Правила игры: Навстречу увольнениям Три с половиной года назад, когда «АвтоВАЗ» получил новую управленческую команду, я написал в этой колонке о том, что правительство должно разделить «проблему «АвтоВАЗа» на две. Далее

В колонках играет - Сплин "Бог устал нас любить"
Настроение сейчас - Среда же... какое настроение...

Среда.
Среда-аа-а.
Иногда просто выпадаю из жизни.
Как сегодня.
Знакомая звонила. Рассказала очень жуткую историю. Про любимого, его малолетнего сына, бывшую, а ныне пьющую, жену, разборки, суды, какие-то избиения...
Отчего-то мне снилось замужество.
Я тебя люблю.
Пошёл ты.
Ненавижу тебя.
Мне жаль твою жизнь. Мне жаль тебя. Неужели ты счастлив в своей бесконечной лжи? По сути, вся твоя жизнь - ложь. Вдохновенная.
Мне жаль твою девушку. Мне жаль всей той лжи, что ты не говорил мне.
Соври мне, ну хоть раз!
Нет. Мне ты говоришь правду.
Я говорю тебе, что благодарна за это.
Я тебе тоже вру. Я ненавижу твою правду.

Мне сегодня тепло. Потому что сегодня у меня есть своя маленькая ложь к тебе. Сегодня я тебе позвоню и скажу, что люблю тебя. Сегодня я тебя ненавижу.

А ты какую правду хочешь?

В колонках играет - Радио MAXIMUM
Настроение сейчас - Как обычно

Всю жизнь мы находимся в поиске. Это известно всем и каждому. Давно и прочно.
Вот и я, как все – куда-то спешила, что-то искала.
А что это "что-то"?
Что оно из себя представляет?
Об этом мы как-то не задумываемся. Просто, словно следуя древнейшим инстинктам, бредём одним нам известными тропами к чему-то.
Поди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что.
А ищем мы ГЛАВНОЕ. Ту самую цель, тот самый смысл нашего существования.
Порой находим.
Долго лелеем в руках, рассматриваем, примеряем и применяем. На себя, к другим.
Живем с этим. Боимся это потерять. Рвём друг друга на части в страхе, что ЭТО у нас отнимут. Но и сами стремимся отнять.
А потом наступает момент, когда понимаешь – то, что ты нашёл, это совсем не ТО.
Кто-то смиряется и продолжает жить с этой находкой – не имея сил искать дальше. По старости ли, или потому что слаб духом.
Такие люди стараются закрыть глаза на свой промах, вылепить из найденного жалкое подобие ТОГО САМОГО.
Они улыбаются в лицо друзьям, которые верят в созданную видимость счастья. По ночам они мечтают умереть. Всё клянут и, в порыве, решают начать всё заново. Кто-то и впрямь начинает, но большинство, встав утром с постели, привычно надевают хомут и тянут дальше свою лямку. И умирая в своей постели, они вдруг понимают, что счастливы. Они сумели найти.
Есть и другая категория – эти, поняв, что обманулись, не задумываясь, отбрасывают найденное и увлечённо бросаются искать по-новой.
В глазах таких людей – сумасшествие, одержимость, чаще принимаемая нами за буйство характера и врождённую неусидчивость.
Но, проходят дни, годы, и не найдя больше ничего, они с сожалением понимают, что своими руками выбросили то самое ГЛАВНОЕ, которое казалось им таким маленьким, однобоким, несущественным. Они в своей гордости думали, что им положено БОЛЬШЕ, КРАСИВЕЕ, ОРИГИНАЛЬНЕЕ.
И они взлетают вниз с крыши.
Вывод: приобретая второстепенное, мы рискуем потерять главное. А главное – второстепенно. Так стоит ли бояться терять, не познав смысла того, что нашёл?

К какой категории отнести себя?
Я – не тот и не эта.
Я ещё ничего не нашла, а, может, всё уже потеряла.
Просто, однажды ты чувствуешь, как внутри тебя перегорает то единственное, что олицетворяло только тебя и твои поступки.
То, благодаря чему, ты выбирала нужную дорогу из тысяч таких же…
Так бывает, рано или поздно.
И не важно, сколько тебе лет – ты уже неизлечимо стара душой.
И тогда, ты заглядываешь в колодец своего сердца, и видишь только влажную землю с горсткой камней на дне.
Есть друзья. Есть колодец, который ты наполняешь с кем-то.
Но, дело в том, что он быстро иссякнет, а на соли слёз, долго не протянешь.
Мне дали всё.
Даже колодец, который мы когда-то наполняли все вместе.
В меня верили, всегда верили,… а МЕНЯ уже не было.
И я не хочу насыщаться из этого водоёма – когда-нибудь, его устанут наполнять в одиночку, не видя отдачи.
Будет только хуже и больнее.
А я,… я устала быть собственной тенью.
Говорят – страшно пережить своих детей. Я добавлю – ещё страшнее – пережить самого себя.

И вот я болтаю ногами на краю своих надежд и даже не знаю, в чём они заключались.
Я решила с ними покончить.
Я решила убить усталость, которая накопилась за столь небольшой срок моего бытия.
Мне надоело слушать советы. Особенно, когда дают их близкие люди. Они банальны – что люди, что советы. А главное – они мне не нужны.
Есть любовь.
Я и с ней сегодня покончу.
Потому что она причиняет боль.
Я и боль убью – а не будет её – любовь станет пустотой.
Мне не нужна лишняя пустота – у меня теперь её будет много.
Даже слишком.
У меня есть ОН.
Это, пожалуй, единственное, с чем мне жаль расстаться.
Я думаю – ОН меня поймёт.
Как я думаю – ОН и есть то самое ГЛАВНОЕ, что я искала в этой жизни.
Я достигла цели. Но я узнала её горький смысл – найденное не должно принадлежать ищущему. Только тогда оно станет ГЛАВНЫМ.

Вот я сейчас сижу так… на отвесном, а надо мной молнии. И сейчас я, как никогда, близка к себе. Далека от себя. Отрешена от всего.
Я решила, но не решилась.
Сейчас вот кончится пиво, и я уйду домой.
Кто знает – может потому, что сильна для такого шага и готова БЫТЬ до конца.
А, может, потому, что слаба…
А ещё мне жаль.
Жаль тех, кто меня заслужил, но кого не заслужила я.
Жаль ту, кто дала мне право ИСКАТЬ.
Жаль того, кто нашёл меня, но не нашёл МЕНЯ.
И так хочется доказать, показать,… как они ошиблись.
Это азарт.
Ведь вся жизнь рулетка.
А мы – шарики… всё по кругу. Только числа меняются, но повторяются.
Я буду.

Эпиграф.
"Девки разных народов, мы мечтою о... живём"
(Зыкина. Из неспетого)

В моей постельке тепло, мягко и бесконечно уютно. Она - моя крепость, мой, если хочешь, монастырь, в который ты со своим уставом не лезь - всё только заговняешь. В моей постельке - мои правила, которыми ты должен уметь руководствоваться, чтобы в неё вообще попасть. Кстати, сколько там твой устав в сантиметрах? Четырнадцать? Да уж, малыш, ты можешь на меня дуться, но размер всё-таки имеет значение. Хотя гораздо большее значение имеет твоё поведение до, после, и, собственно, в сам момент введения, о которых и пойдет речь ниже. Тебе, парниша, со мной, конечно же, не светит, поэтому я просто и без прикрас, чисто по-дружески расскажу тебе о твоих возможных ошибках, чтобы, после моих тебе наставлений, те полторы женщины, в постелях которых ты иногда оказываешься, могли потом честно признаться себе и тебе: Ну, милый, сегодня уже получше, получше! А то ж вообще был пиздец какой-то!!!
Пункты я буду нумеровать в сантиметрах по мере роста твоей эрекции после их прочтения.
1см.
Не хочешь с презервативом - готовься к тому, что секс у тебя будет еще безопасней: ты пойдешь домой и будешь нежно сам с собою правою рукою. Я ведь понятия не имею, куда ты вчера совал свой член и сколько вообще у тебя скрытых болезней с хитрыми кличками. Кто знает, может, ты сегодня мне принёс не букет из алых роз, а букет из бледных спирохет?! И потом, именно сегодня у меня тот самый день, когда я, как никогда, должна быть абсолютно внематочна и совершенно не-в-меня-ема.
Вобщем, пупс, или ты всё-таки одеваешь свой гандончик, который тебе бабушка на день рождения подарила, или иди к папочке - он расскажет тебе страшную историю о том, какое получилось убожество, когда он в молодости не предохранился.
2см.
Дорогой парниша! Никогда - слышь - никогда! не кончай на второй секунде после начала сеанса! В конце концов, это скотство и апофеоз эгоизма. Это все равно, как если бы ты смотрел по телевизору, как Юрочка Ковтун, получив пас от вратаря начинает атаку по центру поля. Сейчас, вот сейчас он, красиво мастурбируя мяч правой ногой, ловко обведёт всю сбродную Бразилии, выйдет один на один с их воротчиком, неотвратимый, как ракетно-бомбовый удар по Ираку. С ухмылкой Мефистофеля он начинает приближается, чтобы впендюрить мяч прямо в ворота; трибуны стонут, его товарищи по команде отчаянно пульсируют где-то сзади, сам он коллапсирует от неимоверного желания забить, вколотить, впендюрить, задвинуть круглого в желанный створ... о-о-о!
но тут Юрик, не выдерживает такого накала страстей и, ещё не выбежав даже из своей штрафной, мощно выбивает мяч в аут, после чего вяло поворачивается сникшей попочкой к жаждущим гола бразильским воротам. Есть от чего запездячить бутылкой в телевизор, и придушить мирно посапывающую рядом девушку?
Другая крайность - настырно втыкать свой прибор в даму долгих 3 часа. Долбить по-стахановски. С визгом соприкасающихся частей и запахом палёной резины. Это, как если бы сладкий мальчик Юрочка Ковтун все 90 минут плюс, добавленное время в одну харю увлечённо бегал бы с мячом кругами по полю, не пасуя товарищам и не пробивая по воротам бразильцев. Вобщем, тут всё несложно, как поётся в песне: Люди не любят чужих неудач, дали мяч - хуяч. Главное, делай это грамотно и вовремя, малыш.
3см.
Само собой, я чистоплотна. Я выбриваю подмышки и область бикини и эпилирую волоски на ногах. А от тебя я прошу только одного - побрей рожу. Потому, что, во-первых, эти жесткие клочки волос на твоём подбородке очень уж напоминают редкую лобковую растительность твоей бабушки, а, во-вторых, это неприятно раздражает мой нежный эпидермис при твоих слюнявых поцелуях. Потри себе кожу вокруг рта наждачной бумагой, и ты поймешь, о чём я говорю.
4см.
Поза наездницы - одна из моих любимых поз, малыш. Именно в ней я сама регулирую проникновенную глубину при условии наличия у тебя оптимальной длины. Но если ты - задохлик с недоразвитыми мышцами и таким же членом, то нам с тобой не стоит даже и начинать: ты будешь подо мной преть, синеть, хрипеть и без конца из меня выскакивать. Одна, бля, суета и томление плоти.
5см.
И не дай бог тебе, после нескольких коряво исполненных судорожных подёргиваний на мне, отвернуться к стенке, нахально повернувшись ко мне своей снулой жопой. Если у тебя не остаётся сил даже на то, чтобы просто поцеловать меня и сказать, как тебе было хорошо со мной, то зачем мне вообще тогда нужно такое никчёмное животное с долгоиграющим посткоитальным половым бессилием?
6см.
Вот и завершился наш с тобой быстрый и бешеный секс: ты был как никогда быстр, я - в бешенстве.
Когда я убегу в ванную комнату помочь себе, как обычно, рукой, не вздумай вытирать свой хуй о мои занавески.
7см.
Кавалерист-герой Василий Чапаев менял свои носки исключительно на самогон. Его ординарец Петька менял трусы после каждой атаки белогвардейцев. Ты должен менять и то и другое ежедневно, малыш. Не переворачивать трусы на изнанку и не менять носки друг с другом местами, а каждый день надевать чистое. И прежде, чем голым прыгнуть ко мне в постельку, не забудь снять свои желтые дырявые и вонючие носки, клоун.
8см.
Слышь ты, эквилибрист, бля. Как ты ещё меня загнуть хочешь, я тебе не Алина Кабаева. Сменив за минуту десять поз, я чувствую себя конструктором ЛЕГО в шаловливых ручонках психопатичного ребенка с гиперускоренной функцией двигательного аппарата. Ты лучше удивляй меня, сладкий, своей грамотной техникой, чем спринтерской демонстрацией на мне 10968-ми поз из Камасутры. Потому что ещё три таких кувырка и меня наконец-то вытошнит.
9см.
Совсем плохо, если ты не готов экспериментировать в постели. Если ты действительно считаешь эти двадцать одинаково монотонных поступательных движений вполне достаточными для того, чтобы "девочка созрела", то ошибаешься примерно также, как ошибается расписание поездов до деревни Втрипиздово - поезда до туда уже не ходят.
Так что фантазируй и приятно удивляй, пупс, женщинам нравятся fuckиры-фантазёры.
10см.
Поза сзади - твоя любимая, шалун. Но не мог бы ты, милый пупс, чуть-чуть уменьшить необъятный охват своего пуза? Потому что твой дряблый, но обширный мамон не позволяет твоему члену даже слегка прикоснуться к цели. Наверное, твоя бабушка меньше бы радовалась "здоровой упитанности" своего внучка, если бы она только могла себе представить, как неуклюже ты пружинишь на своём пузике, толстячок.
11см.
И не надо так настырно пихать эту свою штуку мне под нос. Было бы на что там смотреть! Лучший способ получить минет - самому первым показать пример. Ты чего это так изогнулся-то, малыш? Да ты не себе, ты мне это сделай, дурачок.
12см.
Хотя, если ты профан в этом деле, то лучше даже и не приступай к таинству кунилингуса. Потому что если ты намерен, как слепой котёнок, просто потыкаться в меня носом, то мне будет настолько же самой щекотно, насколько за тебя неловко. Тоже мне, сладкогубый виртуоз языка. Чтобы удовлетворить женщину орально, мало на каждом углу орать какой ты языкастый акробат. Иди, тренируйся на своей бабушке - она у тебя мудрая, она тебя научит делать женщинам приятное..
13см.
К проблеме с твоей потенцией. Женщины импотентов, конечно, жалеют, а настоящие женщины им помогают. И потом, кто сказал, что у них не стоит нихуя. У них стоит, просто немного вяло и плашмя. В любом случае я тебе помогу. Ну а уж если вообще никак, не заморачивайся и отнесись к этому с юмором: не встал, похохотали - и баиньки.
14см.
Самый приятный для женщины запах - это запах мужского тела после акта соития. А чтобы этот акт у тебя всё же случился, ты не должен вонять козлом, рыгать перегаром и выливать на себя одеколон "САША" в таких убойных дозах, чтобы девушки, проходя мимо тебя на улице, резко приседали, как пуганые лошади.
Несмотря на всё вышеперечисленное, мужчины - скотинки славные; мы всегда мучаемся, выгоняя очередное тупорылое животное из своей постели. Мужчины - это единственное, что нам приходится любить, другой-то альтернативы нет (хотя, обезьянки, собачки и ослики тоже милые существа, но это - для грязных эстеток).
Оставайся мужчиной, козлёнок!
Невозможная.


LI 5.09.15

Иногда всё-таки становится больно.
Оттого, что непозволяешь себе любить. Или просто любишь недоступное.
Но я точно знаю - перестану любить, как только получу.
Правильно делаешь. Ты правильно поступаешь.
Я сердце?... Заткнётся. У меня есть работа. Значит, у меня есть взаимная любовь.
Больно писать стихи. Потому что они в основном злы. Пишу, когда всё плохо. Ведь писать про бабочки и цветочки когда у тебя всё хорошо.... по-моему это не для меня. Я не говорю, что это плохо и неправильно, но это глупо.
Да и порой нечитабельно. Потому что это только для блондинок. Про бабочки-цветочки-голубые глазки-он-она-счастье.
Мы-то знаем, что жизнь состоит из чёрного цвета с белыми вкраплениями.
Плюньте в того, кто назвал её зеброй.
А потом убей себя мыслями.
Загонись формой, размерами и цветовой гаммой.
Всё дерьмо и рифмы нет.
Смысла тоже.


LI 5.09.15

А небо серое.
И музыка…кажется, это «Маленькая девочка – море» Вангелиса.
Она тихо покачивает меня на волнах зыбкости прекрасного. Она вынуждает меня отвлечься от бесконечных мыслей о тебе,…и я ей за это благодарна.
Там, недалеко, тучка розовая…прячется за домом, как барышня застенчивая.
Ты – точно такая же тучка на сером небосводе меня.
И мне никогда не стать тем лучом, что зажигает в тебе розовые блики…

Сегодня не было солнца…сегодня я ничего не слышала о тебе…

А музыка такая мягкая. Я трогаю её, не переставая удивляться её бархатистости.
"Мартини". Сигарета с вишнёвым вкусом.
Я одна на фоне этого великолепия угасающего вечера. Небольшая такая помеха. Как старый шрам – не нравится, а не уберёшь.
Думаю о тебе.
В который раз – только о тебе.
Мы с тобой сейчас наедине – только ты и я.
Воистину.
Аминь.
Это будоражит…осознание того, что ты только мой, что все посторонние – просто посторонние.
Посторонитесь, сегодня я заказываю музыку…

Когда в первый раз тебя увидела – позеленела.
Смотрела на НЕЁ и походила на лист салата, пожёванный жучками.
А ты смотрел на неё.
Улыбался ей, когда я улыбалась тебе.
Глупо так улыбалась.
Жадно так смотрела, как ты её обнимаешь за плечо,…как что-то тихо на ушко шепчешь…ей.
Чуть умнее улыбалась – для других.
Вечер не кончался. Время заблудилось и плакало где-то, забыв про стрелки часов.
Все поднимали бокалы.
Слышались поздравления.
Словно меня поздравляли… с успешным захоронением только что обретённой и сразу умершей мечты.
Голос.
Что?
Чего мне налить?
Вон та…зелёненькая бутылочка…ага, она.
Что? Ваза? Ах, ваза…ну да…зрение подводит…ха-ха…
Смешно.
Им.
Исчезните, излишки общества! Нас должно быть только двое.
Постоянно тормошат и хотят что-то услышать…бормочу, смеюсь, опять бормочу.
Я раньше и не задумывалась, сколько сил уходит на то, чтобы не смотреть…
Разлились краски, оставив нечёткие контуры и смутные догадки…а ты особенный – ты чёткий образ, безобразно притягательный…
Слетела на плечо мысль об убийстве…такая настойчивая…назойливо-опасная…
Откуда у меня столько силы воли? Вот уж сюрприз так сюрприз…
Встаю. С грохотом бью стол - нечаянно…стол в отместку бьёт меня по бедру…
Ваза, говоришь? Замедленным, неуловимо-прекрасным движением профессионального баскетболиста, посылаю вазу в пятно, рядом с твоим плечом…запястье жалобно заныло…
Запрокидываю голову и смеюсь…традиционным, присущим всем отрицательным героям, демоническим смехом…Получается нечто вроде ХО-ХО-ХО…
Моргаю.
Сижу.
С кем-то мило беседую.
Ваза цела и жизнерадостна, как никогда.
А….уже уходишь/те…да-да…приятно было познакомится…ага…угу…взаимно…ха-ха…милая шутка…да, конечно, ещё увидимся…ха-ха…пока…
Эээ…на какой я орбите? И почему здесь так холодно? И вообще – свет включите!
Ах, это временное помутнение…а вроде и не пила…
Что? Что ты говоришь?
Кто? Он? Да ладно…не знаю…ты мне читать не давала…ага…дашь потом.
С днём рожденья!!!!!!
Подруга, давай выпьем…
Как за что?
Твой день рожденья, всё-таки…
Помянем…э-ээ-э…это я о своём…ха-ха…да, конечно – отметим на славу.

Потеющий вагон метро…душные люди…
Тополиный пух…
Долгое ожидание автобуса и местечковая война за удобство. Я их не понимаю, они меня презирают. Где моя высокая колокольня?
Боже! Ну, кто, дорогая, твой дом построил так далеко от остановки? Я не мул – я на каблуках. Вся такая красивая…в принципе.
Вот подружусь с компом, перестану таскаться сюда…
Алё! Код говори, я у подъезда.

Это был второй, неожиданный, предательский удар под дых…
Угловатый проём двери…комп на столике у балкона…рядом – низкий табурет…
Голос.
Такой запомнившийся.
Такой спокойный…тихий…
Я не забыла его лёгкую хрипотцу, вызывающую во мне болезненно – страстное желание…
Нет. Всего лишь подойти, сесть рядом… И слушать…
Ощущать на себе атласную прохладу милых глаз…
Стоя в проеме, чувствую себя дурой…
Ты здороваешься…Конечно, а как же иначе – ты же вежливый, воспитанный человек…
Что это? Я в метро ела шоколад, но вот чтобы там был клей, я не припомню…
Что-то мычу…вроде как приветствую…
Спасибо тебе, кресло! Если бы не ты…я бы умерла.
Скорее падаю, чем с грациозным достоинством опускаюсь, в уютную мебельную мягкость.
Ты сидишь на кровати. Отлично! В сумбурных обрывках моих желаний – ты уже В ней…угадай, с кем?
Ты разговариваешь с тенью, которая всего минуту назад была реальным человеком.
Тень что-то быстро и плаксиво отвечает.
Ты немного резок.
Ухмыляешься почти надменно.
Я изо всех сил не смотрю.
Отличная компания.
Ожившая мечта, тень и невидимка. И всё это в одной маленькой комнате на краю вселенной, а, может даже, в её отражении.
Ты что-то говоришь в мой адрес…
Я не реагирую и продолжаю изображать обивку кресла.
Я даже улыбаюсь, стараясь казаться уютней.
Замечаю твой удивлённый взгляд.
Значит, я не слилась с общим фоном. Значит улыбка – столь же лишний атрибут кресла, сколь лишние у плохого танцора…э-ээ-э…шнурки…
Опять мычу…
Каркаю. Вернее – прочищаю горло, чтобы ответить…не помню на что…
Ты смотришь совсем уж недоуменно – действительно, каркающая мебель – это что-то!

Ушёл.
Под настойчивое сипение моих атрофированных голосовых связок.
Тайм аут, господа…
Воды, а лучше – водки.
Nitinur in vetitum semper, cupimusque negate!
И я, пожалуй, пойду.

Меня трясло мелкой дрожью на провонявшей жильцами лестничной клетке.
Мысли не слушались, сердце тоже.
Ногу, ошпаренную горячим чаем, заботливо приготовленным знакомой с целью "вернуть мне краски на лицо", жгло немилосердно.
Так же страдали глаза. Кто плеснул в них щелочью? Там не осталось ещё немного…плеснуть на сердце…?
В голове стучит, явно подражая плотнику - трудоголику, фраза – "Дура! О, Господи, ну что ты за дура!!!!"
Прохладные ладони делают то, чего не смог сделать чай – возвращают мои "краски"…
Правда, как-то хаотично, разбрасывая их по лицу…пятнами.
Хорошо, что я не крашусь…

Сколько времени прошло?
Мне трудно сказать…
В этом вопросе, реальность для меня не имеет рамок…я с уверенностью могу сказать, что прошло уже несколько сотен лет…
Кто-то, не менее уверено, скажет – полтора года.

Просто sico me nihil scire…

Я всё так же покачиваюсь на "Лунной сонате" Ричарда Клодермана, только теперь это не волны, а гамак, привязанный к прутикам орешника…
Я попиваю "Мартини", закуриваю его вишнёвым привкусом – ещё одна нелепость…от "Мартини" хорошее послевкусие, а я гашу его убогим суррогатом…
И ведь так – всю жизнь…заляпать светлое, превратив в серое – чтоб меньше пачкалось и было неброско.
Мы с остервенелой радостью, похрюкивая, упорно втаптываем, замазываем, подкрашиваем…и особо не переживаем по этому поводу.
И лишь только спустя некоторое время осознаём, что своими руками превратили чистые чувства в беспросветно - серое и бесплотное нечто…
И тогда приходит страх.
И сожаление.
Раскаяние.
И мы рвём волосы, жалея проскользнувшей мимо жизни, вспоминая прошлое по выцветшим фотографиям и желаем покоя вечного…не с теми, кто рядом, а с собою – далёкими и давними…

А на улице – небо огорчилось…и плачет по кому-то…
Капли дождя стучатся в окно, словно просят впустить внутрь, и, не дождавшись ответа, медленно стекают вниз по отвесной глади стекла, срываются с подоконника и исчезают где-то далеко внизу… Глупые… Ведь снаружи так много свободы…

"Сонату" сменяет "Wish You Were Here" Питера Викерса, а я встаю и иду к окну, зажигая по пути лучины свечей…

Нет смысла скрывать от самой себя, что я тебя люблю…по-своему, конечно, но всё же…

Крик застыл.
Замерзли звуки…
Ты забыл.
Чужие руки…

Целовала.
Просто так…
Умирала.
Тихо так…

В небе…
Холод…
Стон застынет…
И во веки, и отныне…

Понедельничная тягомотина.
Заспанное утро, сонный вагон метро, длинный сущёвский вал, горячий капуччино, шуршащие листья, 15 минут ходьбы до работы.
Выстуженный за выходные офис встречает не выключенным в пятницу радио.
Услужливо подмигивающий лампочкой монитора компьютер жужжит так, как делает это только по понедельникам.
И много-много звонков... и чуть-чуть больше работы.
Прощай скука выходных.
Я рада.
Здесь я нужна.
В колонках играет: НАШЕ радио

LI 5.09.15

Проблема свободного времени.
Трудоголизм.
Отстутсвие всячских увлечений.

Я серьёзно больна.

LI 5.09.15

Отрезвела от утренней эйфории.
Вникаю в проблемы фирмы... сегодня это допустимо, ибо сегодня это оплатят.


LI 5.09.15

В колонках играет - Молодые ветра, 7Б
Настроение сейчас - Пятничное

Мы делили апельсин, много нас, а он один. Эта долька для ежа....
Вариант: Мы делили героин, много нас, а чек один. Эта доза для ежа...
Вот так развлекаются дети.

А на той недели вообще - абзац)
Иду домой, курю, налаждаюсь. Около дома играют дети - рисуют мелом. Две девочи и мальчик... лет, эдак, пяти-шести. Мальчик рисует и комментирует своё творчество, а девочки упоённо внимают. На асфальте нарисовано подобие человека... то, что это рисунок девушки, я поняла только когда мальчик, дорисовывая недостающие части, прокомментировал:
- Это сиси, а это пизда.
Девочки апплодировали.

Я аж поперхнулась. Развитые, нынче, детки))

Вот для чего люди вообще дневник вести начинают?
Дабы тебя прочитали. Полюбому так. Найдут и прочитают. Тем более, что никто их особенно и прятать-то не старается. Конечно, ПМЖ дневника зависит от ПМЖ его ведущего, но всё равно... даже если ты имеешь сейф, ты обязательно при ком-нибудь туда залезешь и ненавязчиво так, типа случайно, покажешь и даже намекнёшь... Чтобы пробудить любопытство. А любопытство не даст покоя - прочитают. Как пить дать. А уж любимому человеку... так и подавно. Не умеют у нас люди быть закрытой, хоть чуть-чуть, книгой. Зато потом всё нудно жалуются на то, что никакой новизны в отношениях нет.

Ну да ладно. А я-то для чего его веду...
Ну, и чтобы почитали, и от одиночества, и от скуки, и от... да по всем тем же причинам. Хотя, если бы у меня был друг или подруга, с которой можно поговорить.... и не нужен он мне был бы... дневник этот.

Тьфу. Пауза.

LI 5.09.15

Завела себе дневник.
Не ожидала. Уже надоел, пока настраивала.
Самое приятное - процесс... А остальное...
Ок, посмотрю, что из этого получится.

Краткая информация обо мне. Конец.