-Поиск по дневнику

Поиск сообщений в Zetta_Starlec

 -Подписка по e-mail

 

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 03.08.2009
Записей:
Комментариев:
Написано: 1233




Жить надо та как нравиться, а не через силу и в угоду другим. Они для себя, ты для себя. А если желания и идеи сходять, то это просто сногсшибательно. Такие люди и становятся друзьями. 


Оглавление статей из цикла "Азы Фотошопа"

Среда, 18 Июля 2012 г. 14:53 + в цитатник
Представляю вам ряд моих статей по начальным освоениям PhotoShop CS5. 
Статьи были написаны по заказу сайта Цифровик ( http://cifrovik.ru/photoschool/photoshop_basics/ )
Статьи также выложены в болге Google http://zenobijastarlec.blogspot.com/2012_07_01_archive.html
 
Оглавление статей из цикла "Азы Фотошопа"
  1. Как открыть изображение
  1. Сохранение. Как и в какой формат
  2. Как изменить размер картинки
  3. Image Size (Размер изображения)
  4. Плагин Genuine Fractals PrintPro для Photoshop
  5. Поворот фотографии
  6. Вырезаем часть картинки
  7. Уровни. Зачем они нужны. Автокорректировка
  8. Уровни. Ручная корректировка
  9. Резкость. Как сделать фотографии четче
  10. Размытие. Делаем снимок мутнее
  11. Черно-белый. Учимся применять стандартные эффекты
  12. Сепия. Применяем стандартные эффекты
  13. Изменение тона фотографии. Цветовой баланс. Цветовой тон/насыщенность. Фотофильтр
  14. Выделение. Инструменты с панели
  15. Выделение. Меню «Выделение»
  16. Выделение. Модификация, сохранение, быстрая маска
  17. Пути. Точное выделение с помощью пера
  18. Пути. Работа с путями
  19. Выделение и эффекты. Применяем на практике
  20. Слои. Назначение и основные функции
  21. Перспективное искажение

Метки:  

Понравилось: 21 пользователям

Психологический портрет

Суббота, 28 Января 2012 г. 18:27 + в цитатник

Вы Ценитель искусства


Вы человек традиционных взглядов на жизнь. Со свойственной вам щепетильностью к деталям, вы стремитесь к гармонии и ведете упорядоченную жизнь. Чтобы хорошо себя чувствовать, вам важно находить баланс между работой и отдыхом.

Вы утонченный, любознательный человек, интересуетесь искусством и культурой. Вы следите за последними тенденциями в музыке и новостями кино. Путешественник по зову сердца, вы верите, что странствия помогают по-новому взглянуть на себя и окружающих. Свойственные вам образное мышление и способность смотреть шире и глубже говорят о проницательном уме и природной силе восприятия. В жизни, как и в путешествиях вы стремитесь почувствовать связь с окружающим миром, расширить горизонты своих знаний и убеждений. Ваш девиз - "бери от жизни все".

Для вас настоящая самореализация невозможна без раскрытия собственного творческого потенциала. Жить - значит не сидеть на месте.

Утро - не Ваше любимое время дня. Что греха таить, Вам бы понежиться часок-другой в постели, прежде чем вставать и собираться на работу. Без кофе Вы не мыслите свою жизнь!

Вы человек открытый, с позитивным внутренним настроем. Когда появляется возможность отдохнуть, вы предпочитаете отправиться в экзотические и неизведанные места. Лучший отдых - убежать как можно дальше от повседневных будничных забот. Вы обожаете загорать, любите солнце, запах и шум моря. Пляж обязательно входит в программу вашего отпуска, тем более если это уединенное место, скрытое от людских глаз.

Хотели бы что-то поменять в жизни? Здоровье - ваш главный приоритет. Прекрасно выглядеть и быть здоровым значит хорошо себя чувствовать. Важно не только принять решение, но и следовать ему. Но помните, что изменения должны быть постепенными - ничего сразу в жизни не бывает.

Вы из тех, кто любит сильные эмоции и острые впечатления. Вы считаете, что жизнь должна быть яркой и насыщенной!

 

Уравновешенная шатенка.

Вас очень трудно вывести из себя! Вы ищете внутреннее удовлетворение как в работе, так и в личной жизни, хотя вы восприимчивы к чувствам других людей. Вы можете оказаться «настоящим другом» для тех, кто в вас нуждается.

Вы привлекаете к себе уверенным, но незаносчивым поведением. Вы любите мирную жизнь, в которой все идет по плану. Для вас больше всего подойдут шатеновые оттенки.


Цитаты

Воскресенье, 18 Декабря 2011 г. 14:25 + в цитатник

Тайна искусства начинается там, где рассудок отказывается служить.

 

Claw me and I'll claw thee. - Ты мне, я тебе.


Метки:  

- Только ты!

Понедельник, 13 Июня 2011 г. 19:02 + в цитатник

Только ты!/

Рубрики:  Воображение

Метки:  

- Только ты!

Понедельник, 13 Июня 2011 г. 19:00 + в цитатник

Только ты!/3364777_DSC02159_mal (466x700, 194Kb)

Рубрики:  Воображение

Метки:  

Понравилось: 1 пользователю

Путешествие по торфам на велосипедах - новая серия фотографий в фотоальбоме

Среда, 16 Февраля 2011 г. 16:36 + в цитатник

Есть такой жанр живописи - обманка

Воскресенье, 24 Октября 2010 г. 17:18 + в цитатник

Есть такой жанр живописи - обманка


Койфман Валерий


 

«Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!»
А. Пушкин «Признание»

В истории европейского искусства есть необычные картины, которые стоят как бы в стороне от других и которые называются «обманки», или «тромплеи» (фр. „trompe l’oile“ - обман зрения).

С виду обманка - это просто разновидность натюрморта, но отличить ее от натюрморта не трудно, слишком уж явно автор обманки пытается выдать рукотворное изображение (живопись, рисунок, фреску или мозаику) за кусок реального мира.
Применение обоих терминов («обманка» и «тромплея») для обозначения картин этого жанра является правомерным.
Считается, что обманки лучше всего рассматривать в оригиналах, так как репродукции в журналах и книгах неспособны передать всю полноту ощущений.
В значительной степени это объясняется тем, что нужный эффект «обмана» обычно связан с размером оригинала и с расстоянием между изображением и зрителем.
Искусствоведение этот жанр почти не замечает, и в «Историях искусств» тромплеи можно отыскать с трудом.
Многие тромплеи, несмотря на то, что их главной задачей было лишь введение зрителя в заблуждение, обладают несомненными художественными достоинствами, особенно заметными в залах музеях, где такие композиции, конечно же, не могут обмануть зрителя, зато неизменно возбуждают у него искреннее восхищение.

История картин-обманок восходит к Древней Греции. Легенда рассказывает, что в VI веке до нашей эры жили два выдающихся художника Зевксис из Гераклеи и Паррасий из Эфеса, которые однажды поспорили, кто лучше напишет картину.

Собрался народ, вышли соперники, у каждого в руках картина под покрывалом.
Зевксис отдернул покрывало - на картине была виноградная гроздь, такая похожая, что птицы слетелись ее клевать. Народ рукоплескал. «Теперь ты отдерни покрывало!» - сказал Зевксис Паррасию.
«Не могу, - ответил Паррасий, - ведь покрывало нарисованное». Зевксис склонил голову и сказал: «Ты победил! Я обманул глаза птиц, а ты обманул глаза живописца».

Распространению такого рода картин уже в Новое время способствовало изобретение перспективы, светотеней, но особенно… масляных красок.
Рецепты их приготовления встречались еще в книгах XIII века.
В начале XV века великий голландский художник Ян ван Эйк настолько улучшил технологию приготовления красок, что его считают изобретателем живописи маслом.
Он первым достиг в своих работах исключительной глубины и богатства цвета, а также тонкости светотеневых и цветовых переходов.
После Яна ван Эйка художники получили возможность добиваться такого изображения, которое нетрудно было спутать с живой природой.
Временем расцвета тромплей в Европе стал ХVII век, и это относится, прежде всего, к Италии, Голландии, Бельгии, Франции.
Правда, первой после античности европейской обманкой считается, созданная еще в XVI веке, знаменитая картина итальянца Якопо де Барбери «Куропатка и железные перчатки» (1504, Старая Пинакотека, Мюнхен).
В ней уже были все признаки тромплеи - виртуозная иллюзорность манеры изображения (перья убитой птицы, сверкающий металл рыцарской перчатки), а, главное, художник заставляет задуматься зрителя - двухмерная живопись перед ним или трехмерные реальные объекты?
Ведь даже нарисованная бумажка с подписью мастера столь реальна, что, кажется, колеблется от нашего дыхания.
Выдающимися создателями обманок в XVII веке были ученик Рембрандта голландец Самуэль ван Хоогстратен и фламандец Корнелис Норбертус Гейсбрехт, ставший придворным художником датского короля.

Мастера обманки применяли множество приемов, чтобы вызвать у зрителя желание дотронуться до предметов, представленных на картине.
Они писали полуопущенные занавески, отогнутые уголки листов бумаги, создавали иллюзию прикрепленного к стене листа бумаги, вбитого гвоздя и так далее.
Скрытые от взгляда фрагменты предметов и надписей побуждали человека протянуть руку, чтобы отдернуть иллюзорную занавеску и увидеть предмет или прочитать фразу целиком.
Мастера умело использовали светотень, передавали блеск стекла, металла, тщательно выписывали фактуру предметов, стараясь сделать их, осязаемо реальными.
Поскольку тромплеи в принципе делались для того, чтобы ввести в заблуждение зрителя, они иногда не вставлялись в раму, чтобы выглядеть как можно более естественными.
Внимательно рассматривая эти картины, зритель был часто «...сам обманываться рад», восхищаясь мастерством и изяществом их исполнения.
Жанр живописной обманки XVII века оказался тесно связан с искусством самых разных уровней, эмоционально объединяя виртуозные, но всего лишь любопытные обманки Хоогстратена и Гейсбрехта, например, с высочайшим искусством Питера де Хоха и Вермеера Дельфтского.

В России самым знаменитым мастером тромплеи был художник начала XIX века граф Федор Толстой. Он был почетным членом многих европейских Академий художеств.
Сложно даже сказать, какие произведения в первую очередь приходят на ум любителю искусства при упоминании его имени, но «кормили» художника именно картины-обманки, которые он часто выполнял на заказ, в том числе для императриц Марии Федоровны и Елизаветы Алексеевны.
И в этом искусстве Федору Толстому трудно найти равных.
Свою знаменитую акварель «Ягоды красной и белой смородины» (1818) он повторял столь многократно, что сам художник говорил: «... можно не шутя сказать, что моя семья питалась одной смородиной».

Следует также отметить, что свойственная тромплеям повышенная иллюзорность, увеличивая «вещную» реальность, уменьшает реальность пространственную.
Обманки стремятся к строго фиксированной точке зрения зрителя. Не случайно идеальным объектом изображения в таком натюрморте считается стена и прикрепленный к ней лист бумаги или столешница с положенной на нее акварелью или гравюрой.
Взгляд зрителя при этом направлен перпендикулярно плоскости рисунка – горизонтально или сверху вниз.
С одной стороны, тромплеи могут показаться данью примитивному натурализму или т. н. «внехудожественному» иллюзионизму, демонстрирующему ловкое мастерство художника и более ничего.
Вот просто деревянная доска или дверца шкафа, а на ней прибитые гвоздиками узкие полоски кожи, старые распечатанные письма, расческа, гусиное перо, ножик для его «острения», брошки, бантики, ножницы.
Эти изображения, волнуют нас, но в то же время раздражают какой то «пограничностью» ощущений. Ни тебе картина, ни тебе реальность.

В самом жанре обманки заложено, как сказал бы М. Булгаков, «разоблачение всяческой магии», картина сама показывает нам, как искусство обманывает нас.
В таком случае, это самый ироничный и одновременно самый виртуозный из жанров европейского изобразительного искусства.
С другой стороны обманка выступает в искусстве как определенный этап в выработке принципиального представления о том, что же такое искусство.
Более того, обманки как жанр - это не просто этап, не просто тщательно, иллюзионистически нарисованные наборы предметов; это еще и воплощенное не в словах, а в красках и линиях знание о природе искусства.
Это своего рода попытка дать ответ на мучительный вопрос в вечном споре-диалоге художника и зрителя о том, где же грань, разделяющая мир нарисованный, т. е. мир искусства, от того, что мы условились называть миром реальности. Собственно говоря, главным содержанием картин-обманок и является эта самая грань.
Вот такие непростые размышления вызывают, казалось бы, простые картины, называемые „обманками», хотя, по сути, речь идет едва ли не о самом правдивом из всех жанров живописи.
 


 

© Copyright: Койфман Валерий, 2009
Свидетельство о публикации №2912180029
 


 

http://www.proza.ru/2009/12/18/29

 

 

Рубрики:  Воображение

Метки:  


Процитировано 2 раз

Джордж Гарлин

Пятница, 27 Августа 2010 г. 11:09 + в цитатник

Когда жена Джорджа Гарлина умерла, Гарлин, известный острослов и сатирик 70-80-ых годов, написал эту невероятно выразительную статью, уместную и сегодня.
"Парадоксом нашего времени является то, что мы имеем высокие строения, но низкую терпимость, широкие магистрали, но узкие взгляды.
Тратим больше, но имеем меньше, покупаем больше, но радуемся меньше. Имеем большие дома, но меньшие семьи, лучшие удобства, но меньше времени. Имеем лучшее образование, но меньше разума, лучшие знания, но хуже оцениваем ситуацию, имеем больше экспертов, но и больше проблем, лучшую медицину, но хуже наше здоровье.
Пьем слишком много, курим слишком много, тратим слишком безответственно, смеемся слишком мало, ездим слишком быстро, гневаемся слишком легко, спать ложимся слишком поздно, просыпаемся слишком усталыми, читаем слишком мало, слишком много смотрим телевидение и молимся слишком редко.
Увеличили свои притязания, но сократили ценности. Говорим слишком много, любим слишком редко и ненавидим слишком часто. Знаем, как выжить, но не знаем, как жить. Добавляем года к человеческой жизни, но не добавляем жизни к годам. Достигли Луны и вернулись, но с трудом переходим улицу и знакомимся с новым соседом. Покоряем космические пространства, но не душевные. Делаем большие, но не лучшие дела. Очищаем воздух, но загрязняем душу. Подчинили себе атом, но не свои предрассудки. Пишем больше, но узнаем меньше. Планируем больше, но добиваемся меньшего.
Научились спешить, но не ждать. Создаем новые компьютеры, которые хранят больше информации и извергают потоки копий, чем раньше, но общаемся все меньше. Это время быстрого питания и плохого пищеварения, больших людей и мелких душ, быстрой прибыли и трудны взаимоотношений, время роста семейных доходов и роста числа разводов, красивых домов и разрушенных домашних очагов. Время коротких расстояний, одноразовых подгузников, разовой морали, связей на одну ночь; лишнего веса и таблеток, которые делают все: возбуждают нас, успокаивают нас, убивают нас...
Время заполненных витрин и пустых складов. Время, когда технологии позволяют этому письму попасть к вам, в то же время позволяют вам поделиться им или просто нажать "Delete". Запомните, уделяйте больше времени тем, кого любите, потому что они с вами не навсегда.
Запомните, скажите добрые слова тем, кто смотрит на вас снизу вверх с восхищением, потому что это маленькое существо скоро вырастет и его уже не будет рядом с вами. Запомните и горячо прижмите близкого человека к себе, потому что это единственное сокровище, которое можете отдать от сердца, и оно не стоит ни копейки.
Запомните и говорите "люблю тебя" своим любимым, но сначала действительно почувствуйте. Поцелуй и объятия могут поправить любую неприятность, когда идут от сердца.
Запомните и держитесь за руки и цените моменты, когда вы вместе, потому что однажды этого человека не будет рядом с вами.
Найдите время для любви, найдите время для общения и найдите время для возможности поделиться всем, что имеете сказать.
Потому что жизнь измеряется не числом вдохов-выдохов, а моментами, когда захватывает дух!"
 

Рубрики:  Люди

Метки:  

Красота и миметика

Четверг, 12 Августа 2010 г. 09:34 + в цитатник

 (700x525, 67Kb)

 

Красота и миметика.

 

 

Начнём с самих понятий, которые будем раскрывать в дальнейшем: красота и миметика.

 

Миметика – взгляд человека на мир, зависящий от психологических факторов, складывающийся из среды, окружающей человека. Основной фактор – семья.

Мимы – идеи, не являющиеся лично вашими, а навязанные кем либо - обществом, СМИ, отдельно взятым человеком, книгой и т. п. Навязанные не только на прямую, но и скрыто или неосознанно.

 

Красота – существует два понятия. Первое: Красота, как сама природа или красота воплощение природы. И второе: Красота для отдельно каждого человека, зависящая от его мимов.

 

«     - Я  не  знаток,  я  просто врач,  но я много думал над вопросами анатомии.  Если упростить определение,  которое на самом деле  гораздо сложнее,  как и вообще все в мире,  то надо сказать прежде всего,  что красота существует как объективная реальность, а не создается в мыслях и чувствах человека.  Пора отрешиться от идеализма, скрытого и явного, в  искусстве  и  его  теории.  Пора  перевести  понятия  искусства  на  общедоступный  язык  знания  и  пользоваться  научными  определениями.  Говоря  этим  общим  языком,   красота   -   это   наивысшая   степень целесообразности,  степень  гармонического  соответствия  и  сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве,  во всякой вещи, всяком организме.  А  восприятие красоты нельзя никак иначе себе представить, как  инстинктивное.  Иначе  говоря,  закрепившееся  в  подсознательной памяти  человека  благодаря  миллиардам поколений с их бессознательным опытом и тысячам поколений - с  опытом  осознаваемым.  Поэтому  каждая красивая   линия,  форма,  сочетание  -  это  целесообразное  решение, выработанное  природой  за  миллионы  лет  естественного  отбора   или найденное  человеком  в  его  поисках  прекрасного,  то  есть наиболее правильного для данной вещи.  Красота и  есть  та  выравнивающая  хаос общая    закономерность,    великая    середина    в    целесообразной универсальности, всесторонне привлекательная, как статуя.

     Нетрудно, зная   материалистическую   диалектику,   увидеть,  что красота - это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления,  всякой вещи, которую видели еще древние греки и назвали аристон - наилучшим, считая синонимом этого слова меру,  точнее - чувство меры. Я представляю себе эту меру чем-то крайне тонким - лезвием бритвы,  потому что найти  ее, осуществить,  соблюсти  нередко  так  же трудно,  как пройти по лезвию бритвы,  почти не видимому из-за  чрезвычайной  остроты.  Но  это  уже другой вопрос.  Главное,  что я хотел сказать,  это то, что существует объективная реальность,  воспринимаемая нами как безусловная  красота. Воспринимаемая  каждым,  без  различия  пола,  возраста  и  профессии, образовательного ценза и тому подробных условных делений людей.  Есть и другая  красота - это уже личные вкусы каждого.  Мне кажется,  что вы, художники,  больше всего надеетесь именно на эту красоту второго рода, пытаясь  выдавать  ее,  вольно или невольно,  за ту подлинную красоту, которая,  собственно,  и должна быть целью настоящего художника.  Тот, кто  владеет  ею,  становится классиком,  гением или как там еще зовут подобных людей.  Он близок и понятен всем и каждому,  он действительно является   собирателем   красоты,   исполняя   самую   великую  задачу человечества после того, как оно накормлено, одето и вылечено... даже, и  наравне  с  этими  первыми  задачами!  Тайна  красоты лежит в самой глубине нашего существа,  и потому для ее разгадки нужна биологическая основа психологии - психофизиология». (Иван Ефремов - Лезвие Бритвы)

Красота это не просто слово с определением. У него то и определения определённого нет. Красота это что-то очень большое и растворимое, ежесекундно влияющее на нашу жизнь. И это влияние не зависит от того, замечаем мы его или нет. Оно и осознанное и неосознанное. Красота присутствует во всём. И в природе, и в самом человеке, и во всём том, чем он окружил себя. Природа, включая животных и насекомых, да и нас самих, это само воплощение красоты. Дальше уже от нас зависит, насколько красивым это всё будет и дальше. Ведь природу можно ранить, как и человека с животным. В человеке она есть как внешняя, так и внутренняя. Внешняя же красота по нашим понятиям разделяется ещё на ряд, как эталоны красоты, красоту черт человеческого тела, мудрость глаз в обрамлении морщин и седых волос. И каждый именно для себя выделяет какую-то из них, а другие совершенно не приемлет и просто не замечает. И последнее, красота в том, что нас окружает, в том, что мы создали своими руками. В одежде, домах, скульптурах и музыке, книгах и украшениях, убранстве дома и архитектура города. Она есть во всём. Осознанная и неуловимая. Даже не замечаемая сознательно, но подсознательно влияющая на каждое наше действие и каждую нашу мысль. И просто на наше настроение. Что-то может показаться уродливым, но в нём всё равно будет та частичка красоты, которая неуловима. А то, как мы воспримем это уродство, да и то мнение, что он уродливо, будет зависеть только от нас самих.

Порой мимы диктуют нам, что красиво, а что уродливо.

Они могут захватывать умы огромного количества людей, которые, в свою очередь, влияют своей массовостью на отдельно взятую личность. Например, мода. Не только мода одежды, причёсок, машин, телефонов, но и мода во всём, начиная от запонок, которые в нынешний двадцать первый век не в моде, и заканчивая свободным временем препровождения. В моду входит также манера поведения и общения. Это общества, некие социумы, в котором важно соблюдать правила, иначе тебя неправильно поймут, если не выгонят или будут держаться в стороне.

Так же существуют и мода на внешний вид человека и его физические данные. Особенно эта мода прослеживается у женщин. В течение веков она менялась и диктовала свои правила их красоты, зависящих от времени и места, что было принято называть критериями красоты или эталонами красоты.

В древние века ценились крепкие большие формы. Женщина должна быть сильной и даже в чем-то мужеподобной. Об этом свидетельствую многие статуэтки, найденные при раскопках, которые обозначали эталон женской красоты тех времен. Различные взгляды на женскую красоту были не только в разные времена, но и в разных странах.

В Древней Греции и Риме, например, о красивом человеке говорили не меньше, чем о знаменитом полководце или государственном деятеле. Эталоном абсолютно пропорциональной фигуры в те времена считалось атлетическое сложение гражданина-воина. Для женщины красивым считались прямой нос, округлая линия бровей, большие светлые глаза, белоснежная кожа, золотые кудри, высокий рост, развернутые плечи, тонкая талия, расширенный таз, вертикальная линия живота и прямые безукоризненной формы ноги. Отношение греков к человеческому телу как самому высокому символу красоты подтверждает пластическое искусство Древней Греции. Фидий, Пракситель, Скопас, Леохар, Лисипп и другие мастера изваяли великолепные образы женщин, придавая их фигурам идеализированное совершенство богов Олимпа. Вспомним статуи Афины, Артемиды и Афродиты. Эллинские нормы красоты и гармонии совершенного тела олицетворяет мраморная статуя богини любви и красоты Венеры Милосской, найденная на острове Милос.

Изящная женщина всегда считалась идеалом красоты.

Для древних египтян совершенными считались женщины высокого роста с широкими плечами, узкой талией и неширокими бедрами.

Образ прекрасной дамы - Пресвятой Девы - стал эталоном красоты в средние века: тонкий прямой нос, удлиненный овал лица, высокий лоб, большие и светлые глаза, совсем крошечный рот.

В Средневековье в Европе ценились болезненно худые женщины с бледным цветом лица. Китайские эталоны красоты ограничивались хрупким женским телом и маленькими ступнями.

В эпоху Ренессанса модными стали пышные женские формы. Так с полотен художников того века красуются оголенные женские тела, которые далеки от современных идеалов красоты.

Представление о красоте вообще и о красоте женского тела менялось на протяжении веков, но никогда не оставалось незамеченным для художников и скульпторов. Уже в 15 веке появляются первые трактаты, посвященные красоте женщины. В них авторы пытаются привести свои эталоны красоты, связанные с формой и размерами плеч, груди, бедер, талии. В одном из таких трактатов говорилось: «Телосложение женщин должно быть большое, прочное, но при этом благородных форм. Чрезвычайно рослое тело не может нравиться, так же как небольшое и худое... Самая красивая шея овальная, стройная, белая и без пятен... Плечи должны быть широкими. На груди не должна проступать ни одна кость. Самые красивые ноги — это длинные, стройные, внизу тонкие с сильными снежно-белыми икрами, которые оканчиваются маленькой, узкой, но не сухощавой ступней... Предплечья должны быть белыми, мускулистыми...». Этот идеал со временем претерпел некоторые изменения и уже в 17 веке кроме высокого роста, развитых плеч и груди одним из главных эталонов считалась осиная талия — до 40 см в обхвате. Если талия в действительности была немного шире, ее затягивали в корсет.

В аристократических салонах 18 века идеальными считались женщины с маленькой изящной головкой, узкими плечами, тонкой и гибкой талией, округлой линией бедер. Иным был идеал красоты русской женщины: она должна была быть высокой, статной, сильной — такой, чтобы могла выполнять различную нелегкую женскую работу.

К началу 19 века произошли эстетические изменения в понятиях о женской красоте. В моду стали входить неестественная худоба, тонкая талия, бледный вид лица.

Женщины ради стройного вида затягивались в корсеты и порой так туго, что падали в обмороки прямо на светских раутах. Иногда такие жертвы заканчивались летальным исходом. Таким образом, исследуя данный вопрос, можно прийти к выводу, что в женщине оценивался рост, объем талии, высота и форма бюста, но в то же время совсем не уделялось внимание женским ногам. Вплоть до начала 20 века.

Это объясняется тем, что женщины постепенно от длинных юбок переходят на короткие, оголяя ножки и подчеркивая их форму. В прошедшем веке эталон на женскую красоту менялся несколько раз. Например, в середине столетия модным было бесформенное тело с выступающими ключицами и худыми руками. В 70-х годах тенденция меняется: поборники красоты начинают ценить утонченные формы, тонкую талию, красивые руки и модельный рост.

В начале XX века эталон фигуры был очень женственным. Ценились большие бёдра и пышная грудь. Идеальный рост-165 см. В 20-е годы полностью меняются традиционные представления о женщине. Она больше напоминает юношу. Происходит сближение женского и мужского облика. Девушка должна быть спортивной, подвижной. В моде узкая талия и узкие бёдра. В 30-40-х годах идеалом женской фигуры были узкие бёдра, тонкая талия и небольшая грудь. С началом Второй Мировой войны стандартом считается хрупкая женская фигура с тонкой талией, широкими плечами и военно-спортивной выправкой. В 50-x-начале 60-x годов идеалом женской красоты становится Мэрилин Монро. Её пухлые губки, изящная талия, соблазнительные бёдра, стройные точёные ножки и роскошный бюст сводят с ума самого президента США. С середины 60-x идеалом красоты становятся Бриджит Бардо и Одри Хэпберн. В моде хрупкость, тонкие брови, длинные ноги и небольшой бюст. В 80-x и 90-x годах в моде спортивная, эффектная женщина. Стандарт женской красоты определяют модели. Рост-не меньше 175 см, объёмы-90-60-90.

В наше время, на мой взгляд, больше ценится спортивное, подтянутое, стройное тело с пропорциональными формами и в меру подкачанными мышцами. Не обязательно иметь тонкую талию или большую грудь, главное, чтобы женщина была здоровой и энергичной. Кроме того, любая женщина старается понравиться не столь себе, как представителям противоположного пола.

Мужчины же не так поклоняются моде, как женщины и, как правило, имеют свой взгляд на то, каким должно быть женское тело. Причем для одних мужчин эталоном красоты является пышнотелая румяная дама, другим нравятся маленькие хрупкие женщины, третьи восхищаются тонкими линиями женского тела.

Мода это временное господство определённого стиля в какой-либо сфере жизни или культуре. И она не просто определяет стиль или тип одежды, идей, образа жизни и т. п. Она заставляет человека, захваченного её мимами, гоняться за своей изменчивостью. Заставляет его постоянно что-то менять не в угоду своих предпочтений и желаний, а в угоду моды и общества, её принявшей. Первый мотив – подражание, с целью перенять опыт или хороший вкус, тоже являющийся мимом. Второй – страх оказаться вне общества, быть осмеянным (боязнь изоляции), в свою очередь так же являющийся мимом.

Поэтому девушки и женщины даже в ущерб своему здоровью, прикладывали все усилия, чтобы соответствовать моде. Были и те, кто её задавал. Но это уже другой разговор.

Ещё один пример мима, это мысль, что большинство всегда право и надо, не нужно, а надо, этого большинства не только придерживаться, но и быть с ним. Именно с ним, потому как в большинстве, как и в толпе отдельных личностей нет. А если ты с ним не будешь, то тебя затопчут. Поэтому кто-то предпочитает присоединиться из-за этого страха, а кто делает это неосознанно, из-за того же страха, или же из-за подцепленного мима.

Когда люди цепляют какой-либо мим, они либо не осознают, что подцепили его, либо не хотят этого делать, ибо так безопаснее для себя и проще. Есть те, кто не приемлет общественное мнение или навязанное. Они руководствуются своим наитием и желаниями. И если такие люди сильно выделяются из толпы и общества в целом, то они становятся либо изгоями, либо объектами подражания. Но всё зависит от самого человека. Хочет он быть символом красоты или власти, объектом насмешек или обожания, или же просто учёным, приносящим прогресс, решать ему самому. Или же за него решат мимы, которые могут быть целенаправленны кем-либо на него и ему подобным, или же просто являющиеся мёртвыми и ждущими, когда их кто-то подцепит. Примером последних могут являться рукописные произведения, рисунки, скульптуры. Просто главное научиться замечать, каким мимам мы подвергаемся и научить их анализировать и делать выводы.

Абсолютно всё, что нас окружает, влияет на наше восприятие мира, настроение, поведение, мысли. В особенности, люди, нас окружающие. И от этого избавиться просто невозможно. Это часть нас самих. Без этого мы просто не понимали бы друг друга. Просто не знали бы, как нам общаться, не находя общих интересов, общих идей и желаний. А без этого нас просто не было бы.

Рубрики:  Люди

Метки:  

Сны

Суббота, 31 Июля 2010 г. 12:01 + в цитатник
Сны очень странная жизнь моего внутреннего сознания. Она отображает то мои мечты с реальной её стороны, то потоённые желания, а когда страхи, лучше бы их небыло. Это не кашмары, они мне всего пару раз снились, но когда открываешь глаза и понимаешь, что это был сон, что-то жуткое и чёрное продолжает гулять внутри тебя. И от этого ощущения очень трудно избавиться, только приложив эмоциональное усилие, заставив себя видеть что-то светлое и приятное, окутывающее тебя со всех сторон и пропитывающее каждую твою клеточку. Тогда то уж можно вздохнуть спокойно и начать утро с весёлой улыбки.
Итак, я остановилась на конкретных своих снах. Обычно, мне снится, что за мной кто-то гониться. Просто приключение какое-то всегда получается. Не только гонятся, бывает ещё охотяться, только при этом сами меня бояться. Хе-хе. Ну не смешно ли? Мне смешно. Меня запугали, вампир причём, а сам ходит кругами и трясётся, кагбудто я его прибить могу, когда сама до чёртиков напугана. И каралевной меня ещё какой-то считает. Это я раздражённая такая. Хотя в последние время за мной начали по настоящему охотиться. В последний раз, вчера, с целью убить, ибо я быласвидетелем. Пришлось скрываться от страха за свою шкуру у старых друзей. Шучу. Я думала друзей, а это бывший однокласник и друг детства до тех пор, пока я не поняла, что влюбилась в него по самые нехочу. После этого о дружбе можно было забыть, ибо нормально с ним находиться как раньше я уже не могла. Хотя ко мне он относился как раньше, даже после того, как узнала, что он знает, ЗНАЕТ, что я в него влюблена. К чёрнту мой мысленный позор перед другими. Я поятия не имею, как себя с ним вести. И вот теперь мне понадобилась его помощь. И почему я подумала именно о нём? НУ кто нибудь скажите мне, а? Зачем именно он? Ну неужели ни к кому другому обратиться нельзя было? ЭХ. Со всех ног побежла к его подъезду ибо меня преследовали, только не видели ещё куда именно я бегу. Они оба жили в этом подъезде, поменялись квартирами только, зачем-то. В результате Виктор, однокласник, живёт на втором этаже, а Артём на пятом. Чёрт, не могу без возбуждённой дрожи его имя произносить или писать, аааааааааааааааа. Убейте меня. Я ему это частенко говорила, только не то, что меня убейте, а то что я его убью. Так, в шутку. Наверное. А, кстати, Виктор мне тоже нравиться, но не до такой степени. С ним я не хотела бы жить, как теперь я понимаю. Да и интимных отношений иметь тоже. Просто старший братец, очень близкий. Как бы мне этого хотелось. В общем, подбежала к двери подъезда и начала набирать номер 12 на домофоне. Попросила позвать Артёма, ибо ещё не знала,ч то он не здесь живёт. Мне сказали, что его нет и спросили, кто спрашивает. Я сказала. Виктор здесь живёт, проходи. Я удивилась и стала подниматься. Но вот не помню, то ли я его на улице встретила перед подъездом, он подошёл, то ли он домой позже пришёл, то ли он дома был. Вот хоть что со мной делаейте. В транс вводить надо, тогда вспомню. Меня приветствовали с распрастёртыми объятиями. Там были его родители. Сестра и ещё Тёмика сестра. уже взрослые девчонки, дети. Как позже узнала, дети Витьки и его жены, которая тоже тут была. Спросил, что случилось. Мне нужно поговорить с Артёмом, срочно, нужна его помощь. Просто не знаю к кому ещё можно было обратиться. Просить Виктора о помощи при его-то положении было бы... да просто не хотела детей и сестёр подвергать опасности. Хотя Тёмик... его я же буду подвергать опасности. Но его положения я не знала. Просто хотела его очень уви... Вобщем Виктор сдался и позвонил ему. Во время их разгавора, я упрашивала дать мне с инм поговорить. Виктор не в какую. Сложилось впечатление, что Артём меня видеть не хочет и Виктор об этом прекрасно знает. Тёмика он заставил придти. Точнее сказал мне, что он придёт. Я вздохнула с облегчением. ПОдхватили за что только можно и повели на кухню всем оралом. Стали пирогом кормить. Я выглянула во двор девятиэтажки в виде буквы г с хвостиком. Мой бывший дом. точнее я в нём тоже росла, в третьем корпусе. Там сейчас машина стояла и несколько людей в костюмах. Хе-хе. Думают, я туда пошла или приду. Наивные. Пускай такими и остаются. Позже пришла Юля со своей мамой. Да ещё и моя. Я ЖУТКО удивлялась, что они здесь делают. Тоже пирог уплетали. Да по моему все что-то уплетали за обе щеки и ожвлённо разговаривали. Я ушла в дальнюю комнату и как-то незаметно уснула. Я всё ещё спала. а отсранённо видела, что происходит, но как-то не принимала это на свой счёт в качестве себя спящей, а только видящей этот сон. Я лежала на коленях у Артёма, обхватив его руками, буд-то боялась потерять. Он был какой-то растерянный и не уверенный, что нужно было приходить. Виктор сидел против него и отчитывал, как маленького. Почему он не принимает её чувства и старается не видеться с ней. Со мной. Сам же знает, что любит, но не хочет принимать эти чувства. Почему? Сколько ещё упорствовать будешь? Ты же видишь, как она к тебе относиться. Вроде бы Артём гладит меня по голове, но это может быть просто моим желанием.
К сожалению, я просыпаюсь, так и не узнав, какое решение принял Артём. А так всегда почти бывает. Или это остаётся в реальности узнать, а не мечтать во снах. Дальше действовала моя фантазия, что бы хоть как-то удовлетворить себя, а не ходить унылой и запуганной. Но это только фантазия о желанном.

Метки:  

Брюс Стерлинг | «Zeitgeist (Дух времени)»

Вторник, 20 Апреля 2010 г. 15:31 + в цитатник

 (200x338, 23Kb)

Брюс Стерлинг | «Zeitgeist (Дух времени)»

 

Понять Zeitgeist, поймать дух времени — вот залог успеха шоу-бизнесмена Лёхи Старлица, сумевшего организовать поп-группу из безголосых, но симпатичных девиц, устроить промоушн, отправить их в турне по развивающимся странам и добиться мировой известности. Только правильно ли угадал он дух времени?.. Тем более что времена меняются, близится рубеж тысячелетий...

Автор книги, Брюс Стерлинг, один из отцов-основателей литературного киберпанка, сам поймал дух времени, написав постмодернистскую фантасмагорию, закручивая захватывающий сюжет, в котором сталкиваются деятели шоу-бизнеса, спецслужбы, террористы и контрабандисты, космические спутники и духи, русские и гавайцы, Пелевин и некрореалисты...


отрывок из произведения:

...Молодая женщина, шедшая мимо кафе, заметила Озбея, замешкалась, плененная его красотой, и врезалась в полосатое полицейское заграждение.

— Моя подружка Гонка мечтает познакомиться с девушками из вашей «Большой Семерки», — сообщил Озбей вальяжно.

— Уверен, что это можно будет устроить.

— Особенно ей нравится Француженка.

— У каждого есть в «Большой Семерке» своя любимица, — согласился Старлиц.

— Француженка самая одаренная, — рассудительно проговорил Озбей. — Она почти певица.

— У нее манера певички из кафе с парижского Левого берега, — подтвердил Старлиц.

Они позволили пене в кофейнике по традиции подняться раз, другой, третий. Старлиц радовался, что украл у приближающейся смены тысячелетий это редкое мгновение. Он ценил шанс перевести дух среди шума отмирающего века. Это шло ему на пользу, как кислородная подушка.

Озбей снял с горелки кофейник с чеканкой и с преувеличенным рвением исполнил ритуал наполнения чашек.

— Почему в «Большой Семерке» нет русской участницы? — спросил Озбей, отставляя кофейник. — Ведь теперь официально существует «большая восьмерка». Вместе с Россией.

— Странная вещь, — откликнулся Старлиц, принимая свою чашку. — Никто никогда меня не спрашивает, почему в группе нет русской девушки. За исключением самих русских.

— А вы не любите русских, мистер Старлиц?

— Почему же, я их обожаю, будь им пусто, — вежливо отозвался Старлиц. — Просто у русских неправильный коммерческий подход. Они по-прежнему думают, что поп-группа должна торговать музыкой...

 

Вложение: 3787991_b.zip


Метки:  

Vampire Hunter D

Понедельник, 22 Февраля 2010 г. 12:28 + в цитатник

В серию Vampire Hunter D входят:

Романы:
Vampire hunter D series consist of:
Novels:

Volume 1: Kyuuketsuki Hantaa "D" (Vampire Hunter "D") 1983 , ISBN 4-257-76225-X
Том первый. Охотник на вампиров D.

Volume 2: Kaze Tachite "D" ("D" -- Raiser of Gales) 1984 , ISBN 4-257-76274-8
Том второй. D. Восставший из бури.

Volume 3: D -- Yousatsukou (D -- Demon Deathchase) 1985 , ISBN 4-257-76310-8
Том третий. D. Демоническая погоня за смертью.

Volume 4: D -- Shigaitan (D -- Tale of the Dead City) 1986 , ISBN 4-257-76321-3
Том четвёртый. D. Повесть Мёртвого города.

Volume 5: Yume Narishi D (D -- the Dreamt-of) 1986 , ISBN 4-257-76361-2
Том пятый. D. Мечтающая.

Volume 6: D -- Seima Henreki (D -- Pilgrimage of the Sacred Demon) 1988 , ISBN 4-257-76400-7
Том шестой. D. Паломничество Священного Демона.

Volume 7: D -- Hokkai-Makou (D -- Demon Journey to the North Sea) 1988
Part 1 ISBN 4-257-76433-3 , Part 2 ISBN 4-257-76438-4
Том седьмой. D. Демоническое путешествие по Северному морю.

D -- Kurai Nokutaan (D -- Dark Nocturne) 1992 , ISBN 4-257-76586-0
D. Тёмный ноктюрн. Сборник новелл

Volume 8: D -- Baraki (D -- Rose Princess) 1994 , ISBN 4-257-76641-7
Том восьмой. D. Принцесса Роз

Volume 9: D -- Aojiroki Datenshi (D -- Pale Fallen Angels) , 1994-1996 (in four parts)
Part 1 1994; ISBN 4-257-76682-4 Part 2 1995; ISBN 4-257-76710-3
Part 3 1995; ISBN 4-257-76744-8 Part 4 1996; ISBN 4-257-76774-X
Том девятый. D. Бледные падшие ангелы.

Volume 10: D -- Souei no Kishi (D -- Twin-Shadowed Knight) , 1996-1997 (2 parts)
Part 1 1996; ISBN 4-257-76792-8 Part 2 1997; ISBN 4-257-76818-5
Том десятый. D. Рыцарь с двумя тенями.

Volume 11: D -- Daaku Roodo (D -- Dark Road) , 1999 (3 parts)
Part 1 1999; ISBN 4-257-76862-2 Part 2 1999; ISBN 4-257-76877-0 Part 3 1999; ISBN 4-257-76883-5
Том одиннадцатый. D. Тёмная дорога.

Volume 12: D -- Jaoh-Seidan (D -- Evil King Star Corps) , 4 parts, 2000-2001
Part 1 July 2000; ISBN 4-257-76909-2 Part 2 November 2000; ISBN 4-257-76915-7
Part 3 February 2001; ISBN 4-257-76927-0 Part 4 April 2001; ISBN 4-257-76932-7
Том двенадцатый. D. Звёздные полицейские короля тьмы.

Volume 13: D -- Jajin Toride (D -- Fortress of the Elder Gods)
Том тринадцатый. D. Крепость старших богов.



Отдельные истории:

Single stories:

"D -- Armageddon"
"D. Армагеддон", на японском языке, вошёл в состав артбуков Амано Йоситаки под названиями MATEN ("Мир зла") и The Chaser, в коллекцию коротких историй Хидеюки Кикучи. По словам читавших эти вещи японских фанатов, там присутствовала сцена битвы D против его отца.
This short story was publushed in content of Yoshitaka Amano's MATEN ("Evil world") and The Chaser artbooks. Also it was printed in collection of short stories of Hideuyki Kikuchi. People who have red this story told that it contains the scene of battle between D and his father.

"D -- Portrait of Ixobel"
"D. Потрет Иксобель" была напечатана в коллекции Kanoke ("Гроб") на японском и английском. Насколько мне известно, это ЕДИНСТВЕННОЕ произведение серии, уже вышедшее на английском языке.
It was printed in CANOKE (The Coffin) collection in japaneese and english languages. As I know it is the sole story from this series which have publised into English yet.

"D -- Village in the Fog"
"D. Деревня в тумане", на японском, вошла в состав артбука Амано Vampire hunter D.
It is available in japaneese only in Vampire hunter D artbook.

 

Рубрики:  Анимэ

Метки:  


Процитировано 1 раз

В «Детском мире» погром

Понедельник, 11 Января 2010 г. 21:19 + в цитатник

http://www.archnadzor.ru/?p=3855 

"В «Детском мире» погром. Худшие подозрения, которые долго не давали нам покоя, наконец получили документальное подтверждение. Архнадзоровцы сумели проникнуть в недра загадочного здания, много месяцев окруженного забором и кольцом охраны. Внутри они увидели то, что ожидали и боялись увидеть, – полуразрушенный интерьер. Из темноты проявились наполовину демонтированные роскошные бронзовые торшеры (куда подевались остальные?) и вдребезги разбитые мраморные балюстрады."


Метки:  

Мистика числа 108.

Суббота, 02 Января 2010 г. 14:50 + в цитатник

Мистика числа 108.

Вы когда-нибудь задумывались, почему обычные четки с Востока называемые мала, всегда состоят из 108 бусин?

Такое количество встречается не только в Индуистской традиции, но также у Буддистов, Сикхов, Джайнов и практически в любой традиции, берущей свои корни в Индии.

Если вы когда-либо обучались практике мантры, наверняка вам говорили, что мантру следует повторять, по меньшей мере, 108 раз в день, а не 15 минут в день. Почему?

В Японии колокол храма Зэн звенит 108 раз, возвещая о наступлении Нового Года. Очевидно, что это число имеет какое-то значение. Но почему не используется округленное число, например 100? Первые Ведические святые были знаменитыми математиками и фактически придумали нашу систему исчисления.

Число 108 определенно было взято по одной простой причине: 108 представляет все бытие. И вот некоторые аргументы, доказывающие, почему это так:

1). Число 9 представляет целостность, а число 108 в сумме дает 9. 1+0+8 = 9.

Интересно, что умножая ЛЮБОЕ число 9 раз, при суммировании всех чисел получается 9! 1x9=9. 2x9=18. 1+8=9. 285x9=2565. 2+5+6+5=18. 1+8=9. 8543x9=76887. 7+6+8+8+7=36. 3+6=9.

Логика всего этого такова, что 9 представляет целостность или Бога и все является Богом, т.к. Бог во всем!

2). 9 планет двигаются через 12 знаков и образуют все существование. 9 x 12 = 108

3). 27 накшатр или лунных созвездий, обладают 4 частями (падами) каждое. 27 накшатр также подразделяются на 4 элемента – огонь, земля, воздух, вода. Это тоже структурирует все существование. 27 x 4 = 108

4). В соответствии с древними текстами, вселенная построена из 108 элементов. В периодической таблице химических элементов их число чуть больше 108.

5). Диаметр Солнца в 108 раз больше диаметра Земли (плюс минус несколько миль).

6). Примерное расстояние от Земли до Солнца эквивалентно 108 Солнцам, выстроенным (плюс минус несколько миль).

7). Примерное расстояние от Земли до Луны эквивалентно 108 Лунам, выстроенным в ряд (плюс минус несколько миль).
 


Метки:  

ЧТО ТАКОЕ ФОТОГРАФИЯ?

Понедельник, 23 Ноября 2009 г. 15:09 + в цитатник
 


ЧТО ТАКОЕ ФОТОГРАФИЯ?

БЕСЕДА РЕЖИССЕРА РУСЛАНА РАШКЕВИЧА С ФОТОГРАФОМ ЮРИЕМ ГАВРИЛЕНКО
г. Москва, октябрь 2003 г.

Double Exposition — сайт двух фотографов: октябрь 2003 г.

ART-переход.ru: 19 марта 2005 г.

 

 

  


 
Юрий Гавриленко и Руслан Рашкевич (справа). 2003.
Фотография Katre.


 

 

Руслан Рашкевич: Задумался вот о чем: где по Вашему разница между фотографией как методом самовыражения и искусством фотографии?

Юрий Гавриленко: Начну с того, что метод самовыражения не всегда противоположен искусству фотографии.
Антитеза фотоискусству — это «любительщина».
Давайте уточним: термин «самовыражение» имеет несколько значений.
Во-первых, «самовыражение» может быть синонимом «любительщины» в художественной деятельности. Ведь есть же художники-любители: игнорируя то, чему учит школа живописи, рисуют по наитию свыше, — «для себя и друзей». С изрядной долей иронии про них говорят, что «они занимаются самовыражением», то есть своеобразной игрой для собственного удовольствия.
Во-вторых, «самовыражение» может быть манифестацией романтизма. Как известно, последователи этого течения стремились к непосредственности выражения чувств.
В третьих, «самовыражение» — авторское credo, творческий метод субъективистов, которых немало и в живописи, и в художественной фотографии.
Об этом течении хочу сказать подробнее. Мне лично чужд метод субъективизма, потому что в человеке нет ничего, что следовало бы вытаскивать наружу для всеобщего обозрения. Обычному человеку (не праведнику) нечем «светить», обычному фотографу лучше забыть себя и внимательно наблюдать мир.
Если приглядеться к эстетическим опытам субъективистов, то понимаешь, что это, в сущности, люки в духовное подполье их авторов.
По моему убеждению, самое неудачное — видеть в искусстве метод сообщения того, что происходит в духовном мире художника. Духовный мир другого человека не может стать объектом нашего эстетического переживания потому, что эстетический объект — всегда часть нашего «я». В свое время, Вяч. Иванов в работе «Forma Formans e Forma Formata» очень точно охарактеризовал метод субъективистов:

«... современные субъективисты усвоили себе манеру изображать зиждительную форму [форму произведения, еще не воплощенную, но задуманную автором, — Ю.Г.] лишь некоторыми беглыми чертами, или, еще хуже, просто-напросто подменять ее каким-нибудь аспектом собственного малого «я»; и «я» это проявляется в проекциях относительных и фрагментарных, которые, хоть они до известной степени поражают и трогают слушателей, выражают лишь неопределенные пожелания и волнения этого, духовно еще непреображенного «я». Субъективисты предпочитают распространять и интерпретировать голоса своего мутного омута вместо того, чтобы из настоящей глубины выуживать редкую жемчужину; но море, ревнивый страж своей тайны, выносит на берег лишь горькие волны, мокрые водоросли и разноцветные раковины. Напротив, поэт, себя забывший, ищущий красоту, которая его превосходила бы, достигает с большим успехом той же главной цели, т.е. оставить миру свою новую незаменимую весть».

Однако, вернемся к фотографии. У фотографов-субъективистов всегда много поклонников и зрителей. Достаточно снять что-нибудь мутное, неясное по очертаниям и смыслу, придумать загадочное или эпатажное название, и толпы зрителей с восторгом увидят в фотографии что угодно, а точнее: каждый из них — своё. Для таких зрителей фотография — просто толчок к свободному фантазированию.
Моему сердцу ближе творчество фотографов, смиренно ищущих прекрасное вне себя, в Божьем творении: таких, как, например, Георгий Колосов.

Теперь несколько слов об искусстве фотографии и любительщине. Я предполагаю, что проще определить, что такое фотографическое искусство, чем описать дополнение к нему.
Фотография является художественной, если в ней присутствует художественная форма, то есть обнаруживается формальный язык искусства. Это краткий ответ на Ваш вопрос.
Теперь подробнее. На самом деле, отношение «художественной» фотографии к «нехудожественной» подобно отношению поэтического произведения к бытовой речи: что такое стихи — всегда ясно по формальному признаку. Стихи — это форма, художественная фотография — тоже форма. Конечно, форма исторична, изменчива: то, что вчера не воспринималось как поэзия, сегодня таковой является. То, что вчера рассматривалось как фотоискусство, сегодня может восприниматься как простая фиксация события.
Оговорюсь, что сама по себе форма не делает фотографию (или стихотворение) «произведением искусства», («Fine Art»). Снимок, как результат фотографического искусства, — это художественная поделка, которая при определенных (часто внешних и всегда историчных) обстоятельствах может стать «высоким искусством», а может остаться более или менее интересной ремесленной поделкой. В обычной же «любительской» фотографии форма вообще отсутствует, в ней нет даже следов ремесла, хотя снимок может «торкать», нравиться всем друзьям и знакомым автора, и даже, как это ни странно,… стать шедевром искусства. Последнее, кстати, очень интересное явление: в книге Лапина «Фотография как...» есть пример фотографического шедевра, который не является (по чисто формальным признакам) произведением фотоискусства. Такое — редкая удача автора. Позже я тоже приведу подобный пример.

Подытожу рассуждения. Бывает фотография и фотография: есть произведения фотографического искусства (т.е. произведения с определенной формальной структурой), есть фотографии — признанные шедевры мирового искусства, которые стали таковыми не в силу удачной формы, а по другим причинам, остальное — простые любительские карточки, коим несть числа.
Вот о любителях, хочется сказать несколько слов. Любитель, как известно, снимает «на память». Как правило, это занятие не является ни его «самовыражением», ни другим проявлением художественных задатков. Снимает, как попало, снимает, что ему в тот момент интересно, снимает, — не помышляя о композиции, значении сюжета, качестве снимка. Человеку нужны просто «отпечатки пальцев» времени, вещественные свидетельства уходящих мгновений. Мгновение не оставило следа? — значит, оно стерлось из памяти, пошло прахом по ветру времени. Да и было ли оно?.. И здесь проявляется уникальная особенность фотографии: никакое искусство не может дать нам столь терпкого ощущения времени, какое дает фотография.
Фотография переносит зрителя в прошедшее время, — это все понимают, но не все чувствуют, что прошедшее продолжает жить на фотопленке. Это остро понимал Ролан Барт (помните его слова о фотографии матери в зимнем саду? — «Camera Lucida»).
Эту уникальную особенность фотографии «продлевать полет жизни» после смерти точно выразил Арсений Тарковский:

В сердце дунет ветер тонкий,
И летишь, летишь стремглав,
А любовь на фотопленке
Душу держит за рукав,

У забвения, как птица,
По зерну крадет — и что ж?
Не пускает распылиться,
Хоть и умер, а живешь -

Не вовсю, а в сотой доле,
Под сурдинку и во сне,
Словно бродишь где-то в поле
В запредельной стороне.

Все, что мило, зримо, живо,
Повторяет свой полет,
Если ангел объектива
Под крыло твой мир берет.

Точнее и глубже Тарковского о фотографии никто ничего не сказал.

Руслан Рашкевич: Почему одним нравится, так сказать, «голая» фотография — увидел-снял-проявил-напечатал, а другим — фото, как некое тщательно продуманное высказывание — грамотно выбранный ракурс, освещение, тени, настроение, и много других нюансов, о которых многие даже не догадываются?

Юрий Гавриленко: Одним нравится сам процесс, другим — результат. Есть коллекционеры фототехники и «фанаты мокрой печати», которых почему-то причисляют к фотографам. Отвечая на Ваш вопрос, хочу поговорить о фотографии как высказывании, о фотографии как визуальном аналоге текста. Для искусства XX века было вообще характерно смотреть на визуальное произведение как на текст. Приготовьтесь: дальше я буду много говорить о поэзии.

Если к Вам на улице подойдет человек, и спросит: «который час?», — то Вы, разобрав слова прохожего, немедленно ответите. С Вашей стороны акт понимания просьбы начинается с преобразования слов вопроса, — то есть, некоторой формальной лингвистической структуры, — в смысл вопроса (систему понятий), и завершается Вашим действием — ответом. Через минуту Вы забудете, как именно был сформулирован вопрос («который час?», «сколько времени?», «подскажите, пожалуйста, время» и т. п.) потому, что в акте понимания слова как бы испарились, исчезли, превратились в смысл, не зависимый от формы высказывания.

Перцепция художественного текста, скажем поэтического, происходит совершенно по другому «сценарию». Вспоминается такой рассказ.
Эдгар Дега иногда писал стихи (говорят, — очень неплохие). Как-то раз он сказал Малларме: «Ну и проклятое у вас ремесло! Идей у меня полно, а создать то, что мне хочется, я никак не могу...». На что Малларме отвечал: «Стихи, дорогой Дега, создаются не из идей. Их создают из слов».
Малларме очень точно размежевал поэзию и бытовую речь: разница между ними в характере использования слов.
Главное отличие перцепции стихотворного текста от бытовой речи, заключается в следующем: в акте восприятия стихотворения его форма не исчезает, не испаряется, как в случае бытовой речи. Более того, форма остается при каждом прочтении стихотворения: без корсета формы стихотворение тотчас бы свернулось, превратившись в бытовое сообщение. И последнее: перцепция стихотворного текста не завершается каким-либо действием, как в случае вопроса. Смысл чтения стихотворения — в этом самом чтении.

Приведу примеры стихотворных структур с тем, чтобы позже пояснить параллели с фотографическими структурами.
Стихотворная форма так расставляет акценты между словами, так их объединяет в неожиданные группы, что смысл слов оказывается смещенным или выделенным.

Слух чуткий парус напрягает,
Расширенный пустеет взор,
И тишину переплывает
Полночных птиц незвучный хор.


«Чуткий слух» — вполне обыденное сочетание, «чуткий парус» — уже троп, в данном случае, — метафора.
Три слова «слУх», «чУткий», «парУс», поставленные рядом, оказываются как цепью скрепленными звеньями гласной «У-У-У» так, что это уже не три отдельных слова, а одно слово с новым поэтическим значением, которое невозможно адекватно выразить известными понятиями. Произошло «обогащение значения», — то, о чем писал еще в I веке Квинтилиан, определяя троп: «Троп есть такое изменение собственного значения слова и словесного оборота в другое, при котором получается обогащение значения».
Эпитеты слова «слух» переносятся на слово «парус», эпитеты слова «парус» становится возможным применять к слову «слух». Мир звуков превращается в морское пространство, по которому можно плыть. Именно это смещение понятий делает естественным сочетание «тишину переплывает» в третьей строке. Вторая строка — «РасшиРенный пустеет взоР» вызывает образ абсолютно пустого пространства. Образ «Незвучного хора» птиц, переплывающих тишину, завязывает зрительные, слуховые и пространственные ощущения в единый узел чувств. Мандельштам дал совершенно замечательный образ Пустоты. Сказать так прозой невозможно.

Твой мир, болезненный и странный,
Я принимаю, пустота!


Вернусь к стихотворению «Фотография».
«Словно бродишь где-то в поле…», — смысл фразы не вызывает сомнений, а форму уловит чуткий слух: цепочка ударных гласных «О-О-О» создают иллюзию неторопливой величавой поступи.
Медленный темп, определенный в этой строке, переносится и на следующую: «В за-пре-дель-ной сто-ро-не». Эта пара слов оказываются интонационно выделенной.


Напротив, в следующей строке стихотворения

«Все, что мило, зримо, живо,
Повторяет свой полет...»


скорое чередование «И-о-И-о-И-о» — как короткие торопливые взмахи птицы. Слова сливаются в одно понятие «мило-зримо-живо»: это уже не три раздельных слова, а одно.
Мир мертвых и мир живых оказываются разделенными собственными темпами движения, как части одной симфонии жизни (ср. — «под сурдинку»). Ангел объектива возвращает полет тому, кто уже перешел на другой берег Леты.
Чтобы заметить такие закономерности поэтического текста, от читателя требуется как минимум наблюдательность.
Наблюдательность нужна и зрителю фотографий.

Подобно Малларме я скажу так: фотография создается не из предметов, а из цветных пятен и линий.
Только мозг зрителя объединяет пятна в группы, а в линиях узнает очертания знакомых предметов. У взрослого человека этот процесс происходит автоматически и практически мгновенно. Этим узнаванием «обыденного мира» перцепция снимка может ограничиться: вот пожилая женщина, вот собака, вот улочка, кошка. «Какая скучная карточка, я сам таких сколько угодно наснимаю!», — скажет иной фотограф.

Юрий ЛЕВ. Свет и тень. Собака и кошка
 
Юрий ЛЕВ. Свет и тень. Собака и кошка.
 

 
 

Наблюдательный зритель кроме скуки привычных вещей заметит удивительную жизнь теней: над собакой тень огромной собачьей морды и напротив женщины — тень великана. Параллельно существуют два мира: обыденный и таинственный мир теней, в реальности совершенно не связанные друг с другом. В реальном мире собака мирно уживается с женщиной, а в мире теней собака лает на тень великана. На плоскости снимка рождается художественное сопоставление, вызывающее ворох зрительских ассоциаций. Замечу, что одних необычных теней было бы мало для создания художественного эффекта. Важно именно метафорическое сопоставление двух миров.
Сюжет такого снимка трудно пересказать словами: при каждой попытке это сделать, убеждаешься, что нечто остается по ту сторону слов: на фотографии как бы изображено больше, чем видит глаз. За счет поэтического сопоставления предметов происходит своего рода «смещение смысла» реальности. Подобно отмеченной особенности поэтического текста, структура изображения не исчезает вместе с пониманием изображенного, — она остается существенным элементом восприятия, как и структура поэтического текста не растворяется в смысле слов стихотворения.
Автор этой сказочной и очень поэтичной карточки — «Свет и тень. Собака и кошка» — Юрий Лев.

 

Следующий пример — фотография Дороти Ланг «On the Great Plains, near Winner. 1941».

Dorothea LANGE. On the Great Plains, near Winner. 1941
 
Dorothea LANGE. On the Great Plains, near Winner. 1941.

Трем планам фотографии соответствуют три «объекта» — поляна кладбища, вереница идущих людей и неподвижный лес.
Все три предмета сопоставлены друг с другом: с одной стороны, полукруглые зонты над головами людей связаны сходством формы с круглым верхом могильных плит, с другой стороны, черные плиты-пеньки, затерявшиеся в некошеной траве, соотносятся с живым лесом на дальнем плане. Антитеза мира людей «живые — мертвые» усиливается антитезой «живого — срубленного» леса. В результате такой параллели эпитет «срубленные» естественно переходит на людей. Смерть срубит и тех, кто идёт... Куда они идут?.. Что у них впереди?..


Третий пример — одна индийская фотография Анри Картье-Брессона — пояснит роль линий на снимке.

Henri CARTIER-BRESSON
 
Henri CARTIER-BRESSON.

Три элемента изображения: колесо, женская рука (видимо, матери) и ребра младенца объединены подобием очертаний. Как понимать подобное сближение? Может быть, так: «Как было, так и будет всегда: бедность, вечные скитания и смерть»? Довольно точно карточку можно было бы назвать «колесо судьбы» (или «колесо фортуны», - если вспомнить излюбленную тему европейской живописи), но никакими словами не описать чувств, которые она у меня вызывает. Если искусство должно вызывать чувства у зрителя (в чем я иногда сомневаюсь), то только такие, которым нет названия в языке.
Как и в двух предыдущих случаях, формальная структура изображения не исчезает в акте восприятия фотографии, к ней возвращаешься вновь и вновь, пытаясь отыскать новые грани смысла изображенного. В хорошей фотографии форма имманентна содержанию. Перцепция не завершается каким-либо внешним действием: интенция восприятия снимка заключена в самом рассматривании. А это и означает, что перед нами художественное произведение: «ни убавить, ни прибавить».

 

Четвертый пример — фотография Дороти Ланг (Dorothea Lange) «Two Asians waving to each other, San Francisco, 1945».

Dorothea LANGE. Two Asians waving to
                                    each other. San Francisco, 1945
 
Dorothea LANGE.
Two Asians waving to each other. San Francisco, 1945.
 

Сюжет снимка прост: два случайно встретившихся на улице знакомых помахали друг другу рукой на прощанье, ещё секунда — и они разойдутся. В реальности связь между ними мимолетна, исчезающее мгновение ничего не значит в их жизни. Почему же на фотографии это мгновение кажется таким прочным и значительным, почему жесты изящны и полны достоинства?
Пучок горизонтальных линий стены здания подобен нотному стану, который «стягивает» ноты, не дает распасться мелодии на отдельные звуки. Пальцам поднятой руки правого человека ритмически вторят украшения над дугами оконных ниш. Этот волнообразный ритм как бы переносит прощальный жест от одного встречного к другому. Если мысленно убрать здание на заднем плане, — карточка рухнет.

Итак, отличие художественной фотографи от простой «любительской» — в существовании определенной структуры снимка, — структуры, вообще говоря, прямо не связанной с изображенным предметным миром. Эта структура подобна стихотворной просодии: просодия связывает слова на фонетическом уровне, не касаясь значения слов, а фотографическая структура объединяет «вещи» по сходству геометрии пятен, а не по их бытовой роли.

Руслан Рашкевич: Я начинаю понимать, в чем идея Вашей мысли. Признаюсь, я воспринимаю изображение, как единое целое — пятном. Происходит считывание общего, и если я улавливаю некую гармонию и мысль, глаза начинают считывать детали. Если по аналогии, то превьюшки-развернутое изображение. Видимо это накладывает свой отпечаток движущееся изображение. Там всегда есть время достучаться до мозга.

Юрий Гавриленко: Очевидно, что в кино совсем иные художественные механизмы, другой язык, нежели в фотографии. Скажем, пространство в кино строится не в кадре, а в межкадровых промежутках, в смене ракурса. Вот, Андрей Тарковский любил делать «фотографические вставки» в свои фильмы: камера долго показывает почти неподвижную сцену, которую зритель может внимательно рассмотреть как снимок.
Кто-то сказал: «в недолго длящемся мгновении есть нечто прочное» (кажется, этим «кто-то» был Г. Гадамер).
Я скажу так: искусство фотографии призвано показывать это «нечто прочное» в случайном мгновении.
Хороший снимок нужно долго рассматривать, — только тогда он раскроет свои секреты зрителю. Предметы на фотографии могут вступать в самые удивительные отношения, причем, эти связи можно заметить только на снимке, — в постоянно текущей действительности человеческий взгляд не замечает такие эфемерные отношения. Обычные прозаические предметы, — рука и колесо на фотографии Брессона, — оказавшись рядом друг с другом, спаянные общим ритмом, как слова в стихе, становятся единым эстетическим предметом «рукой-колесом». В сущности, подобное сопоставление предметов — поэтическая метафора.

Руслан Рашкевич: Я всегда, в детстве, гадал — почему люди так долго стоят перед картинами в музее? Что они рассматривают там? И теперь думаю — а все ли увидел в ней всяк на нее смотревший? Почему одни фотографии нравятся всем, а мимо других мы проходим даже не заметив? Ведь это происходит на подсознательном уровне, иногда смотришь на Ньютоновские фото и даже не сразу можешь сказать что именно в ней так «цепляет».

Юрий Гавриленко: Наверное, нужно смотреть на фотографию глазами ребенка. Снимок менее всего похож на реальный мир. Я думаю, большинство людей совершенно не понимает фотографию и не понимает потому, что видит только изображенную на ней реальность. Почему так много любителей фотопейзажей? — только оттого, что зрителям нравятся красивые места. Для большинства таких зрителей эстетическое наслаждение от фото почти совпадает с эстетическим наслаждением от изображенного на снимке красивого места, как если бы они были там.
Если я прав в своей оценке, то такие зрители просто не разбираются в фотографии. Бывают настоящие фотопейзажи, то есть «фотографические». Вот, Ансель Адамс снимал пейзажи совсем по-другому, не так как это делает большинство любителей. Та красота, которую он явил на своих фотографиях, просто-напросто отсутствовала в природе, она проявилась на плоскости снимка.
«Всем» нравятся или привычные глазу «гладенькие и сладенькие» работы, подделка под искусство, то есть кич, или очень убедительные шедевры, которых ничтожно мало. Секрет шедевров трудно разгадать, — глядя на них, остается только покачать головой и сказать словами Аристотеля: «ни прибавить, ни убавить», — настолько совершенство их формы соответствует глубине содержания. Остальные художественные работы предполагают изучение языка, на коем они написаны. А поскольку, эпоха великих стилей давно ушла в прошлое, и каждый «творец» пытается щебетать по-своему, задача современного зрителя сильно усложнилась.
Вот и получается, что проще пройти мимо, чем портить себе нервы разгадыванием головоломок.
Теперь в искусстве видят одну из форм отдыха или дежурное средство от скуки. Фотографии оцениваются на «вкус»: нравится — не нравится. «Торкнуло» — значит, хорошая фотка, не «торкнуло» — плохая. При таком подходе не обязательно уметь видеть и понимать искусство. Более того, искусство становится разобщающим фактором.

Руслан Рашкевич: Когда-то я попытался определить образное воплощение сути режиссера. Я сделал вывод что режиссер — рассказчик. Насколько хорошим ты будешь рассказчиком, настолько и увлекателен будет твой рассказ. В этом рассказе все: и язык, и стиль, и способ, и мимика... Интересно как бы Вы охарактеризовали фотографа с этой точки зрения.

Юрий Гавриленко: Фотограф показывает зрителям то, что они сами никогда бы не увидели, не разглядели и не поняли в реальности. Задача фотографа — разрушить бытовые связи предметов, подсмотреть тайную жизнь вещей, показать человека, не умещающегося в этом пространстве и в этом времени.

Руслан Рашкевич: Пошел на Ваш сайт. Ваши фото сделаны как художником картина — сделал мазок, отошел-посмотрел, сделал другой — посмотрел,... Вдумчиво все, до филосовского смысла. До поэтики. Что Вас толкает к такому выражению и пониманию? Когда Вы успеваете понять настроение в жанре? Для меня самое главное понять настроение. Все остальное дело техники — выбрал, снял. Ведь главное увидеть? В кино все более просто. Намного проще, чем в фото. Самое виртуозное в кино — способ и метод — стиль. А в фотографии — не увидел, и нет ее — фотографии.

Юрий Гавриленко: Спасибо. Как я снимаю, — объяснить не могу. Когда снимаю, — мне не до объяснений, а когда пытаюсь объяснить, то уже не помню, как снимал. Скажу только одно: я не чувствую себя отстраненным от происходящего.

Руслан Рашкевич: В чем смысл Вашего творчества? Мне интересно мнение Ваше — Вы удовлетворены лишь тем, что высказались? Или Вам необходимо что бы Вас поняли? Или и то, и другое одновременно?

Юрий Гавриленко: Последнее.

Руслан Рашкевич: Когда художник становится профессионалом? Стоит получить рубль за то, во что вложил душу, как начинаешь искать способ сделать это проще, и снова получить рубль, потом еще проще... потом уже с закрытыми глазами — за секунду! И даже уже не важно, получил ли ты рубль или нет.

Юрий Гавриленко: Просто ужас! Хорошо, что я не профессионал!

Руслан Рашкевич: Некоторые работы мастера снимают просто проходя по улице мимо. Где тут высокохудожественное? В чем сила творчества?

Юрий Гавриленко: Художественность никак не связана с местом и обстоятельствами съемки, а есть следствие эстетического опыта, меткости глаза и понимания жизни.
Можно и в студии, где все, казалось бы, благоприятствует удаче, снимать скучно и формально. Сегодня в очередной раз пересмотрел серию «Москва для поцелуев» Георгия Розова. Цикл очень интересен: начинающий фотограф, разглядывая эти снимки, может многому научиться. Технически все кадры безупречны, идеально выверены по композиции, все мизансцены тщательно продуманы, линии фона согласуются с позами героев. Разглядываю фотографии с большим удовольствием, но… полного удовлетворения у меня нет. Ощущается присутствие режиссера за кадром. Возможно, актеры были не лучшие, возможно, таков был замысел Георгия Розова: показать не любовь, а ТЕАТР любви.
Посмотрите карточку «Нежный», — какая чудесная композиция, как ритм лестниц вторит переплетению рук! И выражение лица девушки мне нравится, а вот лицо юноши — совсем не нравится.


 
Георгий РОЗОВ. Москва для поцелуев (серия, 33 листа). Нежный.

В этом постановочном цикле Розов показал любовь так, как она изображается в театре. Но язык театра условен, и зрители, прекрасно владея им, не замечают пропасти между реальным выражением чувств и условным театральным жестом.
Уточню: зрители «не замечают», пока смотрят действие из театральных кресел, но как только спектакль закончится, подобная театральная условность, показанная на улице, показалась бы тем же зрителям фальшью или жеманством. «Зритель фотографии» и «зритель театра» — разные амплуа: условность фотографического языка отменяет условность театрального жеста. Я видел очень немного театральных снимков, которые можно было бы назвать художественными фотографиями. Почти все они — фотографии цирковых представлений, — собственно, это даже не театр.
Объектив фотокамеры элиминирует культурную условность театра, а точнее, нужно сказать так: зритель фотографии требуют от снимка «правды жизни», а не условной манеры сценического искусства. Между прочим, здесь наблюдается радикальная противоположность языка кино и языка фотографии. Кино ближе к театру и театральный язык давным-давно был усвоен кинематографом.
Приведу такой пример. Кинофильм на исторический сюжет возможен, мы знаем яркие примеры удачных работ. А «историческая» фотография — нонсенс. Можно ли представить фотографию «Иван Грозный убивает своего сына»? Если бы такой снимок существовал, то он не имел бы самостоятельного художественного значения, и казался бы, в лучшем случае, документальной карточкой спектакля. Почему? — да потому, что во времена царя Иоанна IV не было светописи.

 

Как снять любовь?.. Вот в репортажном снимке «Le Baiser de l'Hotel de Ville» Робера Дуасно (Robert Doisneau), есть как раз то, чего нет в постановке Георгия Розова — подлинность чувств и правда жизни (помните: «в недолго длящемся мгновении есть нечто прочное»?)


 
Robert DOISNEAU. Kiss by the Hotel de Ville.

Этот снимок — признанный шедевр фотоискусства, вопреки его бестолковой композиции и замусоренности. Недавно проскользнуло сообщение, что по сюжету этого снимка режиссер Горман Бечард снимает фильм «The Kiss», но, похоже, что-то не получается.

И последнее замечание.
Я считаю, что искусство фотографии ближе к поэзии, чем к живописи.
Во-первых, фотографию и поэзию сближает неподатливость материала: слова есть такие, какие они есть в языке, предметы на снимке таковы, каковы они в реальности. Уйти от этого очень трудно.
Во-вторых, художественный инструмент поэзии и фотографии — один и тот же. И состоит он в использовании тропов: обычный смысл слов или обыденный взгляд на вещи модифицируется сопоставлением и расстановкой акцентов. Происходит семантический сдвиг, обогащение смысла, «расширение» действительности.

Руслан Рашкевич: Юрий, спасибо Вам огромное. Дали мне пищу для размышлений.

Юрий Гавриленко: Руслан, и Вас благодарю за интересную беседу.

 

г. Москва, Россия

Оригинал статьи на информационном ресурсе «Double Exposition — сайт двух фотографов»:
http://www.2x36.ru/articles/discussion/rr_yg.html.


 

ДОПОЛНЕНИЯ ЮРИЯ ГАВРИЛЕНКО К СТАТЬЕ (май, 2005)

1. В книге Светланы Пожарской «Фотомастер» приводится весьма любопытное интервью с Георгием Мстиславовичем Колосовым

Светлана Пожарская: «А что Вы цените в фотографии более всего?».

Георгий Колосов: «В фотографии, как и во всем, я ценю подлинность: чем больше я вижу в снимках авторской самости и выдумки, тем они для меня менее интересны. Какие мы сочинители рядом с Творцом?..».

Светлана Пожарская: «А что такое автор в фотографическом творчестве?».

Георгий Колосов: «Я могу сказать о своем идеале, но сначала поясню два подхода к этому вопросу: западный и восточный. Когда западные исследователи всерьез взялись за японское искусство, им показалось совершенно диким положение, при котором художник, если виден его авторский стиль, его авторский почерк, считается еще желторотым новичком. И только тогда, когда совсем исчезает всякая самость, о нем можно говорить всерьез.
В европейской культуре полярно противоположная ситуация: если у тебя нет своего стиля, то ты никто, либо подражатель, если учуяли, что ты на кого-то хоть чем-то похож. Так вот, для меня в творческой фотографии идеал автора — в восточном подходе, когда фотограф с такой вот смиренной трепетностью исчезает как автор, оставляя на изображении только чудо Божье. Однако, чтобы так произошло, скажу: он должен быть виртуозным мастером формы, он должен внутренне пройти все стадии классической школы, чтобы затоптать в себе всякую страсть к «отсебятине», любые попытки ломать не свое строение. А самого себя превратить в слепой любящий инструмент. Поэтому в моем позднем опыте фотография — это «искусство не видеть». Только любить...».

Светлана Пожарская. ФОТОМАСТЕР. Москва: Пента, 2001. — 272 с.: ил. (процитировано со страниц 237-239)

 

2. При комментировании снимка Робера Дуасно «Le Baiser de l'Hotel de Ville» мною допущена ошибка: снимок оказался постановочным кадром. Таким образом, «спонтанность» этого кадра – не реальное качество, а явление художественного порядка. Ниже приводится история создания этой фотографии.

Французский поцелуй оценили в 200 тысяч долларов
26.04.2005 12:26 | lenta.ru

http://lenta.ru/news/2005/04/26/kiss/

Более чем за 200 тысяч долларов ушел с аукциона один из оригинальных отпечатков знаменитого снимка фотографа Робера Дуасно (Robert Doisneau) «Поцелуй у здания муниципалитета». Черно-белый снимок был сделан еще в 1950 году, однако славу снискал лишь в 1986-м, когда с него был отпечатан плакат.

Владелицей отпечатка была француженка Франсуаз Борне (Francoise Bornet), бывшая актриса, которая, по ее словам, и была той самой девушкой, попавшей вместе со своим любимым в поле зрения Дуасно на одной из парижских улиц, сообщает Associated Press.

Покупателем же стал неизвестный коллекционер из Швейцарии, которому сверх положенных 202 тысяч долларов предстоит доплатить еще почти 40 тысяч различных налогов. Когда фотография выставлялась на аукцион, предполагалось, что ее конечная цена не поднимется выше 26 тысяч долларов.

Кадр выглядит абсолютно спонтанным, как будто молодые влюбленные и не подозревают о присутствии фотографа. Сам Дуасно долгое время утверждал, что ему действительно удалось случайно поймать эту парочку в объектив.

Однако девушка с фотографии считала по другому. В начале 1990-х годов Борне подала на Дуасно в суд с требованием выплатить ей 18,5 тысячи долларов и проценты от продаж постеров с фотографией. Суд отказал ей в этом, однако фотографу все же пришлось признать, что снимок постановочный.

Выяснилось, что Дуасно увидел однажды пару обнимающейся в кафе и обратился к ним с просьбой позировать ему. Фотограф тогда работал над серией снимков, посвященной парижским влюбленным, которую ему заказал журнал Life. Через несколько дней Борне со своим молодым человеком встретились с Дуасне и родился снимок, который был в том же году напечатан в Life.




Процитировано 1 раз

Эффект разной обработки 1 - новая серия фотографий в фотоальбоме

Суббота, 08 Августа 2009 г. 15:12 + в цитатник
Фотографии Zetta_Starlec : Эффект разной обработки 1

Эти работы сделаны в Photoshop. Есть ода особенность - одна работы была по разному обработана, в результате изменяется восприятие работы и смысл. Это прикольно.



Мои срисовки - новая серия фотографий в фотоальбоме

Суббота, 08 Августа 2009 г. 14:46 + в цитатник

Дневник Zetta_Starlec

Понедельник, 03 Августа 2009 г. 17:40 + в цитатник
Обажаю история "Призрачное пламя". С нетерпением жду продолжения перевода новеллы. Кто не читал, советую.


Поиск сообщений в Zetta_Starlec
Страницы: [1] Календарь