Является ли убийство Майкла умышленным? |
В свете последнего заседания суда над Мюреем именно этот вопрос мы начали обсуждать с
Amalir в комментариях к одному из сообщений. Она предложила поставить этот вопрос на общее обсуждение. Чтобы ввести вас в курс дела публикую здесь ее комментарий, с которого собственно и начала развиваться эта тема.
|
Метки: Мюррей |
Две минуты жизни Майкла Джексона |
Пост по поводу всех последних событий в суде написала Елена Усова
http://www.svobodanews.ru/content/blog/24362538.html
Две минуты жизни Майкла Джексона
Опубликовано 17.10.2011 19:39
Вещественные доказательства
Улучшаем познания в фармакологии и оказании первой медицинской помощи. Всю прошедшую неделю доктора Конрада Мюррея били и в лоб, и в грудь, и в коленную чашечку. На суде по делу Майкла Джексона в ринге были сплошь мужчины, один другого краше. Если не считать одно слабое звено для обвинения.
Таковым оказался представитель следствия детектив Скотт Смит. Он из той самой бригады коронеров, которые участвовали в осмотре части дома, арендованного Майклом Джексоном в период своих последних репетиций перед туром «This Is It». Именно он с напарником проводил допрос Мюррея, спустя целых четыре дня после трагических событий, произошедших с певцом 25 июня 2009 года. Почти 2-часовой допрос произошел то ли на задворках ресторана, то ли в подсобке кухни. Под монотонное воркование доктора все время был слышен звон вилок, рюмок, гогот веселящейся публики. А на пленке, демонстрировавшейся 2 дня в суде, сплошная любовь к Джексону, профессиональным обязанностям и пропофолу. К пленке мы еще вернемся. Сначала о показаниях Смита.
Этот детектив, как и ранее следователь Флик, делал записи с места преступления спустя рукава. Описывая предметы при обыске, ни разу не упомянул о пропофоле, не помнил, почему на разных снимках в разные дни осмотра предметы в спальне и ванной Джексона расположены неодинаково. Сумки, которые спешно собирал доктор в тот самый день, в тот самый час, достали из шкафа поп-короля спустя несколько дней. И то, только после того, как на допросе об этом указал сам Мюррей. Очень пораженный этим фактом. У Смита тоже случилась временная амнезия, как и у ряда его товарищей: на суде он путался в показаниях, в какой последовательности и как доставалось содержимое сумок: тут видел, а тут – нет. Где был, что делал, чихнул, моргнул…
Самым забавным оказалось, что записи с камер наблюдения в доме Джексона работали не все. В час икс не работала камера, которая была направлена на парадный вход в дом. Удивительное дело: место преступления есть, но оно не опечатано и без полицейской охраны. Ходи, кто хочешь, выноси, что можешь, подбрасывай, что душа пожелает. Хоть кровавые рубашки, хоть столетней давности марихуану, хоть ползунки из соседней мусорки.
И они там все удивляются, почему на капельнице в спальне Джексона найдены 4 неизвестных отпечатка, не принадлежащих никому из присутствовавших там в трагические для певца минуты жизни. Кстати, отпечатки пальцев самого Джексона не обнаружены ни на одном из лечебных препаратов.
Скорее здоров, чем болен
В третью неделю на суде слово взяли настоящие профи. Наконец-то. И с каждым их выступлением защита Мюррея все больше повторялась, мычала, блеяла, раз за разом получая от судьи Майкла Пастора (очень смешного и забавного дядьки, который на заседаниях постоянно шутит) священное слово – «отклонено».
Сначала патологоанатом Кристофер Роджерс, проводивший аутопсию тела, монотонно усыпил весь суд. Человек, сделавший больше тысячи вскрытий, абсолютно соответствует своей профессии – тихим голосом бубонил о страшных для живущих вещах, о топорной работе некоторых врачей.
Мы узнали, что его звездный «клиент» был более здоров, чем среднестатистический мужчина его возраста. Что у него было не просто здоровое для 50-летнего человека сердце, а что коронарные артерии оказались чистыми, без холестерина. Из заболеваний наличествовали: витилиго, полип в толстой кишке, в легких хроническое воспаление и рубцевание, незначительный артрит, простатит, грибковое заболевание ногтей. И ничто из выше перечисленного не могло быть причиной смерти.
После аутопсии в пищеводе не обнаружено таблеток. Роджерс первым заявил, что считает, что певца убили. На вопрос защиты Мюррея, на каком основании патологоанатом делает такие выводы, наша птица Феникс пробубонила: интоксикация пропофолом в комбинации с бензодиазепинами – медазоланом и лоразепаном привели к остановке дыхания; применение пропофола вне стен клиники; нарушение стандартов ухода и наблюдения за пациентом; использование пропофола в качестве снотворного; отсутствие данных о возможном применении последнего препарата самостоятельно пациентом (о чем изначально настаивала защита и отчего к концу третьей недели отказалась, переключившись почему-то на лоразепан, вероятно потому, что того в организме певца оказалось больше положенного).
Утомленные сонливой песнью фениксоподобного патологоанатома, аудитория не просто взбодрилась, а прямо-таки возбудилась от выступления независимого эксперта-кардиолога доктора Алона Штейнберга. Он так тараторил, что даже прокурор Дэвид Уолгрен еле втискивал в длинные монологи свидетеля свои вопросы, а судья нет-нет да и просил того говорить чуть медленнее. Доктор Штейнберг за несколько часов стал звездой на интернет-форумах, его выступление растащили на цитаты, вроде этой: «Оставить Майкла Джексона одного в спальне под воздействием пропофола – это то же самое, как если бы оставить без присмотра спящего ребенка на краю кухонного стола».
Штейнберг впервые на суде сказал, что поп-короля можно было спасти, если бы…
Если бы доктор Мюррей не отлучился на пару минут от спящего под действием пропофола пациента. Если бы было в доме необходимое оборудование для мониторинга пациента. Если бы помогал квалифицированный медперсонал. Если бы доктор набрал 911, а не звонил охране, не бегал по этажам и звал зачем-то детей певца. Если бы доктор спустил пациента с кровати на пол, дал ему кислород (т.к. у Джексона была не остановка сердца, а прекратилось дыхание), а уже потом начал делать массаж сердца, и не одной рукой, как делал на мягкой кровати Мюррей, а двумя и на полу.
В унисон Штейнбергу выступил пульмонолог, терапевт, специалист в области проблем бессонницы Надар Камангар. Он вообще не понял, как можно без обследования больного лечить бессонницу, да еще и пропофолом, по которому опыты в качестве снотворного проводились на испытуемых только в 2010-ом.
Нестандартный Мюррей
Штейнберг и Камангар, аки двое из ларца, на так интересующий защитников Мюррея вопрос, можно ли считать виновным врача, если пациент сам принял какой-то препарат, ответили: да. Потому что нельзя оставлять напичканного лекарствами больного ни на минуту без присмотра. Потому что нельзя проводить лечение без комплексного осмотра. Потому что нельзя держать пропофол и лоразепан в пределах доступа пациента. Потому что врач обязан убедить больного сменить лекарства, если понимает, что происходит привыкание. В общем, там еще штук 5 доводов чисто медицинского и этического характера.
Но главная мантра трех врачей, выступивших на процессе: даже многоопытные доктора в критической ситуации, находясь с пациентом вне пределов госпиталя, обязаны вызвать службу 911, оставить телефон на громкой связи и потом самостоятельно приступить к экстренной помощи.
Но вообще по тому, что и как говорят свидетели и эксперты, по результатам анализов аутопсии создается впечатление, что или доктор Мюррей во многом врет, или о чем-то не договорил на допросе, или за те 2 минуты (если только две, как он утверждает), пока он ходил по малой нужде, в спальне Джексона тихой мышкой пробежал некто третий.
Доктор говорит
А теперь вернемся к аудиопленке допроса доктора. Обиженных после ее обнародования прибавилось. Защита пытается перевести стрелки на других врачей, вскармливавших и приручавших Джексона к препаратам, а душка Мюррей всего лишь лечил его от привыкания к сильнодействующим лекарствам.
Сначала возмутился доктор Арнольд Кляйн. Сейчас его фамилию можно написать, т.к. на суде она была уже раз 20 помянута. В последние месяцы, в период репетиций, Джексон по три раза в неделю посещал клинику своего личного и давнего дерматолога, и выходил оттуда, по словам свидетелей, не совсем адекватным и ровным шагом.
Вслед за Кляйном встрепенулся доктор Дэвид Адамс, которого Мюррей назвал на допросе тем человеком, который «познакомил» Майкла с пропофолом и «влюбил» певца в этот препарат. В интервью CNN адвокат Адамса Либо Агвара назвал Мюррея лжецом, пригрозив гражданским иском за клевету. Он рассказал, что его клиент вводил пропофол Джексону всего 4 раза в условиях клиники как анестезию во время стоматологической операции. Доктор Адамс ставил пропофол 6000 пациентам и ни один из них не умер. А на предложение Майкла весной 2009 года присоединиться к доктору Мюррею в лондонском туре, выдвинул ряд условий: необходимая аппаратура, обученный медперсонал, специалист в области сна и 1,3 миллиона долларов оплаты, потому что из-за перелета в Европу врач вынужден был бы отказаться от своей практики. Что там на всё это подумал сам Майкл Джексон, мы никогда не узнаем, потому что Адамсу с ответом звонил Мюррей: мол, я и за 600 тысяч найду специалистов. На что доктор Адамс ответил буквально следующее:
- Слушай, ты, конечно, найдешь кого-нибудь и за 200 тысяч долларов. Вот только не врача, а могильщика.
Пока в списке свидетелей ни доктора Кляйна, ни доктора Адамса нет.
К концу недели проклюнулись из стана клана Джексонов. Племянник Кэтрин и Джо Джексонов Трент Джексон тоже назвал доктора Мюррея лжецом. Он отрицает, что 25 июня 2009-го в госпитале UCLA, куда был доставлен Майкл, врач лично говорил и утешал детей певца и подходил со словами сочувствия к бабушке Кэтрин.
Третья неделя суда явно не задалась у Конрада Мюррея. Где-то ему надо искать спасительные резервы. Говорят, что на днях будут выступать свидетели защиты, включая его пациентов, слава богу, выживших.
Детское
На суде во время допроса патологоанатома были представлены 2 фотографии певца после аутопсии. Так как из суда идет прямая трансляция, первый снимок «накрыли» эффектом выключенного света (ранее проходила информация, что удовлетворено прошение семьи пострадавшего не показывать на заседании откровенные снимки Джексона, кроме 12 присяжным), а второй с изображением руки на фоне установленной даты смерти, кстати, неверной. Эту ошибку патологоанатом Кристофер Роджерс признал.
Первый же снимок, изрядно отфотошопленный, в один момент плюхнулся в интернет, телевизоры и прессу. В результате накрыло пошлостью и грязью детей Джексона. От чего так берег детвору папа, пусть даже несколько в экстравагантном виде, с его уходом прорвалось канализационными стоками. Но и нельзя не сказать, что окружение Джексонов само способствует этому фекальному вбросу для папарацци и невоздержанному хулиганству пубертатных пользователей инета. Причем, кто ныне более жесток – таблоиды или простые пользователи в социальных сетях, - даже определить сложно. Пожалуй, в хамстве первые глубоко в хвосте у вторых.
Чтобы понять, что так начинает раздражать рядовую публику, достаточно посмотреть график появления детей на официальных мероприятиях (напомню, что Принсу сейчас 14 лет, Пэрис – 13, а Бланкету - 9):
- 8 ноября 2010 Опра Уинфри брала интервью у матери поп-короля Кэтрин Джексон, которая разрешила впервые поговорить с детьми Майкла журналисту.
- 31 января 2010 года в Staples Center (Лос-Анджелес) на 52-й ежегодной церемонии вручения наград «Грэмми» специальный приз Майклу Джексону получали Принс и Пэрис.
- 23 февраля 2011 все трое детей с бабушкой Кэтрин посещали L.A. Family Housing Sydney M. Irmas Transitional Living Centre в Северном Голливуде от имени фонда Heal the World Foundation (с которым связан целый ряд скандалов, т.к. его неверно ассоциируют с давно прекратившим существование фондом Майкла Джексона) и передали чек на 10 000$ (6 670£) в центр, который помогает бездомным. Принс Майкл даже входит в правление этого фонда.
- 31 марта 2011 года Принс, Пэрис и Бланкет и одна из сестер певца Ла Тойя посетили в Беверли-Хиллз благотворительное мероприятие Nickelodeon Kids’ Choice Awards, посвящённое сбору средств в помощь жертвам землетрясения и цунами в Японии.
- 8 августа 2011 дети участвовали вместе с бабушкой и Ла Тойей в передаче 10 картин Майкла в одну из детских больниц Лос-Анджелеса. Картины находились в частной коллекции художника и друга семьи Джексонов Бретта-Ливингстона Стронга, который передал их в дар больнице.
- 26 августа 2011 года Принс, Пэрис и Бланкет посетили дом Майкла Джексона в Гэри, где активно раздавали автографы и фотографировались со всеми желающими.
- 23 сентября Принс посетил благотворительное мероприятие "Tribute to Bambi 2011", которое прошло в Берлине, и представил на сцене книгу Кэтрин Джексон.
- 5 октября дети были в Кёльне в Германии и общались с журналисткой, телеведущей Фрауке Людовиг с канала РТЛ.
- 8 октября состоялся концерт Michael Jackson Forever в столице Уэльса Кардиффе, где на сцене, представляя певицу Бейонсе, вышли все трое. Причем, если на вручение «Грэмми» маленький Бланкет не вышел, потому что расплакался за кулисами, то в Кардиффе таки его вытащили на сцену и весь мир лицезрел испуганного, со слезами на глазах ребенка.
У бабушки Кэтрин и дедушки Джо какая-то мания бросать детей в массы. А массы жаждут зрелищ.
|
Метки: Статьи |
Майкл Джексон vs Prince |

|
Метки: Prince |
10 мая 2009 год |
Все уже наверняка слышали эту запись, сделанную Мюрреем на IPhоne 10 мая 2009 года, но вряд ли кто знает наверняка, для чего он это сделал, вскоре мы все узнаем...
MJ: Elvis didn't do it. Beatles didn't do it. We have to be phenomenal. When people leave this show, when people leave my show, I want them to say, "I've never seen nothing like this in my life. Go. Go. I've never seen nothing like this. Go. It's amazing. He's the greatest entertainer in the world" I'm taking that money, a million children, children's hospital, the biggest in the world, Michel Jackson's Children's Hospital. Gonna have a movie theatre, game room. Children are depressed. The -- in the hospitals, no game room, no movie theatre. They're sick because they're depressed. Their mind is depressing them. I want to give them that. I care about them, them angels. God wants me to do it. God want me to do it. I'm gonna do it , Conrad.
CM: I know you would
MJ: Don't have enough hope, no more hope. That's the next generation that's gonna save our planet, starting with -- we'll talk about it. United States, Europe. Prague, my babies. They walk around with no mother. They drop them off, they leave -- a psychological degradation of that . They reach out to me -- please take me with you.
CM: Mmnh.mmmnh
MJ : I want to do that for them.
CM: Mmnh mmmnh
MJ: I'm gonna do that for them. That will be remembered more than my performances. My performances will be up there helping my children and always be my dream. I love them. I love them because I didn't have a childhood. I had no childhood. I feel their pain. I feel their hurt. I can deal with it. Heal The World, We Are The World, Will You Be There, The Lost Children. These are the songs I've written because I hurt. You know I hurt.
Silence
CM: Are you okay?
Silence
MJ: I'm asleep...
Перевод:
Майкл: Элвис такого не делал. Битлз такого не делали. Мы должны быть феноменальны. Когда люди выйдут с этого шоу, когда они выйдут с моего шоу, я хочу, чтобы они сказали: "Я никогда не видел ничего подобного в своей жизни. Сходите, сходите! Я не видел ничего подобного. Сходите. Это удивительно. Он величайший артист в мире". Я возьму все эти деньги, миллион детей, детский госпиталь, самый большой в мире. Детский госпиталь Майкла Джексона. Собираюсь сделать кинотеатр, игровую комнату. Дети подавлены...Ведь... в больницах нет игровой комнаты , нет кинотеатра. Они болеют, потому что подавлены. Их мысли угнетают их. Я хочу дать им это. Я забочусь о них, они ангелы. Бог хочет, чтобы я сделал это. Бог хочет, чтобы я сделал это. Я это сделаю, Конрад.
Мюррей: Я знаю, ты сделаешь.
Майкл: Мало надежды, больше нет надежды. Это следующее поколение спасет нашу планету...Начнем с... мы будем говорить об этом. США, Европа, Прага... Мои малыши. Они бродят без матери. Они бросают их, они оставляют... от этого психологическую деградацию. Они тянутся ко мне-- пожалуйста, возьми меня с собой.
Мюррей: М-м-м-м.
Майкл: Я хочу сделать это для них.
Мюррей: М-м-м-м.
Майкл: Я сделаю это для них. Это запомнят больше, чем мои выступления. Мои выступления там будут направлены на помощь моим детям и всегда будет моей мечтой. Я люблю их. Я люблю их, потому что у меня не было детства. У меня не было детства. Я чувствую их боль.Я чувствую их травму. Я могу с этим справиться. Heal the World, We Are The World, Will You Be There, Lost Children. Эти песни я написал, потому что я травмирован, ты, знаешь, я травмирован".
Тишина.
Мюррей: Ты в порядке?
Тишина.
Майкл: Я сплю.
Последняя песня в жизни Майкла:
P.S.: А теперь один из них в суде с глазами, в которых нет жизни, а другой там, где вечная жизнь...Мы тебя любим Майкл, но нас не было с тобой в тот момент, когда ты так нуждался в помощи. Бессилие против тех обстоятельств, невозможность всё это изменить теперь с нами навсегда. Бог хотел , чтобы ты помогал детям, а 25 июня 2009 доктор просто убил это, введя тебе ту смертельную дозу пропофола, вместе с коктейлем из других препаратов и бросил тебя одного...Но Бог принял тебя в свои объятия, видимо он хотел, чтобы ты вернулся домой...возможно прав тот, кто однажды сказал, что всегда тяжелее оставаться, чем уходить, возможно. Жизнь - лишь мгновение, но главное, чтобы это мгновение не прошло бесследно. То мгновение, что ты был на этой планете люди будут помнить вечно! Ты великий человек, великий гений, и мы такого еще никогда не видели! Тебя уже нет в этом мире, но твоя душа всё равно в наших сердцах, она с нами навечно, душа не умирает, как не умирает и истинная бесконечная любовь, такая, как твоя любовь, Майкл. Мы сотрем границы миров и будем вместе навсегда, с тобой навсегда!!!
|
Метки: Личность |
Майкл и Африка |
In February of 1992, Michael Jackson made an 11 day visit to Africa. On arrival, he was greeted by grade-school students in Gabon, West Africa, who carried a banner that proclaimed: "Welcome Home Michael". By the time he left, he had travelled across Gabon, the Ivory coast, Tanzania and Egypt. He had visited countless hospitals, orphanages and schools along the way, had been crowned "King Sani" in a West African village, and had received the West African nation's "Medal of honor" presented by President Omar Bongo - the first entertainer to have received the medal.
"It's [Africa] is the 'dawn of civilisation'. It's the first place where society existed... there is a connection because it's the root of all rhythm. Everything... It's home". - Michael Jackson, Ebony Magazine - May 1992
О влиянии Африканской культуры на творчество Майкла сказано и написано много. Добавить практически уже и нечего. Африканские мотивы и ритмы прослеживаются и в песнях, и в видео. Что тут говорить, любил он этот континент, и народы Африки отплачивали ему тем же. Что бы не говорили, каких бы слухов не распускали (большинство из них, естественно, возникало исходя из изменения цвета его кожи), Майкл с величайшем уважением относился к земле своих предков. Чем же его так притягивала Африка? Наверное, тем, что народы, живущие там, до сих пор находятся ближе к природе, к истокам, чем какая-либо другая нация. Наверное, потому что в своих душах они в значительной степени сохранили наивность, и это сближает их с детьми, которых так любил Майкл. Все проявления их чувств остались искренними, не наигранными. И, наверное, поэтому там он чувствовал себя менее зажатым, более раскрепощенным. Ну и конечно – это удивительное чувство ритма, присущее африканцам. С этим, думаю, сложно поспорить.
Прежде, чем пойдет статья о путешествии Майкла по Африке в 1992 году, я бы хотела выложить немного впечатлений об этом континенте, принадлежащих Майклу и людям, знающим его.
1. Джо Джексон написал в своей книге о первом посещении Африки группой «Jackson 5»:
«К концертам в Африке мы подготовились особенно тщательно, и полетели из Нью-Йорка в Сенегал. Мальчики не могли дождаться, когда же они увидят родину наших предков.
Когда мы приземлились в Дакаре, нас встречала восхищенная толпа. Люди пели, били в барабаны и скандировали: «Jackson 5! Jackson 5!». Затем они встали в круг и начали танцевать. Они приглашали моих сыновей в свой круг одного за другим, чтобы вместе потанцевать. Майкл был последним, поэтому у него было достаточно времени, чтобы понаблюдать за их движениями. И когда он вошел в круг, он начал танцевать как африканец. Это было удивительно, и люди их принимающего комитета были очень этому рады. Они сразу же восприняли Майкла как своего, и с этого момента мы чувствовали себя как дома и поняли все значение слов: «Добро пожаловать в Африку!»
Мы наслаждались каждой минутой нашего пребывания. По всему городу висели баннеры с нашими именами, люди танцевали на улицах под нашу музыку. Снова и снова мы слышали: «Джексон, Джексон – мы вас любим».
2. В интервью Кори Руни рассказывал о том, как Майкл поделился с ним впечатлениями об Африке:
«Он рассказывал мне об Африке, о том, какая она красивая. Говорил: «Знаешь, они не хотят, чтобы мы знали о том, какая Африка красивая, потому что сами грабят ее богатства!» И добавлял: «Это самое прекрасное место, в котором я когда-либо был». Он приносил мне фотографии, потрясающие».
3. Майкл рассказывал в интервью изданиям «EBONY/JET»:
EBONY/JET: Были ли у тебя особые чувства при данном возвращении на Африканский континент?
JACKSON: Для меня это как «колыбель цивилизации». Это место, откуда мы все произошли. Здесь много любви. Я думаю, что есть особая связь с этим местом, потому что здесь первоисточник ритма. Он во всем. Это его дом.
EBONY/JET: Ты посещал Африку в 1974 году. Ты можешь сравнить два этих визита?
JACKSON: На этот раз я лучше осведомлен о положении вещей: о людях и о том, как они живут, об их правительстве. Но что касается меня, я больше интересуюсь ритмами, музыкой и людьми. Это то, на что я обращаю гораздо больше внимания, чем на любую другую вещь. Ритмы невероятны. Особенно как двигаются под них дети. Даже маленькие дети, когда они слышат барабаны, начинают двигаться. Ритм так влияет на их души, что они начинают двигаться. Так же, как и африканцы в Америке...»
Чем еще примечательна нижеприведенная статья? Тем, что редко где описывалась общественная и благотворительная деятельность Майкла. А здесь это освещено. Ну и конечно чудовищное количество слухов, сопровождавших визит, которые также были опровергнуты в статье.
«Jet», 16 марта 1992 года
Автор: Robert E. Johnson
Путешествие Майкла Джексона по Африке. Свидетельства очевидца.
Ссылка на первоисточник: www.the-michael-jackson-archives.com/afr
Перевод: smalltoy
Застенчиво улыбаясь и сидя на золотом троне в Западно-африканском поселении в окружении двух полуобнаженных девушек, обмахивающих его в 90-градусную жару, и двух маленьких мальчиков, охраняющих его, мегазвезда Майкл Джексон был коронован титулом «Король Сани». Во время впечатляющей церемонии, в присутствии огромной толпы, 33-х летний артист с царственной осанкой принял золотую корону, возложенную ему на голову Amon N’Diafok – церемонемейстером селения Krindjabo, Берега Слоновой Кости.
Застенчивая «сенсация мира музыки», который однажды признался «Jet», что он «скорее сожжет тропы, чем будет следовать по чьим-то следам», молча и широко улыбаясь, сидел под специальным балдахином, предназначенном для таких важных персон, как он, в то время, как четыре его чернокожих Американских телохранителя стояли рядом.
Одетый в оранжевую рубашку и черные брюки Джексон снял свою фирменную черную федору, на место которой надели блистающую золотую корону.

Сотни гордых людей из золотодобывающей деревни племени Agni, расположенной неподалеку от Abidjan (Берег Слоновой Кости), громко закричали в то время, как вождь и его ассистенты облачали его в цветастые одежды, обшитые золотом, и передавали шестифутовый золотой скипетр в его правую руку. Хор пожилых уважаемых женщин, одетых в белые одежды, пел песни своих предков.
Энергичный артист, который уже носил титул «Король поп, рок и соул музыки», присвоенный за продажи его альбомов, превосходящие таковые у любого артиста за всю историю мировой звукозаписи, стоял напротив трона, расположенного под сакральным деревом поселения. Ему сказали, что он вернулся на землю его предков, как «блудное дитя Библии».
Переполненный эмоциями Джексон с гордостью принял титул «Король Сани» и поблагодарил в нескольких словах. Используя французский язык, на котором говорят народы Западной Африки, он воскликнул: «Merci beaucoup!». Затем «Король Сани» продолжил на английском: «Большое спасибо!». Затем он сел.
После окончания церемонии Джексон задержался на короткое время, чтобы выразить уважение вождю и фанатам, которые собрались ради него.
Гордое племя людей, которые было вынуждено перебраться сюда из соседней Ганы в 18 веке, осело на Береге Слоновой Кости и основало собственное королевство и сохранило свою собственную монархию.
«Для Agni, как для народа, прибывшего из Ганы (в то время Золотого Берега), золото всегда было символом власти» - гласил справочник Берега Слоновой Кости. «Поэтому они украшают атрибуты, использующиеся на церемониях, массивными изделиями из золота».
Джексон ранее уже был удостоен Ордена Почета, врученного президентом Габона Омаром Бонго, принимавшим тур Джексона «Come Back To Eden». Впоследствии тур продолжился в других Африканских государствах: Танзании и Египте - колыбели цивилизации, которую Джексон изобразил в своем музыкальном видео «Remember The Time» с альбома «Dangerous».
За то время, пока Джексон путешествовал по Африке, он посетил детские больницы, детские дома, школы, церкви и интернаты для умственно-отсталых детей.
Он был в курсе того, что его тур характеризовали как «катастрофический пиар ход». Анти-Джексоновские газеты и репортажи стали шокирующим сюрпризом для Джексона и 26-ти человек, сопровождающих его, включая репортера «Jet» Robert E. Johnson и фотографа «Jet/Ebony/EM» James Mitchell.
Они собрали вместе все подобные заметки и составили рейтинг из 10 самых больших ложных утверждений о чувствительном исполнителе, известном всему миру за его благотворительность и филантропизм.
Вот эти заблуждения:
1. Путешествие было «катастрофическим пиар ходом».
2. Исполнитель прервал Африканское турне вследствие нервного срыва.
3. «Приезд Джексона в Африку вызвал беспорядки…»
4. Он закрывал нос рукой, так как Берег Слоновой Кости «неразвитый и грязный» и «воздух загрязнен, инфицирован микробами» и он не хочет «дышать этим».
5. У него случился тепловой удар.
6. Он снимал кино в Южной Африке.
7. Он отменил свое выступление в Найроби, в Кении.
8. Он отказался пожимать людям руки.
9. Он улетел в Лондон за медицинской помощью.
10. Он «не белый и не черный» и плохой пример для детей.
Как очевидец тура могу утверждать, что во всей этой лжи нет и капли правды о величайшем мировом исполнителе, который любил своих поклонников, приветствовавших и аплодировавших ему везде, где бы он ни появлялся.
Несмотря на то, что сопровождающие его люди были очень раздражены высказываниями СМИ, скромный посланник музыки был спокоен – главным образом потому, что его альбом «Dangerous» уже содержал критику в их адрес в песне «Why You Wanna Trip On Me».
Захватывающий тон туру Джексона придал тот момент, когда он вступил на землю богатого ископаемыми и нефтью Габона (Западная Африка - население: 1.068.240 жителей), где свыше 100.100 бешеных фанатов приветствовали его, и так продолжалось до тех пор, пока он не уехал в Танзанию (Восточная Африка - население: 25.970.843 жителей). Так случилось, что одному активному фанату Shyrone Bhanji удалось пожать руку Джексону, о чем он рассказал в интервью репортеру «Tanzania Standard Newspaper» (TNS): «Я не мог поверить, что его руки могли быть мягче моих. Я не уверен, что теперь буду мыть свою руку, по крайней мере, в течение двух недель».
Рука Shyrone не была единственной, до которой дотронулся дружелюбный посол любви, путешествуя по земле предков. Джексон обнимал, целовал и дотрагивался до своих фанатов везде, куда бы он не приезжал. «Я люблю своих фанатов» - говорил он «Jet». «Когда я на сцене, я не могу начать выступление до тех пор, пока не поиграю во что-то типа «пинг-понга» со зрителями».
Хотя он и не приехал в Африку со своим туром «Dangerous», ему удалось поиграть «в пинг-понг» со зрителями», особенно с детьми, которых он навестил в больницах, школах и детских домах.
«Есть что-то особое, что ощущают животные и дети, и что вдохновляет меня на творчество, определенные силы, которые в дальнейшем во взрослой жизни теряются под влияние того, что происходит в мире» - рассказал исполнитель. «Когда я вижу детей, я вижу, что Бог еще не оставил людей. Великий индийский поэт (Rabindranath) Tagore сказал это, и я с ним согласен» - продолжил начитанный Джексон, который покупал книги и видео в каждом городе, который он посещал.
В Танзании Джексон, поющий о любви и мире, открыл узнал то, что эта страна провозгласила себя «Обителью Мира».
Когда один из помощников Джексона спустился с трапа самолета, после приземления в Dar es Salam, столице Танзании, он осведомился об охране, которая должна была контролировать огромную толпу в терминале аэропорта. «Где полиция и солдаты?» - спросил он человека в униформе цвета сафари с короткими рукавами. «Я полицейский» - ответил он, указывая на серебряный значок на кармане. «Где ваше оружие?» - спросили его. Полицейский ответил: «Мы не носим оружия. У нас цивилизованная страна. Здесь нет солдат, так как мы не собираемся вести войну с Майклом Джексоном».
Именно на этом фоне президент Танзании Ali Hassan Mwinyi принимал популярного исполнителя и настоятельно призывал его обнародовать то, что Восточно-Африканские государства обладают огромным туристическим потенциалом для США. Президент Mwinyi отметил, что грандиозный тур по Танзании поможет пролить свет на туристический потенциал страны, и «вы станете нашим послом, рассказав о богатствах Танзании, когда вернетесь домой».
Из-за любви к животным, особенно к шимпанзе, музыкант-мультимиллионер обещал посодействовать организации по охране живой природы, а также детям при помощи его фонда «Heal The World».
Он решил так после эмоционального визита в Центр для умственно-отсталых детей, где сотни его фанатов окружили здание и выстроились по обеим сторонам улиц, прилегающих к Центру, в котором его внезапное появление вызвало большой восторг.
Незадолго до этого Джексон был вынужден отменить визит в Кению, так как внезапно ему пришлось вылететь в Лондон для решения вопросов, касающихся его мирового тура, который должен был начаться летом. Это оказалось судьбоносным, так как исполнитель должен был бы приехать на фоне политического конфликта, в котором оппозиция хотела отставки президента Кении Daniel Arap Moi, и были беженцы, спасающиеся от конфликта в соседней Сомали, создававшего дальнейший разлад в государстве. Однако Джексон заявил, что он просто откладывает визит и собирается приехать сюда в будущем.
Перед отлетом в Лондон, вице-президент по связям Боб Джонс выступил с опровержением того, что Джексон закрывал свой нос «так как он не мог выносить запах земли его предков».
Джонс заявил, что Джексон, которому Куинси Джонс дал прозвище «Smelly», так делает каждый раз, когда волнуется. «Мистер Джексон выступает с возраста пяти лет, но он очень застенчив… Ни при каких обстоятельствах мы бы не приехали сюда, если бы думали, что ваша страна плохо пахнет».
Чарльз Боббит, консультант президента Бонго, предложил идею путешествия, проконсультировавшись с Джонсом. Он заручился поддержкой президента Бонго, чтобы Габон стал принимающей страной, а также поддержкой президентского сына Али и дочери Паскалин Бонго, которая являлась министром иностранных дел.
Боббит рассказал: «Я был впечатлен отношениями Майкла и детей. Он сидел на кровати с больными детьми. Он сидел и разговаривал с ними, брал их на руки, обнимал их. Он не надевал хирургической маски, так как он иногда делал в Америке, и не боялся инфекционных заболеваний. Мифом о Майкле Джексоне является то, что он боится микробов. Это абсолютно неверно, исходя из того, как он заботился о детях. Многие люди так считают, но он делал все это. Он заботился. Это характеризует его, как пример для детей – его поступки, а не то, как он выглядит».
Боббит добавил: «Я рад, что журналы «Jet» и «Ebony» были с нами, так как они расскажут и покажут то, как все было на самом деле».
http://forever-michael.livejournal.com/106490.html
|
|
Гитлер - жизнь или смерть |
Серия сообщений "Иллюминаты":
|
Метки: Адольф Гитлер |
Ghosts: мотивы зеркала, двойничества и шахмат. |
http://forever-michael.livejournal.com/255955.html
http://forever-michael.livejournal.com/256005.html#cutid1
Я все-таки попыталась написать этот текст, хотя начинала его, не представляя, как он сложится и надеясь на то, что эта тропа сама меня куда-то выведет. Не знаю, может быть кто-то уже об этом писал в других местах. Я не видала, а голова пухнет от мыслей уже давно.
|
|
The Official Michael Jackson Opus (2009) |
The Official Michael Jackson Opus представляет собой собрание фотографий, в том числе ранее неизданных и эксклюзивных. Это антология карьеры Майкла. Приоткрывая дверь в архивы Майкла, Opus включает удивительную коллекцию фотографий, личных записей и цитат известнейших персонажей индустрии развлечений. Это огромная книга в кожаном переплете (вес - 13 кг).
The Official Michael Jackson Opus

Всех интересовало, как же Майкл пишет песни, как была написана та или иная песня, была ли какая-то предыстория. Вот Scream, к примеру. Чего только не рисовало мое воображение! Тут тебе и протест, тут тебе и злость, и агрессия против всех, кто столько лет его доставал. Гм. Ну, может, примерно такие мысли у него и были, когда он писал текст, но по факту... По факту Джимми Джем принес в студию, где они работали с Дженет, восемь треков (бит и бас, больше ничего) и дал ей послушать. Она ткнула в пятый трек и сказала - он выберет это, даже и не сомневайтесь. "Откуда ты знаешь?" - спросил ее продюсер, и она ответила: "Я знаю своего брата."
Принесли треки Майклу, только не восемь, а шесть. Он все послушал и сказал - "Отлично, здорово, классно... А можно еще раз пятый номер?"
На следующий день он прямо при них слушал этот трек заново, с ходу напевая мелодию, в течение часа написал текст. У него ушло еще три дня, чтобы убедить себя самого, что получилось здорово, а за восемь дней, потраченных на запись вокала, он поменял ровно два слова в тексте, и, по словам продюсера, хоть всем и казалось, что эти слова ничего не меняли - когда они послушали финальный вариант, разница была очевидной. Always the genius. Тексты и мелодии к Tabloid Junkie и History были написаны точно так же, на ходу.
Аналогичная история приключилась с Remember the Time, только на сей раз с Тедди Райли. Он принес Майклу около 60 треков, они их слушали несколько дней, и Майкл буквально слетел с катушек, когда услышал бит к Blood On The Dance Floor. Остается только гадать, почему он отложил эту песню в закрома на добрых семь лет. После этого они с Райли сделали с дюжину демо-записей, особенно тщательно работали над Remember The Time, после чего Майкл удивил продюсера, назвав не одну, а целых шесть песен, которые они писали вместе и которые он отобрал для альбома Dangerous.
Man In The Mirror. Саиде Гарретт пришла в голову эта песня и сама идея песни, когда она ехала в машине на запись вокала к I Just Can't Stop Loving You - она случайно посмотрела в зеркало заднего вида, увидела там отражение какого-то человека на тротуаре, и ее пробило. Она говорила, что передавать эту песню Майклу было все равно что вложить в руки опытного ювелира неограненный алмаз. Он сотворил с песней такое, о чем она и подумать не могла, поднял ее своим вокалом до таких высот, до которых никто и не мечтал добраться. Нарастающая интенсивность вокальной партии, натиск ближе к финалу, на фоне хора, и полувздох-полушепот - Make that change - в самом конце. Все. Мозг взорван, после прослушивания - ни одного целого сердца, не разорванного в лохмотья.
Так работают мастера.
Сюзанна де Пасс и Тони Джонс
Жизнь с Каспером
Сюзанне де Пасс и Тони Джонсу, работавшим на студии «Мотаун», было поручено заботиться о J5 в то время, когда они не выступали, и оба они были просто очарованы юным Майклом и его любовью к шалостям.
Тони Джонс: Летом 1969 года Сюзанна арендовала дом на бульваре Сансет, в котором была комната и для меня. Мистер Гордии собрал всех, и вскоре стало ясно, что эти парнишки достигнут самой вершины. Майкл, Джермейн и Джеки прилетели в ЛА, чтобы записать I Want You Back и еще две песни для альбома. Другая половина альбома записывалась в Детройте. Мальчики жили с нами, поэтому с самого начала Сюзанна и я выступали больше в роли суррогатных родителей, поскольку нам было достаточно лет и авторитета, чтобы говорить им, как они должны себя вести и что делать, но в то же время мы были достаточно молоды, чтобы немного повеселиться и побуянить с ними. Например, Джеки был всего на пять лет младше меня, и это стало предпосылкой к уникальным отношениям.
Сюзанна де Пасс: Тони и я служили как бы связующим звеном мальчиков и «Мотаун» и занимались всем, что не относилось к записи. Наши отношения были очень личными, поскольку мы брали участие практически во всех аспектах жизни ребят. Это больше относилось к Тони, поскольку он парень, и у них были свои, чисто мужские вопросы, которые я решить не могла. Мне кажется, если ты знаком с кем-то еще до того, как он станет знаменитым, ты все равно окажешься на этой дороге вместе с ними, но это все равно будет иначе чем если бы ты познакомился с ним, когда он уже знаменит. У меня и Тони была возможность поучаствовать в становлении этих юных личностей, и на нас возлагали большую ответственность, которую мы с радостью приняли.
Тони Джонс: Динамика в группе была поистине увлекательной, особенно когда дело казалось Майкла.
Сюзанна де Пасс: С самого начала Майкл ясно давал понять, что он главный, несмотря на то, что роста в нем было от силы метр с кепкой. Он был феноменом и настоящим артистом. С самого первого дня он знал, что ему надлежит делать, чего от него ждали, и он делал это на все сто процентов каждый раз. Даже если он был не в настроении, он все равно находил в себе что-то, что помогало ему выступить или сделать то, чего от него требовали, и я никогда не видела, чтобы он делал что-то спустя рукава или без особого вдохновения.
Тони Джонс: Никогда. Он всегда отличался от своих братьев. Он мог и побаловаться, и побеситься, но всегда останавливался, когда нужно. Остальные иногда перегибали палку, как и все дети, но Майкл был уникален. Как только ему нужно было заняться чем-то важным, он сразу останавливался, спрашивал, что конкретно от него требуется, так, чтобы он понял все до мельчайшей детали. Он мгновенно схватывал идею на лету и овладевал ею, поскольку всегда хотел чему-то научиться. Я называл его «губкой», потому что он буквально впитывал все, что ему говорили или показывали.
Сюзанна де Пасс: Майкл был центром внимания и командовал парадом на сцене, но за ее пределами чаши весов уравновешивались. Он становился просто мальчишкой, у которого было еще четверо старших братьев.
Тони Джонс: Они немного прессовали его, чтобы контролировать хоть где-нибудь, потому что на сцене он был номером один, а они находились больше в его тени. Однако вне сцены они пытались изменить этот баланс в свою пользу, и он позволял им это, действуя, вне сомнений, очень мудро. Но он знал, как добиться того, чего он хочет, когда дело касалось чего-то важного, особенно в отношениях с мистером Гордии. Думаю, Майкл соображал гораздо быстрее, чем остальные. Это было заметно. Он получал удовольствие от того, что делал, получал удовольствие от этой работы, еще будучи ребенком.
Сюзанна де Пасс: Однако Майкл был еще и озорником. В какой-то момент я стала называть его Каспером (как маленькое привидение из мультфильма), потому что ему нравилось прятаться. Когда мы были в туре, все оставляли двери в свои комнаты открытыми, потому что постоянно ходили туда-сюда. Я могла зайти в комнату к Тони, а потом мы возвращались, и в комнате что-то менялось – Майкл либо прятался за занавеской в душевой, либо в шкафу. Он обожал прятаться в таких местах, где ты и не подумал бы его искать. После этого он появлялся, выдумывал что-то, что он якобы мог подслушать из нашего разговора, и притвориться, что это ложь. И кричал нам – «Агаа! Я слышал, слышал, как вы это сказали, я слышал!». Он был очень забавный.
С тех пор для меня он стал Каспером, и, кажется, я больше не называла его Майклом, никогда. Помню, как-то раз мы были за кулисами на одной из церемоний награждений, и он шел мимо нас, унося целую охапку трофеев, и все вокруг кричали – «Майкл, Майкл, Майкл!». Я выкрикнула – «Каспер!». Он остановился, обернулся, подбежал ко мне, поприветствовал меня с большой теплотой, и мы немного поболтали, поскольку до того момента очень давно не виделись.
Тони Джонс: Он был таким, что вы постоянно хотели обнять его. Если вы любили этого парня всей душой, он впускал вас под свою скорлупу. Внутри него загорался свет, и вы видели, кто он на самом деле. Вы уже не хотели уходить от него. Было очень тяжело прощаться с ним в конце дня. Вам непременно хотелось взять его с собой домой.
Сюзанна де Пасс: В нем было нечто волшебное, когда дело касалось личности. Он был милым, любил пошутить и посмеяться, и у него был невероятный магнетизм, особенно когда он искренне над чем-то смеялся. Его смех был заразительным для всех вокруг. Он был жизнерадостным, а его душа была всегда нараспашку.
Мэтью Ролстон
Последняя фотосессия
Впервые я работал с Майклом на заре моей карьеры. Отмечали его 21-й день рождения, и я помню, как в студию принесли большую гроздь воздушных шаров – подарок от Куинси Джонса. Я был совсем молодым парнем, только из колледжа, новоявленный фотограф, нанятый, чтобы провести фотосессию для пиар-кампании сольного проекта Майкла, Off The Wall, но в конце его братья все равно пришли на фотосессию, так что я фотографировал их всех вместе.
В последующие семь лет я довольно часто фотографировал Майкла, я даже снимал его для знаменитой работы Энди Уорхола в 1982 году. Помимо этого я работал почти с каждым членом его семьи для отдельных проектов. Так я познакомился с Дженет – я делал снимки для ее первого тур-буклета в 1986 году и аналогичную работу в 2008 году. Я знал Джексонов более тридцати лет и любил их.
Моей любимой из ранних фотосессий была обложка сингла и снимок для плаката в 1983 году, для Human Nature. На Майкле была желтая жилетка. Мы перемерили всю коллекцию моих брошек из искусственных бриллиантов. Я в то время учился в академии искусств и носил всю эту блестящую дребедень, надевал их даже на фотосъемки. Майкл называл меня Freaky-Deaky (что-то вроде «чокнутый модник», за гранью экстрима – прим.пер.), потому что такое количество украшений для него выглядело смешным, но ему нравилось. Драгоценности на этом плакате стали началом безумия, которое я окрестил Hollywood Royale – этакий издевательский, насмешливый образ как пародия на голливудских аристократов.
На более поздних фотосессиях мы добавили монограммы, гербы и бархатные тапочки, а закончили тем, что сфотографировали Майкла на троне, во всех королевских регалиях, в короне, надетой слегка набекрень. Так родился «Король поп-музыки» - ну, по крайней мере, так мы создали его иконографию. Еще одним особенным элементом на фотоснимке с желтой жилеткой было освещение. В то время я создавал образ, который впоследствии стал моей визитной картой – я называл его beautylight (свет красоты) – золотые тона, мерцающая кожа, как будто светишься изнутри. Этот образ очень шел Майклу.
После этого мы не виделись целых двадцать лет. Однажды, в 2007 году, он внезапно позвонил мне, и я помню, как Марк, мой продюсер, сказал мне – «Там тебе Майкл Джексон звонит». Такой звонок случается не каждый день. Майкл объяснил мне, что он собирается провести пиар-фотосессию для Thriller-25, юбилейного релиза.
У него не было никакой особой концепции – он заявил, что хочет, чтоб его снимали как «произведение искусства среди других произведений искусства, в музее». И он спросил – «А мы можем сделать это в Metropolitan Museum, в Нью-Йорке?». Он также сказал мне, что «будет лучше, если музей на это время закроют, поскольку большое количество людей мешает мне» (как будто была необходимость напоминать мне об этом!). Думаю, Майкл хотел сниматься в музее из-за специфических ощущений, и чтобы музей принадлежал в этот день только ему одному. Metropolitan Museum отказал нам, и мы проводили съемки в Brooklyn Museum of Art.
Это был очень крупный проект. Было очень много подсобных помещений для людей Майкла – его телохранителей, охраны музея, охраны самих охранников, закрытая гардеробная, закрытая гримерная, столовая для 50 человек и т.д. Филипп Блок подбирал гардероб и проделал отменную работу. Я приехал вовремя, даже раньше Майкла (хотя это было нетрудно, потому как он опаздывал), и перед началом фотосессии разложил все костюмы так, чтобы мне было удобно работать. Когда Майкл наконец-то прибыл, Филипп и я представили ему свои идеи, чтобы он высказал свое мнение. Это было полноценным сотрудничеством, вдобавок, довольно занятным.
Когда я впервые увидел Майкла в день съемки, он был уже полностью загримирован, волосы уложены, он был готов предстать перед камерой, и я был потрясен тем, насколько здорово он выглядел – высокий, подтянутый, стройный, очень красивый и молодой. В то время у него был конкретный стиль в мейкапе: прозрачная основа (обычно его кожа очень бледная) и яркая темно-розовая помада, которая очень хорошо и контрастно смотрелась с оттенком его кожи. Я хотел вернуть его к тому мейкапу, с которым мы работали раньше, и к тому же освещению – в золотистых тонах, как на фотографии с желтой жилеткой. Я привез с собой нейтральную помаду и пудру теплых тонов. Майкл сказал мне: «Мне это не нравится, Мэтью, но для тебя я это сделаю. Давай сделаем первый снимок в том мейкапе, который на мне сейчас, а потом я сделаю то, что ты хочешь». Когда я показал ему в ноутбуке снимки с «моим мейкапом», он одобрил их, и оставшуюся часть фотосессии мы делали в золотистых тонах. Он сказал мне, что согласился с моим выбором потому, что я был фотографом, «который замечает все мельчайшие детали».
С нами был диджей, который крутил «Триллер», оригинальный альбом. Прекрасная громкая музыка. Она эхом отдавалась по всему музею, и в атмосфере чудилось волшебство. Это было невероятно – находиться среди прекрасных вещей, в этом музее, с Майклом Джексоном, и заодно еще и слушать его альбом на полной громкости.
Майкл предложил нам убрать сплошной фон и сделать несколько снимков в танце. Я начал съемку цифровой камерой, но в 2007 году цифровые камеры не позволяли быстро отщелкивать кадры в движении, нужно было придерживаться определенного темпа (иначе испортишь файлы), а это совершенно невозможно, когда пытаешься сфотографировать танцующего Майкла Джексона, поэтому я быстро бросил цифровик и перешел на пленочный фотоаппарат. Я провел многие годы, работая с пленкой, поэтому мне известны все нюансы и то, как ловить кадр. Майкл делал какое-то движение, тут же его менял. Обычно «танцевальные» фотографии – это серия «застывших» поз, поставленных заранее, а не фактически сам танец как таковой. Однако эти позы были живыми, прослеживалось движение, мы использовали вентиляторы, чтобы создать эффект ветра, и стробоскопическое освещение. Майкл был настоящим мастером, когда дело касалось подобных снимков.
Обычно я редко беседую с теми, кого снимаю, поскольку мы сосредоточены на творчестве, да и Майкл не особо любил болтать. Он вел себя очень тепло, по-дружески, но все же был очень сдержанным. Во время съемки я обычно управляю моделями невербально, и здесь я пытался показать Майклу, как двигаться – как двигается Майкл Джексон! Это были танцевальные элементы, которые он очень хорошо понимал. Я мог сказать ему – «остановись и сделай это снова», а потом оказывался за камерой, инстинктивно пытаясь показать ему, что я хотел от него. Представить не могу, как все это выглядело в его глазах. Мы немного поговорили о Фреде Астере. В фильме The Band Wagon есть знаменитая танцевальная сцена, The Girl Hunt Ballet. Хореографом-постановщиком там выступал Майкл Кидд. Нам обоим нравились движения, которые делал Фред Астер. Майкл знал об этой сцене все. Было здорово говорить с ним об этом, поскольку его знания были весьма впечатляющи. В этом у нас было много общего – нам обоим нравились одни и те же вещи в истории и танцевальном искусстве Голливуда.
Самым знаменательным в работе с Майклом было то, что он был абсолютно гениальным исполнителем. Майкл Джексон «исполнял» фотографии, а не только песни или танцы. Он знал, на что способно его тело, знал, как оно может двигаться, какие линии и фигуры создавать, и как это будет выглядеть в кадре. Он был на сцене с детства. Он знал о фотосъемке, видео, хореографии и костюмах столько же, сколько о музыке или музыкальном бизнесе. Некоторые исполнители, с которыми я работал – Майкл Джексон, Мадонна, к примеру – обладали способностью к самоанализу на уровне гения. Они досконально изучают то, чем занимаются, и эта тяга к познаниям, несомненно, происходит от ненасытной любознательности и гордости, что ты истинно являешься единственным в своем роде. Добавьте к этому яркое воображение, амбиции и легкий налет космической энергии.
Хоть Майкл и казался умиротворенным в тот день, я заметил изменения, произошедшие с ним за те двадцать лет, что мы не виделись. Та игривость, которая была в нем раньше – исчезла. Детская непосредственность осталась, но это был уже не тот смеющийся, веселящийся Питер Пэн, каким я помнил его. Кое-что от «старого» Майкла проскальзывало на снимках в танце, и я таки увидел его улыбку на фотографии, где он был в золотой куртке – он выглядел живым, молодым и счастливым. Именно таким и должны помнить Майкла.
Мне кажется странным то, что меня вписывают в историю Майкла именно благодаря этому моменту, но я всегда чувствовал, что мы были в какой-то степени близки, у нас было какое-то родство, схожесть, и именно поэтому я позволял ему надевать мои украшения во время съемок. Нам нравились одни и те же вещи, одни и те же эпохи в кинематографе, истории костюма, танце. Быть последним человеком, который официально фотографировал Майкла Джексона – это безумная судьба. Судьба, которой не пожелаешь. Это то, о чем все думают в самую последнюю очередь. Мне так жаль, что Майкл ушел от нас. Ему следовало бы продолжать творить и создавать представления, которые воспламеняли наши сердца, потому что нам это действительно нужно, особенно сейчас. Это страшная потеря.
Кен Краген
Время протянуть руку помощи
We Are The World была песней на все времена. Даже 24 года спустя она настолько популярна, что количество ее закачек из сети достигает нескольких тысяч в неделю, а деньги все еще поступают в пользу USA for Africa, благотворительной организации, которую мы создали для помощи голодающим в Эфиопии и Судане. Думаю, что большей частью своего успеха этот проект обязан Майклу Джексону.
Идея этого проекта родилась в 1984 году. Боб Джелдоф организовал Band Aid в Британии, и это стало настоящим феноменом. На NBC начали показывать кадры с голодающими детьми. Певец и активист Гарри Белафонте позвонил мне и сказал: «А давай-ка дадим концерт». Я подумал: «Нет, лучше сделать пластинку». Все деньги пойдут на благотворительность. В то время я был менеджером Лайонела Ричи, и он согласился помочь.
Квинси Джонс согласился стать сопродюсером песни, а потом я спросил его, не может ли он уговорить Майкла поучаствовать. Он вскоре перезвонил мне и сказал: «Я только что говорил с Майклом, и он не только хочет спеть в этой песне, он хочет сам ее написать, вместе с Лайонелом».
Единственной проблемой было то, что Майкл жил в миниатюрной версии Неверленда в Энчино. Они с Лайонелом часами играли в видеоигры и смотрели фильмы вместо того, чтобы работать над песней. Единственное, что у них было – это строчка «We are the world, we are the children». Куинси начал давить на них, чтобы они вернулись к действительности, у него не было другого выхода, в те времена не было электронной почты и mp3, поэтому каждому, кто участвовал в записи, нужно было выслать кассету с демо-записью и текст песни по почте, а это как минимум сутки-двое. Наконец, однажды ночью они сели и таки написали эту песню. Майкл отправился в студию в одиночестве и до утра писал партии, играл на различных инструментах, чтобы составить более-менее приличную демо-запись. Потом приехал Стиви Уандер и тоже захотел поучаствовать в написании – естественно, он не мог видеть, как у всех от изумления попадали челюсти. Он хотел добавить в текст пару строчек, но в конечном итоге этого так и не произошло. Мой подход в то время был прост: взять хит-парад Billboard Top 100 и пройтись по всем, кто в нем был. Мы подписали Брюса Спрингстина, Пола Саймона, Тину Тернер и Билли Джоэла. Дайана Росс, Вилли Нельсон и Хьюи Льюис тоже согласились участвовать в записи. Состав впечатлял. Куинси организовал сессии звукозаписи. Мы все сидели в студии Lion Share на бульваре Беверли в Калифорнии и думали над тем, как нам организовать партии. Куинси сказал: «Если мы просто дадим всем песню, каждый захочет петь самые лучшие строчки, и у нас воцарится анархия». Мы осознали, что не можем пустить все на самотек и надеяться на случайность. Куинси добавил: «На полу будут прилеплены бирки с именами, кому где стоять во время записи. И я напишу каждому исполнителю, который войдет сюда, чтобы он оставил свое эго за дверью».
Во время процесса записи у нас то разворачивалась драма, то начинались хиханьки, когда все собрались в студии A&M в Голливуде, 28 января 1985 года. В эту ночь проводили церемонию награждений American Music Awards, поэтому все были в городе. Майкл на шоу не ездил, а отправился сразу в студию. Когда мы приехали, он был там уже довольно долгое время, записывая с Куинси свои партии, прорабатывая некоторые строчки.
Хотя Куинси руководил процессом, группу по большей части вел Лайонел. Был момент, когда Боб Дилан никак не мог зазвучать так, как должен был звучать Боб Дилан, как ни старался. И вот Лайонел, Куинси и Стиви Уандер сели возле рояля и имитировали Боба Дилана, пока ему не удалось спеть свою партию так, как они хотели. Это было весело.
Майкл в основном держался где-то позади. Он был очень застенчив в противовес уверенному в себе Лайонелу. Вдвоем они прекрасно дополняли друг друга. Единственное разочарование в записи было связано с Принцем, который тоже должен был участвовать. Просто позор, что он так и не явился на запись, поскольку Куинси хотел, чтобы Принц и Майкл подхватывали строчки песни друг за другом, их партии были прописаны, и это было бы очень здорово, поскольку они оба были самыми знаменательными артистами того времени.
Помню, когда мы получили первый оттиск записи, я поехал сразу к Майклу домой. Он был очень взволнован. Мы прошли через его зоопарк и домики для гостей – в одном из них были, кажется, абсолютно все игровые автоматы, которые только можно было себе представить, прошли через его спальню – там стояли четыре манекена в строгой формальной одежде, и по спиральной лестнице на небольшой чердак. По всему помещению лежали книги, везде. Он прятался на этом чердаке от всех и просто читал. Чтобы отдохнуть. Когда мы проиграли для него запись, он выглядел очень довольным. После релиза он никуда не ушел из проекта. Майкла сделали членом совета директоров USA for Africa, и он ходил на все их собрания, хоть и страшно стеснялся и потому оставался очень тихим и незаметным. Когда песня была издана впервые, прибыль перевалила за 100 миллионов долларов. С тех пор она принесла вдесятеро больше – с момента ухода Майкла песню закачивали 60 000 раз в неделю. То еще наследие, не правда ли?
P.S. Кен Краген является музыкальным менеджером и активистом. Именно ему принадлежала идея сделать сингл вместо концерта, и он же занимался подбором артистов для вокальных партий. В конце концов, их стало так много, что Краген был вынужден отказать 50 исполнителям.
Buz Kohan
For Your Faith
Это стихотворение я написал для Майкла в 2004 году, когда в его жизни наступили очень нелегкие времена. Я отправил его ему, а через день или два в мою дверь постучали. На пороге стоял посыльный с очень большой и экстравагантной корзиной, наполненной подарками.
Я втащил ее в дом и уже хотел расписаться за нее, когда он сказал, что есть кое-что еще, сходил к своей машине и принес какой-то большой металлический предмет, накрытый покрывалом, в котором что-то чирикало. Как мило, подумал я, он прислал мне одну из этих механических птичек, но когда я снял с этого предмета покрывало, то увидел, что это были не механические птички, но два очень красивых белоснежных голубя, парочка. И они были живые.
К птичкам была приложена очень милая, сердечная записка от Майкла, благодарившего меня за стихотворение. Он писал, что был очень тронут, когда прочел его. Помимо этого среди подарков была еще и большая иллюстрированная книга об экзотических птицах и корм, которого этим голубкам хватило бы на целый год.
Я отнес клетку в патио и назвал птиц «Билли Джин» и «Бэд». Однажды ночью какой-то хищник убил «Бэда», и я решил, что, поскольку голубки были парой, «Билли Джин» умрет от разбитого сердца. Но птица продемонстрировала настоящую силу духа и продолжает ворковать и по сей день. Пой, не умолкай.
Увы, Майкл так и не получил возможности положить эти стихи на музыку, а я оставил это стихотворение в своих записях до сегодняшнего дня, и теперь надеюсь, что оно станет воодушевляющим посланием всему миру… Станет тем, что Майкл всегда пытался передать в своей музыке, что старался выразить в своих благотворительных акциях и всей своей жизни. Майкл, мой друг, «Ушел слишком рано», но его свет никогда не погаснет.
Restoration
Big storm blowing
Danger growing
Wind coming up from
Every side
Air is filled with
Flying objects
No relief
No place to hide
Fury follows
Shaking, breaking
Taking charge
Complete control
Whirling, swirling
All around me
Trying to
Destroy my soul
All so senseless
I’m defenseless
Caught in a frenzy
Whipped and tossed
Pushed and shoved and
Smashed and Bashed
When all is chaos
All is lost
More harsh raids
Resistance fades
I am alone, wind
Blown and beat
Wind, you win
I must give in now
In disgrace, I
Face defeat
Then, from way off
In the distance
There comes a tiny
Shaft of light
Growing brighter
Growing lighter
Shining through the
Endless night
From a tiny
Ray of sunshine
There comes a brilliant
Amber glow
Touching all that
Comes before it
As I watch it
Grow and grow
With the sunlight
Comes the voices
All getting louder
More intense
Speaking to my
Pain and anguish
Let the healing
Now commence
Let the truth
Emerge before us
Let all the lies be
Drowned in shame
Let the storm
At last disperse to
Clear the air and
Clear my name
You, my friends you
All sustain me
There to defend when
I’m attacked
You restore my
Faith and courage
When the mirror
Has been cracked
You surround me
With your passion
Guiding my steps when
I’m unsure
Through your love I’m
Wrapped in sunlight
Once again I
Feel secure
For your faith I
Make this promise
I shall not fail your
Trust, I swear
No disaster
Can destroy me
Long as I know
How much you care
Long as I know
Your love
Is there!
Never Settle
Teddy Riley
Разговор между мной и Майклом впервые состоялся в 1990 г. по телефону. Я не мог поверить, каким настойчивым он мог быть, потому что первое, что он сказал, было: „Привет, Тедди, ты здесь?” Я ответил: „Нет, а должен?” Майкл сказал: „Да, приходи завтра”. Мне требовалось достаточно времени, чтоб добраться до студии и соединить некоторые треки, поэтому я сказал: „Не так быстро!” Через полторы недели они доставили меня первым классом в Калифорнию. Я взял с собой около 50 или 60 основных треков. Некоторые были с мелодией, некоторые без.
Я никогда не летал на геликоптерах, поэтому до Неверленда добрался машиной. Его персонал поприветствовал меня у ворот, провел внутрь дома, но Майкла нигде не было. Так что они провели меня в комнату, которую я бы назвал трофейной комнатой, где находились все его награды. Но мое внимание привлекли шахматы: золотые и платиновые. Я поднял одну, повернулся и увидел, что Майкл стоит прямо возле меня. Он до смерти напугал меня. Он заливался смехом и никак не мог остановиться, потому что заметил, как я был напуган. Он чертовски меня напугал.
Потом мы начали говорить. Он задавал мне много вопросов. Потом он устроил опрос о моей музыке. Особенно его интересовала песня с моего первого альбома Guy „Spend The Night”. Он начал имитировать музыку, выдавал битбоксы и расспрашивал, как я получил такое звучание. Он сказал, что „Spend The Night” была его любимой из моих песен и он хотел, чтоб я дал ему что-то сильнее. Я волновался играть для него то, что принес. Т.к. у него была только танцевальная студия, он сказал, что мы пойдем в звукозаписывающую студию завтра, и повел меня смотреть Неверленд, зоопарк и парк с аттракционами. Потом мы сели и говорили до того, пока я не почувствовал, что устал. Майкл убедил меня добраться назад в Л.А., где он заказал для меня комнату в Universal Hilton геликоптером. Там я пробыл год и два месяца.
Он думал, что я должен быть ближе к его студии и знаете, я слушался, потому что он был учителем. „Будь ближе к своей музыке”, говорил он. И это то, что я делал. Наш первый день в студии – когда я просто наблюдал, как Майкл слушал мою музыку – был самым большим опытом в моей жизни. Первый трек, который я сыграл для него, был „Blood On The Dance Floor” и он просто сошел с ума. Я сыграл еще несколько и на пятом треке он остановил меня. Он просил меня пройти в комнату, где находился рояль. Мы сели и он предложил мне сыграть аккорды и весь трек. Я думал, он испытывает меня. Мы пробыли в комнате около 5 часов, работая над мелодией, которая впоследствии стала „Remember The Time”. Это был мой первый урок.
Потом он попросил меня остаться в студии. Он спросил, не хотел ли бы я спальную комнату здесь, потому что считал, что это было бы хорошей идеей. Я сказал, что предпочитаю Larrabee (звукозаписывающая студия). Так что он приобрел целую студию, выбрал комнату и сделал там свою спальню. Пустая комната около кухни персоналом Майкла была преобразована в мою спальню. В конечном счете, я ночевал в студии чаще, чем в отеле. Я продолжал работать, работать и работать, потому что переживал, сделаю ли я альбом. Он уже записал массу песен с другими продюсерами, которые он не собирался использовать. В один день он сказал мне: „Хорошо, мы сядем и я назову тебе все песни, которые войдут в альбом”. Я был абсолютно уверен на счет „Remember The Time”, но я был удивлен, когда он назвал еще шесть песен, которые мы сделали вместе. „Они все великолепны!” сказал он. „Никогда не довольствуйся меньшим, чем великолепно во всем, что ты делаешь!” И я принял это. Майкл многому меня научил, что вероятно я мог бы заполнить всю книгу.
Scream Team
Jimmy Jam
Помню, когда я был в четвертом классе, мы всегда приносили семидюймовые пластинки в класс и во время перемены или обеда учитель разрешал нам слушать записи. Был один парень, который постоянно появлялся с альбомами и однажды он принес "Diana Ross Presents: The Jackson 5".
Я был удивлен. Помню, как я смотрел на обложку, а потом на заднюю сторону, где было написано возраст каждого из братьев. Я увидел сколько лет было Майклу и подумал: "Минуточку, ему столько же лет, как и мне". Это полностью изменило мой взгляд на музыку. До этого я думал, что это то, чем занимаются взрослые – это было то, к чему я мог стремиться, когда вырасту, но не то, что я мог бы делать прямо сейчас. Услышав и увидев Майкла в этом возрасте, я подумал, что и я мог бы попробовать заниматься музыкой. Это был очень важный момент в моей жизни.
Работа с ним годы спустя вдохновила меня на написание песен. [Трек] "Scream" предназначался для дуэта Майкла и его сестры Джeнет. Когда Terry Lewis, мой сопродюсер, и я пришли в студию [Flyte Tyme Studios in Minneapolis] для работы над треками, мы попросили Джeнет присоединиться к нам. Через несколько дней у нас было около восьми разных треков. Интересно, что Дженет знала, что ему понравится демо, которое впоследствии стало "Scream". Я спросил у нее: "Как ты знаешь?" "Я знаю своего брата", ответила она. Я поинтересовался, какой трек нравится ей, на что она ответила: "Мне нравится другой. Но я знаю, что он выберет "Scream", он более агрессивный. Тогда спокойный я возьму для своего альбома". Этот трек позже стал "Runаway", одним из ее лучших хитов.
Мы пришли на New York’s Hit Factory, где уже находились самые большие динамики, которые только можно найти. Ладно, Майкл принес еще больше! Они установили кнопку для звука, которая была огромной, может дюймов пять в диаметре. Он постоянно хватался за нее и делал звук громче. Несмотря на громкий звук, все время он говорил своим мягким голосом. "Хорошо, давайте послушаем, что вы принесли. Простите, я люблю слушать громко. Надеюсь, вы не возражаете".Он поставил наши треки, количество которых мы сократили до шести. "Scream" был пятым треком. Он слушал каждый трек несколько минут. "Мне нравится этот… Этот правда хороший", говорил он. Потом он сказал нам: "Вы сделали замечательную работу. Можем вернуться к пятом треку?"
Он снова включил "Scream". "Я думаю этот; мне кажется, у меня есть идея для этого трека".
Дженет посмотрела на меня и начала смеяться. "Я говорила, что он выберет этот".
На следующий день мы встретились в его квартире в Trump Tower. Когда он слушал трек у него не было текста песни, он просто начал напевать мелодию, которая и стала мелодией для "Scream". А через час у Майкла уже была песня. Это было здорово.
Он написал так все песни, над которыми мы работали вместе. "Tabloid Junkie" и "HIStory" он написал очень быстро. Это просто приходило к нему. И это было захватывающе.
"Scream" он написал быстро, но ему потребовалось еще три дня, чтоб убедить себя, что все было сделано правильно. Мы все сидели и прогоняли трек строчка за строчкой, мелодия за мелодией. Он постоянно спрашивал, согласны ли мы, что это действительно хорошо звучит. Мы соглашались, а потом он говорил, что теперь мы должны сделать еще лучше.
Он работал очень тщательно, пытаясь убедить себя, что все так же хорошо, как и должно быть. Это продолжалось три дня, на протяжении которых он изменил всего два слова в песне. Интуиция его никогда не подводила. Это было важно.
Ahead Of This Time
Smokey Robinson
Впервые я увидел Майкла, когда Берри Горди пригласил несколько человек к себе домой, чтоб посмотреть, как выступают Jackson 5. Мне показалось, что Майкл выглядел как взрослый. Он был всего лишь ребенком, но его талант, харизма и уверенность были как у взрослого состоявшегося артиста.
Мы работали вместе всего лишь однажды. Как-то мы были на одном концерте Motown. Не помню, где это происходило, но когда Майкл был не на сцене, он стоял за кулисами и наблюдал за каждым, кто выступал. У него была жажда знаний, и он хотел видеть, что делали другие. Большинство маленьких детей находились бы в гардеробной или где-то в другом месте, играя или делая что-нибудь еще. А он смотрел. Впитывал в себя.
Когда Бобби Тейлор и я играли в гольф, мы брали с собой Майкла. Майклу было 10, и он никогда не играл в гольф. Он сидел в машине для гольфа и смотрел на нас. Когда кто-то делал неудачный удар или попадал в лунку, Майкл говорил нам, почему так происходило. Он говорил: „Хорошо, ты стоял так, а надо было так”, или „Ты держал клюшку неправильно”. Или еще что-то.
Он спрашивал меня, о моем голосе, что я делал, чтоб он не был хриплым. Он заметил, что мой голос изменился. Я должен был объяснить Майклу, что он как молодой мужчина, столкнется с этим, потому что это случается с мужчинами.
Когда я услышал его запись моей песни „Who’s Loving You”, я был поражен как 11-летний ребенок мог понять этот текст и прочувствовать эти эмоции. Это песня о ком-то, кто потерял человека, который любил его. И теперь он сидит и винит себя за то, что оттолкнул этого человека, потому что без него ему одиноко. Он хочет вернуть его, и ему интересно, кто же любит его сейчас.
Я спел часть песни на концерте, а молодые люди подходили и спрашивали, почему я пою песню Майкла. Я находился в Англии много лет назад и виделся с Terence Trent D’Arby, который также записал “Who’s Loving You”. Он сказал, “Смоуки, до того как я записал эту песню, я не знал, что это ты ее написал. Я думал, Майкл Джексон написал ее”.
Майкл Джексон был волшебным. Он родился таким. Он не мог научиться этому. И его не могли научить. Я твердо верю, что человек является тем, чем он есть еще в утробе матери, и когда Майкл сделал свой первый вдох, он уже имел это волшебство в себе.
Michael and his menagerie
Jane Goodall
Мой друг Майкл Эйснер считал, что я должна встретиться с Майклом Джексоном. Конечно, я знала, кто такой Майкл Джексон, но в т о время я жила в Африке и не была знакома с его музыкой.
Мистер Эйснер прибыл в Лос-Анджелес в офис Майкла и сказал: “Я слышал, Майкл хотел поговорить с Джейн про Бабблза”. Люди из его персонала выглядели немного удивленными, но предположили, что возможно это правда.
В конце 1990 г., когда я была в Англии, мне позвонил Майкл Джексон. Он сказал, что находится на ранчо Neverland. Бабблза там еще не было, как и остальных животных, которых он планировал держать. Это означало, что приходить к нему не было смысла. Я сказала Майклу, что хотела увидеть не Бабблза, а его. Он согласился, что мне стоит придти.
Когда я приехала, меня провели в приготовленную для меня комнату, а затем в гостиную. Играла классическая музыка. Там было очень красиво. Я села, ощущая, что происходит что-то необычное.
Через некоторое время я услышала тихий голос. Я повернулась. Это был Майкл. Мы поприветствовали друг друга, а потом он спросил, не хотела ли бы я проехаться вокруг ранчо. В то время там было совсем немного животных. Большой лебедь в маленьком детском бассейне, в ожидании подходящего водоема, его огромный питон Muscles, несколько жирафов и коней.
Когда мы ехали, он начал петь. Очень мягко. А потом внезапно остановился. Я попросила его продолжить, но он сказал, что слишком стеснителен. Я была удивлена. Я сказала, что когда он на сцене, то выглядит отнюдь не стеснительным. Он ответил, что когда он на сцене – это волшебство. Оно приходит к нему, завладевает им, он другой человек. И я могла понять его – то же самое происходит со мной, когда я нахожусь с животными.
Он показал мне территорию, где представлял себе свободно передвигающихся жирафов и других животных. Он казался таким счастливым. Потом он сказал, что поведет меня в комнату своего сына. Мы поднялись в комнату, где находилась целая куча дорогущих игрушек – о таких мечтает каждый мальчик. Когда мы подошли к игрушечной железной дороге, Майкл присел на пол и включил ее. Но что-то пошло не так, пошел дым и он, улыбаясь, быстро ее выключил.
Потом мы пошли в комнату его дочери, забитой куклами и праздничными платьицами. Как и полагается, я искренне всем этим восхищалась. И он начал смеяться.
“У меня нет сына. И дочери,” сказал он. ”А ты поверили, что есть”.
Я сказала, что все выглядит, так словно это правда. Да и я не могла знать что правда, а что нет. Он был очень забавным.
“Когда-то у меня будет сын и дочь,” сказал он.
Мы пошли в комнату, где было все для различных детских уроков, наборы для занятий химии, книжками с упражнениями – все, что понадобилось бы вам, если бы вы хотели обучать детей. Майкл рассказал мне, что он хочет, чтоб маленькие дети имели возможность учиться.
Потом он предложил посмотреть на лошадей. Там были две прекрасные черные лошади. Я зашла, чтоб поздороваться с ними, погладить их блестящие шеи и шелковые морды, чувствуя, как они дышат мне в руку. Я сказала им, что они прекрасны.
Затем, мы пошли в его спальню. Я дала ему несколько маленьких подарков: гладкий круглый камушек из Isle of White [остров на юге Англии], мою любимую картину David Greybeard, одну из моих книг про шимпанзе в медицинских лабораториях.
Мы лежали на кровати, опершись на подушки. Чтоб увидеть его лицо, мне нужно было наклониться вперед и заглянуть за кучу подушек посередине кровати. Когда он смотрел кадры, где трехлетнее шимпанзе в маленькой, крошечной клетке качалась со стороны в сторону с безжизненными глазами, сходившее с ума от изоляции, я увидела, что Майкл улыбается.
“Но это ужасно,” сказала я. “Так грустно. Как ты можешь смеяться?”
“Это из-за их мордочек,” сказал он. “Мне нравятся их мордочки. Мне нравится ходить в зоопарк и смотреть, как они едят. Они такие милые”.
Это был такой детский ответ.
После этого, я попросила его помочь шимпанзе. Когда он согласился, я предположила, что он напишет песню специально для шимпанзе. Для животных. Это тронуло бы миллионы и миллионы людей. И он сказал, что напишет песню. Я уехала на следующий день. У меня сложилось прочное впечатление о безумно милом, прекрасном и одиноком человеке.
Через некоторое время, Мистер Эйснер получил сообщение, что Майкл хотел бы много видеопленок с кадрами жестокого отношения к животным. Он хотел почувствовать грусть и злость, чтоб написать сильную песню. Мистер Эйснер сделал то, что он просил. Позже мне сказали, что Майкл плакал и не мог спать после просмотра этих кадров.
Последний раз я видела Майкла, когда нас с Мистером Эйснером пригласили в его студию, чтоб послушать песню. Это была ранняя версия “Heal the World”. Позже, конечно, песня была изменена. Она стала гимном о детях. Но, не смотря на это, на обратной стороне альбома вы можете увидеть благодарность ”Jane Goodall for inspiration.” (Спасибо Джейн Гудолл за вдохновение.)
Известный приматолог Джейн Гудолл говорит, что затруднительное положение шимпанзе вдохновило Майкла Джексона на написание песни “Heal the World".
Позже оказалось, что песня о лучшем мире для всего человечества.
"Он написал, как он сам считал, свою самую сильную песню, но в конечном итоге она была не о животных," говорила Джейн Гудолл.
Гудолл познакомилась с Майклом около 20 лет назад, когда он пригласил ее на ранчо Neverland, где он рассказал ей, что мечтает сделать место для животных, где они бы чувствовали себя как на свободе. Это был замечательный день, там больше никого не было.
Гудолл, которая более 50-ти лет занимается исследованиями поведения шимпанзе в Африке, говорит, Джексон пригласил ее, потому что ему нравилось то, чем она занимается.
“Он любил шимпанзе. Любил смотреть, как они едят. Ему нравились их мордочки. И они заставляли его улыбаться,” рассказывает Гудолл.
Годами позже, она навещала шимпанзе Майкла, Бабблза в питомнике во Флориде.
"Он очень красивый," говорит она. "Действительно красивый шимпанзе”.
Гудолл также сказала, что запомнила Майкла очень грустным человеком.
"В некотором смысле он был как ребенок, очень милый и добрый ребенок. Он хотел, чтоб я рассказывала ему много, очень много историй," говорит она. "Историй о шимпанзе, о лесах, животных, обо всем на свете. Он говорил, что ему нравится, как я рассказываю истории."
Гудолл, которая всю жизнь стремилась защитить шимпанзе, говорит, что она надеялась, что Джексон поможет ей донести до человечества ее послание.
"Я сказала ему: “Знаешь, Майкл, если ты хочешь помочь, ты мог бы дать концерт и часть средств отдать нам. Или лучше – напиши песню".
Сам же Майкл говорил: ““Heal the World" самое прекрасное, что я когда-либо записывал, потому что она пробуждает осознанность в людях. Это то, что я думаю, будет жить в сердцах людей еще долгое время, потому что она о чем-то очень особенном, о чем-то очень важном и чистом”.
My Mentor
Wade Robson
Бывало, что я разговаривал с Майклом по три часа в день. Я никогда не мог понять, как ему удавалось находить так много времени, ведь он казался таким занятым. Но он звонил мне и мы очень долго болтали.
Когда у него появился сотовый телефон, он звонил и писал мне все время. Это была невероятная дружба, которая длилась на протяжении 20 лет.
Впервые я встретил Майкла в 1987 г. во время Bad Tour. Мне было пять лет, когда люди из компании Майкла устраивали танцевальные конкурсы в каждой стране, на один из которых я попал в Брисбене. Помню, как я ребенком танцевал под его клипы – первое, что я увидел, был Thriller. Мне было всего два. Это была запись моей мамы и я просто помешался на ней. Бывало, я, до смерти напуганный, прибегал на кухню, каждый раз, когда на экране появлялся оборотень. Когда мне было три, я уже достаточно хорошо знал всю хореографию из клипа.
А закончилось все тем, что я победил в танцевальном конкурсе. Мы пошли увидеться с Майклом в Брисбене, и во время встречи меня представили ему. Я помню, что был в изготовленной на заказ одежде из клипа Bad – пояс моей мамы был обмотан вокруг меня, наверное, раз пять. Майкл был восхищен и спросил, умею ли я танцевать. Когда я ответил, что умею, он сказал: “Хочешь выступить со мной завтра вечером?”
Я не мог поверить. Он собирался выступать в Брисбене еще раз. Моя задача состояла в том, чтобы появиться на сцене во время последней песни – Bad. Он пригласил нескольких детей-сирот и полагал, что было бы здорово, если бы я вышел с ними в своем костюме Bad. В конце песни все мы находились на сцене – там был также и Стиви Вандер – и Майкл подошел и сказал: “Come on”. Я подумал, что он имел в виду “Идем!” Я пошел вперед и бросил свою шляпу в зал и просто начал сходить с ума. Когда я обернулся, Майкл прощался со зрителями, остальных детей уже не было, и со сцены проводили Стиви Вандера. На самом деле он имел в виду: “Идем, все закончено!”
Когда я это понял, я убежал. После этого я и моя мама провели около двух часов с Майклом в его гостиничном номере, и мы стали друзьями. Он показывал нам клипы из нового фильма Moonwalker, над которым он работал, и мы просто говорили и говорили. На самом деле мы не поддерживали связь. Я присоединился к танцевальной группе – фактически на следующий день – а два года спустя я был в Америке в Диснейленде. Я связался с Майклом через его людей; он помнил меня. Я и моя семья поехали на Record One Studio, где он готовил свой альбом Dangerous. Я показал ему некоторые мои записи с танцами, и он спросил: “Ты и твоя семья хотели бы придти в Neverland сегодня вечером?” Мы согласились и пробыли там около двух недель.Наша дружба развивалась. На протяжении двух недель он брал меня в свою танцевальную студию, включал музыку, и мы часами просто танцевали и импровизировали. Мы садились и смотрели фильмы, такие как "Черепашки ниндзя". В иной раз мы просто выезжали из Neverland’а и катались на машине, врубив музыку на полную катушку.
Он даже научил меня, как делать лунную походку. Мы были в его танцевальной студии. Он учил меня шаг за шагом. Потом я не мог уснуть всю ночь. Волнение от недавнего скольжения назад в лунной походке с парнем, который сделал ее знаменитой - это было просто потрясающе.
Позднее мы с мамой решили переехать в Америку для осуществления моей мечты танцевать, и он помог нам в этом. Он дал мне хороший старт, сняв меня в нескольких своих клипах, таких как Black or White. Он играл роль моего наставника. Когда мне было семь лет, он сказал, что я буду продюсером. И он оказался прав. Он создал у меня жажду знаний. Вот так маленькая студия превратилась в ступень к моему успеху. Удивительно, но именно благодаря ему я не вырос испорченным ребенком. Он говорил: “Это для тебя, но я хочу видеть, что ты с этим что-то делаешь. Не воспринимай это как должное или я возьму это назад”.
В последний раз я видел его в июле 2008 г. Я работал в Вегасе, а он жил там. Я с женой и он c его тремя детьми устроили барбекю. Это была самая нормальная вещь в мире. Я и моя жена были в Whole Foods [прим. перев. экологически чистые продукты] и купили кое-какие продукты. Но когда мы пришли туда, то увидели, что он принес готовую еду из ресторана. Я сказал: “Dude, зачем ты принес еду из ресторана? У нас есть нормальная еда”. Я помню, как готовил на улице, а Майкл сидел рядом под зонтиком.
Мы прекрасно проводили время, ведь он был таким заботливым человеком. Больше всего, я скучаю по этим телефонным разговорам. До сих пор у меня в телефоне сохранился его номер. Я даже и подумать не могу о том, чтоб удалить его сообщения.
* Wade Robson - австралиец по происхождению, родился 17 сентября 1982 г. в Брисбене (Австралия). Танцор, хореограф-постановщик, продюсер и певец.
Клипы: "Jam" и "Black or White".
|
Метки: OPUS |
Кто такие Иллюминаты - легенда и быль |
Серия сообщений "Иллюминаты":
|
Метки: масонство и иллюминаты |
Что такое масонство |
Серия сообщений "Иллюминаты":
|
Метки: масонство и иллюминаты |
Девчoнки YANA. |

|
Метки: Фанаты |
Суд над Мюрреем. "Кто сможет наблюдать за мной". |

|
Метки: Статьи Мюррей |
«Майкл Джексон. Гуляющий по Луне». Полный транскрипт радиопередачи. |

|
Метки: Журналисты о Майкле Творчество |
Эдриан Грант. Making HiStory. |

Making HIStory
Эдриан Грант
(Статья Tammy2908)

Это наша совместная работа с bonikid.
Книга Making HIStory Эдриана Гранта – не самая большая по объему из написанных о Майкле Джексоне, это изданное отдельно интервью с текстами некоторых песен и фотографиями, скорее это издание лучше назвать специальным журналом. Но это не главное и это не важно. Главное – это искренний, откровенный разговор по душам. Эдриан Грант, тоже поклонник Майкла, задает вопросы – интеллигентно, с уважением к собеседнику, на разные темы, и в своих ответах Майкл говорит о себе, о том, что волнует его, о том, как создаются его песни…. Но думаю, лучше прочитать всё самим. Мы уверены, что те поклонники Майкла Джексона, кто еще не читал это интервью, будут благодарны Эдриану Гранту за то, что он дал нам возможность еще лучше узнать Майкла. Ведь это его мысли, его слова, а не их пересказ кем-то, кто претендует на знание и понимание Майкла, или кем-то, кто просто распространяет о нем ложь. Никто не может рассказать о Майкле так, как сам Майкл.
|
Метки: Творчество |
Flash mob. |

|
Метки: Flash mob |
Майкл и Ошо - 3 |

|
Метки: Личность |
Майкл и Ошо - 2 |

|
Метки: Личность |
Майкл и Ошо |


|
Метки: Личность |
MICHAEL JACKSON. ALL BEST. (video-mix) |
|
Метки: Video |
Цитата сообщения santa3
О любви к Майклу Джексону! |
Цитата |
|
Метки: video |
Комментарии (0) |