В колонках играет - Гражданская Оборона/Здорово И Вечно(1989)/Всё как у людей

СЕТЬ.

    Последний раз они с женой были.. Черт, где же они были последний раз с женой? И когда? И с чего вдруг это взбрело ему в голову?
    Почему-то этот вопрос застрял ржавым гвоздем в потоке привычных мыслей. Он удивился -- не так уж часто воспоминания тревожили его спокойное, налаженное существование. Да и сколько времени прошло с тех пор? Он хмыкнул и потер лоб, оторвав пальцы от мышки. Курсор застыл над кнопкой "Стоп" панели браузера. Где же они были последний раз с женой? В Калифорнии? Или в Австралии? Антарктиду он помнил, впечатления остались самые неприятные -- клубящаяся мгла снега, еле пробиваемая солнцем. И что там делать нормальному человеку? А в Калифорнии.. Да, нет? Черт, да ГДЕ же?
    Он отхлебнул глоток. Свежий, крепкий, горячий кофе на какое-то время отогнал дурное настроение. Жена когда-то шутила: "Netscafe.." Многое изменилось, а вот привычки -- нет. Привычка пить по ночам кофе была для него неотьемлемым атрибутом его ночной жизни. Собственно, жизней у него было две: дневная и ночная. Дневная жизнь воспринималась им как досадная помеха ночной. Необходимость идти на работу каждое утро угнетала, портила настроение, висела камнем на шее. Он ненавидел свой внешний вид, свои раздолбанные туфли, землистый цвет лица, красные от постоянного недосыпания глаза, тупых пользователей на работе, хамоватое начальство, переполненный транспорт, низкую зарплату, пустой холодильник.. Он ненавидел день, когда некуда было деться от людей, когда надо было общаться с ними, о чем-то говорить, здороваться, выслушивать их, поддерживать скучную, утомительную беседу, улыбаться, -- не то, что ночью. Ночь -- это убежище, это свобода, это праздник одиночества и в то же время -- единение таких же одиноких по собственной воле. Оказывается, сколько же их -- одиноких, таких же, как он!
    Жена ушла, когда он обзавелся выделенной линией. Нет, не сразу -- поначалу она тоже радовалась, когда сайты проявлялись на экране, как по волшебству. Они были и в Калифорнии, и в Австралии, и в одной из английских обсерваторий, и в Антарктиде -- везде, где установлены так называемые "живые камеры", изображение с которых передается прямо на WWW-страницы. Он показывал ей красивейшие места мира, взахлеб рассказывал о преимуществах одного браузера над другим, но забывал о цветах к 8 Марта. А однажды он пришел с работы, плюхнулся за компьютер и ушел в глубокий web-серфинг, даже не замечая взгляда, которым смотрела на него жена -- в нарядном платье, надетом специально для него, в конце концов, это был ее день рождения, и ей хотелось быть красивой в этот день -- не только для себя. Она ни слова не сказала ему, даже когда через несколько дней он вдруг вспомнил что-то и с радостной улыбкой сказал: "Дорогая, у тебя скоро день рождения, и я решил авансом сделать тебе маленький подарок.." Она не знала, смеяться ей или плакать, когда он достал из кармана модуль памяти на 128 мегабайт.
    На следующее утро она ушла. Внезапно он остро ощутил преимущество одиночества -- когда не нужно ни о ком заботиться, можно все свободное время посвятить себе, любимому. Можно позволить себе расслабиться. Можно.. да все можно. Можно не отвлекаться от нового прекрасного мира, воротами в который служит экран монитора. Можно не держать в памяти день рождения жены, не думать, что же подарить ей к празднику, можно наконец, черт побери, обратить внимание на симпатичных девчонок со страниц "Знакомства".. И он дал себе волю. Его ICQ до краев забилась адресами подруг по переписке, почтовые ящики (а как же -- один у текущего провайдера, ну, и как обычно -- gmail, mail.ru и т.д.) ежедневно вываливали на него мегабайты писем от жаждущих общения дам -- с фотографиями, частенько весьма откровенными; он стал завсегдатаем довольно интимных каналов IRC... Но одна мысль отравляла сознание: неужели в этом мире живет столько одиноких людей? Ведь пока рядом с ним была женщина, любившая его, он и не замечал ее присутствия, как человек не замечает своего здоровья до тех пор, пока неожиданно не заболеет; тогда он вспоминает о прежней жизни, как о чем-то светлом, таком устойчивом и в то же время таком непрочном, и сам себе обещает бережнее относиться к своему здоровью -- пусть только оно вернется.
    Она не вернулась. Однажды он обнаружил ее девичью фамилию на аськовском сервере. Он не стал писать ей. Ничего. Ни слова. Собственно, он больше не нуждался в живом человеке рядом с собой -- ведь живой человек в первую очередь источник хлопот и беспокойства, а ему все больше и больше хотелось покоя. Да и зачем беспокоить человека, который, скорее всего, просто однофамилец? Просто совпали имя, фамилия и возраст.. стоп, возраст.. а сколько же ей было лет? Нет, все-таки однофамилица.. и он начисто забыл о своей находке.
    Как бы ни тяжело было ему в реальной жизни, он отдыхал в виртуальном мире. Там никто не знает, кто ты, там можно надеть любую маску, и никто не догадается, что твое настоящее лицо совсем не такое. В конце концов, это свобода. И еще одно толкование слова "свобода" -- это отсутствие необходимости всю жизнь заботиться о выживании. Ему хватало всего -- он уже давно приучил себя не желать лишнего, большего, чем он может себе позволить. Он добровольно урезал свои потребности, если они не относились к единственной святыне -- компьютеру. И это было правильно, и это было хорошо. Он и не хотел ничего другого, и не хотел хотеть. Он наконец-то обрел свободу, а свобода и есть то, за что в случае чего стоит и повоевать. Это в конце концов право личности жить так, как она, личность, считает нужным, без оглядки на чужое мнение. А тех, чье мнение не совпадает с твоим, невозможно, да и не нужно переубеждать. Тем же, кто навязывает свою точку зрения, самое место в твит-листе -- тихо и спокойно. Он отвык общаться с теми, кто ему не интересен. Для этого вполне достаточно работы. А для души существовала ночь и Сеть.
    Собственно, он даже и не мог сказать, существуют ли его друзья и подруги в реальности -- он никогда не видел ни одного из них. Знакомые ники и адреса е-мейла ничего не говорили и ничего не обещали, они только давали возможность куда-то крикнуть, поплакаться в жилетку, поговорить, пообщаться, отчаянно, ошалело пофлиртовать... Да, собственно, а что еще человеку надо от себе подобных? Понимание? Вот оно, только протяни руку и включи питание волшебной шкатулки. "Свет мой, зеркальце, скажи.." Сколько же все-таки в мире одиноких людей! Да ведь и не важно, живешь ты один или нет. Одиночество -- не уединение, это состояние души. "Сто добровольных лет одиночества.." Пожалуй, да. Добровольных. Неизбежный спутник полной, абсолютной свободы. Но здесь ты сам волен выбирать степень одиночества, уровень одиночества, конструировать свой вариант "седьмого одиночества". Если тебе захочется тепла, человеческого участия, понимания, черт возьми, -- ты найдешь его в Сети. Тебе дадут то, чего тебе не хватает, не требуя при этом ничего взамен. И неважно, что на поверку эмоции твоего собеседника могут оказаться совершенно не тем, что сквозит в каждой строчке письма, что твоя подруга по переписке улыбается с гифки не только тебе, что впечатление о человеке, составленное по его письмам, очень далеко от подлинной сути этого человека -- ты получаешь то, что хочешь получить. Здесь и сейчас. Все и сразу.
    Вот чего не хватало хиппи в 60-е, вот оно, общество любви. И в то же время -- общество законченных индивидуалистов, одиночек до мозга костей. Ведь здесь можно надеть любую маску, предстать кем угодно -- никто никогда тебя не видел и не увидит. Старый анекдот про собаку в интернете выразил саму суть безличного общения -- возможность принимать любое обличие. Господи, да сколько уже об этом писали! Самое смешное, что ты никогда и не догадаешься, что вот этот книжный червь, засушенный ботаник в Сети превращается в Кожаного Убийцу, Влада Дракулу или продолжателя идей маркиза де Сада... А собственно, как можно узнать своих виртуальных знакомых на улице? Да никак. Если только те не сообщат каких-либо особых примет, по которым их можно определить. Стоп! Так ведь никто не может гарантировать идентичности человека на улице и человека, пишущего тебе письмо, так ведь никто не признается в реальной жизни в том, что он делал там, в Сети... Мало кто хочет быть лучше, чем он есть на самом деле: обычно там, где чувствуешь полную безнаказанность как следствие виртуализации общения, каждый может выпустить на волю своего зверя -- раскрепостить дремлющие в глубине инстинкты и желания, дать себе свободу, полную и абсолютную, быть кем угодно (тут он вспомнил посещение чата для садомазохистов) и делать что угодно, не оглядываясь на то, что скажут или подумают о тебе другие. Да кому думать-то? Все такие же виртуальные, как и ты, поэтому никто не судит ни ближнего, ни дальнего своего -- просто на самом деле этих личностей не существует в действительности. Их просто нет. Нас просто нет. Мы пробуждаемся к жизни, выходя в Сеть; мы обретаем плоть тогда, когда пишем письма, выходим на чат, запускаем ICQ или джаббер... Общество несуществующих личностей, общество тех, кого нет, стремление законченных эгоистов общаться с такими же законченными эгоистами, эмулятор всеобщей любви и единения -- единения виртуалов, не существующих в действительности. Мертвый мир, маскирующийся под веселую ярмарку грез, разноцветную карусель, мир, где нет осточертевшей реальности, где отменен даже закон всемирного тяготения, где каждый день -- праздник, великолепный, новый, прекрасный, но -- мертвый мир. Как может быть живым общество призраков?
    Он вспомнил читанных давным-давно братьев Стругацких -- "Хищные вещи века". Почему люди, несмотря на всеобщую сытость и изобилие, уходили в наркотический бред? Да потому, что там они могли почувствовать себя кем угодно -- тем, кем они хотели быть, возможно, даже не отдавая себе в этом отчета. Это альтернативный способ существования, это свобода, это шанс прожить еще одну или даже не одну жизнь. Сейчас такую возможность дает человеку Сеть.

    Черт, четыре часа ночи! Засиделся -- пора спать.
    Он заглушил систему. Питание компьютера отключилось автоматически -- хорошая все-таки штука эти современные блоки питания!.. Волшебство кончилось, монитор таращился на обшарпанные стены ослепшим черным глазом. Сетевой кабель бесполезно уползал в розетку на стене, покачивался, слегка задетый брючиной. Зевнув так, что чуть не вывихнул челюсть, человек неторопливо начал раздеваться. Снял рубашку, брюки, развесил их кое-как в шкафу. Постелил простыню, швырнул на привычное место подушку, расправил одеяло, улегся и через пару минут уже спал. Во сне он внезапно вспомнил, где же он все-таки последний раз был с женой, и даже решил обязательно записать, где и когда, как только он проснется.
    В плотном ватном тумане предутренней тишины отчетливо постукивали часы. Половина пятого, однако. Через два часа ему просыпаться, чтобы к восьми часам быть на работе. Уснуло все: монитор, клавиатура, мышь; немытая сковородка на кухне, недопитая чашка кофе, неотправленные письма на винчестере, собеседники на чате, невидимые абоненты e-mail, розетка на стене под витую пару, которую так никто и не удосужился обжать. Наверно, потому, что никто и не жаловался.