clipped from knizhkin.livejournal.com

Иногда объясняют боговолощение так, как будто бы Богу было нужно пройти какую-то школу, стать человеком (я и сам так объяснял, кстати). Дескать, бесстрастный по определению Бог страдать не может и умереть не может, поэтому, чтобы пройти этот путь ему необходимо было стать человеком.
В этом взгляде иногда подозревают "заразу" платонизма.

Но вот оказывается, такой св. отец как  Григорий Чудотворец (любитель философов и ученик платоника Оригена, кстати сказать) совсем не видит противоречия в бесстрастном и страдающем Боге. И учит о том, что Сам Бог, по отношению к которому нет никакой внешней необходимости, обязывающей Его быть бесстрастным, может по своей воле избрать страдание.  То есть, именно потому что нет давлеющей необходимости быть бесстрастным, Он действительно бесстрастен. Он волен воспринять страдание - и в этом проявляется Его свобода.

И в свою очередь, если человек "по природе" жестокосерден и равнодушен, замкнут в себе и ничто не отзывается в нем состраданием - то это и есть самая глубокая страсть, зависимость, пассивность - то есть то, что является сутью страдания. Окаменелость. Смертность.
То есть, скажем так. Боговоплощение - это не школа страдания для Бога, а какой-то уже предел сострадания миру. Причем миру, уже замкнувшемуся в себе, уже не чувствующему своего страдания и умирания. Поэтому вся эта истерика очень Живого Бога, весь этот скандал Креста вызывает у мира брезгливость и раздраженное непонимание.

Дескать, "ну если Тебе было так нужно умереть за нас, то почему бы не сделать это как-то скромнее, неприметнее, так сказать. Вон ведь сколько умирает братьев Твоих меньших, и ничего..."