Постмодерн, постмодерн, где твоя сладость? Ох-хо-хо... Всё врут... Дурят нашего брата, ох, дурят... Правительства от нас скрывают. Референта нет, смысла нет, означаемого нет, ни хрена нет. Одни коннотаты с симулякрами... "Думательная машинка" дедушки Машкина ацки жжот, производя знаковую галиматью, не отягощённую никаким содержанием. Сон про не сон. Миф о мифе. Текст о тексте. Если б не правдорубы-французишки, так и плыли бы мы по волнам собственного бреда. Но нас просветили. Всё, окассса ложь! Решительно всё! Грек убедил-таки пару миллионов, что все греки - лжецы. Ну и флаг им фиолетовый в руки. Пусть и дальше продолжают "сниться" старику Микки Мао с его даобабом.
    Хотя... Нефиг. Нехай тоже трудятся на смысловое благо несчастного человечества, мозгой шурупят. Увеличивают, так сказать, контент. Вдруг чего дельного скажут. И доврутся-таки до правды. Ведь всяко бывает, всё-таки не хорьки. Ладно, "сплясать качучу на могилах" шибко умных завсегда успеем. Мы ж не изверги какие. Побережём свой яд, нам ещё из него фармакон варить. Давайте так поступим - попытаемся понять чё к чему. Как так вышло у них, у постмодернистов, что чего ни хватишься, того и нет. Только мы пойдём не путём занудного повторения заклинаний вражеской подрывной литературы, а совсем с другого боку. Может быть даже с начала...
    Дело-то в чём... Мы находим себя, обнаруживаем себя в некой "здесь-и-сейчастности". Но заметьте, это никогда не происходит "просто так". Восприятие, внешнее или внутреннее, обязательно помещено в рамки смысловой оптики. Как бы ни казался чистым Наблюдатель, признайтесь себе, что он фоном обязательно окрашен каким-нибудь пред-рассудком, неким априорным смыслом. То есть, восприятие всегда интерпретативно. Пусть это звучит как банальность, но ведь мы говорим о началах, по-другому, вроде, никак. Так вот: по настоящему мы не можем утверждать, что мы что-то железно знаем. То есть, мы либо "на автопилоте" отдаёмся во власть пред-рассудков, не заморачиваясь особо на "дискурс подозрительности", либо четко отдаём себе отчёт в том, что мы не знаем наверняка - взойдёт завтра Солнце или нет, или окончится ли наша жизнь смертью, или мы, как мифические даосы, будем жить до скончания веков. Кроме того, спокойно осмотревшись, мы можем признать, что метафизическая Истина не дана нам "здесь-и-сейчасно", телесно, воочию, на то Она и метафизическая. Это даёт некоторым философам, скажем так, меланхолически настроенными, определённые основания утверждать о нашей экзистенциальной необеспеченности, о нашей метафизической заброшенности.             
    То есть Благо для нас - есть пока род абстракции. Что-то такое, что мы никогда не видели в полноте, то, что существует для большинства в виде ВООБРАЖАЕМОЙ цели. То есть, вы понимаете, что такое цель? То, что пока не достигнуто. То, что пока не есть в наличном. Это фактическая непреображенность мира и попускает скептикам утверждать об отсутствии связи смысла и предмета, знака и означаемого, видимого и невидимого. Типа они, скептики, самые честные, самые врослые. А мы, дескать, кретины несмышлённые, понавыдумывали себе Дедов Морозов и радуемся, как дети малые. Робяты, постмодернисты вы мои разлюбезные, мы о дукхе тоже слыхали, даже чуйствовали её нет-нет. Впрочем, я сейчас не хотел бы касаться темы воображения, это разговор особый.
    Ладно, продолжим дальше кидаться говном в унылую личину постмодерна. Итак, мы понимаем, что за большинством понятий и за Понятием понятий стоит не пойми что. Причём я не стану вызывать в качестве союзника визионерство, которое традиционно стояло у истоков понятийного дискурса. Попробую изъясняться в терминах Железного Века, поскольку, всё-таки, визионерство тоже не есть достояние большинства. Ну так вот, эти наши обличители бесстрашно срывают покрова, тыкая нас носом: " Вот видите, это ваше шито-крыто - порожняк суть!" Ну чисто подростки! А то мы не знали, что за большинством понятий стоит вооображение и загадка языка! Дело ж не в этом. 
    Всё-таки дядька Дугин, каким бы он чукчей временами ни был, иногда дело говорит. Постмодерн - это возогнанный, сублимированный  модерн. Проект Просвещения, доведённый до логического предела. Верно это он в "Археомодерне" толкует. То есть выходит, что постмодернизм - это продолжение дискурса эмансипации, затеянного ещё, наверно, в Осевое время. Доэмансипировались, блин... Я на полном серьёзе утверждаю, что постмодерн - это продолжение подросткового дискурса свободы от властной мамки. Типа, раз женилка отросла, то извини, подвинься.
    Мы тут, кстати, намедни с Преподавателем Зайцевым поняли, чего такое субстанция, по-русски будет. Это же, вроде как переводится, чаще всего, как "подлежащее"? То есть "подстилка"... Неправильно. Корень "стасис" - значит "стоять". "Подстоящее"? Но такого слова в русском языке нет. Так вот, правильно - "подставка"! А при известном взгляде - "подстава"...
    Ну это я отвлёкся. Вернёмся к ветренному наследнику модерна. Итак, модерн (читай: и постмодерн тоже) - это фаллическая "свобода от". Но прикол в том, что победив всех и вся энтот субъект подверг смысловой атаке и самого себя. Н-да-а-а... За что боролись, на то и напоролись. Вы понимаете, что такое полностью эмансипированный от Матери-материи субъект? Это ангелическое. Чистый ум. Тот, кто бестелесен, но тем не менее есть. Но поскольку реальными ангелами эти граждане всё-таки не становятся (ну так уж получилось), то выходит полная белиберда. Рафинированный, отрешенный ум, по-прежнему стойкий, то кусает себя, как уроборос, то низвергается в покинутый было хаос, то норовит катапультироваться-трансгрессироваться в полное ничто. Ну просто шизня какая-то, шизоанализ, понимаешь...
    Вообще, весь этот кабак уж больно напоминает мне махаянский буддизм с его шуньятой. Пустота, вокруг которой обвился недремлющий змей-наг. Видимо, недаром французские "новые левые" активно изучали гностицизм с манихейством. Вот вам и дукха с пустыми скандхами...
    Но что меня особенно, скажем так, гневит в постмодернистских блуднях, так это их спекуляции на человеческом уделе. Попробую пояснить. Мы все, люди, находимся в одинаковой ситуации, в равных условиях. Как бы ни было велико моё уважение к визионерству, следует признать - мы все пребываем по эту сторону. Как я уже сказал, предельные и запредельные смыслы неочевидны.
    Так вот: наше мышление - это гадание. Гадание - это структура мышления. Мы ухватываем вниманием сконденсировавшийся образ воображения и задаёмся вопросом - это Оно, То самое? Или опять обманка? И так раз за разом, заводя длящийся и длящийся внутренний диалог о Началах. Гадаем. И так будет до тех пор, пока само Благо не разорвёт завесу, разделяющию нас с Ним, и не свернёт небеса, как свиток.
    Но в том-то и дело, что мы не можем, оставаясь людьми, просто сидеть и молча ждать. Мы самой своей человечной природой обязаны искать утешения в предельном Смысле. Здесь и сейчас. Мы так или иначе будем устремлять свою интенцию к смысловому. Вдруг вот сейчас получится? Ладно, промах... Но вот сейчас, сейчас получится... Опять срыв... В этом я нахожу величайшее человеческое мужество. Мужество быть, мужество стремиться быть лучше. Дерзкая смелость стремиться к немыслимой пока Полноте. И тут уж как можем, Бог нам судья.
    Не нравится, сделайте лучше, покажите как лучше. Так нет же, встали постмодернисты, понимаешь, в третью балетную позицию. Дескать, всё перепробовали, ничё не выходит, да и выйти не могло. Считаю это дискурсом предательства Человечности, зачарованностью собственной вымороченной "подставой". Так и подмывает "подставку"-то выбить, ох, подмывает...
    И ещё один важный момент, о котором следует упомянуть. Как я уже сказал, мы, в сущности, мало что знаем. И в этом смысле, "дискурс подозрительности" вполне прав. Но как же тогда мы, хоть как-то, самоосуществляемся? А вот: верой и диалогом. Про диалог я уже говорил, буду, надеюсь (я, конечно, этого тоже не знаю наверняка), говорить ещё. А вот на вере я хотел бы внимание заострить. Именно ей мы, в основном, и живём. Мы конституируем смыслы усилием веры. Не зная точно, верно то или иное утверждение, мы говорим себе: оно ВЕРно, ибо мы ВЕРим. Появляется уВЕРеность и если повезёт, то и чувство достоВЕРности. Но в том-то и дело, что модерн и постмодерн - это чистый гнозис. Никакой веры, только знание, во всяком случае, такова претензия. Презрев на свою единокровную сестру-веру, такое знание, рано или поздно, превращается в нигилистический гнозис. Всё умертвить, превратив в объект, разъять анализом, расточить, а потом и себе кердык заделать.
    Странный этюд, однако, вышел. Возжелав предать анафеме постмодерн, я, так получается, затронул несколько очень важных вещей. Значительно более интересных, чем всякий там постмодерн...

 

Н. К. Рерих; "Нагарджуна - победитель Змея", 1925 г. Я вообще-то, равнодушно отношусь к творчеству Рериха, но это картина, думаю, в тему.

Вверху: Дэвид Салле. Как называется картина не знаю.