Несколько лет назад была на выставке «Парижские удовольствия Тулуз-Лотрека» - в том же самом Инженерном корпусе Третьяковской галереи. Так вот, впечатления от выставки Бориса Григорьева – гораздо более яркие, сильные, неожиданные. Потому ли, что до сих пор практически не была знакома с его творчеством, хотя, как выяснилось, знаю многие его портреты - Мейерхольда, Рахманинова,   - к которым теперь прибавились новые открытия: Шаляпин, Горький, Клюев, Ремизов, Рерих. Или потому, что это наш, русский художник, и даже жутковато-театральная парижская «Интимность» - для него не просто игра с уродливой изломанной формой, а гораздо более серьезное путешествие на дно души человека. А может, все дело в цикле «Расея», где с картин на нас смотрят в упор недобрые селяне, сжимающие вилы: их глаза – то широко раскрытые, то злобно прищуренные, то небесно-голубые, то черные, то желтые с кошачьими зрачками – глаза Гражданской войны.

Его картины и рисунки – это и документы переломной эпохи, и элегантная игра с цветом и линиями, и психологизм, преимущественно мизантропический. Он так видел и имел мужество так писать – не щадил ни своих моделей, ни себя в автопортретах.  Да, при желании можно проследить параллели с известными в то время стилями и направлениями в живописи и графике,  но одно могу сказать точно: для меня эта выставка - одно из самых ярких и интересных открытий осени.