Название: Границы Реальности

Автор: Yuki no Hono

Бета: De’Bra

Фэндом: D.Gray-man

Персонажи: Аллен, Канда, Лави, Линали (упоминается), Кросс (упоминается), Тидол (упоминается), несколько ОМП (для массовки)

Пейринг: Юллен

Рейтинг: PG-13 (смотреть графу От Автора)

Жанры: Слэш (яой), Мистика, Ужасы, AU

Размер: Миди

Статус: В процессе

Размещение: Запрещено

От Автора: Мы с бетой долго думали ставить ли высокий рейтинг, в итоге сошлись на PG-13. Напоминаю, это значит, что лицам ДО 13 читать фанфик НЕ рекомендуется! В этой работе такой рейтинг ставится исключительно за жанр "Ужасы". Если вы спокойно читаете Стивена Кинга - пожалуйста, я разрешаю. Если вы впечатлительны, а истории про призраков вводят вас в ужас, к прочтению не советую. Здесь нет расчленёнки или чего-то такого, упор идёт в основном на атмосферу и психологическое давление. Я вас предупредил.

От Автора 2: Это же подарок к Хэллуину всё-таки.

Описание:

Канда всегда относился к тем людям, которые предпочитают со всеми проблемами справляться самостоятельно. Он не нуждался в чьей-либо поддержке или помощи, верил в себя и свои возможности, и это давало ему силы двигаться дальше. Он не верил в судьбу, совпадения, удачу или высшие силы. Но всё изменилось в тот момент, когда он понял, что сидит на собственной кухне, под столом, спасаясь от взбесившейся сковородки…

Предыдущие главы:

Границы Реальности. Глава 1.

Как бы Лави не старался, но переспорить Канду ему не удавалось. Брюнет ничего слушать не желал, а своё недовольство чужими словами выражал несколькими способами, в зависимости от степени раздражения: награждал подзатыльником, чувствительным ударом куда-то в район рёбер, кулаком в челюсть и, в конце концов, сверкающим лезвием Мугена в уверенных руках.

Американец тяжело вздохнул, пытаясь уследить за несколько смазанным пейзажем за окном автомобиля. Половина пути до аэропорта уже была пройдена, а в салоне всё так же царила напряжённая тишина, разорвать которую никто пока не пытался. Скользнув взглядом вслед за скатившейся по стеклу дождевой каплей, Лави мельком глянул в зеркало заднего вида и расстроено пожевал губу. За последние два дня он здорово устал – под глазами залегли тени, волосы топорщились в разные стороны, лицо побледнело и осунулось. После того случая с «вором» Лави больше не спал. Каждую ночь он всё так же сидел на кровати, укутавшись в одеяло, спасаясь от холода, подложив подушку под спину и сжимая рукоятку молотка. Почему молоток? Парень не знал, но с ним чувствовал себя спокойнее. Хотя, всё же не в абсолютной безопасности. И каждую ночь он неотрывно вглядывался в закрытую дверь, ожидая и готовя себя к тому, что вот-вот в любой момент та, тихо скрипнув, медленно отклонится в сторону, как это часто показывают в фильмах  ужасов. И тогда на пороге он увидит что-то… Что-то, имеющее человеческие очертания. Холодное и страшное что-то, что не могло двигаться по земле, просто потому, что было мёртвым.

Тем не менее, это не происходило, и к своему последнему рассвету в этом доме Лави уже не мог точно сказать, чему бы он обрадовался больше: чтобы этот ужас пришёл уже сюда, наверх, или чтобы он так и оставался чем-то неподтвержденным, оставляющим надежду на сомнения. Не обращая никакого внимания на желания историка, «вор» всё так же ходил где-то по первому этажу, никуда особенно не торопясь. А утром, спускаясь завтракать, Лави обнаруживал те или иные предметы не на своих местах.

Больше этот дом не казался ему таким уж уютным и спокойным местом, скорее забытым, потерянным и довольно пугающим. С этим постоянным непроглядным туманом вокруг.

- Юу, слушай, - прервал, наконец, молчание Лави. Оставлять Канду одного в этом доме он не хотел, но и отказаться от поездки не мог. Как бы он оправдал это в университете? Что придумывал бы потом в письме к Линали? И как бы потом объяснил Канде, да ещё так, чтобы не нарваться на хорошую взбучку?

- Ещё раз я услышу от тебя своё имя, - тут же среагировал Канда, вцепившись пальцами в руль, - вышвырну из машины.

- Хорошо-хорошо, успокойся, - американец поднял руки перед собой в примирительном жесте, нервно ёрзая на месте. Каким бы более или менее дружеским их общение не было, испытывать терпение японца на прочность Лави не хотел. – На счёт твоего дома. Может, лучше проведёшь остаток отпуска в городе?

- Тч. Бесишь.

Вот и весь ответ. Лави снова тяжело вздохнул, понимая, что с сегодняшнего утра его шансы уговорить Канду выехать из дома свелись не то что к нулю, но перевалили куда-то за отметку «минус». На рассвете обнаружилось, что у Юу, конечно же, каким-то совершенно случайным образом, пропала небольшая, но крайне важная для японца вещь – канкана. И, естественно, выезжать из дома до тех пор, пока браслет из семян лотоса не будет найден, брюнет даже и не думал.

О том, куда именно делась пресловутая вещица и как умудрилась пропасть за ночь с руки парня, у Лави были собственные мысли, но, к сожалению, в приведения Канда не верил.

Когда машина въехала на территорию аэропорта, а Лави вместе со своим багажом был выдворен из салона (провожать его никто не собирался), тот улучил момент, пока японец не успел сесть в машину и, улыбнувшись, заметил:

- Как только найдёшь браслет – уезжай в город. Воры или нет, но мне не нравится этот дом.

- Без тебя разберусь, - хмыкнул Канда в ответ, приподняв в кривой ухмылке правый уголок губ и, не прощаясь, сел на водительское сидение. Шурша шинами по влажному асфальту, автомобиль плавно отъехал в сторону, развернулся, и, постепенно набирая скорость, отправился в обратный путь.

- Хотелось бы верить, - буркнул Лави, провожая Канду тревожным взглядом.

***

Юу не спал. Снова лежал под небрежно накинутым одеялом, прикрыв глаза и нахмурившись, пытаясь успокоиться и расслабиться. Но сон не шёл. Не спасал ни зелёный успокаивающий чай, ни медитация, ни изнурительная тренировка с Мугеном. Уставшее тело сохраняло состояние мнимого спокойствия, готовое в любой момент сорванной струной подскочить и атаковать.

Глухо выругавшись, Канда сел, взъерошив левой рукой тяжёлые пряди волос на затылке. Напряжённый взгляд скользнул по уже тщательно изученным стенам комнаты, переместился на светлый квадрат окна. Ничего. Ни контуров сада, ни тёмных силуэтов ветвей, тянущихся к самому дому – лишь белесый туман. Как и все ночи до этого.

Немного подумав и решив, что и сегодня заснуть ему не удастся, Канда встал, подхватил лёгкую тёмную футболку и с небольшими усилиями натянул на себя. Правая рука безвольно висела вдоль тела – чувствительность к кисти так и не вернулась, и пока что плохо заметное онемение поднималось к локтю. Единственное, что он ощущал – это фантомное ледяное прикосновение к запястью. Но сколько парень внимательно не разглядывал собственную руку, никаких видимых повреждений не наблюдал.

Прихватив левой рукой ножны верной катаны (к счастью Канда одинаково хорошо владел ею обеими руками), он не спеша покинул свою комнату. В доме было тихо. Абсолютно. И, тем не менее, японец не мог избавиться от настойчивого ощущения чужого пристального внимания. Тот же взгляд, что и раньше, пристальный, но пустой и бесчувственный. Смотрели, словно сразу отовсюду, издалека, не приближаясь, но и не теряя из виду. Канда тряхнул головой, перебрасывая длинные волосы через плечо – стянуть их в хвост одной рукой стало непосильной задачей.

- Наверное, я просто устал, - сделал Юу неутешительный вывод, осторожно потирая переносицу тыльной стороной ладони, дабы не задеть самого себя достаточно тяжёлым оружием. Проморгавшись, он поднял голову, собираясь спуститься вниз, и замер.

На первом этаже, у самой лестницы, стояла высокая человеческая фигура. Она не двигалась, по крайней мере пока, и, судя по расплывчатым очертаниям, смотрела куда-то в сторону гостиной.

- Какого хрена?! – Канда обескуражено тряхнул головой, пытаясь понять, не привиделось ли ему на почве постоянного недосыпа. Фигура же, буквально на мгновение, но словно растаяла в воздухе, будто нечёткая картинка по телевизору в плохую погоду, затем появилась на том же месте. И, чуть покачиваясь из стороны в сторону, широкими и уверенными шагами направилась прямиком в гостиную. Юу, стряхнув ножны на пол и удобнее перехватив рукоять меча, в два прыжка преодолел расстояние до лестницы, и ещё в два спустился вниз.

Дыхание мгновенно спёрло - кто бы мог подумать, что здесь будет так холодно? Захрипев от неожиданности и с трудом подавив кашель, брюнет поёжился – ощущение было таким, словно он выскочил из дома на мороз.

- Эй! Стой!

Фигура незнакомца никак не отреагировала на грубый оклик, скрываясь в темноте дверного проёма, и Канда, посчитавший, что на этом все условности и предупреждения были соблюдены, рванул следом.

Тяжело. Только сейчас он вдруг осознал, как трудно было передвигаться. Будто вся накопившаяся усталость разом обрушилась на него именно сейчас. Отрывать ноги от пола было слишком сложно - казалось, что он бежал не через весь свой коридор, а против течения, стоя по грудь в потоке горной реки. Кожу правой руки обожгло холодом, пальцы левой чуть было не разжались, выпуская катану из цепкой хватки.

Раздражённо скрипнув зубами, зло выругавшись, Юу буквально заставил себя собраться с силами. Усталость? Это не то, что могло бы его становить. Решительно отодвинув на задний план всё лишнее, он сосредоточился на одной единственно-важной для него сейчас цели - догнать. Когда весь мир сузился до одного этого сигнала, когда желание настигнуть чужака затмило собой все остальные мысли, двигаться стало легче.

Не испытывая никаких сомнений, Юу ворвался в гостиную, но увидел перед собой лишь темноту. Ощущение чужого присутствия спало подобно наваждению.

Брюнет протянул руку в сторону, пытаясь нащупать выключатель, дабы окончательно убедиться, что в комнате больше никого не было, как  почувствовал, что на него посыпалось что-то сверху. Отскочив назад и натолкнувшись спиной на что-то твёрдое, холодное и неровное, Канда тряхнул головой, сбрасывая мусор на пол. Послышался шорох: лёгкое постукивание, мелкое, будто кто-то бросил рукой… бросил что?

В воздухе разлился тяжёлый, прелый запах.

Канда с силой прикусил щёку, стараясь привести себя в чувство. Но ничего не изменилось. Напрягшись до предела, он опустил левую руку и коснулся поверхности, к которой прижимался спиной.

Влажная, липнущая к пальцам. Похожая на песок.

Что-то тонкое и извилистое, торчащее наружу.

Ш-ш-шуурррх…

Ш-ш-шуурррх…

Снова этот звук и затем лёгкое постукивание по полу. Чуть впереди, в шаге от Канды.

Юу судорожно выбросил руку в сторону, в попытке нащупать выключатель, но пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Что-то идентичное тому, что было за его спиной.  Резкий поворот головы – и он потерял из виду светлое пятно окна. Секунда, и никакого света уже не было, лишь кромешная темнота. Шаг вперёд, но результат тот же – нечто, преграждающее путь. Вправо – вновь стена.

- Что за… - собственного голоса не было слышно. – Где я?

Ш-ш-шуурррх…

Ток-ток-ток-ток…

Ш-ш-шуурррх…

Ток-ток-ток-ток…

Какого… чёрта?!

Холодно.

Канда поднял руку, нащупывая остатки мусора, что запутались в волосах. В темноте разглядеть что-либо невыполнимая задача, и он просто растёр влажный комочек подушечками пальцев.

Земля.

Позади, слева и справа, впереди и под ногами – земля. Влажная, твёрдая, с торчащими из неё корнями. Словно он только что провалился в заранее кем-то выкопанную, глубокую яму.

Ш-ш-шуурррх…

Ток-ток-ток-ток…

И сверху…

Ш-ш-шуурррх…

Ток-ток-ток-ток…

Кто-то…

Ш-ш-шуурррх…

Ток-ток-ток-ток…

Закапывал его заживо.

Канда поднял голову, но ничего не увидел над собой. Совершенно. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог издать ни звука, лишь неясный сип. На языке тут же отчётливо проступил вкус сырой земли. Юу сплюнул и замер, не в силах понять происходящее. Его дыхание стало тяжёлым и прерывистым – грудную клетку изрядно сдавило. Сердце бухало в  груди, как сумасшедшее, в нелепой попытке пробить рёбра и выскочить наружу, спасаясь из этой ловушки.

Паника.

Ещё никогда да этого, Канда не паниковал. Он не успевал. Не успевал что-то предпринять, не успевал понять, не успевал ничего.

Когда его успели закопать почти по плечи?!

Ш-ш-шуурррх…

Очередная горсть земли обрушилась прямиком на макушку.

Юу дёрнулся, пытаясь вдохнуть, чтобы закричать…

Ш-ш-шуурррх…

Глаза залепило землёй, и не было никакой возможности облегчить страшный зуд. По щекам потекли слёзы, носоглотка полностью забилась,  не пропуская воздух больше. Канда закашлялся, пытаясь не потерять ещё хоть каплю самообладания.

Но поздно.

Ш-ш-шуурррх…

Биение не смиряющегося сердца оглушало. Лёгкие разрывало от боли, ног он не чувствовал вовсе. Всё тело замерло, придавленное тяжестью земли.

Ш-ш-шуурррх…

Последний рывок яростной агонии…

Глаза распахнулись, и первое, что предстало взору Канды – это потолок его спальной комнаты. Через широкое окно, сквозь плотный туман, с трудом пробивались робкие лучи утреннего солнца.

Когда Юу спускался вниз, чуть пошатываясь от жуткой усталости, не потрудившись толком привести себя в порядок, он крепко сжимал ножны катаны, чувствуя уже почти привычный, нарастающий холод. Мысли его были в тот момент рассеянны и далеки от происходящего, но тело напряжено, готовое к действию. Хотелось спать.

Ступив босыми ногами на ледяной пол, Канда поёжился от неприятного ощущения, мазнув плохо сфокусированным взглядом по светлым стенам, направился в сторону не большой, но достаточно удобной кухни. Выбранный маршрут пролегал мимо гостиной, и, минуя широкий дверной проём, японец остановился.

«Здесь», - мысль, длиною в одно слово, заставила, наконец, прийти в себя. Сердце мгновенно отозвалось рваным биением, мысли вернулись к настоящему, в голове прояснилось. Канда поджал губы, ругая самого себя за малодушие, и, не желая больше мучить себя томительным ожиданием и глупыми домыслами, повернул голову. Отсюда на гостиную открывался самый полный вид.

Книги, ещё вчера убранные на свои законные места на полках, были разбросаны по полу. Будто кто-то что-то очень долго в них искал, судорожно комкая страницы, отбрасывая один бесполезный фолиант за другим на любую, подходящую для этого поверхность. Распахнутое настежь окно, плотно закрытое вчера вечером на крепкий шпингалет, еле слышно поскрипывало, практически незаметно для человеческого глаза покачиваясь на лёгком сквознячке. На полу - комья сырой земли, разлетевшиеся широкой неровной дугой. Разбитый цветочный горшок кучкой тёмных глиняных осколков притаился у самой стены, выставив перед собой сухие и ломкие веточки цветшего несколько дней назад растения.

Всё на своих утренних местах.

Канда отвернулся и, не заходя внутрь, просто прошёл мимо. Вошёл в кухню, взял из посудного шкафчика чисто-белую, без каких либо рисунков кружку, налил в неё заварку, разбавил холодной водой из чайника. Не было сил готовить себе завтрак, не было желания ждать, когда закипит вода. Канда устал.

Подняв глаза на противоположную стену, он задумчиво уставился на незамысловатый цветочный узор на обоях, пытаясь расслабиться. То, к чему он стремился – это свобода от собственных сумбурных мыслей. Он больше не хотел придумывать объяснения тому, что творилось в этом доме, но всё ещё не был готов согласиться со словами Кролика. Призраки? Это казалось слишком смешным и абсурдным даже сейчас.

В тот момент Юу стоял у самой незримой черты, которую упорно не хотел переступать. Там, за этой условной линией всё было иначе. События последних дней, словно чьи-то настойчивые нетерпеливые руки грубо пихали в спину, толкая к самому краю, ближе и ближе. И вот теперь что осталось, когда равновесие уже потеряно? Последнее касание, лишь чуточку подтолкнуть, и всё рухнет.

И Канда это знал.

Юноша дёрнул плечом, пытаясь встряхнуться и сбросить накатившее чувство апатии. Онемевшая почти до локтя правая рука безвольно мазнула по столешнице, сбивая на пол уже осушённую кружку, и безжизненной плетью повисла вдоль тела, чуть покачиваясь вперёд и назад, подобно тяжёлому маятнику. Нагибаться за посудой юноша не стал, вместо этого тонкие пальцы левой руки лишь сильнее сжались на холодной коже любимых ножен. Обострившаяся интуиция только что дала чёткий сигнал – на кухне появился кто-то ещё. Кто-то, кого Юу не видел и не слышал, но мог почувствовать.

И этот взгляд… колючий, буравящий спину и затылок, пустой… не узнать его было невозможным. Чувство, которое возникает, когда всматриваешься в выпуклый, влажный, чуть блестящий на свету, глаз мёртвой рыбы.

Канда обернулся, подсознательно пытаясь разглядеть незваного гостя, но ничего. Никого, кого можно было бы увидеть, по крайней мере.

Слева что-то промелькнуло, тёмное и расплывчатое, недостаточно быстрое, чтобы остаться незамеченным, но достаточно юркое, чтобы остаться не узнанным. Тело среагировало мгновенно – Канда вскочил на ноги, с грохотом опрокидывая стул, на котором сидел. Следом на пол шлёпнулись ножны, катана в предвкушении сверкнула в лучах утреннего солнца. Быстрый, напряжённый взгляд, но снова ничего. Тишина, был слышен только неровный стук собственного сердца.

Около минуты прошло в напряжённом ожидании, но потом, когда Юу уже был готов опустить свой меч, невзирая на интуицию, твердившую об опасности, температура в помещении резко упала. Изо рта вырвалось облачко пара, кожа мгновенно покрылась мурашками.

Кррак!

Треснуло оконное стекло.

Канда перенёс свой вес на правую ногу, готовый как атаковать, так и отступать, и крепче сжал рукоять Мугена. На столе, у плиты, шевельнулась забытая с вечера пустая кружка, незамедлительно приковав к себе внимание тёмных глаз. Сначала кружка медленно, чуть пошкрябывая донышком столешницу, вращалась вокруг своей оси, до тех пор, пока её ручка не указала на Канду. После этого она остановилась, и Юу был готов поклясться, что вместе с ней остановилось и его сердце. Внутренности опалило холодной паникой и скрутило, как жгутом, но предательскую дрожь в руках ему, к счастью, удалось сдержать ценой неимоверных усилий.

В следующую секунду кружка полетела прямо ему в голову. Вовремя подставленное лезвие катаны предотвратило травму, но несколько острых осколков всё же задели лицо. Канда не успел толком понять того, что произошло – тело среагировало быстрее, чем сознание. Следом за кружкой, в парня полетело блюдце. Его постигла та же участь, что и кружку.

Японец сделал осторожный шаг назад, но как только его ступня коснулась пола, кухня словно взорвалась!

Дверцы небольших кухонных шкафчиков распахнулись одновременно со всех сторон с такой силой, что слетели с петель. Следом за ними на пол обрушили своё содержимое ящики, в раковину ударила мощная струя воды из разом вывернутых до упора вентилей. На потолке, вспыхнув на мгновение, взорвалась лампочка.

Канда, оглушённый поднявшимся грохотом, чудом успел поднять левую руку, пряча глаза от осколков, осыпавших его с ног до головы. В следующий момент в его правый бок врезалось что-то металлическое и достаточно тяжёлое, с грохотом отскакивая на пол. Инстинктивно пригнувшись и пряча, тем самым теперь уже и живот, брюнет бросил быстрый взгляд перед собой и замер. Увиденное потрясло его на столько, что какое-то время он не мог шевельнуться и, казалось, забыл дышать. Перед ним, заняв пространство почти всей кухни, подобно небольшому, но смертельно опасному смерчу, кружилась в воздухе вся кухонная утварь, что находилась в комнате. Кастрюли, сковороды, вилки, ложки, ножи, ковши – всё, включая кучу крошечных и не очень осколков – всё это, гремя, звеня, сталкиваясь друг с другом, вращалось, двигаясь по спирали вверх, врезаясь в стены и мебель, полосуя обои, оставляя вмятины и царапины на столешницах, бесновалось, забивая уши каким-то странным еле уловим, но отчётливо ощутимым гулом.

Было страшно. Канда, ещё толком сам не понимая, что делает, рванул на себя стол, за которым только что сидел, опрокидывая его на пол столешницей к творящемуся на  глазах хаосу, скрываясь за ним. В следующую секунду, крепкое дерево содрогнулось под градом ударов. Юу, прижавшись боком к внутренней стороне столешницы, тяжело дыша, думал лишь о том, выдержит ли древесина. Среди поднявшегося шума, он отчётливо услышал грохот, повествующий о том, что на пол рухнуло что-то большое и тяжёлое. Возможно, холодильник или шкаф. А ещё две секунды спустя, когда атака, судя по ударам, стала затихать, прямо над столешницей пронеслось что-то чёрное и врезалось в стену. Пробив собой довольно большую дыру, обсыпав всё вокруг вылетевшими кусочками извести и чего-то ещё, подняв в воздух кучу пыли, это нечто упало на пол и, несколько раз отскочив от него, прикатилось к самым ногам Канды.

Японец несколько секунд неверяще смотрел на тяжёлую, чугунную сковороду, старую, доставшуюся ему в наследство вместе с домом. И почему-то именно то, что он видел сейчас перед собой – сковорода с осевшей на ней строительной пылью, не пострадавшая после такого удара - стало той последней каплей, которая разрушила мир Канды Юу.

Последнее касание, подтолкнувшее бы его за черту? Нет, он получил, пожалуй, смачный пинок под зад. И всё, что он когда либо видел перед собой, рассыпалось дождём из хрупких осколков. Правда, такой какой она всегда была – обнажённой и израненной, неприятной, такой, на которую не было желания даже смотреть, во всей своей красе стояла прямо перед ним, и от её уродств не было сил отвести свой  взгляд.

Подрагивающей рукой Канда достал из кармана штанов смятый клочок бумаги, что нашёл вчера вечером на своей прикроватной тумбочке. Там заковыристым подчерком Кролика было написано: «Если возникнут проблемы с домом». Далее шёл адрес и незнакомое имя «Марианн Кросс».

Юу не знал, кем был этот человек, и понятия не имел, откуда о нём вызнал американец. С нарастающим ужасом он лишь понимал, что в данный момент сидел в собственной кухне, прикрываясь столом, спасая свою жизнь от взбесившихся сковородок и кастрюль. И ещё, он понимал, что, как это не прискорбно, но ему была нужна помощь.

***

Под нужным адресом, как оказалось, числился небольшой, ну совсем маленький, почти двухэтажный обшарпанный домик. Почти, потому что просторная, светлая мансарда, хоть и возвышалась как бы над всем жилищем, но, тем не менее, полноценным этажом её назвать язык не поворачивался. Хотя, мысль такая была.

Небольшой, совершенно неухоженный дворик перед домом гостеприимности зданию не прибавлял, воинственно топорщась в сторону посетителей кучей сорняков и давно нестрижеными зарослями живой изгороди. Распахнутые ворота, судя по степени ржавости и высоте окружавшей их растительности, не закрывались вот уже на протяжении энного количества лет. И, внезапно, не самая дорогая, но приличная машина у самых этих ворот. Правда, с открытыми дверцами.

В последний раз сверившись с листочком, недовольно покачав головой и ещё раз прочитав себе лекцию по поводу того, что эта поездка являлась необходимостью для него, Канда, наконец, вышел из машины и, уверенно ступил на садовую дорожку, засыпанную гравием, через который то и дело пробивалась трава. С сомнением оглядев очень старое крыльцо, мечтающее о хотя бы лёгком ремонте, Юу осторожно поставил ногу на первую ступеньку. Та отозвалась жутким скрипом, но вес японца, всё же, выдержала. Когда он поднялся и собирался уже ткнуть пальцем в пипку дверного звонка, дверь резко распахнулась, чуть не стукнув его по носу, и в проёме появилась пятящаяся широкая мускулистая спина, затянутая в белую футболку. Матерясь и шипя, мужчина, выше Канды на две головы, вышел на крыльцо, таща за собой телевизор, поддерживаемый с другой стороны его напарником. Канда хмыкнул, посторонившись и пропуская незнакомцев. Стоило тем выйти, японец тут же скользнул внутрь, не собираясь ждать и дальше. Дверь, протяжно скрипнув за спиной, закрылась, и Юу оказался в узком коридорчике. Старые, простенькие обои на стенах, голый пол, под потолком лампочка без люстры или плафона. В общем, обстановка не совсем нищая, но довольно бедная. Канда поморщился, всё больше разочаровываясь в затеянном, когда в коридорчик вышел ещё один человек. Невысокий, опирающийся на тёмную трость с массивным набалдашником, одетый в тёмный сюртук и наутюженные брюки, мужчина вышел из предполагаемой гостиной. Обернувшись на пороге, он улыбнулся кому-то ещё находящемуся в комнате и слегка насмешливо бросил:

- Что ж, с Вами приятно иметь дело, мистер Уолкер. Как и договорились, увидимся в пятницу.

С этими словами незнакомец развернулся и направился к выходу. Заметив Канду, он улыбнулся, показывая ряд ровных белоснежных зубов, и, пожелав доброго утра, протиснулся к двери. Юу же, удержавшись от того, чтобы не сплюнуть прямо на пол, не ответив, прошёл вглубь дома и вошёл в гостиную. Что ж, ну хотя бы не стол и пара стульев, которые он ожидал увидеть. Комната была обставлена крайне скромно: старое и потрёпанное, но даже на вид мягкое кресло в углу, рядом высокий шкаф с книгами. Столик действительно был, но накрытый белой кружевной скатертью, на нём – ваза с какими-то уже начинающими вянуть цветами. Невысокая тумбочка, на которой чётко отпечатался тёмный прямоугольник, видимо здесь совсем недавно и стоял телевизор, аквариум на подоконнике, в котором не было видно рыбок, на полу – выцветший от времени ковёр. И посреди всего этого, спиной к посетителю, что-то бормоча себе под нос, стоял… подросток?

- Эй! – оповестил о своём присутствии Канда. Хозяин дома подпрыгнул на месте от неожиданности, как-то нервно дёрнув руками, и развернулся. Действительно подросток.

- Эм, здрасьте, - приветливо улыбнулся мальчишка. Однако Юу почувствовал в его голосе некую натянутость. Определённо, его приходу рады не были. – Вы к кому?

- Кросс, - ответил японец, приглядываясь к мальчишке, наблюдая, как тот стремительно бледнел. Довольно забавное зрелище, особенно, если учесть, что улыбаться он так и не перестал. – Мне нужен Марианн Кросс.

- Ох, - подросток нервно и как-то неловко взъерошил волосы на затылке, сохраняя выражение приветливости на лице, и отступил на шаг назад. – Вы же обещали дать мне время до понедельника?

- Тч, - Канда нахмурился, недовольно поджимая губы. – Мелкий, ты меня с кем-то путаешь.

- Путаю? – Уолкер, а по всей видимости это был он, недоверчиво уставился на очередного визитёра. – Разве Вы не якудза?

- Абзац, - выдохнул Канда в ответ, прищурившись. – С чего ты взял, идиот?

- О, значит, нет? – Уолкер как-то сразу неуловимо изменился. Выпрямился и расправил плечи. Бледность с его лица тут же спала, улыбка сменилась с приветливой на просто вежливую. Он словно только что снял с себя одно лицо, мгновенно меняя его на другое. Подойдя ближе, тряхнув головой, смахивая со лба лезущие в глаза отросшие пряди волос, он протянул руку для приветствия. – Извини, я ошибся. Будем знакомы, Аллен Уолкер.

Канда не ответил. Он рассматривал стоящего перед ним, пожалуй, самого странного подростка из всех, которых он когда-либо видел. Теперь, когда тот стоял так близко, можно было легко различить, что волосы у него не крашенные и не просто светлые, а действительно пепельно-серебристые. Несколько секунд Юу пытался поймать ускользающую от него мысль, где он видел такой цвет прежде, но потом понял: у стариков. Волосы Мелкого были седыми. Неровными, неаккуратно стрижеными прядками они обрамляли лицо, на котором ярко выделялись блестящие, серые глаза. Но больше всего внимание привлекал грубый, бледный шрам с левой стороны. Теперь, когда волосы были откинуты в сторону, стало хорошо видно перевёрнутую пятиконечную звезду, вырезанную на лбу Уолкера чьей-то уверенной, ни разу не дрогнувшей рукой. От нижней вершины пентакля тянулась ровная вертикальная полоса, через бровь, через веко, вниз по щеке, затем, где-то на уровне кончика носа, линия поворачивала ровно на девяносто градусов и тянулась в сторону уха до самой скулы. Там – очередной поворот, и, чуть изогнуто, до самого уголка губ. И финальным росчерком под самым глазом - ещё одна линия, пересекающая первую точно перпендикулярно. Мастерская работа, Канда оценил. Худой, ниже на целую голову, бледный и пока ещё нескладный, с острыми коленками и локтями, с выпирающими ключицами, и, наверняка, рёбрами. Юу бросил взгляд на всё ещё протянутую ему руку и, хмыкнув, проигнорировав жест приветствия, вернулся к цели своего визита:

- Мне сказали, что Кросс живёт здесь.

- Придётся тебе подождать до среды, - нахмурился подросток, опуская руку и пряча в карман тёмных джинс, больше похожих на брюки. – Раньше этого срока я не смогу отдать тебе деньги.

Канда удивлённо выгнул бровь, окидывая собеседника непонимающим взглядом.

- Шпендель, нахера мне твои деньги? У тебя с головой всё в порядке?

- «Шпендель»? – переспросил Уолкер, вздёргивая подбородок. – Мой имя Аллен, я же только что сказал тебе. И после этого с головой не в порядке у меня?

- Тч, - Канда раздражённо дёрнул рукой, пытаясь нащупать рукоять катаны и вспоминая, что оставил её в машине. Терпения находиться здесь, особенно в компании этого… этого! уже не хватало. Хотелось плюнуть на всё и, ничего не объясняя, развернуться, сесть в машину и домчаться до теперь уже своего дома.

Чтобы там, в одиночку, вновь столкнуться с чем-то… чем-то, чего он не понимал.

Канда пару секунд сверлил взглядом Мелкого, пытаясь заново убедить себя в необходимости затеянного. Шпендель на удивление выдержал тяжёлый взгляд, так же неотрывно глядя в глаза очередного гостя. Не мигая, нахмурив белые брови.

- Просто скажи где я могу найти этого Кросса, и всё, - наконец выдавил из себя Юу, уверенный, что если снова не получит прямого ответа на свой вопрос, то попросту уйдёт. Предварительно дав в морду всяким тупым гороховым стручкам.

- Без понятия, - Аллен пожал плечами и, тяжело вздохнув, добавил, - пару месяцев назад, судя по пришедшим счетам, был в Индии. А где сейчас – неизвестно.

- Тч.

Юу, не считая нужным задерживаться здесь ещё хоть на минуту дольше, развернулся к двери и уверенным шагом направился к выходу. Ради чего он вообще приехал сюда? Чего ожидал?

- Эй, постой! – окликнул его хозяин дома, - стой! А зачем тебе нужен учитель?

Канда остановился в дверях, словно раздумывая, отвечать или нет? Он не оглянулся, только чуть повернул голову влево, позволяя Аллену увидеть лишь уголок тонких губ.

- Не твоё дело, Шпендель.

- Я не Шпендель! – донеслось в ответ, но японец уже вышел из гостиной и пересёк коридор.

Он замешкался всего на пару секунд, по привычке пытаясь схватить ручку двери правой рукой, но та по-прежнему не слушалась. Точнее, ему удалось поднять руку, но абсолютно не чувствующие ничего пальцы лишь бессильно мазнули по металлу. Чертыхнувшись, Юу протянул левую руку, когда Аллен, видимо догнавший его за время этой короткой заминки, снова подал голос:

- Что с твоей рукой?

- Отвали!

Канда зло рванул на себя входную дверь, собираясь покинуть этот дом раз и навсегда, но Уолкер, каким-то необъяснимым образом протиснулся мимо него и преградил выход. Мальчишка больше не улыбался. Смотрел прямо и твёрдо. Серьёзно. На лбу залегла тоненькая складочка, странно исказившая пентакль, делая его ещё более странным, и, наверное, немного даже жутким.

- С дороги, - процедил Юу, прикидывая, куда он в следующую минуту нанесёт удар. Холодная, сдержанная ярость отчётливо пульсировала в висках в такт биению сердца. Канда злился.

Уолкер не сдвинулся с места. Выражение его лица не изменилось, в серых глазах, приобретших стальной оттенок, не было и тени страха. Он был уверен в том, что делал, в своей правоте, и не боялся. Не бледнел и не отводил пристального взгляда от потемневших практически до черноты глаз – холодных, но жгущих сильнее тлеющих углей. А потом, Уолкер сделал шаг вперёд и, быстро, без колебаний, схватил разгневанного японца за руку. За правую кисть.

Юу не почувствовал ровным счётом ничего. Ни прикосновения, ни самого движения, ни чужого тепла. Абсолютно ничего, будто этой части тела у него не было и вовсе. Лишь глаза, видящие, как тонкие пальцы мальчишки сжимали онемевшее запястье, доводили до его сознания мысль о том, что он всё ещё не калека.

И этот момент, этот образ того, что он должен был, но не мог почувствовать, внезапно оказался до того отвратительно-странным, что Канда потрясённо замер, так и не замахнувшись второй рукой для удара.

Вот так, руководствуясь каким-то порывом, не задумываясь ни о чём, так легко и просто Шпендель пересёк ту невидимую, но ощутимую для остальных людей черту, ту границу, которую Канда негласно выстроил вокруг себя. Одним шагом, простейшим движением, прикосновением, которое Канда даже не смог почувствовать, Мелкий ворвался в его личный мир, даже не поняв этого.

- Отпусти.

- Ты больше не владеешь этой рукой, - сам ответил на свой вопрос подросток. Повиноваться требованию Юу он не спешил. – Ты ничего не чувствуешь ею после того, как что-то странное коснулось тебя.

Вместо ответа японец дёрнул рукой, пытаясь освободиться, но хватка седого оказалась на удивление крепкой.

- Терпеть не могу таких, как ты, - выпалил Канда неожиданно даже для самого себя. – Лезешь, куда не просят.

- А ты попроси.

- Вот ещё.

Оба замолчали, с яростью глядя друг на друга. Разговор исчерпал себя: Канда упорно не шёл на контакт, Аллен же, в свою очередь, больше не делал новых попыток его наладить, предоставляя собеседнику сделать выбор. Ещё секунда, и пальцы Уолкера разжались, позволяя тем самым Юу развернуться и, сбежав по ступенькам разваливающегося крыльца, направиться к своей машине. Прийти сюда, определённо, было ошибкой.

Аллен нахмурился, с тревогой вглядываясь в спину уходящего японца. Твёрдая походка, гордо поднятая голова, правильная осанка, расправленные плечи – весь его вид говорил о крайней самоуверенности. Внимательный взгляд серых глаз переместился чуть ниже, цепляясь за раскачивающийся в такт широким шагам кончик высокого хвоста чёрных, отливающих синевой волос.

Влево…

«Бывают же люди гордые, всё-таки»

Вправо…

«Он никогда не попросит помощи. Не привык к собственной слабости»

Влево…

«Первое прикосновение уже есть. Ему осталось несколько дней»

Вправо…

«Упрямый идиот»

Влево…

«Остановись, остановись!»

Вправо…

«Стой же, стой!»

Влево…

- Эй! – Аллен сорвался с места, перепрыгнув сразу с крыльца на дорожку, ведущую к дому. Он оставил незапертой входную дверь, не взял с собой никаких вещей. Не было времени - японец уже слишком близко подошёл к машине. Уолкеру было важно успеть, пока тот не уехал. – Эй, подожди же!