"Красный уголек сигареты единственный маяк в черноте заброшенного завода, на котором когда-то... Да к черту это когда-то!"
Оборвал себя на сентиментальной мысли мужчина и снова уставившись на пылающий голубым пламенем город вдохнул дым сигареты. Это было невероятное зрелище, казалось весь город слился в одном огромном костре странного ярко голубого пламени. Внезапный порыв отчаяния нахлынул на мужчину и он тихо застонал, затем развернулся, сел облокотившись об стенку, так что пожар остался лишь на периферии зрения и стал размышлять вслух:
-Откуда, ну откуда черт побери они вообще взялись? Как, ну как черт возьми они смогли так запросто спалить целый город? Целый город! - его голос сорвался на крик, легкий смешок - И кого я спрашиваю.
Затяжка, вторая, взгляд снова обернулся в сторону города, рука послала в том же направлении окурок. Голова развернулась в противоположном направлении и взгляд тут же ударился о непроходимый мрак завода. Мужчина сделал пригласительный жест рукой в сторону этой темноты, рука обессиленно рухнула, тогда он поднял другую руку тем же пригласительным жестом в сторону пылающего города, рука вновь обессиленно рухнула.
-Какая прекрасная игра света и цвета. - бормотал он тяжело дыша - Какие прекрасные символы, или отправится в яркую вспышку собственной смерти, или в черный мрак неизвестности. Все одинаково отвратительно.
Мужчина умолк, несколько минут сидел не подавая признаков жизни, затем наконец-то достал помятую пачку, посчитал количество сигарет, потряс полупустым коробком спичек, а затем явно испытывая трудности поднялся.
-Город, город, ты прекрасен, честно, твое нежно голубое пламя зовет меня, манит, но бесконечность выглядит не так обреченно, а потому - прощай!
С этими словами он поклонился городу, последний раз посмотрел в самое сердце пожара, развернулся и прихрамывая зашагал в темноту, скрывшись через пару секунд из виду.

- Доктор, понимаете, мы с мужем вечно спотыкаемся о повод для ссоры и взаимного непонимания. - Мария склонила голову набок уже готовая перебить Альберта в его невежестве
- Уважаемый Доктор, на самом деле все не совсем... - звонкая пощечина заставила его умолкнуть и потупить голову в тяжелой задумчивости на тему распутывания ниток интриг его жены и душещипательной жалости к себе.
-Вот видите, Доктор, снова Альберт - имя мужа прозвучала как еще одна пощечина в его адрес и Альберт непроизвольно потер вторую щеку и еще дальше углубился в пучину жалости к себе,- провоцирует меня и перечит очевидному.
-Ясненько, ясненько. - доктор поправил очки, вперился взглядом сначала в Марию, затем в Альберта, затем снова в Марию и безразличным, глухим как будто он находился в другой комнате, голосом отрапортовал - У вас определенно проблемы в семье, да, определенно и ни как иначе. - Затем снова перевел взгляд на Альберта и добавил - Все потому, что вы беременны.
-Ах, Боже ты мой! Да, точно, беременна! -воскликнула Мария голосом полным отчаяния и понимания, Альберт знал этот что означает подобный восклик и решил заранее подготовиться: втянул шею в плечи и закрыл голову руками.
Мария в это время отчаянно рылась в своей, на вид довольно тяжелой, сумочке и приговаривая "Ай-яй-яй, как же все плохо, как же ужасно." выкладывала на стол доктора некие свертки. В это время в ее голове носились тяжелые мысли о рушащемся у нее на глазах браке и все известные ей способы укрепить его. Наконец четыре разных свертка оказались на столе, сумка со странным звоном упала на пол и уже собираясь что-то сказать доктору Мария остановилась вслушиваясь в сопение доктора и еле слышные всхлипывания мужа и поняла, что разрушения еще большего масштаба чем она предполагала, это добавило ей гнева. Доктор бы посчитал это интересным явлением, если бы не зачаровано смотрел на шелест листьев за по ту сторону его кабинета. Мария же тем временем схватила один из сверток и стала его судорожно разматывать бормоча о методах лечения, панацеи и моля Бога о помощи. В свертке оказалось два кастета которые она тут же одела и поднявшись сильным ударом в руку Альберта закрывавшую лицо опрокинула его на землю и стала лихорадочно избивать перекатывающегося, свернувшегося калачиком мужа.
Стоны и посторонний шум привлекли внимание доктора и он вспомнил что у него посетители, всмотрелся в представшую перед ним картину, пробормотал в никуда маленькую лекцию о суровости и черном юморе природы и начал разворачивать первый попавшийся сверток, в нем оказался стек. Доктор неспешно поднялся, прошаркал до изрядно вспотевшей Марии и её корчающегося мужа, медленно положил Марии на плечо руку, подождал пока она повернется и вложил ей в руку стек добавив:
- Так будет быстрее, вам надо разобраться с семейными проблемами раз и навсегда.
Мария с благодарностью сбросила малоэффективные кастеты, перехватила поудобнее стек и стала с широким размахом хлестать Альберта стараясь подловить его в наименее защищенных местах чтобы он инстинктивно прикрывал их и обнажал голову под её удары. Доктор отметил это знание дела и попытался припомнить приползала ли эта черная вдова к ней раньше или нет.
Доктор с неподдельным интересом смотрел за жизнью этих насекомых и отмечал для себя любопытные детали и поражался какие хитроумные способы находит природа во имя сохранения видов. Через несколько минут Мария обессилено рухнула в кресло в котором ранее сидел Альберт и вытерев кровь с лица сказала доктору:
- Спасибо вам большое, Доктор, вы опять спасли мой брак, я вам премного благодарна!
Доктор отметил это "опять", сомнений быть не могло она уже была у него и видимо с подобными же проблемами. Он поднял голову и уставился в задумчивости на люстру. прошло пару минут томительной тишины и отдышавшаяся вдова с вновь приобретенным румянцем на лице встала и обняла в знак благодарности доктора прошептав застенчивое "спасибо" ему на ушко. Доктор отшатнулся, будто вынырнув из какого-то транса пристально вгляделся в лицо Марии, на капли крови, нервно сглотнул и постарался выпутаться из её объятий. Она видимо поняла значение его действий и отступила открывая его взору труп Альберта. Доктор негромко вскрикнул пытаясь понять что здесь произошло, его бегающие глазки наткнулись на черные одеяния Марии убирающей обратно в сумочку свои принадлежности.
-Фууух. - выдохнул облегченно доктор.
-Что-то не так? - осведомилась черная вдова.
-Нет-нет, все в порядке, счет оплатите в бухгалтерии и... - он на пару мгновений замялся - и... вам помочь вынести вашего, хм, мужа, ммм...
-Альберта. -подсказала Мария - Нет-нет, что вы, не надо я сама.
Закончив прибираться Мария подошла к трупу, взяла его за правую руку и потащила к выходу. Доктор неподвижно смотрел на происходящее и только когда сияющая вдова удалилась из кабинета облегченно вздохнул и тихо, практически одними губами прошептал зачарованно:
-Насекомые.
В кабинете было душно и стоял непонятный запах, потому доктор медленно прошаркал к окну, открыл его и затем склонился к небольшому террариуму стоящему на подоконнике. В террариуме был небольшой черный паучок возящийся с трупиком другого паучка.
-Ах, эти милые черные вдовы. - доктор постучал пальцем по стеклу и этот стук как будто ударил его по голове. Он присмотрелся к пауку, глубоко задумался и перевел взгляд на кровавое пятно на полу, снял и протер очки, еще раз посмотрел на черную вдову и затем тихим-тихим голоском спросил у неё:
-Люди?

Забавно, обвиняешь людей в тщеславии, гордыне, смотришь на них презрительно-поучительным взглядом, тыкаешь пальцами в язвы и шрамы на их лишенном физических контуров теле, угнетаешь таким отношением, а потом, с ужасом, граничащем с тем что испытывают многие герои Лавкрафта, осознаешь что это все не о них, это о себе. Это как надо себя бояться.

Однажды это станет рычагом перевернувшим мир, однажды , но не сегодня.
Хех, дожить бы до завтра чтобы сказать это снова.

Я ненавижу современную молодежь. Да знаю, я ее часть, мне от того не легче, трудно себя ненавидеть, но приходится ибо нет другого выхода. Оно ничтожно, оно заставляет меня усомниться более обычного в существовании будущего. Ай, к черту разглагольствовать об этом, просто факт " я ненавижу".

-Тадаааа! -кричала Зима выскакивая с улыбкой откуда-то из-за экрана, расставила руки в жесте приветствия и вгляделось в недоуменное пьяное лицо. С легким смешком Зима скомкала медленно летящие титры.
-А для самых терпеливых я еще преподнесла вот это.
На черном экране показалась белая точка, вторая, третья, уже десяток, два, затем из тьмы стали выплывать деревья, дома, люди, машины, вся-вся привычная суматоха, но в нежном белом слое снега, который все не переставал падать. Поистине благосклонный подарок истосковавшемуся взгляду.

Осень, ты мне напомнила. Об этих людях. Кто они? Знал ли я их? О да, когда-то, но, Боже, это было так давно и к сожалению до рассвета не дожило. Осень, ты тихо молчишь в окружении этих теней, да-да, от них остались только тени, лишь жалкие, ничтожные тени. Возможно тени костра, не слишком наверное и яркого в свете последних вспышек на солнце.
А вспышек-то и не было, просто так сильно хотелось. Осень, что же будет завтра с нами. Сегодня умерло.

И вот, зима приближается к своему печальному финалу, осталась лишь самая неинтересная часть, а именно титры. Эти пять - шесть минут побуду пьяным.

*Специальный выпуск новостей! Чрезвычайное происшествие! К земле приближается Огромный-Алкогольный-Монстр-Из-Самых-Страшных-Глубин-Самого-Далекого-Космоса. Так назвал монстра обнаруживший его приближение к Земле ученый Герберт Кармиз. И мы ведем репортаж из обсерватории города Никурагуара. Скажите, Герберт...*
-Что? Это еще что за бред! - Эрнест с огромными, непонимающими глазами смотрел в телевизор и слушал весь идиотский бред изливавшийся из уст его друга. Оборвав телевизор на полуслове он вскочил с дивана и ринулся из дома...
Через час. Обсерватория города Никурагуара. Дверь кабинета Герберта с шумом сорвалась с петель и в дверном проеме показался с пеной у рта Эрнест.
-Геребрт! Чертов идиот, что за околесицу ты там нес?
-Как что за околесицу? Про монстра который несется к нам на огромной скорости чтобы уничтожить все наши запасы алкоголя и взорвать все заводы по его производству. - и он скромными, честными как у попугая глазами посмотрел на Эрнеста, мол я не виноват, я не знаю что это слово значит, просто повторяю что услышал.
-И ты хочешь чтобы люди в это поверили, это же полнейший идиотизм! - недоумевал Эрнест.
-Они уже поверили, потому что это правда. У меня даже есть доказательства! Идем, покажу. - и он зашагал из кабинета в огромный зал по соседству в котором располагался громадных размеров телескоп. Он встал возле него и жестом предложил Эрнесту глянуть.
-Нууу, что ты там видишь? - с усмешкой спросил Герберт.
-Хм. Кажется... Похоже на огромный метеорит стремительно приближающийся к земле.
-Именно так! - радостно подтвердил Герб - Он размером со всю Азию и столкнется с землей через каких-то три часа. Бум. И все. - он вскинул руки и дьявольская улыбка засияла в помутневших глазах Эрнеста.
-Пппп... Но... А... - заикаясь пытался что-то промолвить Эрнест, но его перебил Герб.
-Зачем я сказал про алкогольного монстра? - Эрнеста отчаянно замахал головой и поискал стул ибо его подкашивающиеся ноги вот-вот совершат столкновение его тела с полом. - Ну я подумал что не стоит лишний раз пугать людей что скоро мы все умрем, это так пессимистично.
-Герби, черт бы тебя расстрелял, город в огне! По дороге сюда в канаве лежит фургон с пьяными в доску телевизионщиками!
-Ты ведь не дослушал новости, да?
-Нет, я сразу рванул к тебе.
-Тогда дай я тебе объясню. Видишь ли, я сказал что единственный способ спастись это самим выпить все запасы алкоголя на планете, тогда монстр не учуяв добычи развернется и улетит куда подальше и тогда все мы...
-И что, они все в это поверили? - перебил Герберта недоумевающий Эрнест.
-Я говорил это со слишком серьезным лицом чтобы в это не поверить, хотя сам еле сдерживался от смеха. К тому же я показал им метеорит как доказательство. - весело пропел Герби и принялся открывать две бутылочки пива. - Не хочешь помочь мне спасать землю?
-И они в это поверили? - Эрнест схватился за голову и потерял всяческое уважение к роду людскому.
-Ты же сам видел их фургон. К тому же телевидение и само любит все слишком раздувать и подает это так красочно что сейчас наверное уже половина земного шара смотрят пьяными горящими глазами в небо в надежде увидеть как Алкогольный-Монстр меняет курс.
-И зачем все это?
-Все равно скоро все умрем, к чему лишний раз пугать людей? Сейчас у них есть надежда и дно бутылки, через которое все кажется немного другим, чуть лучше. Вот это будет конец света! Он пришел, а всем плевать, потому что все напились и валяются, а кто еще может стоять уже слишком занят для мыслей о неминуемой гибели. - Герберт аж сиял от гениальности своей идеи.
Эрнест допил пиво, взглянул на бутылку, бросил ее в стенку где она со смачным звоном разлетелась на тысячу мелких осколков. Затем подошел к столу заставленному пивными бутылками, отыскал закрытую и использовал обшарпаный край стола по его прямому назначению.
-А что, мысль! - изрек он и приложился к сосуду с хмельным напитком.

Чай делится на три категории. Первая это дымящий котел бесов, обжигающий всеми языками адского огня. Вторая это противный болотно-кислый ледяной душ. И третья нежный сладостно страстный аромат цветов, ни холод ни жар, лишь прелестное тепло. Именно ради этого этого чудесного вкуса и теплоты мы томимся в ожидании пока в аду станет холоднее и обжигаемся боясь что уже пришло время жижи болотной.

В продолжение банкета. Черти что, до этого года таких Реальных снов не бывало, при том что Таких Событий там тоже не происходило. События абсолютно невозможные, нереальные от ушей и до кончика хвоста но при этом до того живые, что просыпаясь с утра дивишься тому что это был лишь сон. Страшно ложиться спать.
Хотя странно что там разговаривая с мертвыми воспринимаешь это как должное. Может точно дали возможность посмотреть на другую реальность. Ну тогда извините мня все, но вы там отвратительны.

мммм... Мда... Новый год богат на сюрпризы. МЫ успели увидеть сложные отношения с нашими друзьями, мы успели увидеть отношения с нашими врагами, мы успели, чуть ли не, лицезреть половые акты между нашими друзьями и нашими врагами. Блядь, сегодня только второе, а сны уже разговаривают мертвецами и ненавидят всех моих друзей. Черт, после таких снов не знаешь куда направить собственные чувства.
Черт, все в любом случае сводится к одному! Противно.

Вы знаете... М... Ну его к черту. Я ушёл пить.

Крошка Снорк смотрит на эти белые просторы города и ей почему-то кажется что он завален миллионами мертвых приведений. И эти мертвые, уже мертвые вдвойне, пусть они с моторчиком, пусть без, нет никакой разницы. Они снова встали, отбросили свой заслуженный сон и с ружьям, шпагами и прочей военно-кухонной утварью наперевес ринулись покрыть своими телами промерзший бледно-серый город живых. Хруст их костей теперь будет напоминать об этой битве, до тех пор пока тела не сгниют и не развеется смрад. Когда осознаешь что воюют даже они, перестаешь верить в будущее где-то там, по ту сторону жизни. Страшно выходить на улицу.

-Разве ты не находишь эти слова приятными для себя?
-Даже более чем! Но все они ложь, не так ли?

Зачем человеку слушать пустые наборы нелепых речевых оборотов, зачем делать вид что вкладываешь в них душу, подумать только, вкладывать душу в то, что умрет вместе с закатом, лгать друг другу в лицо и при этом испытывать возвышенные чувства. Страшнее сего только наше непоколебимое желание не только выслушивать весь этот бред, но и придавать ему значение, более того возносить на пьедестал своего счастья. Очнись, дурак, пока ты любуешься своими ложными Богами действительно важное под грустную музыку предается земле! Печаль. Все эти слова и поступки с вуалью любви выжигают истину, без скорби, без слез, лишь с маниакальным взглядом инквизитора пожертвовавшего душой ради спасения сотен других грешников, идиот, оно не зачтется, оно никому не нужно, мы лишь убиваем наш шанс лицезреть прекраснейшее из лиц! Слова стали тяжелее грехов, поступки страшнее ночных кошмаров, надо лишь посмотреть, мимолетным скромным взглядом, поймать такой же ответный взор и скрестить шпаги.

Мы любим усложнять себе житье чтобы потом было проще на жаловаться и утверждать что жизнь полнейшее ничтожество.
Усложнять даже в любых мелочах. Мы до сих пор пытаемся понять зачем нам на телефоне Украiнська Мова, почему мы сидим до четырех утра за компом и потом не можем проснуться вовремя и наконец зачем он пропивает все деньги когда и так не на что жить.
И кстати, утверждение что жизнь ничтожна абсолютно нелепо, ничтожность кроется в более романтичном месте, в человеческом сердечке. Честно-честно.

У меня внутри дилемма.
Кого услышать, ума не приложу.
Один голос кричит: Ося, ты дурак!
А второй кричит тоже самое, только более приятным голосом.

За свою непродолжительную жизнь Крошка Снорк видела лишь слёзы свои, да слёзы своей мамы, слёзы разнообразных актрис из пошлых сериалов не в счёт, они никогда настоящими не были. Хотя, знаете, тоже, я ведь и своих слёз-то не видела, точно-точно, я ведь-то их чувствовала, но не стояла специально перед лужой под лунным небом получая ни с чем не сравнимое извращенное удовольствие, это было бы глупо, ну, мне так кажется, ой.
И слёз, даже мексиканских, я уже очень давно не видела, вот здесь приходит извращенное желание. Я хочу увидеть чужие слёзы горя. Не посочувствовать, не поиздеваться, наблюдать, получить в этом ответ на некий вставший комом в горле вопрос.

-Ну чёрт, не надо так. Тут все можно объяснить... Не надо столь злобный взор... Вот, уже лучше, такой мы тебя и запомним. А теперь слушай. Видишь за нами красивую заснеженную поляну, растянувшеюся на добрые двадцать метров во все стороны от центра. - я неопределенным жестом махнул куда-то в сторону от себя.
-Я не вижу центра. - нахмурилось милое личико и снова вперилось в меня рассерженным, но все таки заметно взволнованным видом. Эмоции её было трудно не заметить даже под плотным шарфом и натянутой на глаза шапкой.
-Ну что за глупости. - рассмеялся я и переведя взгляд на нахмуренные брови осекся и виновато поковырял снег ботинком, - Представь центр в любой точке, нам не будет никакого дела что у круга центр находится вне его, это так, нюансы. А теперь смотри...
Большими шагами я добрался до одного участка и вытоптал там небольшой унылый круг почему-то больше смахивающий на квадрат. Она всё ещё стояла со смешанными чувствами на лице, видимо не понимая ненавидеть или всё же простить. Вздохнув я так же неуклюже побежал по своим следам назад.
-Это вытоптанный круг, где-то на периферии Большого Снежного Круга.
-Не слишком-то он и заметен, это...
Но не успела она договорить свою мысль как я резко перебил её и промямлил как бы уверенным тоном что так и должно быть, всё это часть моего злобного заговора и такое прочее. Но видимо как-то вяло промямлил ибо она нахмурилась ещё больше, а может нахмурилась и от того что я как всегда её перебил и не дослушал. Хотя я ещё и сам не знал ответа на это наблюдение, но хотелось добавить своим действиям веса, уверенности если хотите, потому действия посчитал оправданными. Я снова виновато вздохнул, снял шляпу и указывая ею на круг промолвил:
- Это пятно, можно сказать язва, портит единство этого круга его постоянство и красоту, но с другой стороны он не так уж и заметен что показывает что эта язва не так уж важна и не настолько уж сильно вредит всему кругу как кажется на первый взгляд.
На этом месте она видимо хотела сделать какое-то замечание, я даже вроде бы догадался какое и потому резко помахав перед её носом руками грубо остановил её.
-Что сделано, то сделано, пятно есть и мы оба его видим, - и посмотрел как легкий снежок начинает закрывать эту язву на теле, - или по-крайней мере знаем что оно там. Надеюсь ты позволишь теперь мне продолжить? - она согласно кивнула. От этого зрелища где-то у меня внутри нагадил чеширский кот, не самые приятные ощущения от этого нахлынули и целая гамма не менее неприятных воображаемых запахов.
-Эта язва не сильна, фактически беспомощна, она не разрастется, она не останется там так же и на долгие годы. Либо этот снежок сейчас заметёт все её следы, - она выставила вперед руку и поймала несколько снежинок - либо придёт весна и растает все вокруг. В любом случае круг исчезнет, либо будет засыпан другим снегом, либо всё вокруг пятна будет уничтожено и сольется с ним.
-И это всё что ты можешь сказать в своё оправдание?
-Если это можно назвать оправданием. - увильнул я.
-Ты низок. - презрительно хмыкнула она, и это больно кольнуло меня.
-Я знаю. Пока.
Напялив снова шляпу на голову, закутавшись поплотнее в шарф я двинулся в сторону от неё желая поскорее снова вернуться в родную мне страну где напрочь отсутствует реальный мир. Стоит ли эта тень жизни того я не знал и не желал углубляться, точнее старался не углубляться, не выходило, так же как и не обернуться чтобы в последний раз взглянуть в сторону удаляющейся фигуры. И вот здесь я понял что так и не смог сказать главного что хотел сказать, что надо было сказать, а потому просто шепнул в след:
-Извини.

Ммм... Сны продолжают пугать человечка. Как вам сладкие петушки на палочках, эдакие красавцы детства лютого, закрученные по спирали белыми и красными цвета. Замок, большой, современный. Еда, из дешёвой столовой, но главное сладкие петушки. Ну вот чем же они такие забавные? Ну, именно они обеспечивают замку жизнь, они повинны в грязи, повинны в дешёвой еде, да и к тому же несколько гадкой. Эти сладости на палочках вводят в кратковременную эйфорию, нечто подобное эффекту сомы. Как прекрасно преобразуется мир когда откусишь небольшой кусочек. И все, все поголовно таскаются с такими петушками набитыми в карманы и сумки, метафорически пускают слюни и полностью соответствуют статусу овоща. И сон окончился картиной как моё существо лежит на столе с блаженством на лице, петушками по карманам и весь измазанный подливкой. Ммм... какой аппетитный обед...
Страх же выражается в простом вопросе: "дивный новый мир и ты во сны пробрался?".