За выходные дни (ах, как быстро они пролетели!) ничего толком не успела, разве что фильм поглядела, который хотела («Ангелы и демоны»). Ну и по городу погуляли – на байкер-шоу + парад невест полюбовались (байкеры в черной коже и девушки в белоснежных бальных платьях – это зрелище!). Очень жаль, что были без фотоаппаратов, - вот где фотолюбителям мастерство оттачивать.
Теперь о просмотренном фильме по роману Д.Брауна. Так получилось, что с творениями Брауна мы с сыном познакомились до шумихи по поводу «Кода да Винчи», и вначале прочитали его первый роман о профессоре Лэнгдоне – «Ангелы и демоны». Под впечатлением от прочитанного вообще заинтересовались темой ассасинов, особенно же проникся этой темой Егор (тогда же приобрели очень крепкий роман «Ассасины» Томаса Гиффорда). Ну, а позже появились «Код да Винчи» - книга, затем – фильм, и - всемирная слава обрушилась на виртуальную голову профессора Лэнгдона и на реальную голову Брауна, его придумавшего…
Так что заметки-комментарии к фильму «Ангелы и демоны» можно считать нашими с сыном совместными впечатлениями…
Итак, приключения профессора-символиста Ленгдона продолжаются. На сей раз стараниями режиссера Ховарда и сценариста Голдсмана сюжет развивается спустя некоторое время после событий, описанных в «Коде». Несмотря на то, что первичной была книга «Ангелы и демоны», логика сюжета абсолютно не пострадала. Наоборот, данная деталь добавила некий штришок к портрету Ленгдона и его отношению к Церкви в целом. Католические официальные лица начинают оценивать лояльность профессора к вопросам веры, учитывая его отношение к Иисусу Христу, как родоначальнику династии Меровингов. Это исключительно заслуга сценариста. Со стороны маркетинга все гораздо проще. Церковь до сих пор критикует, как Брауна, так и его «Код Да Винчи». К гонению на Брауна подключились серьезные историки, такие, как Майкл Бейджент и Ричард Ли. Авторы пресловутой книги «Святая кровь. Священный Грааль » до сих пор судятся с Брауном по извечному поводу - чья догадка о возможном потомстве Иисуса и Марии Магдалены появилась раньше. Нет смысла отрицать то, что «Код Да Винчи» не просто правдоподобный вымысел талантливого беллетриста, а попытка пролить свет на очень непростые и деликатные вопросы. Вопросы Веры. И пока тема не потеряла своей актуальности, Голливуд поспешил экранизировать новое детективно-религиозное приключение Лэнгдона (вот уж и прозорливость, и прожорливость американского кинобизнеса!). И судя по сотням миллионам от кассовых сборов расчет оказался верным. В отличие от «Кода», где динамичный стиль повествования позволил сценаристу практически не отходить от первоначального текста, с «Ангелами и демонами» ситуация оказалась и проще, и сложнее… Общеизвестно, что книгу прочитало в разы меньше людей, чем «Код да Винчи», и тем самым сценарист был волен внести некие правки в исходный текст.
И вот они, эти правки и дополнения, когда удачные, когда не очень:
1) Понятно, что проще «ввести в оборот» профессора Роберта Лэнгдона, вызвав его непосредственно в Ватикан. В книге же несколько глав отводится знакомству Лэнгдона как с Европейским Центром Ядерных Исследований, так и с его директором – харизматичным доктором Колером, который и вызвал профессора для расследования гибели первой жертвы таинственных иллюминати – Леонарда Ветры, отца героини Виттории.
2) Ассасины. Дословно приверженцы гашиша (т.е. «гашишины») изначально арабских кровей, наемные высокопрофессиональные убийцы, обладающие разнообразными навыками, как актерскими, так и контрразведывательными; по некоторым версиям нередко использовавшиеся католической Церковью, особенно в средние века. В фильме даже частично не раскрыт образ ассасина, успешно убивающего кардиналов-фаворитов.
3) Совсем не показана впечатляющая батальная сцена между ним и Лэнгдоном в бассейне фонтана Четырех рек на Пьяцца Навона, где Роберт ранил ассасина в ногу, используя навыки ватерполиста. В фильме убийца, легко расправившись с сопровождавшими Лэнгдона и Витторию гвардейцами, без проблем покидает место преступления, даже не убедившись в гибели кардинала Баджиа, которого он просто сбрасывает в бассейн. В книге Лэнгдон пытается помешать убийце утопить в бассейне связанного кардинала, на груди которого — амбиграмма слова «вода», но… Кроме раны в ноге, ассасин не получает серьезных повреждений и ускользает, а кардинала спасти так и не удается.
4) В фильме Ватикану удается скрывать от населения Рима всё происходящее, а по книге вездесущий ассасин еще и снабжал прессу информацией, создавая при этом панику и массу проблем главным героям.
5) Мало того, все тот же ассасин держал Витторию в заложниках. Но отважному Роберту после догадки о том, где находится предполагаемое место собраний иллюминатов – древний папский замок св. Ангела, через Пассето (скрытый укрепленный коридор длиной около километра, соединяющий Ватикан с замком св.Ангела) удалось проникнуть в Ватиканский дворец и найти Витторию. Следует еще одна батальная сцена, в ходе которой Виттория убивает ассасина, мстя ему за смерть своего отца.
6) Самая же значительная правка была внесена сценаристом в сцену с полетом камерария с антиматерией. По замыслу автора всё тот же шустрый Лэнгдон, наивно желавший помочь сбросить контейнер в безлюдные карьеры в окрестностях Рима, оказывается в одном вертолете с камерарием и контейнером с опасным грузом. В итоге камерарий после грандиозного взрыва плавно спускается при помощи парашюта, загодя припасенного, и потому единственного, оставив Лэнгдону честь уподобиться легендарному Икару. Роберту эта роль не понравилась, поэтому находчивый профессор воспользовался … накидкой на лобовое стекло вертолета в качестве спасительного крыла, и тоже плавно спикировал, только в бурные воды Тибра. Возможно на экране все это выглядело бы еще фантастичнее. Хотя, кто знает…
7) В фильме все вышеизложенные нервотрепещущие перипетии были упущены, чтобы не перегружать зрительские мозги, и сразу же следует развязка и финал сюжета: жаждущий власти камерарий оказался основным идейным вдохновителем так называемого заговора иллюминатов, чтобы убрать папу и остаться единственым достойным кандидатом на папский престол… А чтобы заручиться поддержкой абсолютного большинства кардиналов хитрый камерарий (по соместительству – летчик) спасает Рим и Ватикан от неминуемого взрыва антивещества, успев взлететь на вертолете высоко вверх… А затем успешно приземлиться после взрыва при помощи парашюта, аки ангел небесный….
8) Финал. У Брауна разоблаченный камерарий сжигает сам себя на балконе на глазах у миллионов верующих во всем мире. Но вот киношная версия оказалась гораздо живописнее: преследуемый гвардейцами, обезумевшими от содеянного по вине камерария (руками гвардейцев тот убил их командира, который первым догадался о преступной роли камерария), камерарий сжигает себя в позе распятия, а идущий от него белый дым (с чего бы дыму быть белого цвета?) дает сигнал об избрании нового Папы.
И вот: «Nuntio vobis gaudium magnum - habemus Papam!» (что означает «Сообщаю вам великую радость - у нас есть папа!»).
В целом, фильм сделан грамотно, сюжет – очень динамичный и захватывающий, но самое главное, что обрекает фильм на успех, это - безупречный дуэт Тома Хэнкса и Эвана Макгрегора.
Последняя ложка дёгтя для зрителей – из киношной версии вытекает очень упрощенная причина антипапского заговора, а именно – жажда власти.
По книге же всё намного глубже, а главное, понятна логика сюжетной линии – связь Ватикана с научными достижениями. Дело в том, что камерарий присутствовал на встрече святейшего папы с отцом Виттории по поводу экспериментов с получением антивещества, которые были одобрены папой, потому что именно науке он обязан тем, что имеет сына. Эти слова навели камерария на мысль о том, что папа некогда согрешил с женщиной, нарушив обет целибата, и именно разочарование в святости наставника перевернуло сознание молодого папского местоблюстителя, т.е. камерария.
И наконец, еще одно откровение от Брауна: лишь на последних страницах книги выяснится, что ребёнок папы был зачат «безгрешно» — путём искусственного оплодотворения, и естественно, этим ребёнком был сам камерарий.
В общем, киношная версия крута, но оригинал – еще круче (типа, кручу сюжет, верчу - удивить всех хочу!).
Ржевский!
