Цитата сообщения СЕМЬЯ_И_ДЕТИ СВЯЗЬ С ДЕТСТВОМ

В тот день я гуляла с девочками во дворе нашей девятиэтажки. Мы сидели возле спуска в подвал и рисовали на деревянной доске. Этой доской были закрыты окна в подвал, а сверху была решетка. Решетка поделила эту доску на квадратики. В этих квадратиках девочки рисовали маленькие рисуночки. Я вообразила, что это такая шахматная доска, а на ней - рисуночки!
Я очень любила маленькие рисуночки с деталями!

Разноцветные, яркие картинки, краски и кисточки очень манили меня. И я очень хотела в одном из квадратиков что-то нарисовать, как и девочки! Я так сильно любила рисовать! Но боялась сказать им об этом, хотя мы дружили.
Они были старше, а я уже тогда думала, что нельзя говорить о своих желаниях и потребностях. Я сильно боялась, что если я скажу им о своем желании порисовать, они непременно мне не дадут, и вообще начнут ругать и отчитывать. Или высмеют то, что я нарисую. Я даже не смела об этом просить!

Потребность чувствовать себя "чьей-то" девочкой, а не быть самой по себе, была во мне всегда. Я сильно искала нужности в своей семье. Мама растила меня одна. Она очень много и подолгу работала, давала частные уроки. Она раздражалась, когда я переставала быть "удобной" девочкой и заявляла о себе. Иногда мне было неуютно заходить туда, где она находилась, потому что я чувствовала, что я "мешаю". Даже если моя потребность была очень важной, или я чувствовала себя "не очень" - а я часто чувствовала сильную скуку (это сейчас я понимаю, что это был голод по привязанности).

Я искала тепла везде, в том числе, в общении со сверстниками и девочками постарше. Но я не знала, что сверстники и вообще дети не могут эту потребность удовлетворить. Я не знала, что это могут сделать только взрослые.

В тот день я ожидала участия девочек. Я "мстила" им за недостаточную теплоту. Я сидела, надутая, и всем своим видом показывала, что мне плохо. Девочки это заметили и начали расспрашивать меня, хочется ли мне с ними поиграть. Я ответила "Нет!" и с независимым видом начала уходить, втайне ожидая, что они захотят меня вернуть. Но девочки не стали меня уговаривать. Они сказали "Ну как хочешь!" и стали играть дальше.

Я осталась наедине со своими тяжелыми чувствами. Ну, что может подумать в таком случае ребенок, который призрак в своем доме? Что может подумать ребенок, который не имеет возможности сказать о своих потребностях так, чтобы его услышали? Что может подумать ребенок, который "мешается" под ногами у взрослых? Что может подумать ребенок, которого постоянно "отчитывают" за каждую мелочь, потому что она отягощает взрослым жизнь?
Конечно же "девочки не поняли тебя" не входило в мою картину мира. Это было бы неправдой в моей маленькой реальности. Я подумала как всегда самое худшее - что мир несправедлив. Что мне не положено то, что положено другим. Что я ничья! Что я сама по себе, и я никому не нужна. Именно это было моей внутренней правдой.

Это чувство я осознала только сейчас, спустя год после начала психотерапии. Я могу его назвать! Я понимаю, что со мной происходит, и почему я была так несчастна. Я могу им поделиться, и от этого легче себя чувствую.

А тогда я, растерянная и раздосадованная, пошла домой, где работала мама. Я зашла в комнату, кинула при ее ученике фразу "Девочки не хотят со мной играть!". Что на самом деле значило "Мне так плохо, пожалей меня, мама!". После этого я упала на диван и горько-горько расплакалась.

Мама ничего не знала о скрытых детских просьбах, не знала о том, как нужна ребенку связь, и не умела работать с чувствами. Не только с моими. Но и со своими тоже.
Она сама бежала от своих чувств: от женского одиночества, от тяжелых отношений с бабушкой. Она сбегала, постоянно и много работая. Она сбегала, постоянно смотря телевизор вечерами. Она часто раздражалась в моем присутствии, нервничала. И это не ее вина.

Она хороший человек. Надо сказать, ученики очень ее любили и любят за мягкость. И в школе мне всегда говорили о ней, как об очень добродушной учительнице. Я верила этому образу и считала, что это я - плохая и недостойна любви, а не она пренебрежительно со мной обращается.
Но в тот день этот мой горький плач так сильно ее тронул, что она побежала вниз, к девочкам, чтобы пристыдить их за то, что они со мной не играют. Я лежала и понимала, что это не то, что я хотела. Что девочки сейчас действительно обидятся, а мне, кроме всего прочего - влетит! Мама пришла и пристыдила меня, что я ей соврала, сказала идти обратно и извиниться, а сама пошла дальше работать.
Что было дальше, я не очень помню.

Но буквально вчера я поняла, что именно это чувство независимости и обиды на мир есть и в моем 6-летнем сыне, с которым я начала налаживать отношения только год назад. Мы прошли с ним огромный путь! Я вижу, что он продвинулся в доверии ко взрослым даже больше, чем мой собственный Внутренний Ребенок.

Но своим сверстникам и окружающему миру он по-прежнему доверяет с трудом. Потому что мой чувствительный ребенок, с которым я так мало общалась в младенчестве и в возрасте до 4 лет, реализуя сценарий моей мамы, просто не знал, как себя вести в обществе. И от этого часто становился "белой вороной" и субъектом для пренебрежительных взглядов и насмешек со стороны детей и даже воспитателей. Никем не понятым субъектом.

Он точно так же говорит "Нет!" в групповой игре, когда его приглашают поиграть. Но говорит он это чаще, чем я - и я не смогла не обратить на это внимание.

Я вижу, что он хочет играть. Он подыгрывает детям издалека, улыбается, участвует, игра ему интересна. Он не хочет включаться в группу, потому что боится быть отвергнутым и высмеянным "своими". И одновременно жалуется на скуку, говоря "Мама, мне скучно!", потому что ему хочется принадлежать этой группе, а не быть в сторонке.

Я знаю, что все, что ему нужно - это сказать "Ты нам нужен. Мы хотим, чтобы ты был с нами. Ты замечательно играешь, нам с тобой интересно!". Это могу сделать я. Это может сделать Взрослый. И в поддержке этого Другого человека, моего сына, я вижу огромный ресурс для излечения своей собственной травмы отвержения.

Источник: Tender Bean