Я не смогу уйти, покуда Свет.
Я буду греть тебя своим дыханьем
Горячих зим и потаённых лет,
Я где-то там, за гранью осязанья.
Ты будешь злиться, будешь тосковать,
Тебе б туда, где сладкая отрава,
Где над тобою будут колдовать
И сыпать в пламя луговые травы.
Мы все идём бетонною тропой,
В небесной тверди жаждем водопоя.
И мой уход - всего разведка боем.
Я не уйду, капризный ангел мой.
И в этой остывающей вселенной,
Где мошкара стремглав летит на свет,
В тех вечных городах, которых нет
Средь прочих городов обыкновенных,
Такси из части света в темноту
Ползёт по обгорелой кромке ада.
А ты горстями рассыпаешь правду -
Одним - уже палач, другим - пастух.
А небо может просто подождать -
На этой трассе точно нет лимита.
Ты жаждешь пыльный бархат разорвать -
Он потом бытия насквозь пропитан,
Отравлен жарким, тёмным волшебством.
Во всех прикосновениях его
Давным-давно просчитанных ворсинок -
Следы твоих погасших сигарет,
Подошв чужих изношенных ботинок -
Короче, всякий хлам прошедих лет.
Бокал не переполнится вином,
Когда его прилежно осушают.
Но помни: муть парит над самым дном.
Её не пьют, а просто выливают.