"Диалектический материализм".

У деда были желтые, унылые усы. Он был стар, но усы пожелтели от злой махорки, дымом которой он пропитал всю избу. Даже старый баран, который вечером приходил со стадом, ведя за собой несколько овец, отчаянно вертел головой при подходе к избе, и тревожно раздувал ноздри. Уж очень он не любил запаха табачного дыма. Деда тоже не любил и при случае поддавал его по заднему месту. Правда, не сильно – побаивался.
Иногда, поздними вечерами, когда все дела уже были справлены, дед, пошуршав за божницей, тихонько доставал початую бутылку с самогонкой и тихонько, чтобы не услышала бабка, булькал в стакан. Крякнув, выпивал и, утеревшись рукавом, садился к столу, освещенному маленькой лампочкой. Доставал книгу в темном переплете, раскрывал и начинал читать. Минут через десять очки начинали у него съезжать на нос, потом, отцепившись от ушей, падали на стол, и дед засыпал, противно похрапывая. Когда я пошел в школу и научился читать, то узнал, что книга эта называлась «Диалектический материализм». Материалистом, дед был матерым, блин.

Однажды я добрался до запретного. До дедовой коробки с махоркой. Открыл, потрогал пальцами табачок. Пахло приятно, совсем не так, как дымом от самокрутки. Тут, ненароком, легонько подлетела бабка: -«Хочешь попробовать?» «Ну…»- я задохнулся от радости. Бабка неумело свернула мне козью ножку, толщиной, примерно, с большой палец своей руки, поплевала на край газетки, чтобы лучше приклеилась, шустро оглянулась по сторонам и прикурила. Цигарка вспыхнула и задымила. Я от волнения и сладостного чувства прикосновения к запретному, раскрыл рот. Туда она мне и засунула этот чадящий факел. Глубоко затянувшись, я вобрал в себя этот сизый нектар. И застыл, вытаращив глаза и растопырив руки. Обратно дым из меня выходил уже из всех отверстий, со слезами и всем, что могло выйти из организма. Ну, и с кашлем и громким плачем. Очень громким. Что и привлекло деда. Он зашел в избу, увидел всю низость нашего грехопадения. Молча повернулся к полке, где висел старинный солдатский ремень, еще времен Первой Империалистической. Дед на нем правил бритву. Когда он его снял, я еще удивился, вроде дед побрит. Но, тут он нахмурившись сложил его вдвое. Нет, видимо, точить бритву не будет, уже настороженно подумал я. Первой попало бабке. Как-то радостно взвизгивая она уворачивалась от карающего ремня. Я, кашляя, с интересом наблюдал за ее резвостью. Потом настала и моя очередь.
Скажу прямо - правильную книгу читал мой дед. И правильные методы применял на практике. Прошло уже полста лет, а я еще не начал курить. Законы диалектического материализма прочно вошли в мое сознание.