В последнее время в роли «защитников традиции» нередко выступают представители так называемой «церковной интеллигенции», которые, испугавшись свободы, дарованной им Спасителем, сами стремятся к тому, чтобы заковать свой «мятежный дух» в возможно более строгие установления и правила, и принимают свое ожесточение за стойкость в вере, а свой страх прикрывают требованием «исполнить всякую правду». Позиция эта, несмотря на некоторое присущее ей трагическое величие, представляется нам более подходящей для постмодернистского романа, нежели для живой жизни во Христе.

http://community.livejournal.com/ceacrus/40384.html

Когда мы размышляем о природе духовного опыта, то вспо­минаем, что он феноменологичен по своему характеру, то есть пе­редается через ощущения, а не через концепции. Конечно, Эго будет цепляться за боже­ственный след и охватывать оболочку образа, которая когда-то была нуминозной. Но потеря энергии вызывает глубинный страх, возникающий из-за диссоциации образа и духа. Такой страх ис­торически «излечивался» изобретением догмы, адресованной со­мнениям разума, соединяющего ритуала, повторяющего то, что однажды было феноменологически спонтанным, и культовыми практиками, которые привносили некоторый комфорт, обуслов­ленный единомыслием человека с его сообществом. Эти артефак­ты первичного переживания заблаговременно становятся институ­тами и постепенно все меньше и меньше соотносятся с изначаль­ной встречей с Богом. Срочное достижение согласия, истерия конфор­мизма, скатывание к тоталитарному мышлению - необходимые меры в борьбе с сомнением, недоверием и любыми различиями. Те, кто были обращены в новую веру, яростно работают, стараясь защититься от собственных сомнений и преодолеть свое отлуче­ние от трансцендентной энергии.Неоднознач­ность препятствует стремлению Эго к безопасности, его желанию максимально зафиксировать мир, тем самым надолго сделав его познаваемым.

 То, как человек справляется с неизбежной проблемой этих трех состояний, имеет внутреннюю связь с духовным авторитетом. Проецирует ли он авторитет вовне, на обретаемую им кипу цен­ностей, на институализацию догмы, ритуала или культа или же берет ответственность на себя и последует за духом, когда он воз­никнет из новых истоков? В первом случае, когда авторитет эксте-риоризируется, человек снимает с себя личную ответственность и возможность справиться с проблемой трех состояний исчезает. В последнем случае возможность оставаться открытым к динамике жизни, дать автономию Богу, позволить себе шире смотреть на мир благодаря откровению - значит открыть для себя более по­чтительное отношение к таинству, которое пронизывает все про­исходящие события. Если бы мы могли его определить или управ­лять им, оно не было бы таинством. Именно поэтому трепет и смирение перед трансцендентным - две главные религиозные цен­ности, которые становятся самыми большими трудностями, если человек не свободен.

http://y-divana.livejournal.com/2418.html