- Я не знаю, что такое "север", или "юг". - Равнодушно сказал Ург. - Но я догадываюсь, что ты имеешь в виду: ты хочешь, чтобы я указал тебе направление. Ты очень примитивно рассуждаешь, пришелец. Такая наивность подобает человеку Хурмангара, который никогда в жизни не забредал дальше окраины ближайшего болота, а не страннику, заблудившемуся в чужом Мире... Не имеет значения, в каком направлении ты пойдешь. Важно только твое желание добраться до цели. Если ты скажешь себе, что хочешь добраться до Мараха Вурундшундба, и будешь тверд в своем намерении, рано или поздно твои ноги сами встанут на верный путь. Если же тебя одолеют сомнения и колебания - что ж, тогда ты обречен до конца жизни скитаться по лесам Мурбангона... Впрочем, не думаю, что тебе это грозит. У тебя глупая голова неопытного человека, но твое мудрое сердце принадлежит совсем иному существу, с которым ты сам,
возможно, еще незнаком. Доверься своему мудрому сердцу и ни о чем не беспокойся - так будет лучше для всех.



Сначала мне снилась всякая невнятная чушь, но перед самым пробуждением я услышал голос, негромкий, но ломкий, как у подростка и поэтому немного режущий слух.

"Первый ветер дует из стороны Клесс, - нараспев говорил голос, - и он напорист, словно выпущен из грудей пышного улла; он дует шесть дней. Другой ветер - это Оветганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая. Он дует две луны, затихая лишь на время. Третий ветер приходит редко, из тех мест, где его вызывают к жизни бушующие Хэба среди дюн, скал и озер." - Мне померещилось, что я наконец вижу обладателя этого голоса, царапающего нервы и в то же время, почему-то неотразимо привлекательного - он оказался облачком темно-свинцового тумана, подвижным и слегка светящимся изнутри, как грозовая туча, сквозь которую просвечивает солнце. Я протянул руки, чтобы окунуть их в это облачко - мною руководило опасное детское любопытство исследователя - и проснулся. В пещере было довольно светло, никаких золотистых облаков тут, к сожалению, не обнаруживалось... "Оветганна и как бы Хугайда", - снова услышал я и поразился тому, как изменился детский голос из моего сновидения: теперь он стал низким, хриплым, но призрачно тихим... а потом я понял, что сам произнес эти чарующие слова, смысл которых был мне совершено непонятен.
"Оветганна", - теперь уже осознанно повторил я, испытывая острое физическое удовольствие от соприкосновения губ с этим волшебным словом, словно оно было сочной виноградиной, перекатывающейся в пересохшем рту, - и что это за хрень такая - "Оветганна"?...