства, десятки миллиардов народных рублей, давно перевалившее смыслы простого транспортного объекта, сегодня омское МЕТРО являет собой символ, это по сути и значению на будущее города и всего региона, сложно переоценить.
  Люди которые сегодня вбрасывают в общественное сознание мысли о переделке, переработке и прочей модернизации проекта омское МЕТРО, мне представляются по меньшей мере не понятными. Ноги тут, по всему видать, растут из недр областного правительства, кому то очень хочется стройку завершить, так и не завершив стройки. В наши дни такое сплошь и рядом и "корни" таких идей, как правило, погребены в темных слоях коррумпированного сознания чиновников. Но сегодня я не буду подробно описывать выгоды и преимущества омского МЕТРО, перед проектом скоростного трамвая, из всех плюсов и минусов экономического характера, лично для меня МЕТРО это не только экономика, но и символ веры, надежды в возможность возродить прогресс в городе и регионе. Ясно точно, что 99% чиновников не нуждаются в МЕТРО как транспортном средстве, они вообще не нуждаются в любом общественном транспорте, медицине, образовании, социальном обслуживании и т.п. у них и так все само собой давно обособленно и существует изолированно от глаз и влияния, простых граждан. Сегодня им легко найти и авторитетную говорящую голову, которая будет 24 в сутки доказывать с процентами и цифрами преимущества и уникальную эффективность омского кентавра из МЕТРО и трамвая, но все это уже давно не имеет экономического смысла, сегодня МЕТРО дороже денег и оно всем нам крайне необходимо особенно молодежи, и большинству граждан (90%) и тем кто сегодня еще сидит за школьной партой, МЕТРО это путь в нормальное, трудное будущее, а не в прошлое, что мы все сегодня наблюдаем.  
 Вот пример, некогда наша страна была пионером в освоении и использовании космоса, выгоды, которые получили после 1960 с лихвой покрыли, те колоссальные затраты послевоенных лет, вложенных в космическую программу, а ведь и тогда было куда потратить деньги. Сегодня, по экономическим соображениям  утопили станцию "Мир" и страна, которая "пухнет" от денег, за 20 лет скатилась в разряд отсталых стран, правда иногда авансом, журналисты из жалости прибавляют Россию к числу развивающихся стран, но в космической отрасли мы утеряли с "Миром" и надежду на развитие в 21 веке, 90% космической информации мы покупаем. Утерян целый технологический цикл в машиностроении, передовые страны стремительно наращивают новый технологический уклад, который к 2020 году будет доминировать в мире, роботы с искусственным интеллектом уже реальность, "выращивание" серийных деталей и сложных объектов 3D, уже обыденность, о который у нас даже не пытаются осмыслить в ВУЗах, об этом  даже не пишут в желтых СМИ.
 Вот примерно так я понимаю, что МЕТРО достроить в Омске необходимо, но при этой власти с ее чудовищной неэффективность сделать может и не получится, но лучше заменить чиновников, чем заменить МЕТРО на кентавра с очень сомнительными перспективами, так и до конки не далече, ведь коней в области много и солярки не надо и экологию поправят... но это 19 век, разве нам по пути?

Змиелов Н.М.
14.01.14.
г.Омск

 Тема пиара, так или иначе всюду прет и вылазит, как перезревшее тесто из кастрюли. На вкус приторно сладкое, но очень уж липкое, как клей момент и на запах тоже момент, а вот цвет, сложно мне определить, тут все зависит от обстановки этакий принцип хамелеона реализуется, причем неживым объектом, но первый слог завораживает ПИ - величайшее число, из человеческих тайн одно из самых древних и  современных, есть мнение, что Египтяне достигли вершин своего строительства именно потому, что определили число до 3,1605 тогда как остальной мир в то время знал только 3,0, нам еще пригодится иррациональная суть ПИ.
 Пиар сегодня это "Связи с общественностью, пиар (англ. Public Relations — связи с общественностью, отношения с общественностью, общественные связи, общественное взаимодействие; сокращённо: PR — пи-ар) — технологии создания и внедрения при общественно-экономических и политических системах конкуренции образа объекта (идеи, товара, услуги, персоналии, организации — фирмы, бренда) в ценностный ряд социальной группы, с целью закрепления этого образа как идеального и необходимого в жизни. В широком смысле — управление общественным мнением, выстраивание взаимоотношений общества и государственных органов или коммерческих структур, в том числе, для объективного осмысления социальных, политических или экономических процессов"  (по википедии).
  Для простоты, пиар это фактически всегда реклама или создание некоего обмана граждан, иллюзии, искусственного не настоящего, фальшивого события, факта, процесса и т.п. словом по сути зло.
 Термин -" Благотворительность — оказание бескорыстной (безвозмездной или на льготных условиях) помощи тем, кто в этом нуждается. Основной чертой благотворительности является добровольный выбор вида, времени и места, а также содержания помощи". Более ясен в силу заложенного в само слово смысла - " благо-добро, творить - делать".
 Но как реагировать на такой сюжет, когда некто "Иванов И.И." используя свои ресурсы, решил создать о себе широкое и очень приятное общественное мнение и использует при этом благотворительность как метод? По факту ведь он, реально помогает нуждающимся, дает деньги на операцию, дарит инвалидное кресло инвалиду, в детский дом привозит в подарок машину игрушек, мороженое. Бабушке в частном доме, ремонтируют на его средства крышу и т.п. Все эти благие дела, ежедневно показывают по телеку и публикуют в СМИ и вот через месяц два цель достигнута, создан яркий, положительный образ "Иванова И.И." и он смело и уверенно, начинает процесс вхождения во власть... Сценарий для нас типичный и каждому известный. Всяк может вместо "Иванова И.И." поставить фамилию ему известную и получится все точно и правильно, благотворительность может быть не только частью пиара, она всегда пиар, если о ней знают двое. Отсюда у меня такой вот вывод, что как только благотворительность>1, то из положительного действия она меняет знак + на минус. Но есть же тот, кто реально получает это благо, эту помощь, какая разница "пиар" это или благотворительность? А разница есть,  но    она не очевидна, в силу длительности процесса (годы, десятки лет), а благотворительный "пиар" свой "минус" сохраняет на протяжении всего процесса или нет?

 

Змиелов Н.М.
21.01.14
г.Омск

"Ума холодных наблюдений
  И сердца горестных замет."
  Пушкин А.С.

    Разговор с сыном (17 лет), меня несколько озадачил и заставил посмотреть на ОИ в Сочи чуть шире, прежде я давно (лет 10) как началась олимпийская лихорадка во власти решил, что затея эта не имеет положительной сути и исключительно выгодна только тем, кто сегодня у власти, а "пилить" бюджет, очень удобно на подобных "стройках века", для этого не нужно даже быть другом Берлускони, это признанный всеми мировой опыт - "смешивать воду с водой" самый лучший в мире бизнес, так когда то, мне объяснял в 90-х, один американский бизнесмен-строитель, показывая мне документы своей фамильной фирмы, с датой регистрации в 1882 году.
  Все события которые связаны с играми, я фактически исключил из своего информационного поля, но вот сын, меня вернул в реальность. Оказывается молодые люди ждут игры в Сочи и собираются "болеть и т.п.", что не удивительно, некоторые мои хорошие знакомые, даже едут в Сочи на время игр "поглазеть".
 Но меня вот , что привлекло - "некорректное  сравнение". Я попытался сравнить Московские 1980г. и Сочинские игры, мне тогда было 16 лет, такое основание мне показалось уместным и сравнивать решил не числа, проценты и т.п., а исключительно векторы и нашел , что такое сравнение может быть и корректным, хотя допускаю, что ошибся. Вот некоторые общие выводы:
1. Время, и тогда и сегодня это время застоя (в экономике и политике).
2. Война, и тогда и сегодня ("Афган". готовится еще к войне, "Терроризм", готовится к войне) непонятная по целям и смыслам и по сути тайная.
3. Общество накопило усталость, от правления Брежнева и Путина, понижается эффективность систем управления и распределения и институтов власти, рост чиновников увеличивается, рождается новый смысл - удержание власти любой ценой, как цель..
4. Авторитаризм и обособленность власти от народа, начинают стремительный разбег в окраинах и национальных автономиях, посеяно зерно, зреет сепаратизм. (Киргизия и Казахстан- в СССР, Кавказ, Башкортостан и Татарстан, регионы "доноры" - РФ)
5. Пропаганда ОИ, фактически и тогда и сегодня одна - цель, создать и показать миру иллюзию,  успешности и процветания. Сочиняется грандиозная сказка - Миф. Различия только в масштабах. Но продуманности и смысла, сегодня вложено в разы меньше и еще не начавшиеся игры, почти 50% взрослого населения фактически не поддерживает и не гордится событием, а оценивают его как негативное. Взять к примеру, логотип, Московского "мишку" и "башню" узнаю до сих пор, а вот кто символ игр в Сочи мне неизвестно, но вот узнал, что их несколько, аж целых 3, хорошо , что не 10.
6. Место проведения г. Москва в логике, Сочи вне логики, самое теплое место страны, самое не безопасное, назначено быть самым зимним и самым безопасным.
7. Расходы Москвы были огромны, но в десятки раз дешевле Сочи уже до начала игр и будет  возможно, в 100 раз  дешевле по их окончанию, лет так через 5-6. что свидетельствует об большей эффективности того режима управления в  сравнении с этим.
8. Информация. Московская по гуглу - 12,3млн., Сочи 12,6млн. с учетом того, что интернет в РФ, начал самостоятельную жизнь примерно в с 2000г., то судите сами.

  Вывод следует такой, что ОИ сегодня показательны на мой взгляд и свидетельствуют  по сути, о усиливающиеся деградации всех сторон жизни в стране, для абсолютного (93-95% населения) большинства граждан.   А с учетом, того, что сегодня все процессы протекают в разы быстрее(год за месяц, примерно), чем в 1980г., то следует ожидать резких перемен по окончанию игр, ПЕРЕСТРОЙКА 2,0 просто ломится уже, в мое окно!

Змиелов Н.М.
23.01.14г.
г. Омск

Уроки Майдана.

Два месяца достаточно, что бы сделать некоторые промежуточные выводы и оценить (векторно) тенденции, а может даже и попытаться обобщить (некоторые выводы).

1.    Демократия допускает, восстание народа против правителя (группы), который обманул или обманывает народ, это аксиома. Утверждение вполне актуальное, но стоит ли ситуацию доводить до восстания? Судя по Сирии или Украине или Египту и т.п., не стоит. Гораздо проще и правильнее, ситуацию подобную решать на подходе, а для этого адекватная демократия должна создавать четкие механизму и плебисцит (референдум) тут первейший рычаг по снятию напряжения в обществе (например Швейцария,страны ЕС, Белоруссия, Казахстан и т.п.)    Разумеется форма референдума должна быть не архаичной , а отражать время и быть с ним в ногу, например с использованием интернета или моб. Телефонии, ходить к урнам с листками это 19 век и не эффективно, как по форме , так и по затратам и времени.

2.    Всякое насилие властей(милиция, полиция, шумовые гранаты и т.п.), порождает насилие ответное со стороны народа. Как только МВД Украины разрешило применять огнестрельное штатное оружие (приказ от 20.01.14г.), так тут же противостояние вошло в новую более тяжелую и практически неоконченную фазу, точнее по сути, она уже окончена для власти Януковича, но он про это только догадывается.
Всякая обезличенная (властная) сила (Беркут, ОМОН и т.п.), которая действует в масках или шлемах и которые не возможно идентифицировать, по сути автоматически порождает агрессивный ответ. Принцип открытости должен быть равным для всех, все должны быть без масок или все в масках, а когда тебя лупят и над тобой глумятся люди в масках и форме полицейского, то такое безнаказанное поведение априори, порождает ответную агрессивность и более радикальные методы борьбы, терроризм и т.п.
Полагаю, что одним из моментов терроризма в стране является необоснованное, без наказанное, санкционированное с выше насилие, со стороны силовых ведомств страны против простых граждан.
Особенность , долгого противостояния (2 месяца) явилось и то, что в Украине разрешено иметь в личном владении коротко-ствольное оружие(пистолеты).

3.    Всякий не демократический выход (восстание, революция и т.п.) из подобной ситуации, будет нести гораздо большие (часто необратимые) потери (издержки) на ближайшую историческую перспективу, нежели то состояние, полу-стабильное или даже нестабильное, которое было накануне. Отсюда следует, что демократические системы возможно эффективно отлаживать только демократическими методами, всякое вмешательство антидемократического характера, (в демсистему) всегда вносит хаос и нестабильность, порождает обширные цепные реакции (ливень) нестабильного характера, снижает резко, экономическое и политическое, культурное и даже цивилизационное состояние общества - в разы, доводя его до самых примитивных и потому самых устойчивых - архаичных форм,  семейно-племенного уровня, который способен обеспечить выживание этноса или группы. Все это на мой взгляд свидетельство того. что демсистема качественно отличается от тимократии (авторитарной), которая именно по качеству, ближе к архаичной, (базовой - родоплеменной) т.е. приделу хаотичной системы.
Отсюда и возникает полярность (симметрия) в современной РФ, в верху правит «семья» (группа)и в низу тоже «семья», последняя твердыня управляемости.

Змиелов Н.М.

25.01.14г.
г.Омск

Добро и Зло, новое время.

  Одной из причин почему люди становятся злыми и агрессивными, является то, что доброту у людей, извлекаю против их воли обманом, по сути крадут. Всякому, кто почувствовал когда либо себя обокраденным, знакомо чувство негодования и злости, на определенный или не определенный субъект, который кражу совершил и себя, как утратившего бдительность и т.п.. Более того, в последнее время, я реально стал испытывать сложности и затруднения в части Добра и Зла, потому как мир стремительно движется в сторону тотального - лукавства.
  Вот к примеру взят благотворительный бизнес, это такая форма широко распространенная в стране и городе, когда одни граждане зарабатывают на добрых чувствах других, лично я не против такого бизнеса, я против только тогда, когда некоторые граждане, вдруг, желают такой бизнес отрицать и упрятать его истинный смысл, в ложных  добродетельных смыслах и терминах, упаковке из ложных смыслов , все же суть бизнеса себя сохраняет, но добраться порой бывает очень сложно.
  Вот пример с медициной, она есть платная и бесплатная, а есть смешанная, такая у нас сегодня самая распространенная, т.е. это когда врачи на гос. ставке, в гос. учреждении оказывают , "дополнительные услуги" за наличные и при этом больному не важно, идут эти наличные в карман одному врачу или их делят между собой все работники больницы. Лукавство состоит в том, что по сути нет бесплатной медицины, она вся платная, более того, если в частной платной клинике мы платим "всем", то в государственной, только врач получает или маленькая группа причастных, "связанных" коррупционной цепью.
 Вот свежий, пример из жизни , Израильский скандал, в государственных медицинских учреждениях, когда с пациентов врачи себе в карман брали откаты за операции и т.п. в разы превышающие официальные тарифы, у нас такое давно норма и не скандалов, потому, как мы, тратим по сути, свою добродетель и свои деньги и нам пока не жалко добродетели, нам жаль только деньги.
  Другой пример, сбор денег на лечение детей, в мире это давно один из самых выгодных и доходных бизнес ниш, ведь тема опирается на добродетельные чувства граждан. Израиль и тут нам пример являет, за каждого пациента которого Вы приведете в клинику, Вам клиника  откатит, приличные деньги от 1-2тыс. дол. США, вылечат или нет вопрос другой, но бизнес имеет логику, в которой результат не главное, главное доход и прибыль, более того сегодня прибыль не главное, по сути прибыль это пережиток, важен исключительно доход и чем он стабильнее,  тем лучше. Сами клиники по всему миру ищут рекрутов, для создания благотворительных фирм по лечению детей за рубежом, помогают при регистрации и даже в состав учредителей входят. Стабильный доход им дает прежде всего то, что у нас реально плохая платная медицина и нет бесплатной и полно больных детей и взрослых, почва обильная,второе,у нас инертное гражданское сообщество и коррумпированное государственное управление с верху до низу, не критично настроенное общественное мнение в принципе и третье, у нас прозрачные финансовые механизмы и много неучтенных наличных денег.
" Банки" (стеклянные) с  деньгами, которые расставленные по кассам магазинов и т.п. чистой воды "неучтенка", хотя меня уверяют, что в фирме работают исключительно честные бизнесмены и все "банки", честно пересчитываются и приходуются по кассе, но такое меня давно, не убеждает, ибо эти люди плоть от плоти как и мы все, а не пришельцы из советского времени, и представить, что есть "медведи", которые способны сортировать и учитывать, охранять "мед" и не запустить туда "лапу", мне трудно, если такое вообще возможно. Природа бизнеса такова, что поучить доход главное, первостепенное, а не "выполнить" или "построить" или "создать" что либо. Даже официальная зарплата, которую получают сотрудники таких фирм это доход (корысть) в бескорыстном деле.
  Туда же относятся и борцы за права животных, эксплуатируя добродетельные чувства граждан они и не гнушаются открытым, параллельным бизнесом по оказанию услуг и т.п. Телеканалы и  радио, СМИ, предоставляют часто таким фирмам огромные эфиры бесплатного времени и полосы в изданиях, для пропаганды своих идей и акций.
(В свое время, мне довелось испить горькую чашу, похитителей добродетели, но их "волчью суть", я как то почувствовал, сумел определить и через 3 "овечьих шкуры", сегодня они стали еще наглее и еще агрессивнее и числом и умением, будьте бдительны, все зависти от Вас самих ибо нам важнее всего результат, а не деньги)

Змиелов Н.М.
30.01.14.
г.Омск
  

Лекция Симона Шноля

Мы публикуем полную стенограмму лекции профессора кафедры биофизики физического факультета МГУ, старшего научного сотрудника Института теоретической и экспериментальной биофизики РАН (в недавнем прошлом более 40 лет - заведующего лабораторией в этом институте), почетного работника высшего профессионального образования Российской Федерации Симона Шноля.

Симон Эльевич Шноль – легендарная фигура отечественной науки, замечательный рассказчик, глубокий историк советской науки, человек безупречной гражданской позиции, потрясающей эрудиции и научной смелости, автор книг по истории науки - «Герои и злодеи российской науки» (1997), «Герои, злодеи, конформисты российской науки» (2001), на него, как многие читатели помнят,  не раз ссылался в своей книге «Зубр» Даниил Гранин.

Лекция на связке между историей и современной ситуацией получилась вынужденной, в условиях, когда нельзя молчать. Сейчас на фоне роста денег в стране и, вроде бы, научного бюджета, в российской науке происходят вещи не менее страшные, чем в различные сложные для науки периоды истории прошлого века. Если в 90-х ситуация была ужасной, но при этом очевидно кризисной, то есть временной, то сейчас, когда, казалось бы, финансовая сторона дела налаживается, принимаются решения, которые разрывают все-таки еще пульсирующую связь с великой наукой, родившейся в конце позапрошлого века. Сейчас наука переживает не локальный кризис, а опасность прекращения жизни более чем 100-летней культурной и общественной институции. Если это случится, любых денег будет мало для создания чего-то стоящего.

Симон Шноль выступает как раз от имени этой традиции. Он не знает и не очень интересуется политической и административной кухней, которая сейчас существует вокруг научных бюджетов. Тема его лекции - Россия и ее наука в истории, глупое и ответственное, моральное и злодейское в этой истории.

Лекция

Симон Эльевич Шноль (фото Г. Лесскиса)

Уважаемые коллеги, я нахожусь в понятном вам смущении, и мне надо некоторое время, чтобы из этого состояния выйти. Я должен вам себя представить в том качестве, которое мне кажется важным. Я – из последнего поколения студентов Московского университета, кто успел получить некоторое образование до 1948 г. Я это говорю не с тем чтобы подчеркнуть свою древность, а с тем чтобы сказать вам, что я успел (так получилось) застать состояние нашей науки в особом, высоком качестве. Все знают, что в 1948 г. серией мероприятий, совершаемых в нашем государстве, погибла великая биология в нашей стране. А вот я успел увидеть, услышать лекции тех, кто составлял славу нашего отечества, и я пережил, как ясно, те 16 лет, которые последовали после 1948 г., до того как вновь официально начала возрождаться наша наука.

Вот это древнее качество заставляет меня задуматься в целом в той ситуации, в которой мы сейчас оказались (которая не лучше), о движениях, о смысле. Я боюсь высоких слов, но не настолько, чтобы не сказать (потому что это сейчас всюду обсуждается), а чтобы могло быть для нашей великой страны тем, что называется «национальная идея». У нас сейчас по этому поводу в стране будут разные мероприятия. Мы дожили до состояния, когда численность нашего населения падает. Недавно наш президент нашел замечательное слово – уровень «коренного населения» падает. Наука падает и ищет всякие способы не возобновляться.

Я ведь остался в Советском Союзе, и все-таки нам было не плохо жить - мы имели высокие идеи. Они все нарушались расстрелами, арестами, но у нас были высокие идеи, а потом их не осталось. Осталась идея рыночной экономики, чрезвычайное расслоение общества. И у большинства молодых людей, с которыми я имею дело, будучи преподавателем Московского Университета более 50 лет, не осталось общих идей – ради чего.

Есть два вида памяти, как всем ясно (я не претендую на оригинальные слова), – генетическая память и культурная. И то, и то – памяти. Генетическая – это значит размножение в поколениях и передача традиций семьи. У нас этого нет, у нас 8 из 10 образующихся семей распадаются, у нас меньше одного ребенка на семью. Это чрезвычайные потери, все об этом знают, сейчас сделаны какие-то шаги. Но вторая память – память связи поколений, преемственных связей культуры и мысли, интеллектуальных – здесь еще хуже. Мы дожили до состояния, когда слова, что вы занимаетесь научной деятельностью, вызывают усмешку, когда в Государственной Думе очень авторитетному человеку серьезно задают вопрос: «А нужна ли вам (т.е. им) ваша биохимия?» Когда такая ситуация в обществе, когда престиж интеллектуальной жизни в целом (не только экспериментальной науки) резко упал, чрезвычайно тревожна в общем судьба страны. Причем настолько, что ее пока можно представить только очень мрачно.

Размышляя о том, как это все произошло, я волей-неволей занимался науками, историей науки. И в 1895 г. Христофор Семенович Леденцов, богатейший в те годы человек, с колоссальным состоянием, впрочем, сын очень неплохого отца, который дал ему возможность обучаться за границей, в Париже и т.д., написал и опубликовал удивительные слова. Я не буду подглядывать в текст, я примерно цитирую: «Истинным способом достижения всеобщего счастья и благосостояния является развитие науки». Это говорит купец Х.С. Леденцов и завещает все свое колоссальное состояние для поддержки научных исследований. Он не вполне знал, как это завещание воплотить, как его сделать. Ему помогл замечательный человек - Максим Максимович Ковалевский.

М.М. Ковалевский сказал, что есть такой способ – создать экспертный совет. (Я недалеко ухожу от современности, я говорю то, что мне важно для мысли сейчас). И пусть этот совет распоряжается вашим колоссальным состоянием так, чтобы обеспечивать научную деятельность тем, кто этого достоин. А определять, кто достоин, будут авторитетные люди. И обеспечивать эту научную деятельность не в конце долгого научного пути, а в самом расцвете ученого. В нашей стране было два одинаковых или почти одинаковых по финансам вклада в науку. Один всем известен – это Нобелевские премии, наш российский промышленник Нобель оставил, что дальше – все знают, для тех, кто уже получил великие результаты, кончил, на самом деле, свою научную жизнь, премию. И мы с придыханием говорим об этом колоссальном событии, как будто у нас нет другого объекта для гордости.

Христофор Семенович по совету Ковалевского решил, что так нельзя. Когда жизнь кончена – к чему эти деньги? А какая сложная задача – определить, кого же поддержать! И могут это делать только совершенно бескорыстные экспертные советы. Многим, может быть, понятен их выбор. К сожалению, Христофор Семенович предвидел свою близкую смерть, он умер в 1907 г., и это все было после него, по его завещанию. Во главе экспертного совета после его смерти был Николай Алексеевич Умов. Это был чрезвычайно ясный всем, благородный человек высочайшего научного уровня. Его усилиями возникло высокое научное качество экспертного совета.

Христофор Семенович имел еще одно удивительное свойство, отразившееся в завещании, которое, мне кажется, должны знать его потомки. Он просил не упоминать его имя. Если цель Нобеля была в том, чтобы всегда и всюду посмертно звучало его имя, то тут - чтобы никто и не знал. Собравшийся после смерти Леденцова совет постановил нарушить волю покойного. Это бывает очень редко. И, постановив нарушить, назвать это общество Леденцовским, капитал Леденцова, имя сохранилось. А то мы бы так и не узнали, было бы «лицо, пожелавшее остаться неизвестным».

Мы обязаны Леденцову сохранением науки в страшный период перехода от России к Советскому Союзу. На его деньги были созданы основные учреждения того, что стало затем Академией Наук СССР, о чем все забыли. В наших энциклопедиях этого не сказано, сказано «благотворительное общество». Более того, капитал его был конфискован, и все это прекратилось. Я это рассказываю потому, что само движение чувств, ума и направления купца Леденцова характеризовало чрезвычайное эмоциональное движение в нашем обществе на грани XIX и XX вв. Это то же самое движение, которое колоссального богача, генерала А.Л. Шанявского заставило отдать все свое состояние на создание университета. Вот тут есть представители этого теперешнего Российского Государственного Гуманитарного Университета, который находится в том же доме. И все это – удивительное движение, которое привело к тому, что за 10-15 лет до начала кошмарной Первой мировой войны наша научная мысль сделала колоссальный скачок. Если бы только мы спокойно развивались, если бы не было Мировой войны, мы были бы богатейшей великой страной, не только потому что мы называем ее великой, а по всем своим признакам.

Эта страна погибла в 1929 г. Я это говорю с полной ясностью. Страна в самом деле погибла, но она была такой великой, что она могла еще существовать долгие годы, когда потом, уже совсем на нашей памяти, без войн и революций, погибла, распалась. Погибла она в 1929 г., потому что после того как в 1922-1923 гг. партия большевиков расправилась с гуманитарной частью науки, в 1929 г. энтузиасты естественных наук попали под контроль странного термина, клейма, которое назывались «меньшевиствующий идеализм», и пошло уничтожение естественных наук. Я в каждом тезисе мог бы это развивать, я этого делать не буду, полагаясь на то, что у вас возникают правильные ассоциации.

В 1929 г. на поверхность вышел Лысенко. В 1929 г. из Московского университета по доносам и протестам студентов (рабфаковцев) был изгнан великий человек С.С. Четвериков за то, что его лекции были непонятны. Он был арестован, сослан, и это 1929 г. В 1930 г. из Московского университета фактически был изгнан величайший человек ХХ в. – Н.К. Кольцов. В 1930 г. началось нынешнее деление на факультеты, был основан наш биологический факультет. Но уже был вынут стержень той науки, которая давала стране основания называться великой. Но мы все равно живы, и мы еще что-то потом смогли сделать.

Эта история имеет еще один ключевой ужасный пункт. 6 августа 1940 г. В этот день был арестован величайший человек планеты Н.И. Вавилов. Вот раз страна погибла, два погибла, и больше не может жить на свете страна, в которой убивают Вавиловых, не бывает этого. Обязательно наступает распад и раскаяние. А мы еще жили, мы, студенты, не знали. Я, окончивший биофак в то время, не знал про Н.И Вавилова, я не знал имени Кольцова, я ничего этого не знал. Но я получил колоссальное наследство от своих учителей – непосредственных учеников Кольцова и этой школы. Я их еще помню, они еще во мне, и я перед вами в этом качестве.

В 1948 г…. эту историю все знают, есть чрезвычайно ценные по документальному материалу книги В.Н. Сойфера «Власть и наука» и др. - и в этих книгах, кроме этого замечательного материала, есть концепция, которая для меня непереносима. Она относится к его критике Вавилова. Ужасная критика, неверная, но не будем здесь останавливаться. В 1948 г. сессия ВАСХНИИЛ кончилась 6 августа. 13 августа был приказ министра высшего образования об увольнении из всех учреждений, учебных и научных, более 3 тыс. биологов разных оттенков. Слова «ген» и «хромосома» считались политическим преступлением. По нашим тетрадям (а я продолжал еще учиться осенью 1948 г.) летали мутантные мухи, которых дрозофилы вытряхнули из стаканчиков, и они, голодные, умирали у нас на тетрадях.

Это мракобесие, как нам казалось, год – и все пройдет, но оно продлилось 16 лет. 16 лет не было возможности заниматься свободной наукой. В 50-е гг. несколько человек, в основном физики, ведомые, может быть (я не могу распределять эти роли), И.Е. Таммом, П.Л. Капицей, Н.Н. Семеновым и святейшим (я это слово подчеркиваю) ректором Московского университета И.Г.Петровским, собрались и думали, что делать. На биофаке сделать ничего нельзя. Ни в одном месте ни одному живому человеку, знающему науку, современную биологию, продвинуться нельзя. Во всем мире идет колоссальное развитие, в 1953 г. опубликована статья Уотсона и Крика о структуре ДНК, все это все знают.

А что делать? И тогда были сделаны два мероприятия. Одно – создать на физическом факультете Московского университета кафедру биофизики, чтобы там, вдали от истинных биологов тех лет, лысенковских, развивать науку.

А второе – создать вдали от Москвы специальный научный центр, Пущинский научный центр, который мы с Дмитрием Петровичем Харакозом здесь представляем. Создать такой научный центр, чтобы можно было свободно заниматься современной наукой и, может быть, ликвидировать ужасное отставание. Научный центр был постановлен 50 лет назад, в 1956 г. Создан он был только в 1961 г. - последнее, что сделал Советский Союз, замечательный город в лучшем на земле месте со свободным развитием мысли, дружеским молодым составом. А в 1964 г. 18 октября был низложен Хрущев, и тут же фактически был низложен Лысенко. Келдыш создал комиссию, в которой была показана полная вздорность того, что говорил Трофим Денисович, это было даже весело читать нам, кто мог смеяться.

И смысл существования научного центра сильно ослаб. Теперь стало возможным заниматься глубокой наукой в разных местах: в Москве, Ленинграде, Свердловске, Кишиневе, Ташкенте, Тбилиси – я называю эти города специально, потому что был единый Союз, и колоссальным нашим богатством было дружеское общение народов. Того безобразия, которое сейчас происходит, в голову не могло придти, чтобы можно было смотреть на форму носа и определять уровень научного контакта. Это все в советское время, это то, что мы осуждаем. Можно что угодно говорить, но мы имели государственную поддержку, и можно было пожаловаться в отдел науки ЦК КПСС, сказать: «Да что же делается! Интересы Родины требуют, а вы…». И было кому услышать.

Вы догадываетесь, что я перехожу к современности. После того как распалась наша великая страна, которую многие мои ровесники оплакивают (и не только мои), наверно, и помоложе тоже, молодые реформаторы, исследовав состояние науки в нашей стране, пришли к выводу, что состояние очень плохое. Они были правы, конечно, очень плохое. Они не поняли, что мы находимся на колоссальной экспоненте, мы резко возрождаемся. Уже в 1965 г. по идее Тимофеева-Ресовского пошли зимние школы по молекулярной биологии, а Тимофеев это начал на Урале еще в 1956 г., к нему мы ездили, кто тогда был.

Началось чрезвычайное возрождение. Мы дошли до того, что за несколько лет наше отставание в генетике, молекулярной биологии стало почти незаметным. А реформаторы поняли, что у нас очень низкая продуктивность, и после поездки по США, когда они посмотрели, как там организована наука и как у нас, пришли к замечательному выводу – у нас непродуктивная работа. Мы мало публикуем, на нас мало ссылаются. Тем более, что нам, в основном, было запрещено публиковать на английском языке, мы писали (а я и продолжаю это делать) по-русски. И зачем на этот дикий язык обращать внимание зарубежным читателям-научным деятелям? Значит, мы такие отсталые, такие непродуктивные, и, оказывается, по подсчету Салтыкова и Гайдара тогда (не забуду я им этого подсчета!) – 7 из 10 лишних!

Конечно, это объяснялось тем, что у нас не было денег, у нас не было Леденцова, у нас было забыто все это, и еще не было этого класса богатых людей, который сейчас будто бы есть, хотя это почти для нас незаметно. Идея, что у нас 7 из 10 лишних, – эта идея не забыта. А то, что мы продержались в наших научных учреждениях все эти ужасные годы, сохранив потенциал, что мы продолжали учить, кого могли, что у нас, конечно, уехали замечательные люди...

Из нашей лаборатории (мы с Харакозом представляем одну лабораторию, он теперь мой начальник). 43 года была лаборатория в Пущино, 42 я был, теперь 43 – с Димой. Из нашей лаборатории вышел 21 доктор, это называется «школа». Но грант «научная школа» нам однажды дали, когда я не просил, а потом опомнились и сняли, потому что «что это за школа? Кто он такой? И какой у него индекс цитирования?» - у меня он неплохой, но неважно. «А импакт-фактор?» – это характеристика журнала, в котором вы пишите свои статьи. Если это журнал рыночный, в который рвутся тысячи людей, рвут друг друга, если это “Nature”, то вы имеете высокий ранг. А если вы просто так публикуете глубочайшую статью, не в таком журнале, куда все рвутся по рыночным соображениям, – у журнала, а соответственно и у вас, низкий импакт-фактор.

В холодных, не отапливаемых учреждениях, когда научные институты страны оказались в ужасном неплатежеспособном состоянии за отопление, электричество, и никакого снабжения реактивами, мы продолжали делать неплохие работы. Мы продолжали работать так, что в расчете на единицу затрат мы оказались (вот этого никто не считает!) в 100 раз эффективнее американцев! Рыночная экономика? Посчитайте, сколько мы потратили денег и сколько получили глубоких работ – в 100 раз лучше!

Это делали люди без зарплаты, голодные, пока не появился странный человек, которого наши правители, которые ничего не смыслят, не понимают, называют его всякими словами, - это Сорос. Вдруг он дал возможность нормальным научным людям получить (смешно сейчас говорить) по 500 долларов. Я хорошо помню, что значили 500 долларов, когда мы вдруг их получили. А потом были введены в духе меценатов, от которых мы отвыкли, соросовские стипендии. Чем они были замечательны? Тем, что они присуждались по отзывам студентов. Это были не экспертные советы, не люди, у которых были конкурентные соображения, это - по отзывам. Соросовское движение было замечательно тем, что оно, оказывается, вошло в наш самый стиль, и Сорос это говорил, потом он удивился, он не ожидал.

Мы кто? Мы – российские интеллигенты. Это что такое? Это значит, что мы в независимости от платы за лекции идем в школы, делаем олимпиады, заочные школы. К чему это все? Это наше внутреннее содержание. И Сорос был потрясен, он думал, что он это нам вносит, а он только-только поддержал то, что у нас было. Когда по всей стране от Магадана, Пскова, откуда хотите, по всей стране разъезжали бригады профессоров и читали лекции школьникам, когда учителя получали из первых рук самую высокую науку – это было замечательно.

Но наша Дума решила, что, наверное, он шпион, он ведь узнает наши тайны. А тайны наши были – только наше состояние, а это лучше скрывать. Теперь этого уже нет, мы с этим расправились! Это хорошо! Но мы уже встали отчасти на ноги. Отчасти. В чем состоит эта часть? В том, что, на самом деле, интеллектуальный, генетический потенциал страны неистребим. Сейчас замечательные студенты. У меня опыт 50 лет, я смотрю, сейчас прекрасные студенты, умные и любознательные. Только они уже рыночные, они уже знают, что потом будет. Мы еще есть, еще есть, кому учить. А когда мы их научим, куда они денутся? И что их ждет? Их ждет нищета, в основном. Они будут получать колоссальную зарплату – до 2 тыс.! 2 тыс. зарплаты в нашем масштабе, плата за койку в общежитии – 700- 800 рублей, проезд на автобусе из Пущино и обратно – 250 рублей. И это мы имеем «надежду страны»!

А если это молодая семья? (Это я первую генетическую память затронул.) А если нечаянно родился ребенок? Что делать? Один выход – уезжать. И мы сами пишем им рекомендации, знакомым и незнакомым, в Америку, в Японию, в Швецию, и радуемся их успехам там. Радуемся и знаем, что многие из них (а это странное российское свойство) с душевной ущемленностью хотят обратно. И приезжают, посмотрят и в слезах уезжают. Нельзя здесь жить. Нельзя, чтобы семья молодая получала жилье по цене 2 тыс. долларов за квадратный метр. Это значит, что на протяжении всей жизни, например, 50 лет активной жизни человек может заработать на целую однокомнатную квартиру без семьи, без всех основ, это называется демографический кризис. Так жить нельзя.

И вот на этом фоне есть какие-то пособия. Я знаю, что Салтыков придумал РФФИ  и гранты, но это жалкое пособие, на которое толком работать нельзя. Но и оно дается так, что лучше и не просить. На оригинальные работы дать не могут, и там очень сложные связи. Там нет принятой в цивилизованных странах частой смены экспертных советов, там все это связано воедино, единой системой. А потом даже у академиков (я их сейчас в первый раз упомяну) замечательная идея: «Зачем мельчить? Не надо мельчить! Давайте сделаем небольшое число грантов и не будем их мельчить! И дадим их, ну, конечно, выдающимся людям, академикам и дадим». Полная потеря здравого смысла.

Министерство решило взять это в свои руки на том же «глубоком» уровне понимания предмета. Вот сейчас, в эти годы и в эти месяцы, начинается попытка улучшить состояние не вообще науки, а фундамента страны, на самом деле. Мы же погибнем! Мы дожили до такого состояния, что некому будет читать и понимать чужие работы. Это поразительная вещь! Мы уже очень близки к этому! Ну, вот хорошо Марина Аствацатурян у нас тут есть. Она нам рассказывают по «Эху Москвы» новости в передаче «Гранит науки». Это же веселая вещь! Нам же надо, чтобы мы понимали, что делается на земле, – как минимум, и умели бы делать! Наши молодые там умеют.

Я неправильно говорю «молодые», это потому, что я старый. Середина возраста! Дмитрий Петрович Харакоз это в прошлый раз говорил, кажется,  - середина возраста! У нас есть молодые студенты-магистранты, аспиранты и мы - старики. Вся середина вынута, неужели, правительство этого не понимает? Путин не понимает, я слышал его речи – он не знает! Министры не понимают, и когда нам Путин, высокочтимый президент, обещает сделать зарплату 6 тыс. долларов – забыл, неважно, потому что фантастически – и думает, что это произошло. На собрании Московского университета говорил: «Ну, хорошо, мы же вам повысили зарплату…» И никого не нашлось в актовом зале Московского университета, кто бы сказал: «Нет, вы нам не повысили!» Все промолчали и даже аплодировали. Осталась нищета всех слоев. Я-то профессор и прочее, два профессора в нашем семействе, мы концы с концами сводим, остальные-то не могут. Я не об этом.

Я о том, что нет понимания. И, наконец, министерство два года как решило радикально реорганизовать нашу науку, пользуясь теми же критериями: индекс цитирования и импакт-фактор. И семь лишних! Ну, семь они не посмели сказать, они сказали, что надо постепенно, постепенно все неработоспособное отсекать. Кто эти неработоспособные? Кто эти непродуктивные люди? Это как раз ветераны, которые продержались все тяжелые годы.

В Пущинском научном центре замечательная жизнь. Восемь минут от любого дома до лаборатории, ну, десять, кто с какой скоростью ходит. Лучшее место на земле. Нищие лаборатории, которые работают обычно; процветающие лаборатории, которые работают на зарубежных контактах; совсем небольшое число лабораторий, работающих с промышленниками. Работы глубокие. Замечательный директор первого и главного института в Пущинском научном центре, в Институте биофизики – Г.М. Франк неоднократно и регулярно цитировал Пушкина: «Служенье муз не терпит суеты». А это глубокая наука. Это нужно год за годом пробивать какие-то тяжелые вещи, искать решения, особенно тяжелы эксперименты. Глубокие люди не получают гранты, потому что они нерыночные, они заняты глубокими проблемами – это то, что является характерной чертой прошлой отечественной науки. Глубокие люди могут думать долго, и быть нелюдимыми, и ходить молча, и не быть общительными, все может быть с ними. А тут возникла замечательная идея убрать «лишних».

В нашем Институте, в фундаменте нашего научного центра, произошло два события подряд, замечательных события. В конце мая – начале июня мощная академическая всесторонняя комиссия исследовала все лаборатории во главе с академиком Власовым. И 1 июня был ученый совет, на котором сообщили: «У вас великолепный институт! Ваши достижения поразительны! Кто бы мог подумать!» - и были аплодисменты. 2 июня был опубликован приказ о сокращении 100 человек из 500, их выгнали фактически на улицу. У нас теперь Институт экспериментальной и теоретической биофизики без мастерских! Конечно, у нас было мало заказов и мало денег. Хуже, люди с малым индексом цитирования – плохие люди. Никто не смотрел их действительное качество, только по математическим оценкам: импакт-фактор и индекс цитирования.

Я приведу вам только один пример и хочу, чтобы он остался в протоколе. В 1980 г. Ленинскую премию получили пять человек: Б.П. Белоусов посмертно, Толя Жаботинский из нашей лаборатории, А.Н. Заикин из нашей лаборатории, Г.Р. Иваницкий и В.И. Кринский. За что? За многим известную химическую колебательную реакцию, открытую Б.П. Белоусовым и исследованную потом Жаботинским и др. Заикин сделал там принципиальнейший шаг. Он получил Ленинскую премию потому, что он показал, как в этой колебательной реакции идут волны. И весь мир знает эту реакцию, все знают картины Заикина, все знают, что он там сделал.

Его сейчас уволили за непродуктивность. А он в глубочайшем напряжении работал над фундаментальными проблемами термодинамики. Может, он ошибался, ведь у нас и Эйнштейн 30 лет ошибался, работая над теорией, которая не получалась. Наверное, и Заикин ошибался, пытаясь пробить что-то, а оно у него не пробивалось. А он сидел и мыслил. Он прекрасный, хорошо образованный физик. Его не сразу уволили. Ему сказали: «У тебя нет продукции!» А он не знал, что «нужно продукцию», он спокойно работал, как раньше. Если бы ему сказали, мы быстро с ним вместе написали бы чего-нибудь. Он мыслил. Ему сказали: «Тогда мы тебя переведем на четверть ставки, на полставки». Он обиделся и ушел. Теперь сидит лауреат Ленинской премии дома, Институт потерял колоссально.

Мы не молчим, и я не молчу, мы пишем. Мы написали большое письмо президенту Путину, и, поскольку он нам не ответил, а у него огромный аппарат, я публично говорю: нехорошо не отвечать нам на письма. Нехорошо не отвечать на письма, посвященные благу страны. Мы не о себе писали. Мы говорили, что так подрывается наука, так подрывается основа страны. Мы написали и в другие места, мы не получили ответов, потому что министр Фурсенко и сам знает, как надо с нами обращаться.

Итак, к чему я это вам все. Мы еще живы, не только наше поколение, но еще какой-то слой. Вот у меня есть наследник – Харакоз, он еще сколько-то продержится, еще что-то есть. Но ведь середины нет! Студенты, аспиранты уезжают. Так жить нельзя. Я раскочегарился, даже бы так сказал, Отечество в опасности! Оно на самом деле в опасности, если только это положение не исправить. Давайте считать, что я сделал вводное слово. А хотите чего-то спросить – спросите.

Обсуждение

Лейбин: Симон Эльевич, если переходить в прожектерский план, как могло бы выглядеть Леденцовское общество в современных условиях, учитывая, кто у нас остался из науки, как у нас устроена теперь жизнь, и откуда могла бы происходить инициатива организации такого рода? Согласен, что ни Академия, ни правительство сами по себе не готовы, и, вроде бы, такое общество и есть то, что нам нужно.

Шноль: Я воспользуюсь случаем и немного продолжу, прежде чем ответить на вопрос. Не смогу ответить, но попробую. Академия наук или, более четко, президент Академии наук, Ю.С. Осипов и наши начальники обязаны были защищать своих подчиненных. Это их долг. И в связи с этим моим утверждением, что они обязаны были это сделать, а они нас предали, я хочу вам прочесть замечательную книжку, все ее знают, академика А.Н. Крылова «Мои воспоминания». И в этом прекрасном произведении он в определенной жизненной ситуации процитировал указ Петра, я его вам сейчас прочту из этой книги. Слушайте указ Петра I. «Поручика Языкова за наказание батогами невиновного и ему не подчиненного писаря корабельной команды лишить чина на четыре месяца, вычесть за три месяца его жалование в пользу писаря за бесчестье и увечья его. [Самые важные слова] Поручику же Фламингу, который, тот бой видя, за своего подчиненного встать не сумел, вменить сие в глупость и выгнать аки шельма из службы». Вот это то, что я хочу сказать нашим начальникам, пусть они сами распределят, кто из них Языков и кто Фламинг.

Теперь – как могло бы быть. Я хочу сказать, чем неправы были наши молодые реформаторы. Они не понимали смысла научной структуры нашей лаборатории. Мы не американцы. Мы моем посуду, а не выбрасываем после каждого употребления пробирки. Мы имеем старые приборы, но мы не отягощены избытком приборов, для которых нужно обязательно что-то делать, иначе зачем же деньги потрачены. Мы свободно думаем. У нас многие вещи зависят от компетенции одного какого-нибудь человека, который спектр умеет снимать, а другой синтезы может делать. У нас истинно коллективная жизнь была и, я надеюсь, будет. И мы не боимся в коридоре рассказать проходящему мимо человеку: «А знаешь, какая замечательная вещь у меня получилась!» Мы рассказываем, мы оживленно обмениваемся мнениями, не удерживая на всякий случай, «а ну, как стащит», - это то, что в такой тоске вспоминают наши друзья, находясь за границей. Им же там так не хватает свободы общения.

Но нам нужен весь коллектив, нам нужен молчаливый Заикин, нам нужна Эля Сидельникова, которая умеет синтезировать полинуклеотиды и больше ничего не умеет, а это умеет. Нам нужен некто, кто знает тонкости методики, кто знает, как обращаться с животными, много чего. Это особая неразрушаемая вещь. Нельзя подходить с мерками импакт-фактора, индекса цитирования и «сколько вас лишних?». Мы коллектив. Это то, что очень важно, что нас отличает. И в таком качестве мы можем жить, но мы можем жить, если все-таки будет финансовое снабжение, если молодые люди не будут умирать с голода. У меня есть замечательный человек, работал за границей, кормил семью, плюнул, решил, что так нельзя, жизнь проходит. Ведь уедет, уедет! Не вынесет он нищеты, потому что он отвык от того, что может не хватить 100 рублей на поездку в Москву, не привык, не может, и молодая семья образовалась. Значит, если не будет принято мер, если молодым людям не будут поставлены дома, мы погибнем. Надо к этому относиться серьезно. И не надо бояться так называемых мигрантов, они размножаются, у них 10 человек детей в семье, а у нас меньше одного. Пусть заполняют, хоть на земле не будет пусто!

Лейбин: Симон Эльевич, а как же с Леденцовским обществом в современных условиях?

Шноль: Некоторая карикатура на него возникает. Недавний выпускник физфака, молодой человек по известной всем вам фамилии Дерипаска, стал давать деньги на некоторые работы и конкурсы. Это совсем не Леденцовское общество, это барская жизнь, он кому-то дает. Нам нужно это общество создать, у нас все для этого есть. Более того, нам не хватает этих слов, распространенных в обществе, чтобы все знали, что есть такая возможность. У меня есть один пример. Есть замечательный человек В.П. Тихонов, владелец большого завода и целой фирмы. Расскажу, почему я жив, почему я каждый день занимаюсь с утра до ночи наукой. Пришел ко мне Тихонов, услышав про мою работу (про нее я рассказывать не буду), посмотрел на меня сочувственно (а было почему, у меня болела голова, и выглядел я очень плохо), повздыхал и сказал мне, я точно цитирую: «Вы ведь умрете». И я с ним согласился, я не мог возражать.

Симон Эльевич Шноль (фото Г. Лесскиса)

А он вдруг подумал, молчаливый человек, медленный, сказал: «А я не допущу этого». И я обрадовался. «А я не допущу, - сказал он, - чтобы ваше дело погибло! Просите, чего хотите!» И я тут же попросил компьютер и получил. «А еще чего хотите? Звоните!» И я этим пользуюсь, и Владимир Петрович ничего от меня не получает, ничего, кроме этой мысли, что не допустит, чтобы погибло дело. Но мне не всегда удобно, наверное, вы меня поймете, мне неловко звонить и говорить: «Владимир Петрович, вот бы еще!» Потом у меня была трудность, у него денег не так много. Два года назад он мне сказал: «Вы знаете, я ничего не могу», - и ждал, я не мог спать. «А уже можно?» «Это невозможно». Вот год, как с лета сказал: «Могу, звоните», - и опять я звоню.

Григорий Чудновский: Мне довелось почти 12 лет работать в Новосибирском Академгородке. Это было в 70-е гг., довольно давно, но у меня есть с чем сравнивать, как и у вас, хотя вы старше меня. И тогда я заметил, что в той науке, где я работал (я работал в области экономики, прикладных математических методов), был очень неоднородный состав и докторов наук, и аспирантов, и кандидатов. В то время в стране было примерно 0,5 млн утвержденных кандидатов наук и в десять раз меньше докторов – такое большое научное сообщество. И мне казалось на моем примере, где я жил, что это не очень эффективное сообщество, я по конкретному институту.

Теперь я хочу перейти к современности и, поддержав Виталия, попробовать исходя из вашей цепочки, где государство со времен революций гнобило ученых, подчиняло их своим определенным задачам, настраивало научное сообщество против передовых людей, и даже пример Сахарова говорит, что наука не вступилась за него, когда он стал отходить от научных результатов. Что сейчас происходит? Я хотел бы, чтобы вы дали оценку, если это возможно, и, главное, сказали бы, есть ли какие-то механизмы. Сейчас происходит странная вещь. Бедные ученые начинают зарабатывать на тиражировании диссертаций. Это стало распространенным явлением, которое реально обесценивает науку. Доктора появляются в чиновничьих сферах. Не наоборот, доктор идет в чиновники, а чиновник становится доктором. Я занимался наукой, мне диссертация стоила больших сил, и если бы я занимался чем-то второстепенным, выращивал, например, поросят, я бы точно не защитился. Почему успевают чиновники это делать? Почему наука помалкивает, когда она сама себя разрушает таким образом? Почему вы говорите: «Внешний фактор плохой» - не отвечает президент на ваше письмо – плохо. Плохой министр – да, недопонимает ваше научное сообщество, да, нет науки. А почему она сама себя не реализует и не рефлексирует, что она сама разрушитель себя, тогда бы вы, может быть, нашли возможность консолидироваться, по-другому начать действовать в этом пространстве, называемом Российская Федерация, и по-другому понимали бы, что такое научное сообщество. Американские ученые умеют защищать себя, как это ни странно. Благодарю вас.

Шноль: У меня нет возвышенного ощущения от нравственных принципов американских ученых. Нисколько они не хуже, нисколько они не благороднее. Попадают наши прекрасные молодые люди иногда в лапы таких людей, что только бы их оттуда спасти. Вы правы, существенная часть обстоятельств связана с нравственной средой нашей научной команды. Здесь ничего сделать нельзя. У нас колоссальный опыт десятилетий истребления благородных людей, никуда тут не деться. Но мы все-таки живы. Теперь, чтобы кто-то зарабатывал деньги написанием диссертаций? В моем окружении я таких не знаю. Наверное, где-то это есть. Наверное, я недостаточно широко общаюсь, не помню я такого способа. И что так можно зарабатывать деньги настолько, чтобы сохранить научный облик, - сомневаюсь. Это всегда будет. Но когда-то в советское время высокие академические посты были очень престижны, и многие, многие наши научные начальники, академики становились академиками, потому что это было престижно.

Вопрос из зала: Я студент, занимаюсь наукой. У меня есть в этом качестве будущее в России? Мне оставаться?

Шноль: Мне всегда трудно отвечать на этот вопрос. Если можете остаться - оставайтесь. Потому что, конечно, надо давно наладиться, или мы погибнем. А мы все-таки не погибнем – оставайтесь. У нас выпуск год за годом примерно 20 человек с кафедры, и этот вопрос возникает перед 20 моими любимыми студентами. Я никому советов не даю, но когда очень просят, пишу рекомендательные письма. Но все-таки надеюсь, что вернутся.

Ольга Лобач: Добрый вечер. Большое спасибо за тему, которую вы поставили, и за то, как вы ее поставили. Но в размышлении, которое вы сказали, я вижу две действительности, о которых интересно говорить: экономическая, смыкающаяся с социальной, и культурная. В культурной – именно то, о чем говорит Виталик по поводу длинного шага развития, понятно, что-то, что происходит в науке, не имеет прямой экономической выгоды. Там, где ее пытаются перевести, это становится технологией, у нас она не работает. С другой стороны, я очень не люблю безвыходные ситуации, а в том варианте, как вы ее описали, она безвыходная.

Есть у меня большое сопротивление подобным ситуациям, и у меня есть одно предложение, которое я хотела бы, чтобы вы оценили. Дело в том, что такие культурные явления, как наука или искусство, живут и ориентируются на элиту. Элита может быть институционализирована, типа Академии наук, но мы знаем, что ее действия (и вы привели примеры) не защищают саму среду. Но ничего другого, кроме элитарной оценки, не может быть в культурной действительности. Вопрос в следующем. Нельзя ли реализовать проект альтернативной Академии наук, куда будут выдвинуты люди, которые будут иметь право оценки, но не в экономической части, не там, где это относится к регулированию грантов, а там, где это будет выдвигать новые критерии и поддерживать критерии науки. При этом я понимаю, что это нельзя сделать извне, кроме как самоспасением самой научной среды. Когда мы сталкивались с тем, как научная среда пыталась вступать в коммуникацию с чиновничьими структурами, это, к сожалению, не влекло за собой никаких эффективных шагов, потому что это было в совершенно разных действительностях. В этом смысле самоспасение культуры – это единственный залог, который остается, а создание элиты извне невозможно. В этом смысле, если остается элитарный потенциал в самой науке, это будет признаком того, что будут позитивные шаги на выход из кризиса. 15 лет – это не такой большой кризис, с другой стороны, нас отягощает то, что мы на выходе очень длинного плата ХХ в. в науке, ангажированности науки ровно потому, что любопытство человеческое не уничтожимо, не может существовать культура без науки. В этом смысле вопрос в том, насколько вы оцениваете потенциал неэкономической элитарности внутри самой научной среды.

Шноль: Это все очень близкие мне науки. Сначала я хочу проявить гордость. Я глубоко убежден, что наукой занимается элитарный слой, я употреблю такое слово, что есть всего один математик, который понимает то, что никто другой на земле не понимает, он даже не элитарный, он просто один. А может быть, еще два-три таких человека, и вот они образуют такое общество. Это высшая наука, это высшее наслаждение, и это высшее назначение homo sapiens’ов, если такое есть. Далее, элитарное общество, которое называется Академией наук, было создано давно. Это в нашу Академию Наук в 1731 году поступил молодой человек 24 лет отроду по фамилии Эйлер, и уже в 24 года был академиком, а сам он был учеником Бернулли-старшего. Это была элита. С тех пор за столетия эта элита, сама себя выбирая, сама себя обесценивает.

Как создается элитарная академия? Я этого сегодня не хотел трогать, но вы меня к этому подвигли. Академики выбирают в академики таких, которые были бы: неопасны, не умнее («а то очень умный будет надо мной!»), не вздорны – много «не», ну, и немного положительного: чтобы хорошо работал в области, которая меня не касается. Предложение, давно создаваемое на разных научных собраниях, - академию надо создавать, выбирая академиков на съездах по специальности. Вот собрались ботаники – и выбрали себе академика, уж они-то не ошибутся. Собрались ядерщики – выбрали себе академика, уж они не ошибутся, не потому что он близок к самому высокому лицу в стране, а потому что он сделал замечательную работу. А то найдется какой-нибудь Перельман, который будет бегать от премии, и выбрать его в академики не подумают, не выбрали и Тимофеева-Ресовского в академики, потому что слишком будет неудобно, не выбрали. Надо делать новую академию, но пока не надо разрушать старую. Нельзя зариться на земли Академии наук и на ее здания рыночной жадностью, пусть себе доживают. А выбирать нужно справедливыми научными сообществами.

Лейбин: У меня тоже была позиция по этому вопросу, иначе мы бы не занимались так долго темой науки, не устраивали бы лекции по этому поводу и раздела бы такого на сайте не делали. Кажется, в ряде наук и специальностей действительно сохраняются справедливые ранги и репутации. И мы хотели бы сделать, чтобы люди, которые живут экономической действительностью, типа министерства, восприняли это как свой ресурс в частности для того, чтобы распределять деньги. Но, к сожалению, не во всех научных средах это есть, и это никак не институционализировано, про съезды, я, правда, не знаю, но, по ощущениям, у математиков точно есть представления о том, кто есть кто.

Лев Московкин: Мы с вами виделись по жизни много раз в разные годы. Для начала маленькая ремарка. Я писал диссертации за деньги, можете на меня посмотреть, я тогда был научным работником, мне было все равно, таскать шпалы или писать, лишь бы платили. Сам я защитить диссертацию не могу, только написать, импотент. Виделись мы с вами в первый раз, как я сейчас помню, 42 года назад, когда на семинар в Почвенный нас привез Ю.А. Владимиров, тогда Алеша был совсем маленький. А вот недавно пришел совершенно отчаянное письмо в Думу, попало к депутату Смоленскому. Я писал об этом, я сейчас парламентский корреспондент «Московской правды», что любое повышение денег в науке – это уже традиция, это было еще с моего времени, всегда, и обязательно сопровождается превентивным  сокращением, это непременно. Но в Пущино куда им деваться в том Институте биофизики, где я когда-то начинал работать? Смоленский дал протокольное поручение, и его отклонили. Он даже не проследил, что его не приняли, что даже ответа не будет. Далее, недавно, когда опять обсуждалось это АО, от которого уже ничего не осталось, в Думе прозвучало все открытым текстом: в науке денег много, либо отказывайтесь от аренды, либо претендуйте на бюджетное финансирование. У меня остались друзья в Институте генетики, и в том же теневом порядке, не так в открытом режиме, я просил: «Действительно сокращение есть?» – «Есть». – «И что?» – «Да мы уже год этим занимаемся, все равно там мертвые души, никто не ходит, не работает». – «Ну, скажи честно, за бутылкой скажи честно, работать-то будут в науке?» Он говорит: «Да нет, может, по котлетке больше съедят». – «А что нужно сделать для того, чтобы больше работали?» – «А вот не знаю».

Я был последним, кто сдал зачет Тимофееву-Ресовскому, и я хорошо помню, что те, кто потом считались его учениками и пользовались его памятью, меня лично скрутили, когда я хотел повесить его портрет. В вашей книге вы пишете достаточно негативно о Столетове, а ведь  именно он вернул Тимофеева на кафедру, он сделал то, что требовало от него время. А стащили с кафедры его коллеги. Вот что с этим делать, что наука убила себя сама?

Шноль: Вы затронули два вопрос, если не три. У меня на последнюю реплику шерсть на загривке дыбом встала. Надо же, я Столетова затронул. Преступник Столетов! Столетов, который предал замечательнейшего человека – расстрелянного Н.М. Тулайкова! О чем с ним можно после этого говорить? А то, что он потом, будучи министром высшего образования, еще и занял кафедру генетики, которую до этого уничтожал! У меня даже спазм, говорить о Столетове не надо. И возврат Тимофеева - это совершенно не важно, это не искупление его кровавых грехов. А то, что денег в науке много, – это вранье. Вранье говорить, что за счет аренды живут научные учреждения. Я знаю Пущинский научный центр, нет там никаких денег, некому сдавать в аренду. Это все совершенные выдумки чиновников, которые, видя прекрасное здание на Ленинском проспекте: «Неплохо бы казино устроить или что-нибудь еще…» - и устроят. И президиум Академии наук – прекрасное здание, почему бы не отнять.

Лейбин: Справедливости ради надо сказать, что и сейчас в академических зданиях существует что-то вроде частных контор, и в Московском университете тоже бывало. Так что все случилось. Просто Москва – не Пущино, тут стоимость больше.

Шноль: Не в этом дело, денег все равно никаких нет.

Лейбин: Просто не там, не у науки.

Лев Московкин: Я извиняюсь, я очень редко стал сюда попадать и, может быть, больше не попаду. Я, пользуясь случаем, хочу выразить огромнейшую благодарность тем, кто организовал этот клуб и проводит эти лекции. Я работаю, в основном, в Думе, интеллектуальный потенциал Думы очень высокий, но здесь я получаю даже больше. Спасибо.

Антон Образцов («Полит.ру»): Не знаю, согласитесь ли вы со мной, но я привык думать, что главная цель и назначение человека – это получение знаний, прогресс на его основе. Какая сейчас ситуация не только у нас, но и во всем мире? На науку идет 2% бюджета, эти данные примерно одинаковы для разных стран. Америка платит больше всех, и там это 2%, в других странах этот процент такой же или меньше. Большая часть людей занимается полной ерундой, впаривают друг другу ненужные товары, мы все это хорошо видим по нашей жизни, у нас это особенно хорошо видно в последние годы. Ученые жалуются на то, что их сейчас разгоняют. В связи с этим у меня такой вопрос. Почему ученые не консолидируются в политическую силу и не пытаются взять власть в свои руки? Это было бы очень естественно. Если ученые представляют передовой отряд человечества, то именно они должны управлять всем. Но у них даже не возникает такой мысли, и это мне всегда было очень удивительно. Что вы думаете по этому поводу? Возможна ли такая консолидация, создание хотя бы какой-нибудь политической партии на первом этапе?

Шноль: Не знаю, удастся ли вам, посмотрите, пожалуйста, есть замечательная книга истории, рассказанная Тимофеевым-Ресовским, записанная с магнитофонных лент. Это поразительная книга, там слышны даже интонации. И там есть ответ на вопрос, с которым я не согласен, но хочу, чтобы вы его знали. Он пишет: «А если ученые возьмут власть в свои руки, это будет совершеннейшая белиберда!» Это говорил Тимофеев, потому что надо заниматься своим делом. А если бы спросили лично меня, я бы ни за что не стал бы этим заниматься. Потому что я встаю в 5 утра, сажусь за работу, я еле-еле дотягиваю до конца рабочего дня и не успеваю. Мне еще отвлекаться – да ни за что! С меня хватает лекций, целые сутки у меня еще уходят на лекции. Так что нет, это дело все-таки не для нас, надо быть профессионалами, и есть масса профессиональных вещей.

Вы сказали, действительно ли это высшее занятие? Да, homo sapiens’ы победили в борьбе за существование только потому, что там был опережающий научный ход, было обобщение. У меня на эту тему написан очерк, я много мог бы по этому поводу сказать. Это высшее занятие человечества, но этим высшим занятием не обязательно заниматься всей популяции, вовсе не всем кажется это высшее занятие привлекательным, и это видно даже на наших ближайших, я могу это видеть на моих детях и внуках. Кому-то кажется, кому-то нет.

Михаил Фейгельман: Я хотел бы не столько задать вопрос, сколько прокомментировать. Я физик-теоретик, представитель научной дисциплины, которой особенно повезло в этой стране, гораздо меньше были биты, гораздо проще писать по-английски, гораздо проще быть понимаемыми во всем мире. В общем, нам полная лафа. Я, во-первых, хочу заметить, что, к счастью, существует, конечно, не Леденцовское общество, которое вы описали, но, по крайней мере, один человек, который в этом направлении сейчас в этой стране действует, и зовут его Д.Б. Зимин, фонд «Династия».

Лейбин: Точно, да.

Шноль: Это прекрасно.

Фейгельман: К сожалению, его не хватает на всю российскую науку, но, по крайней мере, что-то, что может, он делает и довольно разумно. Что касается вопроса, а что же тут делать в этой ситуации. Как человек, который находится в довольно выигрышном в этом отношении положении (подчеркиваю это), я думаю, что радикально в этой ситуации сейчас и здесь нельзя сделать ровно ничего. И надо понять, что радикально нельзя сделать ничего и нельзя будет сделать еще заметное время, потому что ни до каких министров, депутатов и пр. никому из нас не достучаться, им на нас абсолютно наплевать. В этом печальном обстоятельстве надлежит себе признаться, потому как скрывать от себя правду – самое дурное дело. Что не радикально, но хоть как-то, может быть, можно сделать? Можно пытаться искать каких-то еще людей, которые имеют идеи, которые были когда-то у Леденцова, которые есть сейчас у Зимина, может, еще у кого-то есть. И можно пытаться на основании тех самых критериев существа научного дела собирать небольшие научные компании людей и пытаться каким-то образом делать так, чтобы они могли работать. Это могут быть какие-то небольшие кусочки, островки, дай бог, чтобы они выжили. Если они выживут, то когда-нибудь потом, когда, может быть, в этой стране окажутся более вменяемые власти, может быть, будет возможность выращивать настоящую достаточно широкого масштаба науку. Может быть. Если не сохранить островков, то нельзя будет точно ничего, будет Венесуэла.

Шноль: Конечно, ничего не надо делать резко, никаких жестких, быстрых действий. Есть одно очень печальное обстоятельство, оно называется двумя словами «жизнь коротка». Мы дошли до такого состояния, Дмитрий Петрович Харакоз, насколько я знаю, отмечал это здесь в своем интервью, когда разрыв между поколениями скоро исчезнет. Исчезнет разрыв между поколениями, потому что исчезнет наше поколение. Сколько нам еще гулять по свету? Никто не знает, но очень недолго в историческом масштабе. За нами почти никого нет, поэтому, не спеша, мы дождемся. У нас уже это было, это совсем из другой области, я напомню. После разгрома наших военных, Тухачевского и команды, мы пришли к Великой Отечественной войне, когда командирами полков были сержанты, кроме тех, кого удалось освободить. Это стоило нам чрезвычайной крови в Отечественной войне, позора, когда немцы оказались около Москвы через три месяца, это моя молодость. Это очень похоже. Убив средний командный состав или дав ему умереть – это одно и то же, мы не имеем времени для спокойного и полуспокойного развития. Я понимаю, что и жестко, быстро действовать нельзя. А как действовать – не знаю. Если бы я знал, может быть, даже в партию вступил бы, а я не знаю, ни партии не знаю, ни того, кто мог бы это сделать.

Лейбин: Мне кажется важным одно замечание. Согласившись с частью оценки политической ситуации, я бы все-таки указал на вещь, о которой бы стоило думать. Сообщество советских физиков в свое время выдвинуло не только ученых, но и организаторов науки, которые имели политическое влияние в стране, тот же Келдыш. Это то, что, в общем, не власть породила. Людей такого масштаба могло породить только сообщество. В эту сторону тоже неплохо бы подумать.

Мирон Боргулев (выпускник Физтеха, научный сотрудник Академии народного хозяйства): Ведь не только государство может быть спонсором науки. На Западе нормальное явление – что изрядную часть бюджета университетов составляют гранты от высоких технологичных компаний, потому что компании понимают, что без фундаментальных исследований через 20 лет они утратят свое лидерство в прикладных технологиях, что математики и достижения теории чисел нужны в алгоритмах поиска в Интернете и т.д. Причем и в России есть отдельные лаборатории, также выполняющие заказы и фундаментальные исследования на деньги западного бизнеса. Почему, на ваш взгляд, это не заинтересовало российский бизнес, хотя высокотехнологичные компании здесь тоже есть?

Шноль: Их почти нет, они еще вот-вот будут.

Лейбин: А из того же «Вымпелкома» как раз Д.Б. Зимин, это такой маленький кусочек.

Гансвенд: В Московском физико-техническом институте существует кафедра (не буду говорить, какая), выпускник которой преодолел очень много преград, и у него имеется процветающая компания в Америке. Он платит зарплату преподавателям той кафедры, которую он окончил, и дает стипендию студентам своей родной кафедры, при этом выбирает из них тех, кто будет потом работать в его компании, и поддерживается вот такой цикл, это пример. У меня такое пожелание. По тем вопросам, которые здесь задавались, чувствуется глубокое непонимание, что есть наука. Беда в том, что совершенно пропала научно-популярная литература. Ученые замкнулись, как монахи, в своих лабораториях, и кто здесь слышал про «зеленую революцию»? Нет такой популярной книги, которая бы это объясняла. У нас при всем высоком интеллектуальном уровне Думы никто там ничего не понимает, потому что они там принимают законы, последствия которых они не могут просчитать. Например, закон о монетизации - нет в принципе никакого социально-экономического моделирования. Например, в Америке Вайнберг, который получил Нобелевскую премию за то, что сблизил слабые взаимодействия с электромагнитными, написал великолепную книгу «Мечты о единой теории». Написал он ее для конгрессменов, для того чтобы выбить деньги на ускоритель. Выбить ему их с помощью этой книги не удалось, но, тем не менее, в Конгрессе все знают, что такое элементарная частица, а у нас представления не имеют. Колоссальный провал в научно-популярной литературе, а она была очень и очень полезна. Там работали хорошие писатели, например, Данин, не буду перечислять.

Шноль: Мне нечего сказать, я «за».

Александр Черкасов: Скажем так: я бывший инженер. У меня один вопрос. Вы сейчас, если угодно, адресуетесь к капитану корабля, что что-то здесь делается не так, что весь цветной металл сдали в утиль и т.д. Это один подход. Другой подход, который здесь предлагают, - это бороться за живучесть. Грубо говоря, проект спасения под названием «Русская интеллигенция» или «Остатки российской науки». Есть третий вариант, в котором нам говорили об индусах, которые работают где-нибудь в Штатах, это тоже вариант «спасайся, кто может», когда реализоваться здесь невозможно никоим образом и единственный способ – это куда-то туда. Я понимаю утилитарное назначение российской науки, потому что без академических институтов с хорошими коллективами, о которых вы, собственно, говорили, невозможно довести эту систему до школ, до тех способных детей, которые продолжают появляться и будут появляться. Без нормальных научных коллективов не будет системы поиска таких детей, системы олимпиад и т.д., этого лифта, который позволяет тех, кто для этого предназначен, к этому предназначению вытаскивать. В этом смысле наука нужна отнюдь не вам, отнюдь не в Пущино, она нужна всем остальным, кто живет у нас здесь. Но скажите, вы для себя понимаете, когда нужно кидать клич «спасайся, кто может»? Вы сейчас адресуетесь к капитану, к тем, кто там на мостике, а там сейчас гулянка, там, извините, никого не колышет, что корабль тонет. Есть ли у вас эти критерии? Вы говорите о Леденцовском обществе, это реально или все-таки «спасайся, кто может»?

Шноль: В этом художественном образе я бы сказал не «спасайся, кто может», а «оставайся на корабле, пока капитан жив».

Дмитрий Ермольцев: Вот ей-богу не хотел задавать никаких вопросов, пришел послушать, потому что профан, потому что в точных естественных науках мало чего понимаю. Вы меня спровоцировали на очень абстрактный вопрос, потому что то и дело говорите про homo sapiens, а про homo sapiens мы, как считается и про медицину, все немного понимаем – или нам кажется, что мы понимаем. Вы говорите, что наука – это высшая деятельность, высшее наслаждение человека, и неоднократно это повторяли. Можно ли это как-то рационально обосновать и объяснить другим людям, не исходя из того, что это ваша личная страсть и то, чему вы отдали вашу жизнь? Потому что если говорить о высших наслаждениях человека, то персонаж Пушкина говорит, что «лишь одной любви музыка уступает, но и любовь – мелодия», т.е. любовь и искусство – вот высшее наслаждение человека, как говорит Пушкин, которому до науки дела особенно нет. Известно, что цивилизации нет, допустим, без искусства и религии и еще таких подобных дел. Современная наука, как мы ее знаем, как социальный действенный институт – очень молодая вещь. Вы лучше меня знаете историю науки, что античная наука была размешана на религии, философии, др., что наука Ренессанса была еще, в общем, оккультной. А наука в чистом виде, как вы ее любите, - довольно молоденькая вещь. Может, надо заниматься чем-то другим, не вам, а обществу в целом? Может быть, деньги надо дать поэтам и священникам? Поэт может нравы улучшить, священники… вам, может быть, кажется, что они говорят чушь, но если им дать денег, их как-то реформировать, может быть, попы станут образованнее, трезвее, добросовестнее и тоже как-то поднимут нас всех. Вот как объяснить, что такая молодая, недавняя в исторических размерах вещь, как современная наука, значит не как чья-то личная страсть, а как национально-, культурообразующая система, как становой хребет homo sapiens, без которого он умрет? Извините за некоторую абстрактность вопроса, но, по-моему, для вас такая постановка вопроса является экзистенциально важной, а не то, как обратиться к капитану или выжить.

Шноль: Я могу сразу и лаконично. Вы цитировали Пушкина. Я тоже: «Учись, мой сын, науки сокращают нам опыты быстротекущей жизни…»

Виталий: Я тоже бывший научный сотрудник, и, в принципе, я согласен с вами, что каждый должен заниматься своим делом. Здесь год назад выступал Гарри Каспаров, выдающийся шахматист, уважаемый человек в нашей стране, выступал с лекцией демонтажа власти, полностью, под корень. Но у меня другой вопрос. Сегодня у нас лекция о состоянии науки в настоящее время и связанные с этим вопросы. Понятно, кто кормит армию, тот и … Наука – это примерно такая же категория, как армия, естественная и фундаментальная для любого нормального государства. Положение, которое вы обрисовали, - в науке, как в любой семье, есть три поколения: деды, отцы и внуки. У нас нет сейчас отцов, остались деды, извините, пожалуйста, за выражение (концентрированно, но зато коротко и по-быстрому), внуки, которые, только оперившись, уезжают за рубеж, у вас нет средств. Мы живем в обществе, где даже президент, выступая с обращением к нации, не отрицал такие явления, как взятки, откаты и пр. (предыдущий товарищ на эту тему выступил). Это все понятно, в науке нет таких движений, как «срубить бабок» и т.д., но на этом очень многое построено в нашем государстве, и никто этого не отрицает даже на высшем уровне. С другой стороны, скажем, наша армия не имела вертолетов 15-20 лет, они не строились, они просто падали и до сих пор падают, сейчас они начали строиться, атомные лодки и пр. В армию деньги, вроде, потекли. Почему все-таки, как вам кажется, власть не обращает внимания на науку? Они что, не хотят жить в этой стране, или они вредители, или что? Почему такое положение мы имеем сегодня в России?

Шноль: Я думаю, что обращают внимание, хотят сделать, как лучше, но, может быть, не вполне понимают, как это надо делать.

Лейбин: Вправду, бюджеты увеличены, только никто из тех, кто работал, их не видел.

Виталий: Насчет бюджета могу сказать, что у нас бюджет, который был открыто объявлен общественности, это такие смехотворные цифры, что любая отдельная область имела больше.

Эдуард Якубов: Скажите, пожалуйста, как вы могли бы объяснить стремление власти встроить Академию наук в так называемую вертикаль власти? Я вспоминаю один из номеров журнала «Природа» за 1999 г., посвященный 150-летию академика Павлова, и там было приведено его письмо, которое он посылал властям, которые пытались назначать своих кандидатов в Академию. Павлов резко выступил против этого, у него был даже из-за этого конфликт с непременным секретарем и с академиком Вернадским, и с тех пор он не посещал общие заседания Академии. Т.е. был человек, который мог противостоять этому давлению власти. Есть ли такие люди, на ваш взгляд, сейчас в Академии?

Шноль: Последний известный мне такой человек – это В.Л. Гинзбург. Других я не знаю, но он почти сошел, он провел полтора года в больнице, сейчас был его торжественный юбилей, как вы знаете, 90 лет, и чтобы он опять этим занимался – маловероятно. Других я не знаю. Я видел по телевидению, по каналу «Культура», тягостную картину. Пять великих людей, пять академиков-членов президиума мямлили и тянули резину, когда знали, что сейчас будет все это безобразие, которое было. Они лыка не вязали, а я знаю, что они все очень умные, высоко достойные люди. Но все вместе – это был детский сад.

Ксения Михайлова: В прошлом я была научным сотрудником, физиком. Не кажется ли вам, что одна из причин проблем нашей науки состоит в том, что основные силы в советское время были сосредоточены в академической, а не в университетской науке? Дело в том, что образование объективно обществом востребовано, за него естественно платить, т.е. оплачивать труд преподающего ученого, а его научные занятия – это дополнительная оплата, при этом ему дается carte blanche, т.е. он делает, что хочет, а отрабатывает в качестве преподавателя, грубо говоря. Может быть, ситуация была бы легче, не надо было бы академическим ученым доказывать свою нужность. «Я преподаю, я свое заслужил, а делаю в остальном, что хочу», т.е. как ученый – я свободен.

Шноль: Я более чем с вами согласен. Я стою перед вами – пример вашей правоты. Если бы я не стоял 50 лет у доски, меня бы давно прогнали за мою науку, а так и ничего. Конечно, так и надо. Но важно добавить, что то, что сейчас происходит в университетах, – ужасно. Почему? Должен сделать сообщение. Счетная палата постановила неправильным нахождение научных работников в университетах и объявляет об их сокращении. Ректор Московского университет В.А. Садовничий из последних сил пытается сохранить научный штат в университете. Как ему это удастся, я не знаю. Это происходит прямо сейчас.

Михайлова: Это, наверное, признак того, что те, кто сейчас руководит, были недоучены в свое время.

Шноль: Не могу судить.

Лейбин: Это особенно удивительно, потому что, на самом деле, все знают, включая реформаторов. Евгений Ясин много раз говорил, как важно объединить образование и науку, преодолеть разрыв между преподаванием и научной работой. Я еще должен заметить по поводу Бориса Салтыкова, реформаторов и 7 к 10. Мы любим многих своих лекторов, и Бориса Салтыкова в частности. Если реконструировать ситуацию 90-х, то, конечно, неправильно было бы тогда сократить 70% работников, но реформаторы этого и не сделали. Они попытались сделать другое. Поскольку известно, что при дефиците денег и административной организации Академии и вузов деньги достанутся самым прытким администраторам, а не ученым, поэтому он и создал РФФИ для того, чтобы хотя бы часть денег досталась ученым, и э

13-03-2014 16:06:00

Вещи названы своими именами

Европейский парламент на пленарной сессии в Страсбурге принял резолюцию «О военном вторжении России в Украину»

Европейский парламент на пленарной сессии в Страсбурге принял резолюцию «О военном вторжении России в Украину»

Давно в Европе не было таких формулировок. Народные избранники Евросоюза без бюрократических эвфемизмов назвали происходящее своими именами: агрессию — агрессией, российские войска — российскими войсками, аннексию — аннексией.

Как бы ни относиться к резолюции Европарламента, которая не имеет никакого значения для Кремля и тем более для простых россиян, она выражает мнение широкого политического класса ЕС — центристов, левых, правых (они проявили редкое единство). Мнение людей, с которыми мы живем в большой коммунальной квартире под названием «Европа», и от которых сильно зависит наша жизнь. Как и их жизнь в чем-то зависит от нас. Поэтому они совершенно законно «суют свой нос». Европарламент считает, что «предпринятые Россией действия представляют собой угрозу безопасности ЕС».

Депутаты не упустили из виду многие детали, о которых не знают россияне, или опять же назвали своими именами то, что в российском официальном обиходе скрывается за утвержденными пропагандистскими речевками. В резолюции перечислены международно-правовые акты, которые нарушила Россия, в том числе Будапештский меморандум 1994 года, по которому РФ вместе с США и Великобританией обязалась гарантировать территориальную целостность Украины, взамен отказавшейся от ядерного статуса.

Парламентарии высмеяли повод для вторжения — защиту русскоязычных жителей Крыма. Их никто не притеснял и тем более не убивал. По действующему во всей Украине закону, который ни на минуту не отменялся, русский язык имеет статус регионального везде, где им пользуются более 10% населения. На нем говорят ведущие украинских телеканалов. И тем более лживой считают в ЕС пропагандистскую мантру, клеймящую «фашистами» всех, кто выступил против коррумпированного Януковича. В Европе-то знают, что такое фашизм.

Один из кандидатов в президенты Украины Петр Порошенко, который присутствовал в Страсбурге, призвал Европарламент направить миссию наблюдателей в любой регион страны, чтобы убедиться, что нигде права русских не ущемляются. Кроме Крыма, который оккупирован российскими войсками.

Не забыли авторы резолюции и отказ российского министра участвовать 5 марта в парижской встрече подписантов Будапештского меморандума 1994 года, и уклонение Москвы от участия в международной контактной группе для переговоров с Киевом, и выдворение из Крыма спецпредставителя генсека ООН, и упорное нежелание пускать туда миссию ОБСЕ... И еще много чего.

Они призвали Россию прекратить подготовку к референдуму в Крыму. Он, по их определению, противоречит украинским и международным законам, поэтому нелегитимен и никто не признает его результатов. И вообще «серьезно предостерегли Россию от действий, которые могут способствовать усилению поляризации вдоль этнических и языковых границ».

В противовес агрессивности России депутаты отмечают сдержанность киевских властей, которые не поддаются на провокации и не применяют военной силы против оккупантов, демонстрируют готовность решать проблему путем переговоров, стремление изменить не галерею портретов во власти, а систему. А также их информационную открытость.

Резолюция Европарламента адресована саммиту ЕС. Главы государств и правительств вновь соберутся в Брюсселе 20 и 21 марта. Депутаты призывают их к единству. Разнобой в решимости принять меры против России остается. На прошлом саммите, в начале месяца, канцлер Меркель, осуждая Москву, сдерживала пыл коллег, чтобы не ущемить германские экономические интересы. Болгары не хотят лишиться «Южного потока» и т.д. Парламентарии призывают пока забыть о национальных интересах. Они рекомендуют собранию первых лиц не отступать от принятого «трехступенчатого плана» санкций. Первые две ступени, адресные и персональные меры, не задевают простых граждан. Если дело дойдет до третьей ступени, могут быть затронуты более широкие слои россиян. Они ведь тоже несут какую-то ответственность за своих руководителей.

Если не будет деэскалации и продолжится аннексия Крыма, ЕС должен принять немедленные меры. Это могут быть эмбарго на поставки вооружений и технологий двойного назначения, визовой запрет и замораживание активов, применение законодательства об отмывании денег к лицам, причастным к решению о вторжении в Украину, и меры, заставляющие российские компании и их «дочек», особенно в энергетике, следовать законам ЕС и нести ответственность за политические и экономические связи с Россией.

Европейские парламентарии верят, что в Украине складывается политическая система европейского образца, которая в дальнейшем обеспечит стабильность, демократию и расширение роли гражданского общества (которое в российской версии описывается как анархия и разгул экстремизма).

Другие меры, которые Европарламент посоветовал главам государств и правительств, включают изменение энергетической политики и помощь Украине в сфере энергетики. Это приемлемые по цене и диверсифицированные поставки энергоносителей, укрепление Украины перед лицом энергетической угрозы со стороны России, расширение европейских газохранилищ и реверсные поставки газа из Европы в Украину, модернизация украинской газотранспортной системы, помощь в погашении долгов «Газпрому».

Автор: Александр Минеев

Постоянный адрес страницы: http://www.novayagazeta.ru/politics/62679.html

 Что делать?

Или «Правила отбора» 2014г.

ч.1.

 Опыт 2012-13 годов убеждает , что основные идеи общественного сознания, (коллективного) фактически едины для всех и имеют одинаковую природу, можно говорить , о их подобии, хотя высказываются эти идеи сторонами и силами, не равнозначного политического вектора, от крайних правых до крайних левых. Однако, идеи не способствуют пока, соединению и обобщению опыта, как отдельных политиков и активистов, так и общественных групп, при этом напряженность политических процессов повсеместно возрастает, в чем же причины,  продолжающего роста в ухудшении качества жизни населения региона, "пружина сжимается"?  
 Важнейшей особенностью момента является и тот факт, что большинство населения разочаровано политическими партиями и депутатами, разочарование в  правящей ЕР ,  можно условно, обозначить как разочарование всей региональной властью в целом, в виду того, что никакие насущные проблемы жителей региона не решаются и даже нет ощутимых заделов, для решения перезревших проблем, таких как - занятость, медицина, жилье, ЖКХ, транспорт и т.п. Активное появление в политическом пространстве непарламентских партий способствует "разогреванию общественного мнения" и дифференциации  общественных групп, личностей. Но их обособленность (раздробленность) не дает выгод и преимуществ какой либо одной партии, а общей платформы пока нет в регионе, где бы смогли собраться несколько партий и общественных организаций и групп. Беспринципность как принцип, возведенный в 90-х годах в ранг первостепенного, на какое то время сумел в кратковременном отрезке времени являть свою эффективность, но на большую продолжительность во времени, данный принцип не работает, в  силу накопленного негативного опыта, например если переход из одной партии в другую ранее был терпим и даже одобряем общественным мнением, то сегодня такой переход из одной партии в другую, а затем и в третью, ставит на человеке «печать» пустого, без идейного, политического приспособленца и негативно влияет на имидж всякого, кто пытается или будет пытаться, выражать не частное суждение, апеллировать к власти от имени общественного образования или политической партии.
 Роль личности в истории, всегда тяжкий выбор, мне это напоминает проблему "глупых и умных мам", когда ребенка собирают в д.сад, глупые одевают ребенка сами, умные терпеливо подсказывают, ожидая когда ребенок самостоятельно оденется. Быстрее и проще одеть ребенка, но когда это делают слишком часто, ребенок  в 1 классе сам, не в состоянии переодеться на физру и это уже скверно... Словом организационный процесс, выходит на первое место.
 Но тут мы, сразу ступаем на тонкий ледок и становится сложно оставаться одновременно адекватным и в то же время современным, к сожалению человеческие способности обучаться и научаться, требуют кроме талантов и сил, важнейшего фактора, которого невозможно избежать и который невозможно игнорировать - это время. И хотя человеком придуманы массы различных уловок и приемов, полностью решить проблему времени никогда не удавалась, тем более нет перспектив решить эту задачу на 100% и сегодня, когда этот фактор многократно возрос и имеет ключевое значение. Однако, проблему возможно решать, если попытаться исследовать проблему времени, в не совсем привычном для нас качестве, например следовать не из настоящего в будущее, а наоборот из будущего в настоящее, подобные отображения времени, вполне законны и не нарушают принципов ни физики, ни математики, как известно математика, в основном решает задачи прямые или обратные.
 Нам же для решения «обратной задачи», необходимо постулировать несколько принципов, условий,  которые будут уложены в основания рассуждений  - «о правилах отбора».

 И так, рассмотрим простые примеры, спорт, война, медицина, астрономия, экономика, сельское х-во.
 
Спорт, предельно простая задача, как стать олимпийским чемпионом наверняка, с вероятностью 0,99%. Для начала постулируем, что спортом будем называть те лишь соревновательные дисциплины , где нет двузначного толкования результата, т.е. где нет субъективных оценок и пристрастий и т.п. например, рассмотрим бег на коньках, что бы стать чемпионом, следует быстрее всех, пробежать установленную дистанцию, но до этого конечного значения, ему предстоит пройти, собственный и понятный всем ряд соревнований, этот ряд, мы обозначим понятными  (каждому) событиями, событие - 1 район, 2 область, 3 страна, 4 Европа, 5 мир.  В том случае, если спортсмен прошел весь ряд и всюду был первым, то вероятность, что именно он, выиграет медаль на олимпиаде достаточно высокая - 0,9. Но вот если спортсмен не прошел, весь соревновательный ряд, а был принят в олимпийскую команду после события №3, то вероятность его стать медалистом резко снижается 0,5, хотя она и имеется, но при том, что результат забега был выше или равен, мировым результатам других спортсменов, однако если такое условие не соблюдается, то вероятность заработать медаль на ОИ слишком малы, (0.2-0.1% ).
 Но как только, мы, приступим к рассмотрению тех видов спорта, где есть субъективные оценки (например фигурное катание, гимнастика, синхронное плавание и т.п.) подобный ряд последовательности событий, уже не дает нам объективной характеристики на основании которой, можно сделать предположение о том, получит ли спортсмен медаль на ОИ. Вероятность таких прогнозов резко различается и  имеет множество неопределенных значений, которые только частично, имеют отношение к собственно спортсмену и его способностям, а гораздо больше зависят от третьих лиц. Возьмем любого чемпиона последней олимпиады любой страны и с фундаментальной определенностью установим, что среди них, нет случайных счастливчиков, все они, свою  медаль, получили в результате точного и кропотливого отбора и не важно под каким флагом, принцип работает как для республики Корея, так и для России, Голландии и т.п.

продолжение следует..

Змиелов Н.М.
г.Омск
18.03.14г.

Юрий Болдырев о нашей ответственности за судьбу повстанцев на юго-востоке Украины

Бывают в жизни ситуации, когда требуются сложные и глубокие рассуждения. А бывают и такие, когда требуется предельная ясность и простота позиции. Где-то, может быть, даже гиперболизация, но лишь для большего прояснения. Оставляя при этом, разумеется, всю сложность исходных посылок, суждений и промежуточных выводов за скобками: они были, они есть, но изложению в краткой форме подлежат лишь результирующие выводы. И еще: всегда стараюсь не провоцировать других на действия, которые для них могут быть опасными. Но если действия уже осуществляются, если эти действия обоснованы ситуацией и оправданы с точки зрения законных прав и интересов людей, если эти действия, к тому же, еще и соответствуют нашим ожиданиям и интересам, то нельзя стоять в сторонке и делать вид, что мы здесь ни при чем. Защитить тех, кто нам поверил Итак, меня интересуют геополитические интересы моей страны. Меня волнуют права человека вообще. Особенно, моих сограждан и/или в моей стране. Сегодня так же, особенно, и на Украине. Но более всего меня сейчас заботит вопрос о правах, жизни и безопасности тех на Украине, в ее южных и восточных областях, кто поверил нам, поверил России, что мы не бросим, защитим. А над этими людьми нависла реальная угроза. Это касается, как минимум, и шести десятков харьковчан, уже лишенных свободы и находящихся под следствием. Это касается и тех в Донецкой и Луганской областях, кто держится, кто у себя на малой Родине смог бы отстоять свои взгляды и позиции, но неизвестно, сможет ли противостоять хорошо натренированным и вооруженным силам, перебрасываемым из западной и центральной Украины. Всем этим людям грозит теперь до пятнадцати лет тюрьмы за то, что они всего лишь считают себя не менее достойными права выбора, как и с кем, в каких союзах им жить дальше, нежели те, кто свергал законную власть на Украине всего полтора-два месяца назад. Да даже и тюрьма им грозит лишь в том случае, если после применения к ним обещанной самозваными киевскими «властями» силы они останутся живы. Но что можем сделать мы – здесь, в России? Прежде всего, проясним ситуацию. Переворот на Украине произошел не потому, что власть была коррумпирована и народ не мог ее терпеть. Переворот ПРОИЗВЕЛИ потому, что законная власть в последний момент приостановила сдачу Украины под полный контроль Запада, в так называемую «ассоциацию» с ЕС. Сейчас Россию обвиняют в «аннексии» Крыма. Но что такое было бы включение всей Украины в ассоциацию с ЕС? По сути – разве это была бы не аннексия? Да даже и более того, точнее, хуже того. Аннексия аннексии рознь Важное отличие, на которое тщательно стараются не обращать внимание: Россия включила в свой состав самоопределившийся на референдуме Крым как РАВНУЮ всем прочим территорию страны, с распространением на жителей Крыма всех не только обязанностей, но и прав граждан России, включая и права социальные. Но ничего подобного «ассоциация» с ЕС не предполагала: для жителей Украины - только обязанности. Никаких прав. Никакого принятия на себя аннексирующей стороной ответственности за аннексируемую территорию. Здесь адекватен был и иной термин - «порабощение». Ладно, народ вправе ошибаться. Народ вправе даже и сдаться историческому противнику. Мы пытались отговорить, мы пытались убедить, но ни в коем случае не применили бы силу (верно ли было бы это с исторической точки зрения, с точки зрения ответственности перед поколениями, это отдельный вопрос; я в данном случае лишь о развитии ситуации). Но когда законная власть Украины (президент Янукович) на какой-то момент вдруг одумалась, приостановила сдачу страны, что сделала сторона, уже приготовившаяся аннексировать Украину? Известно – применила силу. Ведь препятствование Януковичу в использовании законных методов наведения в стране элементарного порядка и пресечения массовых беспорядков в центре столицы – тоже осуществлялось и американской, и европейскими администрациями исключительно с позиций силы. Аннексирующая Украину сторона (Запад) открыто финансировала (в чем представители США не постеснялись даже и признаться), недвусмысленно поощряла, содействовала (в том числе, путем втягивания в обманные переговоры под своим покровительством) и, таким образом, практически, организовала государственный переворот на Украине с целью осуществления своими марионетками все-таки сдачи Украины под свой контроль – договор о политической «ассоциации» с ЕС нынешние незаконные «власти» Украины, как известно, поспешили подписать. Таким образом, обращаю внимание уже и на процедурную разницу между двумя «аннексиями». Крымчане добровольно самоопределились на референдуме, после чего Россия приняла Крым в свой состав в полном соответствии с ясно и недвусмысленно выраженной волей народа Крыма. Украинцы и русские, живущие на Украине, не проводили никакого референдума, который бы явился основанием для сдачи Украины Европейскому Союзу. А договор о сдаче Украины Западу (об «ассоциации с ЕС») подписали узурпаторы, пришедшие к власти в результате Западом же организованного переворота. И что же из этих двух событий на самом деле преступная аннексия? Право на сопротивление аннексии С учетом выше изложенного, нужно ясно понимать, что события на юге и востоке Украины – это не сепаратизм внутри нормального и общепризнанного государства. Это даже не только попытка реализации своего права на самоопределение после произошедшего государственного переворота, разрушившего прежнюю государственность Украины. Но это еще и борьба против фактической аннексии Украины Западом, пусть и осуществленной в таких удобных для Запада и по идее своей формально не разрушающих украинской государственности формах, как «ассоциация». Хотя в данном случае, как мы видим, без разрушения украинской государственности «ассоциация» все-таки не прошла. Главное: законность и легитимность повстанцев на юге и востоке Украины ничуть не меньше, нежели у украинских «властей» после переворота. А, значит, между ними возможны только два способа взаимодействия: - либо переговоры на равных, что российская сторона сейчас и предлагает, в том числе, при посредничестве США, ЕС и России; - либо то, чего, разумеется, хотелось бы избежать - военные действия. Полицейская операция или гражданская война? Специально это подчеркиваю: киевскими «властями» готовится никакая не «полицейская операция», а вооруженное нападение. Жители юга и востока Украины не претендуют на то, чтобы диктовать центру и западу Украины, как им жить, с кем вступать в союзы. В сложившейся ситуации крушения (разрушения Западом) украинской государственности они предлагают всем частям Украины провести референдумы о самоопределении. Но «власти» Украины и, что важнее, их западных кураторов, самоопределение частей Украины не утраивает. Наивный вопрос: почему? Ведь демократия – это же святое? Ответ известен, прост и циничен – они намерились аннексировать всю Украину. Нас ждет военная стадия конфликта, инициируемая и организуемая одной стороной – киевскими «властями» и стоящими за ними, уж извините за прямоту, поработителями Украины. Но если одни, защищающие свои взгляды и интересы, нападают, то другие, также защищающие свои взгляды и интересы, вынуждены будут сопротивляться. В этих условиях сопротивление повстанцев на юге и востоке Украины – это – не сепаратизм и не бандитизм, а защита своей земли от агрессора. Каковым, на самом деле, в данном случае является Запад, использующий узурпаторов после организованного им переворота лишь как своих марионеток. Что Россия должна заявить? Главное, что должна сейчас Россия – не допустить развязывания самопровозглашенными после переворота киевскими «властями» гражданской войны против повстанцев на юго-востоке Украины. Притом, что мы, в отличие от Запада, потворствующего переворотам и самопровозглашенным в результате переворота «властям», не считаем, что воля повстанцев может быть приравнена к воле всего народа. Мы лишь поддерживаем требование повстанцев о референдуме – с тем, чтобы истинная воля народа могла быть в результате выявлена и реализована. А маховик гражданской войны уже запущен. Пока - как террористические операции. Специально подчеркиваю: не «контр-террористическая», как они сами пытаются это определять, а именно террористические. Захваченных киевскими «властями» сторонников самоопределения Харьковской области, например, у нас есть все основания признавать, как минимум, военнопленными - с требованием распространения на них соответствующих конвенций. Даже если такое предложение и покажется кому-то гиперболизацией в связи с тем, что война между частями Украины официально не объявлена, тем не менее, это была бы адекватная ситуации позиция российских властей. Или, более того, раз гражданской войны официально нет, то надо признавать эти шесть десятков человек заложниками, захваченными террористами. Повторю: террористами – а кем еще? Считать их легитимными властями Украины у нас оснований точно нет. Для сравнения: крымские и затем российские власти никоим образом не ограничили в правах тех военнослужащих украинской армии, которые остались на стороне нынешних киевских «властей», а лишь разоружили, но затем отпустили на свободу, а теперь передают украинской стороне и соответствующей оружие. Допустима ли такая разница в поведении сторон? Одни (уже самоопределившаяся часть Украины - Крым) – отпускают противников с миром. Другие – киевские якобы «власти» - держат плененных в застенках и угрожают пятнадцатилетними сроками… Соответственно, киевские «власти» уже сейчас должны быть жестко и однозначно предупреждены, что если только они попытаются разрешать конфликт между собой – «революционерами с Майдана» и такими же равно революционными сторонниками самоопределения юго-востока Украины силовым путем, то Россия, не признающая нынешние киевские «власти», будет рассматривать эти действия как агрессивные и бандитские (а от бандитов мы своих близких, пусть и на территории формально все еще другого государства, просто обязаны защитить). Или даже как террористические - с последующим преследованием террористов по всему миру, как это делают ныне США. И что должна Россия делать? Делать надо, ясное дело, то, что пообещаем. …Правда, для этого или, как минимум, параллельно нам надо еще и стать такими же сильными и самостоятельными, как США. Но возможно ли это при сохранении прежней шизофрении во власти, когда по вопросам геополитическим и военно-стратегическим российские власти, вроде как, самостоятельны, но по вопросам экономической политики - остаются покорно подчинены концепциям и интересам наших геополитических конкурентов? Возможно ли радикально изменить экономический курс и стать более сильными и самодостаточными под руководством Дворковича, Набиулиной, Улюкаева, Шувалова и всей этой компании, включая Грефа и Кудрина (экономический совет при Президенте)? …Раскол в нашем нынешнем обществе по вопросу об Украине представляется как раскол между теми, кто нашу власть в воссоединении с Крымом поддерживает, и теми, кто осуждает, кто против. Но это, мягко говоря, неадекватное упрощение. Ведь кто-то, может быть, и за нашу страну как самостоятельную и сильную, но, все-таки, не вполне разделяет действия по Украине и Крыму. Например (я таких людей знаю), полагает, что тактика должна была быть иной: что надо было не отделять Крым, а бороться за всю Украину целиком, в том числе, не допуская провоцирования анти-русских настроений в связи с «аннексией» Крыма. Мы можем соглашаться или не соглашаться, но такую позицию можно уважать. Подлинный же раскол, пока еще прикрываемый последними геополитическими событиями, другой: между теми, кто за продолжение нынешней экономической деградации страны, встроенной в мировую систему разделения труда как сырьевой придаток, и теми, кто за радикальную смену экономического курса, за мобилизацию всех сил на достижение максимальной самодостаточности и, тем самым, подлинной независимости государства. Вот только осознает ли этот раскол Верховный главнокомандующий? И готов ли сделать адекватный выбор и в этой части? Каждый день промедления с этим фундаментальным выбором работает против нас – на наших геополитических противников. А, значит, и предает тех на юге и востоке Украины, кто в нас (в Россию) поверил и ждет от нас действенной поддержки и помощи.

СП 10.04.14.

"Украина", как российский (Путинский) политико-экономическо-военный проект завершен - крахом...

 Политика последних месяцев, недель России в Украине, меня убеждает, что при современном положении и состоянии достойного выхода, из системного кризиса в двусторонних отношениях нет. Наши потери гораздо более внушительнее наших сомнительных "приобретений", разница в информационной огласке, если о "приобретениях" говорят 24 часа в сутки, то про потери говорят очень мало и с большой неохотой, сквозь зубы. Несомненно, что отвод наших войск от границы, спровоцировал власти в Украине начать «антитеррористическую» операцию на востоке, против населения, которое не признает легитимность власти Киева, такой маневр Кремля, не вписывается в риторику наших СМИ, российские чиновники, в том числе президент Путин, делали заявления, что войска могут быть введены на Украину в случае обострения ситуации и фактов массового террора против жителей Юго-Востока, а получается, что отвод развязал руки властям в Киеве и что дальше....??? Маховик чудовищной силы, раскручивающийся нашими СМИ меня пугает, набранная им негативная энергия чрезвычайно опасна и для самой России (и ее соседей Белоруссии и Казахстана) ее устойчивости и целостности, но судя по всему, его мощность будет только расти, а принимаемые законы и действия Кремлевской власти, на самом деле, только смазывают вал маховика .

  Но стоит, думаю, начинать выходить из информационного "запоя" и постепенно открывать глаза на реальность, а она в части потерь все еще не окончилась, а только принимает формы более острые и более агрессивные, по отношению к простым гражданам. За последние 20 лет РФ дотировала Украину, только по газу на 250млр. дол. США (22.04.14. Дума, отчет Медведева), это меньше чем дотации в США (в виде покупки ЦБ и валюты), но все же сопоставимые объемы и все это на фоне колоссальных внутренних трат(ОИ, о.Русский, ЧМ 2018), не совсем рациональных, с позиции здравого смысла и положения качества жизни для большинства граждан.

 Снижение кредитного рейтинга S&P, мало заметное событие, но оно по факту ввергает нас в 90-е, медленная по времени, но уж очень тяжелая "удавка", на нашу еле-чуть дышащую экономику, скажется уже к концу года. Разрыв высоко-технологической кооперации с экономическими субъектами в Украине, уже сказывается отрицательно на каждой 3 компании в РФ, но грядущие санкции с 1 июня 2014г. о запрете допуска российских ученых к международным научным ресурсам (США, ЕС) это на мой взгляд самый мощны и беспрецедентный удар, по нашей чуть живой науке и особенно ее передовым направлениям генетике, биотехнологии, высокие технологии (хай-тек), космос, фармакология и другие. Этот урон невосполним и при существующей системе власти незаменим, а менять систему власти неспособны в силу ряда фундаментальных причин, переродится человек не может.

    Главным уроком, который я вывел из украинского кризиса, это то что Янукович и оппозиция это две стороны одной медали (инь и янь), наши знания про дела и поступки, мотивы, идеи Януковича. теперь можно смело накладывать на пришедших к власти в Киеве, это одного поля ягода и судя по всему, украинский народ в большинстве своем это чувствует и осознает, коррупция как ржавчина разъела основания (ходовую и кузов) государственной машины, легче и правильнее не восстанавливать эту рухлядь, а строить новую машину на новых принципах, но наша коррупция не меньше украинской, у нас машина, только по объему и массе больше , следовательно и последствия по объему будут гораздо более драматичные чем в Украине....

Р.S. Украинская гражданская война – свершилась, чудовищный факт в 21 веке, в центре Европы.

Змиелов Н.М.

07.05.14.

г.Омск

Верховный правитель предложил России милитаризацию и изоляцию

Дело даже не в том, что Путин не знает, как реагировать на эти вызовы. Дело в том, что он их просто не видит. Российский президент окончательно переместился в мрак собственных фантазий об окружающем мире. Но в этом мраке он все еще всемогущ и способен решить любые вопросы. Если коротко пересказать речь Путина, то она состоит из двух слов - изоляция и милитаризация. Путин хочет дальнейшей изоляции страны, подаренной ему Борисом Ельциным - потому что понял, что любая открытость угрожает его правлению. И Путин хочет обеспечить эту изоляцию с помощью дальнейшей милитаризации России и оккупированного Крыма. При этом Путин, похоже, просто не подозревает, что у России нет денег ни на то, ни на другое. В гораздо меньшей степени, чем Советский Союз, Россия может позволить себе изоляцию - потому что она просто погибнет как государство. И в гораздо большей степени, чем Советский Союз, Россия не располагает ресурсами для милитаризации.

Если бы Путин понимал это, он был бы по-настоящему опасным противником и для Украины, и для всего цивилизованного мира. Но мир, в который переместил себя и своих подданных верховный правитель, исключает какое-либо компетентное понимание действительности. Да, действия Путина преступны, они уже привели не только к оккупации части украинской территории, но и к настоящей войне в Донбассе, к гибели многих невинных людей, разрушению человеческих судеб и инфраструктуры целого региона. Но Путин не может ничего в этом мире изменить глобально. Образцовый политический слепец, он ведет за собой к пропасти не нас, а собственную страну. И вопрос сейчас не в будущем Украины, о которой ее главный враг продолжает отзываться в привычной уже манере прожженного циника. Вопрос в том, удастся ли самой России сбалансировать на краю, или соседняя страна обрушится вместе с режимом Владимира Путина. 

Виталий Портников, журналист 

Александр Дугин о границах решений и природе колебаний Владимира Путина Цезаризм

  В терминологии Антонио Грамши режим, существующий в современной России, совершенно точно определяется понятием «цезаризм». Грамши имеет в виду под этим следующее. Мировая капиталистическая система описывается им на трех уровнях – экономическом (базис), политическом и интеллектуальном (оба относятся к надстройке). Экономика – рынок. Политика – буржуазные правые или левые партии. А интеллектуализм представлен носителями гегемонии, то есть такого дискурса, который направлен на укрепление буржуазных норм, принципов, протоколов и кодексов. Гегемония, по Грамши, относительно автономна и от экономики и от политики. Интеллектуалы, которые способствуют установлению капиталистической гегемонии, могут находиться в обществе с неразвитым рынком и отсутствием устойчивых буржуазных партий. Носители гегемонии присягают Капиталу как принципу, идее. Такие интеллектуалы заключают с Капиталом исторический пакт. Гегемония устанавливается вначале в сознании, и лишь затем в политике и экономике. Как Ленин, сделав ставку на политику, опередил реальные буржуазные преобразования экономического базиса Российской Империи. Гегемония устанавливается благодаря интеллектуалам, их дискурсу, их медийным, образовательным, экспертным и социальным стратегиям. В силу того, что установление гегемонии и капиталистического порядка в мире неравномерно, замечает Грамши, часто складываются ситуации, когда в той или иной стране с неполным (отстающим от глобального) развитием капитализма политический лидер авторитарного склада приходит к власти и строит свою политику на балансировании между гегемонией (капитализмом) и докапиталистическими национальными идеалами и процедурами. Это и называется цезаризм. Лидер цезаристского типа вынужден постоянно лавировать между требованиями либерализации политики, экономики, общества и сохранением полноты власти с опорой на преданную ему лично группу, прикрываясь «традиционными консервативными ценностями». Притом природа цезаризма такова, что не может полностью отвергнуть гегемонию, так как это чревато отставанием от мировой капиталистической системы, но не может и принять ее до конца, так как это приведет к потере личной власти и ее распределению в соответствии с нормами буржуазной демократии. Поэтому цезаризм вынужден постоянно колебаться между капиталистическими кругами и открытыми носителями гегемонии с одной стороны, и консервативными традиционалистами с другой, главной задачей считая при этом укрепление личной власти и сохранение контроля над обществом за собой и своей правящей группировкой. Главное свойство цезаризма – колебания, стремление сочетать несочетаемое, постоянная осцилляция политического курса, направленного то в одну сторону (гегемония), то в строго противоположную (консерватизм). Политика Путина есть классический (и довольно удачно исполненный) цезаризм, практически в хрестоматийной версии. Отсюда и его формула: либерализм (гегемония) + патриотизм (консерватизм). Оба идеологических крыла для Путина жизненно необходимы: либералы обеспечивают связь с глобальной капиталистической системой, патриоты позволяют держать либералов под контролем, вселяя в них страх возможного жестко антилиберального поворота курса. И те, и те необходимы Путину, и те, и те ему идейно чужды. Цель цезаризма - сохранение у власти правящей верхушки, а не какая-то идеология. Отсюда прагматизм и идеологическая индифферентность: авторитарный лидер в цезаристской системе легко обращается то к одной, то к другой идеологической системе, не следуя ни одной строго и когерентно. Грамши подробно анализирует феномен цезаризма в разных исторических ситуациях, и всякий раз картина удивительно до деталей напоминает современную Россию 2000-2014. Цезаризм полностью объясняет, почему системные либералы (мы называем их шестой колонной) и системные патриоты (софткор-консерваторы) считают Путина «своим» при всей полярности своих мировоззрений, а внесистемные либералы (пятая колонна, носители чисто гегемонистского дискурса, интегрированные напрямую в мировую капиталистическую систему – в первую очередь, ментально) и внесистемные патриоты (хардкор-консерваторы), напротив, считают Путина «врагом» (первые «фашистом», вторые «предателем»). Цезаризм Путина настолько бросается в глаза, что странно, как его не заметили западные политологи, традиционно уделявшие Грамши большое внимание, особенно в контексте его сходства с постпозитивистскими и постмодернистскими теориями (в частности, с эпистемологией Фуко). Это, кстати, ответ на «Who is Mister Putin?» - цезарист, прагматик, реалист - то есть ни либерал, ни консерватор. Стены Путина Полученную модель цезаристской России можно отобразить на схеме. Эта схема принципиально важна для корректного понимания того, что происходит в России. Самое главное, что в ней наглядно заметны граничные вертикальные линии, которые являются пределами цезаризма. Путин и функционально, и субъективно идеально вписывается в политико-идеологическое пространство, заключенное внутри цезаризма. Это пространство является для Путина догматическими стенами. Они непреодолимы. Путин может приближаться к ним вплотную, но он не может их пройти. Левая (от зрителя) стена – упор Путина в его движении к системному и последовательному консерватизму – не прагматическому, но идеологическому, то есть к православно-евразийскому или аналогичному - русско-мессианскому, континенталистскому, многополярному мировоззрению. Левая стена определяется слоганом: вызов Западу, Россия - не часть западного мира, а самостоятельная цивилизация, опора на собственные силы или просто война. Правая стена – утрата суверенитета, Россия как объект (а не субъект) мировой политики и экономики, внешнее управление. Цезаризм кончается там, где главное действующее лицо проламывает одну из стен. В этот момент система рушится. Пролом стены означает, что правитель переходит из плоскости технического прагматизма в плоскость идеологии, и в этом случае он должен быть готов пожертвовать и собой, и статус-кво Государства в пользу Идеи, которая становится отныне доминирующей. Этот переход от прагматизма к идеологии является существенным. Либеральная гегемония – это именно идеология, и ее центр находится вне России. Поэтому ее сторонники в пределе готовы пожертвовать Россией в пользу либерализма. Либерализм и западничество становятся своего рода «секулярной религией», возводимой в ранг сверхценности. Но то же ждет Правителя и при проломе левой стены: здесь также во имя Русского Мира может потребоваться рискнуть не только собой, но и страной, если дело дойдет до войны. Не говоря уже о статус-кво. Это тоже сверхценность и Идея, но только противоположная, антилиберальная и антизападная. Это легко понять на примере французских или германских князей, встававших на сторону гугенотов (протестантов) в XVI веке. Для них король (Император для австрийцев и немцев) был первым среди равных. Периодически они входили с ним в частные технические противоречия. И чтобы оформить эти противоречия идеологически (религиозно), они вставали на сторону Лютера или Кальвина, выступавших против католицизма вообще и против сакральности королевской власти. Не будучи сами идеологическими протестантами, они пользовались Реформацией для решения своих властных проблем. Но в истории их личные мотивы давно забыты и кажутся ничтожными, а католико-протестантские войны предопределили политическую структуру Европы после Тридцатилетней войны вплоть до нашего времени. Пока графы и князья находились в общей католико-роялистской системе, их противоречия носили технический характер. Но когда они вступали в область религии, начинали действовать другие более масштабные законы, что приводило временами к гражданским и межнациональным войнам под знаменами Идеи. Точно также и за «стенами Путина»: за ними начинается поле чистой гегемонии, с одной стороны, и чистой контргегемонии - с другой. Цезаризм основан на том, что за эти «стены» Правитель и его группа не выходят. Поле действия этими «стенами» ограничено. Поэтому действия Правителя в условиях цезаризма - это всегда колебания, они остаются техническими и прагматическими, а принципиальных решений никогда не принимается. Решение вообще не лежит в поле цезаризма. Реалист-правитель всячески уклоняется от него, так как Идея находится заведомо вне зоны его компетенции. Он может лишь имитировать Идею – как либеральную, так и патриотическую (евразийскую), но никогда не позволять ей овладеть собой. «Стены» Путина железобетонны. Идее сквозь них не пробиться. Цезаризм – это своего рода концептуальная тюрьма для Правителя. При этом структура гегемонии такова, что она становится все более и более могущественной и планетарной, а следовательно, цезаризм в долгосрочной перспективе обречен. Гегемония разъедает его изнутри, и хотя правитель сдерживает распространение гегемонии, он вынужден с ней считаться и к ней прислушиваться (яркий пример, иммунитет «Эха Москвы» и других ультралиберальных СМИ в России Путина – они представляют собой правую стену, находясь на грани шестой колонны). Эти колебания Правителя, сдерживающего, но не до конца, развитие ультракапитализма внутри страны, Грамши называет политикой transformismo. Transformismo означает проведение либеральных реформ таким образом, чтобы они были избирательны и не ставили под удар всевластие Правителя и правящей группировки. 14 лет Путина у власти – чистой воды transformismo. Конфликт корпорации Россия с глобальной корпорацией Глобальная корпорация (Запад) была с самого начала недовольна Путиным как одним из топ-менеджеров российского сегмента мирового капитализма. Он вел себя независимо и ограничил той почти полное всевластие либералов, которое было в РФ при Ельцине. Путин пошел по пути цезаризма. Россия стала все больше настаивать на своем суверенитете. От простого сегмента глобальной корпорации (как при Ельцине) Россия все больше становилась «суверенной корпорацией», корпорацией Россия. Она играла по глобальным правилам, но жестко в своих интересах. Цезаризм Путина давал результаты. Однако глобальные топ-менеджеры (назовем ли мы их CFR, Вашингтон, Уолл-стрит, Ротшильды или Мировое Правительство, не важно) расценили это как вызов и начали переориентировать глобальную гегемонию на смену российского менеджмента. Сам Путин в 2008 году подыграл этим намерениям, выдвинув преемником Дмитрия Медведева, который по имиджу соответствовал типичному представителю шестой колонны, системному либералу, далекому не просто от хард-патриотизма, но от патриотизма вообще и открытого к диалогу даже с пятой колонной (визиты Медведева на Серебряный дождь, ультралиберальные советники из ИНСОРа – Юргенс, Гонтмахер, пресс-секретарь с ярко выраженной идеологией Московского Комсомольца и Эха Москвы Тимакова и т.д.; самым «патриотичным» в такой конфигурации оказывался циничный постмодернист Владислав Сурков, традиционно занимающийся созданием и упразднением симулякров). Этот шаг на время успокоил Запад, который посчитал, что Путин ушел навсегда и Россия вновь возвращается в структуру глобального управления. Носители гегемонии, либералы и западники в период 2008-2012 почувствовали себя свободно, сделав ставки на второй срок Медведева, когда страна должна была бы окончательно оторваться от Русского Мира (модернизация). Но в 2012 Путин, несмотря на предупреждение Байдена, вернулся, и снова цезаризм стал очевиден. Более того, программа возвращения Путина была составлена по лекалам православно-евразийской идеологии, Сурков был уволен со всех постов, Глазьев стал советником, а Рогозин вице-премьером, что вызвало у носителей гегемонии подозрение, а не проломил ли Путин левую стену? Призыв к укреплению русской идентичности и курс на Евразийский Союз привели западных наблюдателей к шокирующему выводу, что Путин присягнул патриотической Идее. И тогда Запад стал обращаться с Путиным третьего срока уже не как с российским сегментом корпорации, не как с корпорацией Россия, а как с враждебной варварской Империей и ее авторитарным Правителем. Реалисты на Западе призывали вернуться к прежнему умеренному подходу, указывая на то, что Путин все же не следует за своими грозными заявлениями и не начинает институционализацию евразийской программы, отделываясь пиар-акциями типа Олимпиады. Но тем не менее, отношение к Путину резко ухудшилось, и мысль о том, что отныне Запад имеет дело уже не с корпорацией Россия, а с цивилизацией Россия, стала все более распространенной рабочей гипотезой. Отсюда последовала Болотная, в организации которой принимали участие представители шестой колонны. Но главный удар был подготовлен на Украине и состоял в свержении Януковича и приводе к власти либерал-фашистской хунты, полностью подчиненной гегемонии. На это Путин ответил воссоединением с Крымом, что окончательно убедило многих, чуть не всех, в том, что Путин вышел за пределы левой стены и теперь позиционирует себя как полюс Русского Мира. В Прямой Линии после Крыма Путин полностью подтвердил эти наблюдения, прямо обратившись к Идее – Русская Цивилизация, Русский Мир и даже к экзистенциальному понятию Русской Смерти. Сложилось твердое ощущение того, что Путин завершил с цезаризмом, перешел границу корпорации Россия и идет на лобовую конфронтацию с Западом. В этот момент в нем стали видеть лидера Русской Весны и Русского Пробуждения. Западные СМИ и аналитики, сопоставляя формулы, термины и высказывания, пришли к выводу, что «злым гением» этой трансформации Путина являюсь лично я, а Консервативная Революция, евразийство, традиционализм и Четвертая Политическая Теория стали для Путина именно Идеей, как протестантизм из прагматики для ряда германских и французских графов стал исторической и национальной судьбой. В частности, французские гугеноты создали Пруссию, и одним из их прямых потомков был Иммануил Кант. Что означала эта гипотеза о проломе стены? Что Путин введет войска в Новороссию, признает ДНР и ЛНР и вступит во фронтальную конфронтацию с Западом. Параллельно с этим он теоретически должен был бы институционализировать контргегемонию (евразийство, консерватизм, патриотизм), провести чистку шестой колонны и национализацию олигархов. Это означает принятие радикального Решения – о переходе от корпорации Россия к цивилизации Россия. Запад был готов к этому, и готов к этому был Русский Мир, захваченный Русской Весной. Откат к цезаризму Но… далее все пошло как-то не так. Сразу после программной речи в Прямой Линии начался откат к цезаризму. Он означал, что Россия снова попыталась вести себя как корпорация. Отсюда переговоры с Западом, Киевом, обращение о непроведении Референдума (после Крыма и Прямой Линии лидеры донбасского восстания были уверены, что речь идет о тактическом ходе Лидера Русской Весны) и неуклонный рост числа жертв карательных операций Киева. Путина будто подменили. Опять всплыл Сурков, началась истерия против ввода войск, все было брошено на то, чтобы договориться с Западом по Крыму ценой существенных уступок на Донбассе. Снова Путин оказался между двух стен, причем на этот раз от левой стены двинувшись к правой. Но ситуация зашла уже слишком далеко и с Украиной, и с Западом, и населением России, и главное - с Крымом. Если Европа еще готова была договариваться, то США стояли жестко, ведь переворот в Киеве был задуман и осуществлен для одной цели: для демонтажа корпорации Россия, которая в глазах гегемонии стала все больше напоминать цивилизацию Россия. Крым не мог быть воссоединен корпорацией. Это зримое доказательство того, что ее границы преодолены и мы имеем дело с чем-то большим, нежели межкорпоративная конкуренция. Сам переворот на Майдане был прямым ударом по России и по Путину. А его ответ с Крымом только закрепил у американцев представление, что они верно разгадали «евразийскую» сущность. Но Путин, вернувшись к цезаризму и его граничным условиям (стенам), вновь стал вести себя в парадигме цезаризма. В этой парадигме принять цивилизационное Решение невозможно, здесь доминирует реализм и практицизм. Энергетические договора с Европой и задача избежать войны цивилизаций становятся приоритетами. Даже в том случае, если приходится иметь дело с обезумевшими либеральными нацистами из Киева. Но Путин снова оказался запертым между «стенами». И левая стена опять стала непроницаемой. Крым и Новороссия – новые измерения Русского Мира Однако… за пределом этой стены, в поле хард-патриотизма произошла фиксация нового полюса. Территориально это русский Крым, который, пока он есть, не может дать ситуации вернуться к корпоративной конкуренции. США, заинтересованные в эскалации отношений, но в ведении войны с Россией чужими руками, и активно использующие шестую и пятую колонны в стратегиях сетевых войн, в Крыму видят потенциальный триггер для войны, если даже в Донбассе Россия отдаст все позиции. США начали демонтаж Путина и корпорации Россия не для того, чтобы оставлять Россию с Крымом. Поэтому все попытки вернуться к прежним форматам взаимодействия с Западом в духе transformismo в лице Вашингтона будут встречать железное неприятие. Запад уже считает, что Россия не корпорация, а варварская Империя, право на существование не имеющая и поставленная перед экзистенциальным вызовом, от которого ей увернуться не удастся. Крым – это печать цивилизации Россия. Воссоединение с ним возможно лишь в контексте воссоздания Большой России или Русского Мира. Пока он наш – это только так. Если мы его утратим, то мы утратим все. Но помимо Крыма Русский Мир дал ясные ростки в ДНР и ЛНР и обрел свою персонификацию в фигуре Игоря Стрелкова. Стрелков стал именем для патриотизма в чистом виде, героем, которого так не хватало последним поколениям русских. И даже если слава Стрелкова основана на мифологизации, это означает лишь, что потребность в мифе стала неумолимой. И миф появился. Стрелков воплощает в себе цивилизацию Россия. Он защитник Русской Весны и Русского Мира. В нем мы видим фиксацию того пространства, которое находится за пределом цезаризма. Стрелков и другие герои Донбасса стали возможными и действительными благодаря тому, что сам Путин обозначил – пусть виртуально (хотя Крым отнюдь не виртуален!) – перспективу выхода за левую стену, то есть преодоление цезаризма. И несмотря на то, что позднейшие действия Путина снова вернулись к цезаристской парадигме, вся ситуация стала необратимой. Ни Запад, ни русские в самой России, ни геополитическая роль Крыма, ни санкции не позволят больше существовать России как корпорации. Чтобы отстоять себя, Россия должна полностью вступить в статус цивилизации. Но это значит, надо быть готовыми к войне. Полноценной и масштабной. Если корпорация живет в условиях конкуренции, то цивилизации должны быть готовы к войне. Консервативная Революция Но снова проблема: цивилизация Россия требует радикальной реформы той России, которая есть сейчас. Либеральный сегмент, шестая колонна, должен быть смещен к пятой, а институционализация евразийства и патриотизма должна быть проведена системно. По сути это означает Революцию. Консервативную Революцию. Цезаризм, реализм и технократизм здесь совершенно непригодны: они могут быть лишь попутчиками. Цивилизация Россия предполагает снос левой стены и установку правой стены в новой позиции – там, где кончается софт-консерватизм и начинается шестая колонна (гегемония, либералы). Если это не сделает, не сможет или не захочет Путин, это сделает кто-то еще. Все зависит от того, насколько глубоко Путин отождествился с цезаризмом и с transformismo. Ответ мы получим в свое время, которое можно оттянуть, но которого нельзя избежать – ведь Запад объявил нам войну именно как цивилизации и намерен вести ее самым серьезным (и современным) образом. Теперь предположим другой сценарий. Если Путин примет решение вернуться к статусу корпорации, пойдя на существенные уступки Западу. На каких условиях Запад это примет? Его условия также будут радикальными (для этого вся история с Украиной и была задумана). Отказ от суверенности корпорации Россия: если корпорация, то уже не суверенная. Полная сдача Донбасса в составе унитарной Украины, а затем (вопреки обещаниям, Горбачеву и Януковичу тоже много что обещали) атака хунты на Крым и требование как минимум двойного управления, а затем и полной передачи Киеву контроля над ним. Перестановка левой стены в точку, где заканчивается софт-консерватизм и начинается шестая колонна, а правой стены – за пределы пятой. И самое главное: Путин на роль топ-менеджера такой несуверенной корпорации Россия уже не рассматривается. Все эти уступки должны иметь своей кульминацией передачу власти либеральному преемнику – например, тому же самому, но можно и какому-то другому. Если Путина, выбравшегося за левую стену, представить себе можно, хотя и трудно, то Путина, находящегося в центре либерального порядка, вообще невозможно. Значит, сдача позиций в наших условиях предполагает добровольный уход Путина с поста президента и неизбежный развал самой России. Суверенная цивилизация Что получается в итоге? Ситуация в России строго критическая. Цезаризм полностью исчерпал потенциал своего колебания и нерешительности, transformismo зашло в тупик. Даже если никто не хочет перемен субъективно, они объективно неизбежны. В геополитической игре с Западом уклониться от ответа более невозможно: само уклонение будет ответом. Надежды на «хитрый план» - это иллюзии. Его просто не может быть. Хитрость - это цезаризм, технологическое симуляционное псевдорешение проблем, а на самом деле лишь их оттягивание. Путин категорически не готов к цивилизационной войне, а мира на достойных и приемлемых условиях ему никто не предлагает и не предложит. Из такого анализа можно сделать множество различных выводов. Я предлагаю свой. Полюсом фиксации отныне должна быть зона патриотизма сама по себе. За Путина или против Путина - это отходит сейчас на второй план. Путин заново должен представить себя в истории. Его потенциал как центральной фигуры российского цезаризма исчерпан, равно как и сам цезаризм. Путин превратил Россию в суверенную корпорацию и сделал шаг к тому, чтобы сделать ее цивилизацией, вернее, восстановить ее статус цивилизации – мировой державы со своей идентичностью и системой ценностей. Но на этом первом шаге он застыл. И совершенно непонятно теперь как к нему и к этому застыванию относиться. Определять политическую позицию по отношению к такой драматической неопределенности, к чистому откладыванию и самодезавуированию неконструктивно. Это ничего не говорит никому о сущности того, что мы утверждаем и что отвергаем. Путин - это и Крым, и невведение войск в Новороссию. И цивилизация Россия, и технологический и двусмысленный цезаризм. Сейчас важно другое - бросить все силы на борьбу за Русскую Цивилизацию, а это значит, за Новороссию, ДНР и ЛНР против карателей хунты и шестой колонны внутри России. Если для Путина правая стена непреодолима, это ужасно, это может кончиться катастрофой, но, в конце концов, это тоже судьба. А для нас этой стены нет вообще, а правая стоит там, где заканчивается любовь к России и Русской Цивилизации. Гегемония должна начинаться за пределами наших русских стен. Поэтому мировой капитализм и мировой Запад могут быть лишь вовне нас, и ни в коем случае не внутри. Это и есть суверенная цивилизация. Только такой должна быть Россия. Или с Путиным, или как получится. Читайте далее:

http://www.svpressa.ru/society/article/95167/

Среди инициатив, выдвинутых сенаторами за последние четыре месяца, есть предложение ограничить выезд россиян за рубеж, установив повышенный сбор для желающих отдохнуть за границей. Есть идея ввести в законодательство понятие «страна-агрессор», чтобы иметь возможность запретить компаниям из «агрессивных» стран работать в России. В знак солидарности с уже оказавшимися под санкциями коллегами 353 депутата в эмоциональном заявлении попросили распространить эти санкции и на них самих.

Война санкций: что запретил Запад, а что Россия →

«Мотивы [у авторов подобных инициатив] разные. Одни хотят проявить лояльность. А другие могут получить от своих инициатив новые возможности и доходы за счет устранения конкурентов», — считает президент Центра политических технологий Игорь Бунин.

«Конкретные экономические меры предложили те, кто знаком с бизнесом и был в нем лично заинтересован. Они хотя бы знают, чего хотят. А вот абстрактные заявления глобального характера ради демонстрации лояльности могут оказаться рискованными для их авторов», — делится мнением один из сенаторов.

Рассмотрев последние антисанкционные предложения парламентариев, а также изучив компании, связанные с родными и близкими наиболее активных сенаторов, «Ведомости» обнаружили возможную связь между некоторыми инициативами и частным бизнесом.

Оптовый интерес

На пресс-конференцию в «РИА Новости» 11 августа первый зампредседателя комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике сенатор Сергей Лисовский пришел в таджикском национальном халате. Сенатор сообщил, что Таджикистан, где он недавно побывал, готов поставлять в Россию 1 млн т фруктов. Помахивая тюбетейкой, он поблагодарил Путина за ограничения на ввоз европейских продуктов.

«Мы должны сказать президенту Владимиру Путину спасибо. Ведь данной мерой он подарил россиянам несколько лет жизни. Всем известно, что европейские продукты не отличаются высоким качеством <...> Покупая фрукты и овощи из стран Евросоюза, мы все чаще чувствуем, что они безвкусные», — убеждал собравшихся Лисовский.

Этой речью он не ограничился, предложив запретить ритейлерам самостоятельно импортировать продукты.

«Наша следующая задача — издать закон, запрещающий торговым сетям заниматься импортными операциями», — передал слова Лисовского ИТАР-ТАСС. По мнению сенатора, розничные компании мешают развитию отечественного сельского хозяйства, отказываясь от российской продукции в пользу импортной, при том что сами аккумулируют прибыль в офшорах, а в России демонстрируют убытки.

Кроме того, Лисовский предлагает создавать специальные оптово-распределительные центры, которые будут получать фрукты и овощи от мелких поставщиков и продавать их торговым сетям. Статус оптово-распределительных центров он хочет закрепить законодательно, приравняв их к сельхозпроизводителям, и снизить налоги для предпринимателей, которые будут в них инвестировать.

Если торговым сетям запретят заниматься импортом, этот импорт может пойти через независимые от сетей оптово-распределительные центры.

Несколько человек, знающих Лисовского, оценивают его инициативы как вполне здравые, но не исключают и его собственный интерес.

Как выяснили «Ведомости», Анна Минаева, которую называют гражданской супругой Лисовского, до середины 2013 г. была единственным владельцем московского ООО «Бройлерсити» (здесь и далее — данные ЕГРЮЛ и СПАРК). Этой фирме принадлежит 37,5% Нижегородского инновационного оптового продовольственного центра (НИОПЦ). По словам гендиректора центра Михаила Черенова, его владельцы планируют построить логистические распределительные комплексы в Нижнем Новгороде, Москве, Петербурге, Омске с перспективой создания таких же комплексов по всей центральной части России. Объем инвестиций только в нижегородский проект превышает 5 млрд руб.

«Распределительные центры, которыми мы сейчас занимаемся, — это не что иное, как овощная, фруктовая биржа — место, где заключаются сделки и где сети смогут взять нормальный качественный товар по самой низкой цене», — рассказал Черенов. Конечно, крупные игроки вроде «Магнита», которые вкладывали в создание своих распределительных центров, «живут нормально», но, по мнению Черенова, удобнее, чтобы оптово-розничная торговля была отдельным видом бизнеса со множеством поставщиков и потребителей, которые сформируют этот рынок.

Инвестирует ли в создание НИОПЦ и других оптовых центров Лисовский, Черенов не комментирует. Лисовский не ответил на вопросы «Ведомостей» о связи его законодательных инициатив с этим бизнесом.

В 2014 г. у Минаевой остался только 1% «Бройлерсити», а 99% фирмы перешло кипрской Tuxford Trading. Она известна тем, что, согласно отчету ФАС, в сентябре 2010 г. входила в одну группу с агрохолдингом «Моссельпром», занимавшим на тот момент около 2% рынка мяса птицы отечественного производства. Раньше агрохолдинг принадлежал московскому ООО «Промтелеком», которым владел сначала Лисовский, а затем Минаева. Тем не менее в марте 2011 г., когда группа «Черкизово» договорилась купить «Моссельпром», сообщалось, что холдинг продал Лисовский. Группа «Черкизово» отчитывалась, что бизнес «Моссельпрома» был оценен в $252,9 млн с учетом $183,8 млн долговых обязательств и $69,1 млн акционерного капитала. Продавцу досталось $42 млн и около 2% акций «Черкизово».

Через пять месяцев после того, как группа «Черкизово» достигла соглашения о приобретении «Моссельпрома», кипрская Tuxford Trading как участник закрытой подписки получила преимущественное право на приобретение акций группы «Черкизово».

Интерес к рыбе

Зампред комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике сенатор Борис Невзоров в ответ на санкции предложил запретить японским рыбакам заниматься дрифтерным промыслом рыбы (ловом в поверхностных слоях воды специальными сетями) в исключительной экономической зоне России у берегов Камчатки.

Знакомые сенатора считают, что его идеи полезны как для окружающей среды, так и для российских рыбаков, но напоминают о том, что Невзоров сам имел отношение к рыбодобывающим предприятиям на Камчатке.

До того как уйти в политику, Невзоров возглавлял добывающую компанию «Устькамчатрыба», занимаясь ею с начала 1990-х. Сейчас, по данным ЕГРЮЛ, он по-прежнему числится ее учредителем с долей в 58%. У его родственницы Татьяны Невзоровой — 33,75% в компании. Невзоров вместе с Татьяной Невзоровой и дочерьми — Александрой Невзоровой и Анной Невзоровой также числится учредителем ООО «Восток-рыба». Выручка «Устькамчатрыбы» в 2013 г. превысила 1 млрд руб., «Восток-рыбы» — 68,7 млн руб.

Невзоров с Татьяной и Александрой Невзоровыми значатся учредителями ООО «Город 415», созданного в мае 2013 г. К июлю 2014 г. эта компания присоединила три фирмы (ООО «Галс», ООО «Олюторское», ООО «Стиль-1»), занимающиеся, согласно регистрационным данным, выловом рыбы.

Еще в 2008 г. в интервью местной камчатской прессе Невзоров признал, что в 2003-2005 гг. «Устькамчатрыба» тоже вела дрифтерный промысел. «Да, компания принимала в этом участие. Но когда я своими глазами увидел, что творится на промысле, сказал: хватит, так нельзя. И <...> “Устькамчатрыба” дрифтерным промыслом не занимается, хотя в 2008 г. имела такую возможность. Но совесть не позволяет», — говорил тогда Невзоров.

Руководители «Восток-рыбы» и «Устькамчатрыбы» Невзорова в отказе от дрифтерного лова поддерживают, как и в его инициативе запретить этот промысел японским рыбакам.

«Мы давно уже с этой проблемой сталкиваемся. Что такое дрифтерная сеть? Это особый вид плавучих сетей, каждая длиной порядка от 1-5 км. Они плавают в воде. Когда рыба идет на нерест, она заходит из моря в реки и дальше нерестится. Японские дрифтерные суда перегораживают пути подхода этой рыбы и добывают ее. Это происходит абсолютно бесконтрольно за пределами нашей таможенной территории, может быть, какой-то контроль и осуществляется, но не в должной мере. Принцип дрифтерного лова такой, что забирают самую ценную породу рыб, это нерка [рыба семейства лососевых], — говорит первый замдиректора «Устькамчатрыбы» Роман Кириенко.

«Конечно [запрет на дрифтерный лов для японских рыбаков] будет оправдан. Потому что это наши биологические ресурсы, которые уходят в неизвестном направлении <...> В российские территориальные воды они даже не заходят, они выловили и увезли — без контроля, без декларирования», — возмущается гендиректор «Восток-рыбы» Юрий Усков.

Занимаются ли сейчас дрифтерным ловом российские суда? Усков и Кириенко говорят, что «Устькамчатрыба» и «Восток-рыба» ведут только прибрежный промысел. Но в районе действуют и другие компании. С российской стороны дрифтерным ловом занимаются около 12 судов, с Японской — порядка 36.

«При этом 36 японских судов — они все равно отчитываются — показывают ежесуточный вылов рыбы примерно на 10% больше, чем наши 12 судов. По идее, японцы производительнее. Но не пойман, как говорится, не вор, хотя, сами понимаете, что такого просто не может быть», — говорит Кириенко. Он уверен в том, что при запрете японского дрифтерного промысла, во-первых, увеличился бы вылов со стороны российских компаний, во-вторых, выросло бы воспроизводство рыбы за счет того, что до нерестилищ дошло бы больше рыбы.

Представитель Невзорова сказал, что сенатор находится в дальней командировке и не может ответить на вопросы «Ведомостей».

Без оглядки на финансы

Зампред комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам Николай Журавлев не раз заявлял о том, что Россия не исчерпала ответных мер на западные санкции, в том числе в части запретов на импорт определенных товаров. Сам он предложил поддержать внутренний туризм, установив повышенные сборы для выезжающих на отдых за рубеж.

Сенатор также считает необходимым изучить целесообразность ограничения поставок автомобилей, безрецептурных лекарств, у которых есть российские аналоги, товаров широкого потребления, а также подумать об ограничении консалтинговых услуг и франчайзинга.

Подобными инициативами он привлек к себе внимание не только российских, но и западных СМИ. Эксперты не исключают, что инициативы Журавлева могут отразиться на бизнесе, с которым сенатор не так давно был связан.

«У тех, кто в США или ЕС принимает решения о санкциях, есть свобода выбора — кто именно будет включен в санкционный список. Этот вопрос находится скорее в политической, а не юридической плоскости. Теоретически санкции могут быть введены как против российского сенатора, так и против его бизнеса. Даже если человек формально не владеет определенным бизнесом, но есть уверенность, что он с ним связан, — бизнес может оказаться под санкциями либо по признаку контроля, либо путем введения в список отдельной строкой», — делится мнением управляющий партнер Hogan Lovells Оксана Балаян.

С 2002 по 2012 г. Журавлев был председателем правления и совладельцем Совкомбанка. В совет директоров банка входила его родственница — Оксана Журавлева. А мать сенатора — Елена Журавлева до сих пор является совладельцем банка через сложную цепочку из семи компаний, зарегистрированных на Кюрасао, в Нидерландах, Швеции и на Гибралтаре (по данным самого банка, у нее миноритарная доля). Совладельцами Совкомбанка являются Сергей и Дмитрий Хотимские, а также девелопер Павел Фукс. Среди крупных клиентов банка — «Соллерс-финанс» и компания «Р-фарм», которая входит в топ-10 дистрибуторов по объему продаж и объему импорта лекарственных средств. Кстати, владелец «Р-фарма» Алексей Репик сказал «Ведомостям», что не считает ограничение на ввоз безрецептурных лекарств подходящим методом, а предпочел бы стимулирование отечественного производства другими способами.

Журавлев отказался от комментариев.

Совладелец и первый зампред правления Совкомбанка Сергей Хотимский передал «Ведомостям», что санкции, введенные западными странами против России, не оказывают влияния на Совкомбанк, так как банк работает исключительно в розничном сегменте. Депозиты и кредиты юридических лиц составляют около 5% баланса банка, не связаны с крупными компаниями, поэтому не имеют существенного влияния на бизнес. С другой стороны, по мнению Хотимского, ответные санкции как уже введенные, так и обсуждаемые окажут прямое негативное влияние на банк, так как ведут к росту потребительских цен, а значит, повышению числа дефолтов и росту ставок в результате действий ЦБ.

«Санкции — это вопрос политических, а не экономических решений. Если ответные санкции нужны в политических целях, в национальных интересах, то мы — часть страны и спокойно это переживем, тем более что значительного негативного эффекта для инфляции мы не ожидаем», — сообщил Хотимский.

Информацию о миноритариях банка Хотимский не комментирует, ссылаясь на политику банка.

Читайте далее: http://www.vedomosti.ru/library/news/32509211/o-chem-prosyat-izbrannye#ixzz3Bo9xnKLx

Открытое письмо Никите Михалкову