-Подписка по e-mail

 

 -Поиск по дневнику

Поиск сообщений в Мсьё_Хомяков

 -Сообщества

Читатель сообществ (Всего в списке: 2) Antifascist_Front_Of_Riga BohemianRhapsody

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 04.01.2007
Записей: 352
Комментариев: 584
Написано: 2047





Звуки внутренностей

Вторник, 23 Октября 2007 г. 22:25 + в цитатник
  Гротескное лицо смотрит из черного зеркала кровавого отчаяния и задается опиумным взглядом самым пошлым и грязным вопросом о моем отвратительном состоянии порнографической меланхолии. Открывает рот выпуская изворотливых черных змей из своих отмерших от едкого дыма легких. Змеи пренебрежительно расползаются по стенам занимая все свободные от пауков-человекоедов углы и тихо, настырно гремят в унисон. Глаза-отражения выпали из глазниц, упали на грязный пол и разбились огласив окрестности хрусталем.  А я дотрагиваюсь до зеркала трясущейся ладонью, провожу ею по вогнутой линии бледной щеки, она бьет барабаном по измученным ушам; по толстой линии тонких, фиолетовых  губ, они поют умирающей скрипкой;  по волосам, черным, гладким как перья ворона, они фальшиво играют на маленьких, золотых флейтах. Это не я, я так не играю. Грозное лицо выдувает тромбоном ответ, сухой, червствый и, о Боже мой, правдивый, как снег ясным декабрьским утром, как ненависть отравляющая сознание. Я замахиваюсь для отчаянного удара в зеркало, лицо ехидно и ненавистно улыбается. Нет. Я не ударю, себя я так не убью, а он, он все равно вернется, в любом моем кошмаре, в любом зеркале и окне, в каждой строчке и даже взгляде.

Без заголовка

Воскресенье, 21 Октября 2007 г. 22:07 + в цитатник
-Построим ковчег, соберем каждой твари по паре и отправимся искать новую землю.
-Твари? То есть опять вдвоем поедем или каких других людей запустим?

Без заголовка

Четверг, 18 Октября 2007 г. 02:03 + в цитатник

Edgar Poe


"The Raven"



Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,
Over many a quaint and curious volume of forgotten lore,
While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping,
As of some one gently rapping, rapping at my chamber door.
"'Tis some visitor," I muttered, "tapping at my chamber door —
            Only this, and nothing more."

Ah, distinctly I remember it was in the bleak December,
And each separate dying ember wrought its ghost upon the floor.
Eagerly I wished the morrow; — vainly I had sought to borrow
From my books surcease of sorrow — sorrow for the lost Lenore —
For the rare and radiant maiden whom the angels name Lenore —
            Nameless here for evermore.

And the silken sad uncertain rustling of each purple curtain
Thrilled me — filled me with fantastic terrors never felt before;
So that now, to still the beating of my heart, I stood repeating,
"'Tis some visitor entreating entrance at my chamber door —
Some late visitor entreating entrance at my chamber door; —
            This it is, and nothing more."

Presently my soul grew stronger; hesitating then no longer,
"Sir," said I, "or Madam, truly your forgiveness I implore;
But the fact is I was napping, and so gently you came rapping,
And so faintly you came tapping, tapping at my chamber door,
That I scarce was sure I heard you"— here I opened wide the door; —
            Darkness there, and nothing more.

Deep into that darkness peering, long I stood there wondering, fearing,
Doubting, dreaming dreams no mortals ever dared to dream before;
But the silence was unbroken, and the stillness gave no token,
And the only word there spoken was the whispered word, "Lenore?"
This I whispered, and an echo murmured back the word, "Lenore!" —
            Merely this, and nothing more.

Back into the chamber turning, all my soul within me burning,
Soon again I heard a tapping somewhat louder than before.
"Surely," said I, "surely that is something at my window lattice:
Let me see, then, what thereat is, and this mystery explore —
Let my heart be still a moment and this mystery explore; —
            'Tis the wind and nothing more."

Open here I flung the shutter, when, with many a flirt and flutter,
In there stepped a stately raven of the saintly days of yore;
Not the least obeisance made he; not a minute stopped or stayed he;
But, with mien of lord or lady, perched above my chamber door —
Perched upon a bust of Pallas just above my chamber door —
            Perched, and sat, and nothing more.

Then this ebony bird beguiling my sad fancy into smiling,
By the grave and stern decorum of the countenance it wore.
"Though thy crest be shorn and shaven, thou," I said, "art sure no craven,
Ghastly grim and ancient raven wandering from the Nightly shore —
Tell me what thy lordly name is on the Night's Plutonian shore!"
            Quoth the Raven, "Nevermore."

Much I marvelled this ungainly fowl to hear discourse so plainly,
Though its answer little meaning— little relevancy bore;
For we cannot help agreeing that no living human being
Ever yet was blest with seeing bird above his chamber door —
Bird or beast upon the sculptured bust above his chamber door,
            With such name as "Nevermore."

But the raven, sitting lonely on the placid bust, spoke only
That one word, as if his soul in that one word he did outpour.
Nothing further then he uttered— not a feather then he fluttered —
Till I scarcely more than muttered, "other friends have flown before —
On the morrow he will leave me, as my hopes have flown before."
            Then the bird said, "Nevermore."

Startled at the stillness broken by reply so aptly spoken,
"Doubtless," said I, "what it utters is its only stock and store,
Caught from some unhappy master whom unmerciful Disaster
Followed fast and followed faster till his songs one burden bore —
Till the dirges of his Hope that melancholy burden bore
            Of 'Never — nevermore'."

But the Raven still beguiling all my sad soul into smiling,
Straight I wheeled a cushioned seat in front of bird, and bust and door;
Then upon the velvet sinking, I betook myself to linking
Fancy unto fancy, thinking what this ominous bird of yore —
What this grim, ungainly, ghastly, gaunt and ominous bird of yore
            Meant in croaking "Nevermore."

This I sat engaged in guessing, but no syllable expressing
To the fowl whose fiery eyes now burned into my bosom's core;
This and more I sat divining, with my head at ease reclining
On the cushion's velvet lining that the lamplight gloated o'er,
But whose velvet violet lining with the lamplight gloating o'er,
            She shall press, ah, nevermore!

Then methought the air grew denser, perfumed from an unseen censer
Swung by Seraphim whose footfalls tinkled on the tufted floor.
"Wretch," I cried, "thy God hath lent thee - by these angels he hath sent thee
Respite — respite and nepenthe, from thy memories of Lenore
Quaff, oh quaff this kind nepenthe and forget this lost Lenore!"
            Quoth the Raven, "Nevermore."

"Prophet!" said I, "thing of evil! — prophet still, if bird or devil! —
Whether Tempter sent, or whether tempest tossed thee here ashore,
Desolate yet all undaunted, on this desert land enchanted —
On this home by horror haunted— tell me truly, I implore —
Is there - is there balm in Gilead? — tell me — tell me, I implore!"
            Quoth the Raven, "Nevermore."

"Prophet!" said I, "thing of evil - prophet still, if bird or devil!
By that Heaven that bends above us - by that God we both adore -
Tell this soul with sorrow laden if, within the distant Aidenn,
It shall clasp a sainted maiden whom the angels name Lenore -
Clasp a rare and radiant maiden whom the angels name Lenore."
            Quoth the Raven, "Nevermore."

"Be that word our sign in parting, bird or fiend," I shrieked, upstarting —
"Get thee back into the tempest and the Night's Plutonian shore!
Leave no black plume as a token of that lie thy soul hath spoken!
Leave my loneliness unbroken!— quit the bust above my door!
Take thy beak from out my heart, and take thy form from off my door!"
            Quoth the Raven, "Nevermore."

And the Raven, never flitting, still is sitting, still is sitting
On the pallid bust of Pallas just above my chamber door;
And his eyes have all the seeming of a demon's that is dreaming,
And the lamplight o'er him streaming throws his shadow on the floor;
And my soul from out that shadow that lies floating on the floor
            Shall be lifted — nevermore!

 



Без заголовка

Вторник, 16 Октября 2007 г. 19:57 + в цитатник
Если бы я умел радоваться тогда, когда мне этого хочется...
Неа, я бы не умер от передозировки щастья...
Хотя... Если учесть что дозу наркоману всегда приходится подымать...
Возможно и умер бы...

У меня нет: чувства слуха, чувства вкуса и чувства юмора. Но тем не менее я пою и танцую, не так как это выглядело бы красиво, а так как того хочет мой тупой мозК, это будет просто один слог который будет выкрикиваться без определенного смысла и ритма. А что? Зато мозг радуется. У меня нет чувства юмора, а я все равно шучу и никто не смеется, даже я. У меня нет чувства вкуса, а я всеравно пытаюсь судить хоть и не понимаю что, где и кто смог такого увидеть.

Бррррр...

А если бы я умел умирать столько сколько я захочу,  думаю я бы пару раз попробовал.

Опять про сновидения

Воскресенье, 14 Октября 2007 г. 11:54 + в цитатник
В колонках играет - Marilyn Manson - Wormboy
  И был  сон фильм в двух сеансах. Первый сеанс до того как человек проснулся с болью в шее и второй после того как он снова заснул, точнее в тот момент когда он снова спал.
  Фильм был не многословен и в принципе можно сказать что лишних движений он не имел. В первой части нам показали небольшой, серый, мрачный, вообщем угнетающий коридорчик в каком то полуразрушенном доме, скорее даже очень запущенном и помирающем от старости. Взгляду был открыт дверной проем, ну там явно когда то была дверь, но вместо этого красовался кусок стенки, казалось какая то сила заделала чтобы туда нельзя было проникнуть. И на этом дверном проеме была изображена личность, рисунок был потертый, а личность  знакомая, до боли, и личность не менее важная чем эта боль. Ну как знакомая личность, известная мне, а вот насколько личность знакома человек не в курсе, да и суть не в этом.  Суть в том что личность важна.
  После лицезрения сего рисунка произошло пробуждение организма с сильными болями в области шеи. Мда, ощущения таки сказать неприятные. Когда снова удалось овладеть властью над происходящим тело вновь погрузилось во покой.
  Появилось продолжение фильма. В принципе все  было тоже самое, тот же коридор, та же серость, тот же ракурс взгляда, но... Да я знаю что вы догадались что будет "но", так как это неотъемлемая часть подобных сюжетов. Стены в дверном проеме не оказалось как и рисунка, ну это логично. Очам предстала комната такая же как коридор. Правда в отличие от коридора в комнате была жизнь. Наполовину показываясь из дверного проема в сторону путешественника по сном смотрел силуэт. Да, тот самый что красовался на стене. Выражение и взгляд этого существа мне не известны, про это ничего сон не успел рассказать. Захотелось протереть глаза что в принципе и было сделано, но после сего секундного действия эта личность исчезла, человек удивленно захотел шагнуть внутрь чтобы найти эту личность, но сон был прерван неожиданным пробуждением с очередным приступом боли, но в этот раз в плече.
Конец.
  В принципе тут надо добавить какие то рассуждения на тему этого сна, что нить эдакое, философское. Да тут и так все ясно и никаких секретов нет. Сон о том какой я дурак. Просто и понятно.

Без заголовка

Четверг, 11 Октября 2007 г. 23:02 + в цитатник
   Ведут. Ведут как на расстрел, гордо, чинно, в траурном платье, с ружьями наперевес, а ведь на самом деле ведут чтобы поздравить с днем рождения и подудеть за мое здоровье в веселую трубочку. Даже глаза завязали, хотят сюрприз сделать. И я чувствую их напряженность, как будто первый раз поздравляют, даже дыхание неровное, чувствую.  Глаза их дикие, как у зверей, боятся, не хотят провалить такой сюрприз, хе-хе, а я и так все знаю, вот все-все. От меня не скроешь, я сразу понял что к чему, меня бы лучшие друзья так просто, бесцеремонно не вытащили из кровати, не ударили бы по голове прикладом и мне бы не пришлось стирать кровь связанными руками и не подгоняли бы они меня штыками. Завтра день рождения, хах, хитро, решили заранее, так на всякий случай... Чтобы не догадался, а может потому что не доживу.
  Да ладно, друзья, я и так все понял, не доживу. Ведут как на праздник, при параде. Праздник вождям, расстрелы нам. И им и мне.  Но день рождения ведь никто не отменял, поздравят, они же друзья. Поднимут настроение, приободрят, расскажут старый, но не менее смешной от этого анекдот, похлопают по плечу и конечно же дунут в трубочку. Как все таки хорошо когда у тебя день рождения, все заботятся, поздравляют, ты пуп земли на этот день. А вот сейчас завернем за угол и там произойдут все поздравления, вручение подарков, бокалы шампанского и восторженные крики. Я становлюсь, готовлюсь. Они то не знают что я все знаю. Передергивают затворы праздничного салюта.
  -С днем рождения!
  Грохот выстрелов. А может в воздух? А может в тело?
  -Что выше? Личное или общественное?
 

Без заголовка

Четверг, 11 Октября 2007 г. 22:21 + в цитатник
В меня вселяется дух хиппи. Хочется нихрена ни делать, кричать "мир, чувак", курить, тонуть в наркотическом безмолвии и носить пацифистские знамена.
А затем в меня вселяется дух скина. Хочется бить этого хиппи, выпить пива в пабе, сходить на футбол и потанцевать под регги.
Потом вселяется дух солдата и хочет примирить скина с хиппи и объединив их воедино отправить сражаться бок о бок на одному ему известную войну.
А затем вселяется мой собственный дух и пытается объяснить почему вселился солдат, устроил бяку и не дал скину избить хиппи и более того смог таки уломать обоих пойти на эту дурацкую войну.

Голова кружится.

Хомячки

Вторник, 09 Октября 2007 г. 23:47 + в цитатник
А у меня по столу бегают маленькие человекоподобные хомячки. Они все в котелках, и в голубых линзах, а у одного еще пенсне есть, и перчатки коричневые, кожанные и тросточка. Наверное он главный. Вот он снял котелок, вот поклонился. А теперь что то тихо жужжит и хомячки выстраиваются в линию. Снимают котелки и  кладут их перед собой, как будто чтобы попросить милостыню, затем достают мушкеты, маленькие как и сами хомячки. Что то тихо прожужжав они поочереди выстрелили в меня, чем то маленьким, кругленьким и глупеньким. Наверное идеями.
Вот они поднимают котелки, поочереди кланяются, подходят к краю стола, падают вниз и на маленьких оранжевых парашютах, с нарисованном на них  все той же шляпой-котелком, плавно спускаются вниз и идут к маленькой норке. Хомячок в пенсне пропустил их всех, затем посмотрел на меня, снял пенсне, протер его, одел, снова посмотрел на меня и сделав некое движение рукой что то крякнул и скрылся в темном проеме норки.

Без заголовка

Вторник, 09 Октября 2007 г. 14:52 + в цитатник
   Решил построить себе дом, даже не дом, а так, домик. Небольшой, красивый, тихий и мертвенно спокойный. А чтобы подчеркнуть мертвенное спокойствие, построю я его близ кладбища, из костей которые я тихо оттуда вынесу. И будет он распространять свою тишину и покой на мили вокруг. А я буду сладко посапывать с книжечкой в руках на его веранде и радоваться жизни.
  Да, иногда приходится строить свой покой на костях, а что поделать.

Без заголовка

Суббота, 06 Октября 2007 г. 22:20 + в цитатник
Мы расскажем вам о Смерти. Затем досчитаем до трех и вы умрете. И все будет закончено. Мы будем плакать и страдать по вашему уходу, но не долго, пока не скажут остановиться. Мы остановимся, бросим цветы разочарования в могилу мечты и пойдем домой. Пора пить за ваш упокой. Напьемся в хлам и даже не вспомним за что мы пьем, нам в принципе всеравно, главное за что то пить. Умирайте почаще, для этого мы вас и убиваем, мы пить хотим, у нас похмелье. Ваша смерть принесет нам облегчение. Исполните свое предназначение, умрите ради пьяной жизни других и воздастся вам в следующей жизни, в которую мы не верим.

Суета мирская

Пятница, 05 Октября 2007 г. 20:52 + в цитатник
  Сижу себе  на  царственном, золотом троне с бриллиантом размером с добрый кулак вышибалы на самой верхушке трона, вперед на десять метров тянется стол из красного дерева, серебрянный столовый сервиз и золотые тюльпаны в роскошных алмазных вазах украшают этот стол. Девушка на другом конце, ну просто ангел во плоти в этом грешном, грязном мире, ласково и гордо поглаживает маленькую собачку, которую ценят здесь больше всех слуг вместе взятых, с пафосным презрением глядя на рабов своих и уничтожая одним лишь кивком в их стороны. На блестящей, отражающей солнечный свет тележке везут подносы, ставят их на стол, наливают вино из бутылок (поколения столько не живут сколько эти бутыли пылились в подвалах), а затем легким поклоном и с жалостью в глазах  удаляются маленькие, ничтожные людишки.
  Вот сижу себе, ем слоновий мозг сваренный каким то гениальным поваром и это даже вкусно. Смотрю на девушку, которая в свою очередь разглядывает муравья в моем обличии и брезгливо скидывает на пол, своему волкодаву последнее мясо на земле. Улыбается, зараза. Звенит в колокольчик который разносится нежным звоном  по зале,  снова вбегают ничтожества, все забирают, что то новое ставят, снимают крышки...
  Не хочу я есть и запивать вином. Я пива хочу! Не нравится мне замок летающий высоко в облаках, эти три искуственных луны что его окружают тоже не нравятся и его тихий театр изящества и пафоса тоже не нравится. Хочу домашний уют! Надоело шляться по чужим мирам. Пора строить свой, с блэк джэком и шлюхами.

Тупняк 7: Тебя, солнышко, мало не бывает.

Четверг, 04 Октября 2007 г. 23:38 + в цитатник
Хе-хе. Это море забавы и веселья. Мы так обожаем свою гордыню что верим в существование своей индивидуальности и также банально как и эти слова я считаю что сто тысяч таких же клонов как я, которые повторяют с точностью мои движения или я повторяю их движения, являются совсем другими и ни грамма не такие же. Как сказал бы Остап: "Индивидуальность это миф о загробной жизни, кто туда попадает назад не возвращается." Вот потому то то мы всего лишь кривое отражения самого же себя. И как же это чудесно! Никто криво не смотрит!



Макмерфи  никогда не говорил красивых слов, но он говорил и делал так что въедается жвачкой в волосы:
" - Но я хотя бы попытался, - говорит он. - Черт возьми, на это покрайней мере меня хватило, так или нет?"
Надеюсь хоть на это меня тоже хватит.

Кхх... первый кхх... первый... кхх... я второй кхх... Отбой кхх... Отбой кхх... Сеанс тупняка кхх... считаю оконченным кхх... оконченным кхх...

Без заголовка

Среда, 03 Октября 2007 г. 20:12 + в цитатник
В колонках играет - Gogol Bordello - Illumination

Сим письмом провозглашаю этот день официальным Днем Рождения Осени 2007 года (по местному летоисчислению).
Она крепка как никогда, сильна, Величественна, она Богиня.
Пред ней я преклоняюсь.
Дождь льет как из ведра, по дорогам разбросаны тонны мокрых, желтых листьев, морозный ветер бьет в лицо.
Она исполнила мечты и ей спасибо говорю.
Именно такой я ее и представлял.
Я буду ее Любить... Не меньше чем Пиво.
Спасибо Осень что сегодня ты такая нарядная, пьяная, вульгарная. Что обнажила ты для нас все свои прелести, которые так и хочется целовать.

Ой гармонь, играй гармонь!

Среда, 03 Октября 2007 г. 11:58 + в цитатник
В колонках играет - Gogol Bordello - Illumination

Жизнь идет своим чередом и перематывает себя то в одну то в другую сторону. Проиграла кассета, вставил другой стороной и поехали по новой, а новое уже по моему было. Но кассета то одна! Будем слушать ее, пока не надоест, потом разобьем. Буду слушать тишину или чужие пластинки, может и наткнусь на какую нибудь красивую музыку. Есть же все таки соседи по лестничной клетке, постучусь, напрошусь в гости, а там тяпнем по рюмашке и пойдут светские беседы несостоятельности прочих слоев населения. И гляди пройдет и жизнь и нам да без музыки да будет  сЩастье.  А пока  играй  гармонь любимая, единственная гармония. А там посмотрим.

Утреняя романтика.

Понедельник, 01 Октября 2007 г. 03:59 + в цитатник
 Человек открыл глаза, взгляд столкнулся с небольшим окошком его хибарки, перескочил в окно и умчался куда то вдаль по еще слабо освещенной солнцем земле, затем вернулся и предложил еще немного подремать, к примеру до обеда. Приняв предложение тело перевернулось на другой бок и скользнув засыпающим взглядом по небольшому клочку бумаги перемазанному красной краской размеренно засопело. Вдруг человек замер как будто от удивления, несколько секунд лежал без единого колыхания как вдруг открыв глаза испуганно вгляделся в заляпанную бумажку и тихо выругавшись подпрыгнул на кровати. Поспешно скидывая одеяло и потрепывая превратившиеся за ночь в изящный куст волосы он подбежал к окну и еще раз вгляделся. Он снова негромко выругался и стал поспешно метаться по комнате пытаясь разыскать в небольшом домашнем бардаке свои одеяния, через непродолжительные поиски ему удалось найти темно коричневые брюки в  одну штанину которых он некоторое время пытался безуспешно вставить обе ноги и раздосадованно  ругался по поводу не желания штанины принимать  ноги. Наконец разобравшись с проблемой непослушных брюк человек отправил во многообещающий поход по просторам местности под кроватью свои коротенькие рученки и нащупав нечто очень знакомое улыбнувшись улыбкой удачливого золотоискателя потянул это нечто на себя, но это оказалась не совсем та часть гардероба которую он искал, поэтому руки были вынуждены отправится во второй поход под кровать. Наконец когда рядом с человеком уже лежали несколько забытых, потерянных, похороненных и уже успешно замененных вещей, а также один ботинок который был не менее нужен, руки нашли то что надо и гордо вытащив не менее коричневую чем штаны рубаху стали поспешно одевать на мелькавший до этого голый торс. Застегнув рубаху и удостоверившись в наличии всей пары пуговиц на ней человек стал думать чего ему не хватает. Этим недостающим элементом были носки, он улыбнулся, хоть об этом элементе он позаботился. Носки были в одном из ботинков, но в том который он вытащил их не оказалось. В очередной раз ругнувшись он схватил буханку хлеба, отломал большой кусок и запихнув его в рот пытался проглотить его как удав кролика и одновременно жонглировать кувшином с водой. Прикончив таким образом всю буханку, которая была размером ни как не меньше футбольного мяча, и выпив весь кувшин с водой менее чем за полторы минуты. Человек осмотрел хибарку, в которой и было то что всего одна комнатка, беглым взглядом в поисках своего заветного и такого дорого сердцу ботинка с носками. Поиски к его огромному раздражению оказались напрасными и он снова всмотрелся в окно определяя время как вдруг заметил в траве какой то предмет. Поспешно выбежав и пробежав босиком по утренней росе добрых десять метров обнаружил свое сокровище. Он покачивающейся походкой взобрался на крылечко хибарки, схватил лежавшую на перилах сыроватую тряпку и вытерев ноги стал одевать не менее сырые носки, но выбора у него не было поэтому сырые носки принялись с чистой  душой и грязными выражениями в адрес неведомой силы забросившей такой важный ботинок в траву. Одев ботинок человек осмотрелся в поисках второго, снова ругнулся и попрыгал на одной ноге обратно в дом за вторым ботинком. Управившись наконец и с этой проблемой человек подбежал к обеденному столу, схватил коричневую, как и весь свой гардероб включая носки,  дорожную сумку, закинул туда еще одну буханку хлеба и бутылку с одному ему известной жидкостью и выбежал на улицу громко хлопнув дверью. Он немного отбежал от дома, развернулся и бросился обратно. Подскочил к небольшому тазику около окна сполоснул лицо, опустил лицо в этот тазик и потряс головой, вытер все тем же сырым полотенцем и снова бросился в путь. Затем с новой руганью опять обернулся и взбежав на крыльцо открыл дверь и просунув руку за угол в комнатку выхватил оттуда единственную не коричневую часть своего гардероба. Это был зеленый плащ, с капюшоном. Человек одним мгновением положил сумку на землю, одел плащ и снова схватив сумку бросился бежать испуганным волками зайцем.
  Пробежав добрых две сотни метров человек уменьшил скорость до обычного шага и облегченно улыбнувшись пошел по узенькой, протоптанной видимо всего одним человеком, тропинке  в сторону небольшого лесочка. Теперь он все делал неспеша, наслаждаясь ранней осенью и свежим утренним ветерком. Солнце шло от него по правую руку и он периодически поглядывал на него и время от времени ускорял на небольшие временные промежутки шаг. На его лице каким то безымянным художником стало вырисовываться блаженное выражение. За время пока он дошел до лесочка ему удалось укротить волосы. Изредка он склонял голову набок и почесывал ее своими маленькими ручками, как будто так они не могли достать до головы. Через минут десять он вошел в лесок и солнце начало скрываться за деревьями, поэтому человек чуть ускорил шаг и засвистел какой то простенький мотивчик. Одна рука находилась в кармане, другая раскачивала сумку как кораблик на море периодически большой волной подкидывая свой кораблик вверх он прятал руку в карман и игриво выпуская вторую руку ловил сумку и продолжал качать на волне.
  И вот когда уже мотивчик стал надоедать человеку,  а являлся он единственным мотивчиком в его репертуаре, а руки уже устали от бросания сумки по волнам как от целого дня работы на стройке тропинка начала выводить человека из леса. Завидев яркий просвет в деревьях он заскакал радостным ягненком вперед и выскочив из леса очутился на небольшой полянке которая резким обрывом уходила на добрые пятьдесят метров вниз. С этого места открывался прекрасный вид на огромных размеров поле. На этом поле по две его разные  стороны расположились очень много квадратиков и прямоугольничков которые при более тщательном рассмотрении оказывались людьми в доспехах и с различными орудиями калечения ближнего своего. Они были выстроены в красивые и ровные боевые порядки. Людей было много, очень много, что по одну, что по другую сторону. Отличие между этими сторонами поля было в цвете с одной стороны отчетливо различался сиреневый цвет, а с другой фиолетовый. Люди стояли смирно, они ждали пока откуда то сзади раздастся голос, который как волшебные слова заклинания оживит всю массу по одну сторону поля. А затем такой же голос оживит прямоугольнички на второй половине поля. И эти две массы сольются в одну сиренево-фиолетовую массу.
  Человек подошел к краю, глубоко вздохнув блаженно потянулся, закрыл глаза на несколько секунда затем открыв их сел на землю и свесил ноги вниз начав ими болтать постукивая по ровной стене обрыва. Сумка лежала от него по ту же  руку что и солнце, то есть по правую. Он извлек оттуда ту самую бутыль с неизвестной жидкостью и отхлебнув спрятал ее обратно и начал всматриваться в поле и в две массы разных цветов. Он тоже ждал, ждал того же чего ждали и люди внизу, ждал волшебных слов которые сольют в едином танце эти две огромные массы.
  Смотреть огромный магический вальс. Именно за этим он сюда и пришел в такое раннее осеннее утро. 

Без заголовка

Суббота, 29 Сентября 2007 г. 00:00 + в цитатник
Как это ни прискорбно, но людишки развиваются только в научном плане, а вот социально мы повисли на мертвой точке или по крайней мере слишком медленно двигаемся. И если мы не начнем шевелиться в социальном плане, то мы планета самоубийца, ну или покрайней мере обреченная цивилизация.
Я пессимист, я все большое убеждаюсь что спасение невозможно.

Без заголовка

Четверг, 27 Сентября 2007 г. 23:58 + в цитатник

Очередная ахинея.

Среда, 26 Сентября 2007 г. 00:51 + в цитатник
Прикурив от тлеющих углей старого мира мы оседлали ракету безумного энтузиазма и отправились искать своего Адама. Этому другу предстоит пожертвовать свое ребро нам, Еве. О нет, он не умрет, но пострадать придется. Ребро он сначала не захочет отдавать, но куда же ему деться. Посодействовав в нашем творении он не поймет, а какого горбатого все это нужно. Нужно строить веселую карусель, товарищ Адам, скажем ему мы, гражданка Ева.  Укажем верный путь и сообщим: Верной дорогой идете Адам! Истечет Адамчик кровью. Ева новой вольет. Сломает он все руки, ноги, но они когда нибудь срастутся. Главное что через неопределенное количество мучений Адама карусель будет готова.  И все понесется, завертится  в этой карусели пока нас не стошнит на прохожих. А потом? Все будет крутиться и вертеться. Адама начнет не только тошнить на прохожих, он будет плеваться кровью, внутренности захотят вывернуть все наизнанку и наконец он возжелает Ада.  А потом? Затем карусель сломается, загорится и сожжет Адама. А потом? А потом прикурив от тлеющих углей старого мира оседлаем ракету безумного энтузиазма и отправимся искать своего Адама, который пожертвует нам, Еве, свое ребро.

Снова луна

Понедельник, 24 Сентября 2007 г. 22:34 + в цитатник
Снова круглый сыр луны катается по чистой, черной скатерти неба, а я как всегда ни в кого не превращаюсь. Надоело. Хочу быть волком, допельгангером, сатиром или хотя бы зеленым кузнечком в эти часы. Ну как я пойму что лучше всего физически мне в человеческом теле если я не знаю каково в других телах. Забавно, но душевно все с точностью до наоборот, комичный шиворот на выворот. Интересно, каково в душе быть человеком? Ай, ну ладно, будем пытаться слить в поцелуе глаза с ночным солнцем. И если долго и  упорно пожирать с ненавистью эту луну может я наконец во что то превращусь, ну хотя бы душевно, например в человека.

Листопад

Понедельник, 24 Сентября 2007 г. 00:09 + в цитатник
Ноги мягко шагают по улице. Под ногами слабо шуршат остатки устроенного Осенью геноцида. Чистильщики беззаботно покуривая сгребают трупы в одну большую кучу. Какое им дело до этих смертей, они знают что все повторится, такие чистки всегда устраиваются примерно в одно и тоже время. Рутина. А мои ноги все идут по трупам, порою переступая их, огибая небольшие кучки или хорошенько пнув наблюдаю как рушится эта гармония и трупы безалаберно разлетаются в стороны. Даже несмотря на такие массовые убийства Осень не оставляет крови, она выпивает всю, до единой капли. Это ее время, она сейчас Диктатор, Отец нам и Старший Брат. Она видит нас, и угнетает сотворенным геноцидом, оставив лишь голые, мертвые ветки. Подчиняет нас себе, делает беспомощными, зажимает в огромные тиски депрессии, показывая всю безысходность попыток борьбы. Мы склоняемся на колени в ожидании Царя Зимы и получаем свою порцию плетей. Ноги все идут по трупам, мне нравится их шуршание под ногами и Осень, тоже нравится, она Тиран, а мы ее рабы в независимости от наших желаний.


Поиск сообщений в Мсьё_Хомяков
Страницы: 18 ... 11 10 [9] 8 7 ..
.. 1 Календарь