Меня создали и хранят гулкие удары сердца, ток крови в венах, бездонное небо и ветра, северный и восточный.
Тяжелые переливы музыки, музыки, идущей из самого сердца, дают мне сил. Произведения Ж. Барбэ Д'Оревильи - "Порченная", "Те, что от дьявола", "Имени нет" - хрустальные переливы высокого слога.
Недаром отзывался Гюисманс о Барбэ как о человеке, строптиво и проказливо славившем церковь. "Прямо-таки бегал за женщинами сомнительного поведения, в совершенно непотребном виде приводил их в святилище. И презрение к нему церкви - а подобный талант она всегда презирает -- было поистине безгранично. Иначе по всем правилам предала бы она анафеме этого странного прихожанина, который бил в храме стекла, жонглировал дароносицами и пускался в неистовые пляски вокруг алтаря."
Один из самых необычных французских писателей XIX века, один из тех, кого боятся не потому, что они чудовища, а, напротив, потому, что они слишком хороши и слишком свободны. Дерзость и христианское смирение, мистицизм и садизм, священник и солдат.
"Вера в то, что человек -- буриданов осел и борются в нем два различных,
но равных по силе и поочередно побеждающих начала; что человеческая жизнь -- поле вечной борьбы добра и зла; что возможна вера одновременно и в Сатану, и в Христа -- все это неизбежно вело к разладу души, когда она, изнемогая от тяжести борьбы, угроз и ожиданий, в конце концов отказывается от сопротивления и отдается во власть тому, кто приступал к ней с большим упорством."
Автор делится с читателем, что верит, отсюда его поэтика, - что "художник имеет право изображать все, и все в его произведении будет нравственно, если описанная трагедия внушит ужас." Автор верит, но вводит и себя, и читателя в заблуждение. Он проникается бесконечным уважением и симпатией к грешникам, живописно выведенным его пером, за громадную силу духа, волю, страсть и искренность, за дьявольскую гордыню и ангельскую возвышенность души.