Счёта нет потерям,
нет утратам счёта...

В 2004 году у меня появился мой первый компьютер - сын отдал с барского плеча, купив себе новый.
Сначала я беспорядочно шарила по интернету, влезала то в один, то в другой форум, слушала музыку, смотрела картинки - думаю, как многие начинающие плавание в океане информационного пространства.
Потом меня посетила идея перевести все мои тексты в электронный формат и хранить их в сети, куда не достанут чужие любопытные носы - оказалось, идея вполне осуществима, осуществимой оказалась и вторая идея - вести дневник, день за днём, о чём я мечтала всю жизнь, но не делала этого, потому что слишком много всегда вокруг меня было людей, готовых и способных сунуть нос в чужие записи.
Жизнь в студенческом общежитии сильно развивает нелюдимость и скрытность, от которых я до сих пор не излечилась.

Сын посоветовал задать поиск по слову “дневник”, я задала, и Яндекс (а может быть, Рамблер), дал мне ссылку на Ли.ру - Liveinternet.ru, ресурс дневников.
Завела я там дневник и начала постить всё мной написанное - стихи и прозу вперемешку.
Одновременно с этим читала чужие дневники, подписывалась кое на какие, нашла там пару знакомых из прежней жизни, а однажды напоролось на дневник по имени Кладовка.

Кладовка была моей находкой века! Она, по сути, являлась виртуальной картинной галереей, и я часами зависала в ней - очень уж не хватало в моей жизни посещений музеев и галерей, к которым я привыкла за годы жизни в Москве и Ленинграде.
Кладовка познакомила меня с художниками, имён которых я никогда не слыхала и чьих картин никогда не видела.
В общем, Кладовка оказалась для меня мощным образовательным ресурсом.
И вдруг я читаю, что хозяйка Кладовки “чистит” ленту, в том числе она “вычистила” и меня.

Я тогда ещё не была знакома с сетевым этикетом, не знала, что неприличным считается спрашивать, за что тебе дали пинок в зад, выгоняя из числа “френдов” (а почему, собственно?), поэтому написала Кладовке письмо с вопросом “за что?”

Недоразумение разрешилось, мало того, оказалось, что хозяйку Кладовки зовут Левконоя, что она замечательно пишет замечательные иронические стихи и умеет в прозе припечатать так, как пока никто из того окружения, куда я попала поначалу. Хотя я нашла на Ли.ру совершенно замечательных людей - умных, талантливых, - и мы прекрасно проводили время в сети.

Однажды наступил момент, когда Левконоя написала мне, что Ли.ру больше подходит молодёжи, а люди солидные общаются в ЖЖ - Живом Журнале - и что у неё есть возможность пригласить меня туда (тогда в ЖЖ ещё можно было попасть только по приглашениям).
Так я попала в ЖЖ, что стало решающим событием в моей жизни. Судьбоносным, можно сказать.

Левконоя стала всячески пиарить меня, я вовсю публиковала свои тексты, обрастала людьми, находила новых читателей (вернее, это они меня находили).
У меня тогда было очень плодотворное время: я написала две большие повести, с десяток рассказов, множество стихов и, благодаря ЖЖ, начала приобретать некоторую уверенность в себе.

Всё это время мы очень тесно общались с Левконоей - не только в ЖЖ, но и через почту.
Она мечтала приехать в Израиль, я - к ней в Одессу.
Но мы обе были бедны, денег на поездку не было, одна оставалась надежда, что, может быть, “завтра будет лучше, чем вчера”.

Левконоя была главным моим благожелательным читателем, она чувствовала, как я; в какой-то мере думала, как я - пишу в “какой-то мере”, потому что она всё же была математиком, обладала иным способом мышления, но в целом и общем мы с ней всегда находили общий язык.

Меня поражала её эрудиция: она прочла, казалось, всё и всё держала в памяти.
Сколько стихов она знала наизусть - больше, чем я успела забыть!
Чувство юмора - несколько язвительное, ироничное отношение к себе и жизни, принципиальность, абсолютное неприятие всего, что было связано с советской властью...
С ней можно было беседовать о чём угодно - она понимала и знала всё.
Ну, разве что кулинария не была её коньком.

Её кошки, её крыски...
Про крысок я знаю, а где теперь Пиксель, например? Я забыла у неё спросить, а она последнее время ничего о них не писала.

В какой-то момент она вдруг написала под одной из глав моей повести “Куба - любовь моя”, что это должно быть издано книгой, что нужно обратить на меня внимание компетентных людей.
И на меня обратил внимание не кто-нибудь, а хозяин издательства “Геликон Плюс” писатель Александр Житинский. И началась подготовка книги.
Подготовка заняла немало времени, мне помогали многие - и Левконоя, конечно, тоже.
Книга вышла, и вышла она только благодаря моей крёстной матери - Левконое, Ирине Бузко.

Я не знаю, как описать все эти тринадцать с половиной лет, что Левконоя была всегда.
Можно было в любой момент открыть почтовый ящик и прочесть её письмо или написать ей.
Посмотреть картины в её ЖЖ, опять написать ей, опять прочесть ответ...

Денег у меня стало побольше, я уже планировала поездку в Украину. Думала навестить родственников в Киеве, Юлю Баеву, потом поехать к Левконое в Одессу, из Одессы съездить в Баку и Сумгаит...
И вдруг получила от неё письмо с сообщением, что она уже в Калифорнии, у сына.
До Калифорнии мне не добраться - таких денег у меня всё же нет, я, видимо, Америку не увижу никогда.
В тот день я плакала, даже не подозревая, что придётся плакать ещё горше, когда я получу письмо от её сына о том, что она тяжело больна, а потому больше не сумеет писать сама.

Но я всё же надеялась...

Бедная моя подруга, бедная моя крёстная мама, бедная чудесная Левконоя. Прощай и прости, если я была недостаточно внимательна. Ты - одна из немногих людей, кого я искренне и глубоко любила и уважала.
Такая глубокая дыра образовалась в ткани жизни без тебя, ничем её не залечить, не прикрыть.

Я даже плакать сегодня не могу, плачу внутри себя.
Прощай.