Ездила я тут на днях в родной университет. Зачем? За справкой с места учёбы для визы. Зачем же ещё? Действительно.

Но и не только.

 

Впервые в нынешнем календарном году повидалась с самопровозглашённой И.О. своей научной руководительницы.

Со своей официальной научной руководительницей я в прошлый раз виделась в прошлом году. Учебном. Такими темпами, в следующий раз мы с ней увидимся на моей защите.

 

Что обсуждает со мной И.О.:

- Как страшно жить!

- Путешествия.

Собственно, всё.

Диссертация? Как-то раз – ещё в прошлом учебном году – мы её обсуждали.
С тех пор И.О. старательно НЕ обсуждает её со мной. А я, в свою очередь, очень старательно НЕ пишу диссертацию.

Меж тем, мне ещё сочинять отчёты по практикам. Целых три штуки. Как минимум.

 

К слову о научных руководителях.

Был один такой у моего однокурсника. Был, да вот – внезапно уволился. В марте. Посреди семестра. За два месяца до защиты. Молодец, что.

Таким образом, из четырёх магистрантов-выпускников нашего факультета при своих изначальных научных руководителях на данный момент остались лишь двое. 

 

Кстати. Если верить списку преподавателей нашей кафедры, вывешенному на всеобщее обозрение, то от нас в этом году сбежал не один человек.

Люблю свою кафедру! Нет, правда, люблю. Она, между прочим, на юридическом факультете самая вменяемая. Объективно. А теперь - представьте себе другие кафедры, да. Хотя нет, лучше не представляйте.

 

Повстречала знакомых по юридической клинике пятикурсников. У них в тот день был первый ГОС.

У всех нормальных людей ГОСы либо уже прошли, либо начнутся со дня на день. И только нам этого счастья ждать до июня. 

И хорошо, говорите? Больше времени на подготовку? Времени – больше, кто ж спорит. Кто собирается тратить его на подготовку к экзаменам – вот в чём вопрос.

 

 

Про визу.

 

Я (как всегда) молодец. Я пришла в итальянский визовый центр с уже заполненной анкетой на визу. То есть я думала, что пришла туда с этой анкетой. Была в этом свято уверена. Оказалось, что – нет. Я пришла туда без анкеты. Потому что анкету я в утренней суматохе благополучно оставила дома. Заполнить – заполнила, а положить в папку к остальным документам забыла. Говорю ж – молодец.

Оказалось оно уже у окошка подачи документов. Вот так своевременно, да.

 

Ладно, дали мне анкету. Быстренько заполняю её, ставлю подпись в конце.

И тут вдруг слышу от товарища, стоящего вместе с женой у соседнего окошка:

- Девушка, у вас такая красивая подпись. Её же, наверное, невозможно подделать.

На самом деле, возможно.

И да, насчёт подписи: так все говорят. Вот просто все. Я, кстати, не против.

Товарищ тем временем обращается к жене:

- Маша, ты видела, какая у девушки красивая подпись?

Маша не видела.

Когда увидела, согласилась, что – да, красота.

Подпись, правда, красивая. А люди… Люди – прекрасные!

А визу мне дали. Годовую.

 

 

Ходили вчера с Кейт в кино.

Шли на «Only Lovers Left Alive». Пока дошли до кинотеатра, билеты на него в кассах уже закончились. В итоге (раз уж в кои-то веки дошли до кино) пошли на «Первого мстителя».

Кто смотрел – вам сюжет ничего не напомнил? А мне вот напомнил. Джеймсбондовский «Золотой глаз».

И – титры. Финальные титры там были ну очень джеймсбондовские по стилю и настроению.

Весело жить с ассоциативным мышлением, да.

В воскресенье мы с Настей были на квесте по «Шерлоку».

Главная загадка этого квеста лично для нас: а Шерлок-то тут причём?

 

Впрочем, давайте обо всём по порядку.

 

Самое сложное в любой командной игре – это придумать для своей команды название.

Благополучно дойти всей командой до старта – это тоже вполне себе квест, если что.

 

В случае с нами, команда была такая… команда. Полтора человека, ага. В смысле, два. Зато – каких!

Мы вдвоём и без помощи интернета разгадали все предложенные загадки минут за пятнадцать.

Нет, это не мы такие умные. То есть мы – умные, да. Даже очень. Но тут дело не в этом. Тут дело в загадках. В загадках формата «для детей дошкольного возраста».

 

Узелок завяжется.

 

Учёный кот Шрёдингера и «Мандельштамп».

 

Он же памятник.

 

Ой-хо-хо и бутылка рома водки.

 

Зато мы отлично погуляли по холодрыге и познакомились с замечательными людьми. Вот.

 

Вместо эпилога.

Звонит прекрасной девушке Алле её подруга и спрашивает:

- Ну, как там квест?

Прекрасная девушка Алла ей отвечает:

- Ой, знаешь, отлично! Я потом тебе расскажу, какой это кошмар.

Занавес.

 

Постскриптум.

Раз. Откуда взялся «мандельштамп». Один из участников квеста долго доказывал окружающим, что фамилия Осипа Мандельштама пишется именно так.

 

Два. Организаторы записали Кота Учёного в герои «Сказки о царе Салтане». Кое-кто из участников – в герои «Евгения Онегина». Слов моих нет…

 

Три.

В итоговых результатах тоже не обошлось без ошибок.

 

Четыре.

Э-эх, с какой ностальгией я сейчас вспоминаю Sherlock Open Air. Прекрасные времена были! Просто прекрасные!

Были они – два года назад. Два. Года. Назад. Невероятно!

Вдогонку к предыдущем посту. Ещё про Майдан - раз уж я вознамерилась в кои-то веки договорить.

Там есть бюро находок и это, по-моему, умилительно.

Ещё там повсюду висят объявления о людях, пропавших без вести. Очень много таких объявлений. Ужасающе много. (Люди, которых разыскивают, найдитесь, пожалуйста).

 

К слову – о пропавших. Всё та же девушка-администратор, которая просила меня поговорить с её родственниками, рассказала тревожное.

Жили-были в отеле иностранные журналисты. Из Европы. В один прекрасный день они уехали в Крым.

Оставили за собой номера. Оставили кое-какие вещи в отеле. Предупредили эту девушку, куда и насколько едут.

Ехали – на пару дней. Уехали – ещё до того, как в Киев приехала я. Задолго до. К тому моменту, как я из Киева уезжала, ещё не вернулись. В отеле не появлялись, во всяком случае.

Девушка очень за них волнуется.

Я очень надеюсь, что в срок не вернулись в Киев они из-за проблем с транспортом/документами, а не из-за каких-то Очень Серьёзных проблем.

 

Ложка мёда в бочке дёгтя. Одним словом, забавное. Неподалёку от того места, где я жила, располагался бизнес-центр (или что-то вроде того) под названием «Белгравия». Белгравия, понимаете? =)  

 

И – ещё несколько фотографий общественно-политического толка, не уместившихся в предыдущий пост.

 

Очередной символ революции.

 

Wanna see some more?

Мораль сей басни.

 

 

Майдан, его окрестности и обитатели.

 

Шершавым языком плаката.

 

Далее - без комментариев, ибо тут всё и без лишних слов очевидно. А то, что кому-то не очевидно, от лишних слов очевидно не станет, увы.

Слышащий да услышит.

 

 

И снова, здравствуй, - национальный вопрос. Вернее, вопрос нацизма. Вместо того, чтобы обсуждать те вопросы, с которых и ради решения которых всё, собственно, затевалось и продолжается до сих пор, все вокруг обсуждают его. "Спасибо" информационной войне за это.

 

16 марта 2014 года. День Крымского референдума. Майдан.

Надпись, выложенная из плиток на асфальте, гласит: стоп пропаганда, здесь нет фашизма. 

 

 

Там же и о том же.

Суровая московская весна сурова настолько, что в ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое марта нас замело. И это – после недавних плюс восемнадцати.

То – ночью. А днём здесь, в Москве, дул тот самый ветер, который дул в Киеве в день моего отъезда. Сильнейший ледяной ветер.

Ветер этот – он, хоть и не восточный, а северный, но, тем не менее, «will come and take you», что называется. В смысле – меня. Уже, в сущности, унёс. Куда – это пока что военная тайна. Но это только пока и совсем ненадолго.

Пока не унёс, хорошо бы договорить про Киев. Надо бы. А то вечно я что-то недоговариваю про свои путешествия. Из того, что хотела бы договорить. Очень хотела бы, но. Тут даже про настоящее поговорить некогда, хотя тоже хотелось бы. А уж про прошлое...

Но - да. Лучше уж пусть говорить будет некогда, нежели - не о чем.

 

 

 

 

 

К слову о том, как всё сложно у нас с пространством и времени.

 

Сегодня, двадцать шестого марта две тысячи четырнадцатого года, в 20:00 по московскому времени я была на выставке Van Gogh Alive.

Да, именно была. В будущем. Если верить тому, что написано у меня на билете.

 

Вещдок в студию. 

См. дату и время посещения выставки.

 

Притом, что сегодня, двадцать шестого марта две тысячи четырнадцатого года, эта выставка закрывается в 18:00. Точнее, уже закрылась. Насовсем.

 

На самом деле, я там была ещё в январе. Мы с Настей были. Что до билета – ну, уж какой дали. Спасибо, что дали хотя бы такой.

Билеты на тот день, когда мы там были, закончились в кассе аккурат перед тем, как мы туда пришли.

 

Насчёт самой выставки.

Van Gogh Alive.

Stayin’ alive! Кхм. Простите, ассоциация.

 

Насчёт выставки – дубль два. Что там было прекрасно, так это - идея. И музыка, да. Всё остальное… давайте не будем о грустном. А будем – о прекрасном. И об уголовщине.

 

Для погружения в мир безумного Винсента эта выставка – место не самое лучшее. Зато для убийства – прекрасное просто. Идеальное просто оно для убийства! Ну, в качестве декораций.

Нет, правда. Вы только представьте себе!

Одна из частей слайд-шоу заканчивается, и зал на мгновение погружается в темноту. Когда же, спустя это мгновение, в знак начала новой части слайд-шоу на пол падает клякса алого света, там, на полу, уже лежит труп.

А ещё там есть ширмы из чёрного бархата.

И классическая музыка.

Говорю же, отличное место для съемок детективного фильма.

 

А ещё там есть место, где можно порисовать. Предполагается, что рисовать будут дети, но… Но – мы любим ломать стереотипы! И в тот раз нас за этим делом застали газетчики. Застали и сфотографировали для истории. Вот.

 

Да, я храню всякие билетики. Потому что билетики - это алиби. И никаких сантиментов, ага.

Каждый раз, когда я озвучиваю своё желание съездить Ирак, в Багдаде случается взрыв.

В четверг написала тут – как «люблю» север синей ветки московского метро. В пятницу синюю ветку слегка затопило. (А, нет, не слегка – с жертвами). Не на севере, правда, а на востоке, но – тем не менее.

Как я всегда говорю в таких случаях. Дорогой Джим! Какого чёрта?..

 

А вообще, я хотела сказать про Киев, да. Целую неделю уже хочу.

В стране – откровенный бардак. Уже даже не просто бардак, а сущая катастрофа. А с виду не скажешь. С виду там – красота, лепота. На первый взгляд. На второй. На десятый.

Все свидетельства катастрофы сосредоточены на Крещатике и около местного МИДа. Не ходите туда – и вы не увидите ничего такого.

Не ходите туда – и вы ничего такого и не заподозрите даже. То есть, вполне можете и не заподозрить, если не знаете о существовании оного. А также не смотрите новостей и не понимаете ни по-украински, ни по-русски. Как я, в своё время, не заподозрила ничего такого в Тунисе, пока не доехала до столицы страны, ага.

 

«Свидетельства катастрофы» в данном случае не равно «катастрофа». А даже совсем наоборот.

Майдан сейчас – он уже никакой не «евро», конечно. Внешняя политика – это чудесно, но. О какой внешней политике может быть речь, когда внутри страны творится такое?

Майдан сейчас – это наглядный пример того, как общее горе объединяет людей. Даже самых, казалось бы, необъединимых. Такой прекрасный пример и такой ужасающий – одновременно.

Ужасающе то, что до Майдана дошло. Ужасающе то, что там было ещё совсем недавно.

Прекрасно то, во что это всё вылилось.

 

Людей предал их президент. Именно предал – я не знаю, как ещё это можно назвать.

Когда в стране возникают проблемы, президент должен…

Начнём с того, что ТАКИХ проблем, как те, что который месяц уже творятся на Украине, он не должен был допускать. Но, если уж всё-таки допустил, он должен был их решать. Пусть даже ценой собственной жизни. На то он и президент. На то он, к его сведению, и подписывался, подавая свою кандидатуру на президентские выборы.

А он вместо того, чтобы решать проблемы, от них сбежал. Испугался он, понимаете ли. За свою шкуру. За сограждан своих он при этом что-то не испугался. А стоило бы вообще-то, с учётом характера и масштаба проблем.

И ладно бы – просто сбежал. Сбежал бы и растворился в пространстве. Раз уж честно признаться в собственной некомпетентности и сложить полномочия смелости не хватило. Но – нет. У человека после того, что он вытворил, хватает наглости и дальше считать себя президентом Украины, вести себя, как президент.

Ну, и кто он после этого, спрашивается.

 

Людей предал их президент. Поэтому они очень хорошо понимают, что если президент какой-либо страны – ужасный человек, то это ещё не значит, что все остальные граждане этой страны тоже ужасны и отвратительны.

 

Говорят, что на Украине и, в частности, в Киеве нынче не любят россиян. Неправильно говорят.

На Украине и, частности, в Киеве нынче очень не любят тех, кто довёл страну до состояния катастрофы, и тех, кто эту катастрофу всячески усугубляет. Одним словом, тех, кто своими поступками нелюбви к себе более чем заслужил. Вполне конкретных людей. Да, среди них, к сожалению, есть россияне. Один россиянин, точнее. Но!

Если вы – не один из этих людей, и вы пришли с миром, на вас нелюбовь эта не распространяется. Если вы – не один из этих людей, и вы пришли с миром, вы – друг, кем бы вы ни были по гражданству и национальности. Вы – друг, и отношение к вам будет самое дружеское.

 

Про Крым и не только.

 

 

Когда летела домой, думала: вот прилечу и первым делом расскажу вам про Киев - прекрасный, спокойный, солнечный и такой доброжелательный.

Прилетела. И заверте...

Сначала - как водится, в самый "удачный" момент - сломалась моя распрекрасная техника. Один ноутбук, другой ноутбук, оба фотоаппарата, планшет. Телефон - и тот барахлить начал.

Ладно, технику мне починили.

Upd. Так хорошо починили, что доломали ещё сильнее. Специалисты ж.

Следом за техникой полетел мой внутренний календарь. В итоге в понедельник я чуть не помчалась на встречу, назначенную на вторник. Ну, как - не помчалась... Меня на пороге остановили. Во вторник к нам пришла зима таки помчалась на заседание юридической клиники, назначенное на среду. Примчалась. Естественно, клиники не обнаружила. Зато обнаружила человека, знающего, который на дворе день.

 

Вечер вторника был совершенно прекрасен, ибо это был вечер в компании замечательных людей. Люди, приветы вам и объятья!

Отдельная песня: как мы с этими замечательными людьми расходились по домам.

Нельзя просто так взять - и разойтись по домам.

 

Вчера я работала консультирующим детективом. В юридической клинике работала, то есть. Впервые в этом семестре пришла... Не на занятия, нет - занятий у нас в этом семестре не намечается. На нечто околоучебное. А там - картина маслом: "я всегда с собой беру видеокамеру". В смысле, съёмка. Теперь это позорище - ещё и на плёнке. Ага.

Про Клинику я вам потом расскажу в лицах. Наверное.

 

А сейчас - Киев. О да, мы до него добрались. Не прошло и года.

 

*Смотрит вести с полей. Ну, про визовый режим между Украиной и Россией.*

Я так и знала!

Как я, однако, удачно съездила на Украину...

 

Сколько раз собиралась туда, где всё вроде как тихо-спокойно, приезжала, а там - катастрофа. Тут вот в кои-то веки, наоборот, собралась туда, где вроде опасно. Прилетела. А там - тихо-мирно и вообще лепота.

Вся-моя-жизнь... 

 

Желающих улететь в Киев тем утром в Шереметьево набралось очень даже немало. Не полный салон Аэробуса, но добрых три четверти оного, если не все пять шестых.

 

Четверг. Почти десять утра. Борисполь. Аэропорт.

Солнышко светит, птички поют. Я улыбаюсь сотрудникам аэропорта - сотрудники аэропорта улыбаются мне. Улыбаются искренне. Впоследствии так улыбаться мне в этой стране будут все: на кого я посмотрю, к кому обращусь.

Про сотрудников аэропорта - отдельная песня. Хвалебная. Ибо они прекрасны.

 

Накануне отъезда в Киев я подала документы на новый загранпаспорт. Подала задолго до истечения срока нынешнего. Сильно задолго. Нынешний паспорт мне при подаче документов на новый не аннулировали. Сказали: потом. Тем не менее, в Киев я полетела по российскому паспорту. Раз уж можно. Чтоб уж наверняка.

Прилетел в Киев по российскому паспорту? Заполни миграционную карточку!

Как человек законопослушный, пошла заполнять.

Каждый раз, когда я пытаюсь сделать что-то по правилам, мне не дают это сделать. Люди, от которых ожидаешь этого меньше всего.

 

Подходим к столику с карточками - и я мои-дорогие-сограждане-без-загранпаспорта. К нам в свою очередь подходит милейшая девушка из пограничной службы. Говорит: вы, если что, обращайтесь. Чем смогу - помогу. И, действительно, помогает всем страждущим по мере возможностей.

Затем обращается лично ко мне. Интересуется: 

- У вас, случайно, нет с собой загранпаспорта? 

Отвечаю: есть, но...

- А давайте мы вам поставим штамп о въезде в страну в него! Чтоб вам не маяться с карточкой. Если вы, конечно, не против этого штампа. Ну, мало ли. А всякие "но" - это не страшно. А ещё... А ещё: у вас часы такие красивые! 

Прим. автора: любимые, между прочим, часы.

 

Иду ставить штамп. На паспортном контроле мне тоже рады.

Женщина-за-стеклом умиляется, узнав о том, что я приехала в Киев "погулять". 

Интересуется: где я собираюсь жить в свободное от прогулок время. И тут я понимаю, что - не помню. Не помню название гостиницы. Как обычно... Я стёрла эту информацию со своего жёсткого диска. А зачем запоминать то, что всегда можно посмотреть в документах? Действительно. 

Признаюсь:

- Простите, не помню. Но, если хотите, могу посмотреть! 

Женщина умиляется ещё больше. Говорит:

- Ой, да ладно, не надо. Добро пожаловать и хорошего вам отдыха!

 

Кстати, про гостиницу.

Только туда приехала, как подходит ко мне тамошний администратор и говорит:

- У меня к вам одна странная просьба. Если вас когда-нибудь спросят, жили ли вы в этой гостинице, скажите, пожалуйста, что - нет. Хорошо?

Я вспоминаю паспортный контроль, смеюсь и говорю: хорошо.

А потом - в ходе светской беседы о ситуации в городе и стране - выясняется, где этот товарищ работал до того, как пришёл работать в гостиницу. Точнее, служил. Если вы понимаете, о чём я. В свете этой информации его странная просьба заиграла новыми красками.

 

Про, собственно, ситуацию - лучше следующим постом. И, наверное, с фотографиями.

 

А пока - традиционная сводка происшествий. Она же - рубрика: какой я страшный человек.

Возжелала прокатиться на киевском фуникулёре. Фуникулёр слегка поломался. Застрял на полпути.

Днём заглянула на Бессарабский рынок. Тем же вечером там случился пожар.

Ну, не в семь двадцать две, а чуть позже, но буду - ура!

 

Вот попросят меня на границе назвать цель моего визита на Украину. И я назову! Наиболее подходящую из протокольных: туризм. По местам боевой славы, ага.  На фоне той обстановки, что творится сейчас на Украине, это будет звучать… очаровательно, н-да.

 

Кстати, про границу. Впервые в жизни лечу за границу по российскому (общегражданскому) паспорту. Формально такое разрешено. Но - самое время и место проверить, так ли оно на деле, конечно.

Украинские пограничники, please be good to me. Не нарывайтесь на неприятности, люди.

 

Скоро узнаю, а пока что мне искренне интересно: много ли нынче желающих улететь из Москвы в Киев? И будут ли таковые вообще завтрашним утром в Шереметьево.

Тысячу лет не улетала из Шереметьево, кстати.

 

А ещё мне очень интересно, кто угнал самолёт MalaysiaAirlines. Тот самый, который недавно внезапно пропал на пути в Пекин, да так до сих пор и не отыскался ни в каком состоянии. Но это уже совершенно другая история.

 

Это становится традицией: смотреть на дорожку breaking news из страны, куда уезжаешь.

The East Wind is coming.

 

Для одного непутёвого детектива тринадцатое число текущего месяца точно-точно будет очень счастливым. Потому что тринадцатого числа текущего месяца детектив сей отправится в Восточную Европу.

Угадайте с первой попытки - в какую страну, ага. Конечно же, в/на Украину! В Киев. А там и до Крыма недалеко…

Искать правду жизни, тех самых снайперов, Януковича, похищенные ЗРК и приключения на свою голову.

 

Детектив этот - я.

Порадуйтесь за меня, что ли!

Да, я настаиваю на том, что тут есть, чему радоваться.

Всю субботу проходила с ощущением воскресения.

А в воскресенье мы с Таней… Во-первых, увиделись. Наконец-то! Ура! А во-вторых, побывали на концерте Венского оркестра Имре Кальмана. Это было так здорово!

Любимая музыка. Прекрасный-прекрасный оркестр. Совершенно очаровательный дирижёр. Замечательные солисты.

Танюш, спасибо тебе ещё раз огромное за то, что вытащила меня туда!

 

Отдельным пунктом прекрасного - названия исполняемых произведений. Не привычные нашему слуху, нет, это было бы слишком просто, а их оригинальные переводы с немецкого. Ну очень оригинальные переводы! Апогеем такой вот оригинальности было «Совсем без женщин дело не пойдёт». В которое с лёгкой руки дамы-конферансье превратилось «Без женщин жить нельзя на свете, нет».

 

Вообще, вечер вчера был чудесный. Совсем-совсем новогодний по своей атмосфере. Только, в отличие от новогоднего, снежный. Суровая московская весна такая суровая.

В прошлое воскресенье казалось: до весны ещё далеко. Далеко-далеко. Меж тем, весна - вот она. Ну, здравствуй, весна!

И здравствуй, о-это-прекрасное чувство «я ничего не успеваю».

 

В прошлое воскресенье мы с Настей ходили гулять.

Центр города. Подступы к Красной площади перегорожены и заставлены металлоискателями. Повсюду - стражи порядка.

Настя, глядя на это, подумала: что-то общественно-политическое. Я, глядя на это, подумала: что-то олимпийское.

Через полдня оказалось: праздник же, двадцать третье февраля.

 

- А туда мы не пойдём. Там - металлоискатель и полицейские. А у меня два ножа в сумке. И элекрошокер.

Картина маслом под кодовым названием «Я гуляю с арматурой». Вариант Настин.

Некоторые дамские сумочки - они как ящик Пандоры: вы не хотите знать, что в них скрывается. Нет, вы, действительно, не хотите этого знать.

Какие дамы - такие у них и сумочки, да.

 

Напоследок - про зиму. Она в этот раз прошла как-то мимо меня. То есть, выдалась просто отличная.

Весна, теперь твоя очередь быть прекрасной. Я верю, ты сможешь.

Как весело я намедни фотографировалась для анкеты на новый загранпаспорт.

 

Прихожу с утра пораньше в фотоателье, прошу меня сфотографировать. Уточняю: фотографии, пожалуйста, чёрно-белые.

И тут вдруг…

- Вы чё - ваще?! На кой вам чёрно-белые? Сейчас все цветные делают!

Цитата - дословная.

Все, говорю, молодцы, я за них очень рада. Но я хочу чёрно-белые фотографии, благо формально они допустимы. Вы чёрно-белые сделать можете?

В ответ получаю вторую волну возмущений собственным выбором, которые стихают лишь после того, как я призываю начальство.

 

Спустя некоторое время.

Подхожу к даме-фотографу, говорю - что мне от неё надо. И - что бы вы думали - слышу в ответ? Верно: всё то же.

- На кой вам чёрно-белые фотографии? Сейчас все цветные делают!

 

Люди, вы что - издеваетесь? Какое мне дело до всех?

Какая вам разница, какие фотографии делать? А если и разница, что - нельзя предложить по-человечески? Мол, мы и цветные могём - не хотите ли?

Э-эх… Люди, ну, что ж вы за люди такие.

 

 

Зато в ФМС - лепота.

Очередь? Нет, не слышала.

Инспектор - прекрасная. И музыка у неё в кабинете играла отличная.

 

 

I’m so-o-o changeable!

Я - тот замечательный человек, которому извечно не хватает строчек в анкетной графе «учёба/работа за десять лет». 

Те, кому строчек этих хватает, а то - и с запасом, как вы так умудряетесь?

 

Читаю (уже - прочитала) книгу «Я - не серийный убийца».

 

Главный герой книги - пятнадцатилетний Джон.

Джон - псих. Вернее, считает себя таковым. Если постоянно говорить человеку, что он - псих, однажды он может в это поверить. Джон - поверил.

 

С чего же он - псих? А с того, что его интересуют убийства. Серийные. И убийцы - их психология, механизм действия. Интересуют, а вовсе не вызывают симпатию. И - всё. Других причин считать его психом у окружающих нет. Тем не менее, они его таковым считают. Считают, естественно, вслух. Милые, добрые, нормальные люди.

 

Безумный, безумный мир. В нём бить детей за малейшее непослушание или забавы ради гнобить одноклассников - это нормально. В том смысле, что если кто-либо делает что-то из этого, то для большинства окружающих - это ещё не повод считать его психом. Притом, что вообще-то - повод. Бить детей - это нормально. А проявлять интерес к преступлениями - нет.

 

Ещё Джон - социопат. Во всяком случае, так считает психотерапевт, который работает с ним. Психотерапевт этот - клинический идиот. И вот почему.

МКБ-10 гласит: диссоциальное расстройство личности (в том числе, социопатическое) - это «расстройство личности, характеризующееся пренебрежением к социальным обязанностям и черствым равнодушием к окружающим». Ключевые слова: пренебрежение и равнодушие. К отдельным людям и обществу - в целом. Как я понимаю.

Теперь - ситуация. Джон мнит себя потенциально опасным для окружающих. Считает, что судьба ведёт его путём серийного убийцы. И делает всё, чтобы этой судьбы избежать, потому что не хочет такой судьбы. Не хочет однажды кого-то убить. И как-либо иначе кому бы то ни было навредить однажды тоже не хочет. Не хочет - не из боязни наказания, а потому что… не хочет и всё. Не хочешь - не делай, казалось бы. И всё будет отлично. Но - нет. Нет - если когда-то ты выдумал себе внутреннего монстра и с тех пор боишься, что в один не прекрасный день этот монстр проснётся, завладеет твоей волей и заставит тебя сотворить что-то плохое и непоправимое. Боже, что я читаю?.. Чтобы монстр не проснулся, Джон соблюдает определённые правила, которые сам себе выдумал. Как и монстра, ага. Правила - строгие. Соблюдает их Джон по своей собственной инициативе. Старательно и небезуспешно. 

А теперь, уважаемые знатоки, внимание - вопрос: где тут пренебрежение и равнодушие к окружающим? Будь тут они, Джон бы не соблюдал правила. У него бы их даже не было. А зачем? Правила эти нужны для того, чтобы обезопасить людей вокруг, и только. Человек, которому ближние глубоко безразличны, не станет думать об их безопасности. И уж, тем более, он не станет напрягаться и ограничивать себя в чём-то ради того, чтобы эту безопасность обеспечить.

Как по мне, это - не социопатия, это - ОКР. Обсессивно-компульсивный синдром: когда человек надумал себе проблему и сидит, этому радуется теперь борется изо всех сил с ветряной мельницей. Борется, разумеется, безуспешно.

 

Та эмоциональная глухота-немота, о которой говорит Джон, и которую тоже считает социопатией - это… Как по мне, адекватное восприятие реальности. Какая реальность - такое и восприятие, да.

Но если уж и дальше разбрасываться диагнозами… (Курс криминальной психологии не прошёл для меня даром, и для вас не пройдёт). Всё равно это не социопатия. Это - Аспергер. Аспергер - это печальнее, чем социопатия. Печальнее - для самого человека, я имею в виду.

 

Безумный, безумный мир.

Джона назвали социопатом (психотерапевт назвал) - Джон этому очень обрадовался. И правильно!

Если неадеватные люди вокруг считают неадекватным тебя - это здорово. Минус на минус даёт плюс. Плюс, конечно, крайне сомнительный, но… Какая жизнь - такие и плюсы.

 

Со второй попытки (всего лишь!) мне это всё-таки удалось - улететь, куда надо, из стамбульского Ataturk Airport. И вообще, улететь оттуда. А я уж и не надеялась. И не только я, кстати.

Я, как всегда, молодец, да.

 

Первая попытка была прекрасна.

Моя попытка номер раз или - как я не улетела в Невшехир.

 

В Каппадокию я, хоть и не улетела, но всё равно добралась - раз уж решила. Нет, не по воздуху - не хватало ещё дважды за день туда не улететь, что, с учётом особенностей аэропорта, было вполне возможно.

Как водится, своим ходом. Город засыпает. Просыпается Аня и идёт чёрт-те куда ловить междугородний автобус, ага.

 

Вот так я отлично рассказываю вам про Стамбул, да. Полчаса уже рассказываю. А, собственно, про Стамбул всё ещё не сказала ни слова. Что ж исправляюсь.

 

Стамбул - замечательный!

Большинство городов прекрасны местами. Местами - прекрасны, а в остальном - не особо.

В Стамбуле прекрасно всё. Буквально каждый квадратный метр.

 

В Стамбуле есть что-то от каждого города, что я когда-либо видела. И вообще, от каждого города мира, наверное. Вернее, с поправкой на временной фактор, это в каждом городе мира, наверное, есть что-то стамбульское.

Как это здорово - обнаруживать эти аллюзии. Буквально на каждом шагу обнаруживать.

 

Что за город! Одни горы да пригорки! (с)

А что ни пригорок, то - военный объект.

Пошла гулять по пригородам Стамбула - набрела на military security zone. В данном конкретном случае - на военную базу. Во всяком случае, тамошняя охрана в ответ на моё "ой, а что это такое интересное вы тут стережёте" обозвала место своей службы именно так.

Пошла гулять всё по тем же пригородам, но в другом направлении - набрела на другую военную базу. И - кладбище.

Возвратилась в Стамбул. Пошла гулять по городскому парку - набрела на… Вы правильно догадались! На military security zone я набрела. Да, опять. В третий раз за день. Military security zone. В городском парке. Чудесно.

Чудесно прошёл мой первый день на турецкой земле. Не день, а вот просто картина маслом: война преследует меня. Она - меня, а я - её. В равной степени.

 

А во второй день я на улице Истикляль встретилась с бронемашиной. Тот неловкий момент, когда идёшь ты себе по туристической, пешеходной улице. У тебя за спиной раздаётся автомобильный гудок. Ты оборачиваешься с мыслью: ну, что ж за придурки катаются на машине по пешеходной улице. И тут вдруг - оно.

 

Ой! А ещё я, шатаясь по городу, наткнулась на выступление одного небезызвестного турецкого политика. Ну, как выступление…

Политик сей был настолько суров, что не пришёл на своё выступление. Вместо него с народом общался магнитофон.

Картина маслом. Площадь. Посреди площади стоит машина формата «ларёк на колёсах». Ларёк - открыт. В недрах ларька имеется включённый на полную громкость магнитофон и фотография того, чьим голосом этот магнитофон разговаривает. А голос-то маниакальный, маниакальный.

И вот на это на всё народ завороженно смотрит.

 

Я покаталась на стамбульском метро.

На трамвае.

На автобусе. Зайцем. Ну, не нашла я, где за двадцать минут до полуночи купить там, куда к тому времени я забрела, билет. Думала: куплю у водителя. Уже в автобусе оказалось, что - нет, не куплю. Не продаёт водитель билетов. Билетов - не продаёт, зато - человек хороший. И без билета подвёз непутёвую путешественницу через полгорода. Так непутёвая путешественница в первый раз в жизни показалась на городском общественном транспорте зайцем.

На корабле.

На фуникулёре.

На какой-то невнятной маршрутке.

Не осталось в этом городе транспорта, на котором бы я не покаталась, ага.

 

- Никогда не заговаривайте с незнакомцами. Это очень опасно.

Сказал мне как-то раз незнакомец. Который - так, на минуточку - сам ко мне привязался на улице.

 

А вам в четыре часа утра звонят в номер незнакомые люди с вопросом:

- Вы - сирийка?

А мне как-то раз позвонили.

Позвонили, я сняла трубку. Интересно же - кто мне звонит в такой час, да ещё и по городскому номеру. Услышала что-то арабское. Ответила, что - я вас не понимаю, увы. Но если вы повторите всё тоже самое по-английски... Человек на том конце провода слегка замялся, а потом - вот спросил.

Услышал: нет. Помолчал в трубку. Положил трубку.

Что это было - никто так и не понял.

 

Кстати, о людях. На Галатском мосту по вечерам собираются рыбаки. Много рыбаков. Очень много. Они со своими снастями выстраиваются в ряд вдоль перил и - ловись рыбка. Как-то раз среди них я видела женщину в парандже. В парандже. И с удочкой. И с хорошим таким уловом.

В Тунис я съездила феерично. Иначе просто не скажешь. Объездила добрых три четверти этой прекрасной страны. Из них треть объездила в полуобморочном состоянии. Это было так весело!

Вернулась еле живая и страшно довольная путешествием.

 

 

Когда в конце прошлого января я собиралась в Египет, я собиралась в тихую, спокойную, курортную страну. Да, два года назад там была революция. Но это же - целых два года назад.

Собралась.

А накануне отъезда я посмотрела новости…

Накануне отъезда я знала, куда и когда лечу. В годовщину революции. В страну, где по этому поводу творится незнамо что. И сознательно полетела. Туда. Тогда. Чему очень рада.

Когда бы ещё прикоснулась к истории.

 

Прикоснувшись к истории однажды, ты захочешь прикоснуться к ней вновь, ибо это ни с чем не сравнимое ощущение.

Впрочем, я отвлеклась.

 

Тунисская революция трёхлетней давности, в отличие от египетской, прошла как-то мимо меня. То есть, совсем мимо. Как следствие я, собираясь в Тунис, собиралась… Да, в тихую, спокойную, курортную страну. В спокойные времена.

Молодец.

Собралась. Прилетела. В тихую, спокойную, курортную страну. В спокойные времена. Всё, как и предполагалось.

А потом я добралась до столицы. А там!

Центральный сквер обмотан колючей проволокой. Картина маслом: мы украсили город к новому году НЕТРИВИАЛЬНО (как вариант: чем нашли - тем и украсили; чем колючая проволока хуже гирлянд).

Французское посольство - тоже обмотано. За проволокой, помимо посольства, стоит грузовик камуфляжной расцветки. Грузовик охраняют товарищи в форме и с автоматами.

И тут в мою душу закралось сомнение. Ну, насчёт спокойных времён.

И тут я узнала, куда и когда попала приехала. В столицу страны, где три года назад была революция. Аккурат в годовщину тогдашних событий.

Годовщина равно беспорядки. Опять. История повторяется.

 

- Не ездите туда. Там сейчас опасно. Туда могут кинуть гранату.

Сказали мне насчёт музея Бардо.

А я… А что - я? Я в ответ истерически рассмеялась.

 

Прошлый январь. Египетский музей. Площадь Тахрир. Тогда гранату всё-таки кинули. Не в музей, правда. Просто на площадь. И, к счастью, не боевую гранату, а со слезоточивым газом. И всё же.

Невероятное déjà vu.

 

А в музей я всё-таки съездила.

И не только в музей. И сейчас я хочу об этом поговорить. И не только об этом.

(Под катом - километры текста, и когда я говорю «километры» я не сильно преувеличиваю).

 

P.S. Я забыла сказать самое главное.

В понедельник, двадцать седьмого января Тунис обрёл новую конституцию. Она уравнивает в правах мужчин и женщин и предоставляет гражданам страны свободу вероисповедания. Вот. И, как по мне, это есть хорошо.

 

Часть первая. В которой я улетаю.

Дорожно-транспортные приключения: на земле.

Дорожно-транспортные приключения: над землёй.

В поисках литеры М.

Люблю гулять по парку @ В три часа ночи.

 

Часть третья, в которой я отправляюсь в пустыню, а мои приключения превращаются в злоключения.

Примерный маршрут: Хаммамет - Эль-Джем - Сфакс - Матмата - Дуз - Чебика - Гавса - Кайруан. И ещё полтора населённых пункта, которых даже на карте нет.

Мы едем, едем, едем.

Ресторан «На краю Вселенной» или – замори червячка в прямом смысле этого слова.

I think I need a doctor.

Излечи себя сам.

 

На этом рассказ обрывается. Продолжение следует. Но уже - в фотографиях.

Сегодня я дома (ну, как – дома: в Москве), а завтра уже буду в Африке – разъезжать по Сахаре на джипе.

Вот так вот спонтанно. В лучших традициях моей жизни.

 

Вот доберусь совсем-до-дому скоро - и будет мне квест: собери чемодан за пару часов. С нуля. Увлекательный будет квест, я так чувствую.

 

Вот доберусь совсем-до-дому – и, наконец, сообщу родителям новость: мама, папа, я завтра от вас улетаю.

 

Еду одна. Туда, где ещё не была.

План? Какой план? Зачем? Плана нет. Есть только ПЛАН. Как водится, чрезвычайно коварный.

 

Вернусь к февралю. Повстречаюсь со всеми и снова уеду… Куда-то. Аминь.

 

Не скучайте тут без меня и вообще – не скучайте! =)

За то время, что вы по техническим и не только причинам были избавлены от созерцания моих бесконечных рассказов о своей жизни, я успела:

Вместе с Настей сходить на выставку VanGoghAlive.

Выбраться за город. Дважды. И нет, не затем, чтобы сходить там, куда выбралась, в кино.

Что характерно: оба раза, стоило мне покинуть столицу, как тут же кто-то столичный изъявлял желание меня лицезреть. Больше, больше приятных причин возвращаться домой!

Сходить вместе с прекрасной Трем в Дарвиновский музей.

Посмотреть третью серию «Шерлока». Это было потрясающе – во всех смыслах этого слова.

Сходить в театр.

А ещё! А ещё у меня для вас есть сногсшибательная новость. То есть, будет. Завтра.

Про это про всё я вам хочу рассказать. Причём, рассказать основательно. Поэтому расскажу позднее.

 

А пока…

 

А потом наступили технические причины моего молчания.

Сломался смартфон – починила своими руками. Тут же – буквально минутой позднее – сломался ноутбук. Точнее, скончался.

«Я и техника». Драма. Глава – я давно уже сбилась со счёта какая.

Она же – «Круговорот технических неполадок в природе».

 

Три месяца с небольшим. Прослужил мне мой ноутбук верой и правдой, прежде чем поломаться в самый неподходящий момент. И это ещё – долго. На большее, когда речь заходит о технике, я давно не рассчитываю.

А когда речь идёт не о технике – не рассчитываю тем более. Кто меня выдержит дольше? Что дольше выдержу я?

 

К слову – о «неподходящем моменте»:

- А где ваша курсовая?

- Она в чертогах моего разума.

Н-да. Только не курсовая, а параграф диссертации.

Был – и в Чертогах, и в текстовом виде в памяти ноутбука. После того, как ноутбук впал в кому, остался только в Чертогах. А у меня – именно Чертоги, а не дворец. Чертоги – это очень уютно.

 

Мой ноутбук против моей диссертации. Раунд второй.

 

Не то, чтобы мне было сложно перепечатать двадцать листов текста по памяти. Не сложно. Совсем. Но – лень.

Лень, как причина починить ноутбук. Починить, а не выкинуть сразу. Как единственная причина его починить.

Сделать это самой мне вполне предсказуемо не удалось, и я вызвала мастера.

 

Пришёл мастер. Включил ноутбук. Окинув сначала его, а потом и меня подозрительным взглядом спросил:

- Вы информацию, составляющую государственную тайну, там храните?

Нет, ответила я. Государственные тайны я храню исключительно в своей голове. А что?

А то!

На моём ноутбуке стоит программа защиты от взлома. Вмешаетесь в процесс загрузки системы – она тут же сотрёт всю информацию с жёсткого диска. Введёте не тот пароль – последствия будут аналогичные.

Тот неловкий момент, когда на твоём ноутбуке стоит программа защиты от взлома, а ты об этом – ни слухом, ни духом.

Тот ещё более неловкий момент, когда программа защиты от взлома на твоём ноутбуке есть, а пароля – пароля нет. И никогда не было. А зачем? Если в тамошней памяти нет государственных тайн. И не будет. Аминь.

 

Подозрительный взгляд номер два.

- Вы знаете, ваш ноутбук – он так сломан… Такие поломки случаются очень редко.

Если проблемы, то – самые редкие. Вся-моя-жизнь.

 

Насчёт тайн – похоже, мне не поверили.

Попросила мастера, прежде чем сносить Windows, скопировать мне на флешку все «мои документы». Благо, там документов – раз, два и обчёлся. В прямом смысле слова. Пара текстовых файлов, да дюжина фотографий. И – всё, да.

Мастер, осознав это, сильно удивился.

Мастер сказал: может, всё-таки есть что-то ещё? Ну, секретное. Я, если хотите, в коридор выйду, пока вы это себе перекопируете!

Еле убедила его никуда не уходить.

 

Ноутбук мой в итоге ожил. А я уж и не надеялась.

Параграф диссертации мне вернули. Делайте ставки, дамы и господа, когда я донесу этот параграф до своего научрука.

 

С грехом пополам, но я уже приучила себя сохранять всё, что печатаю в Word’е, на флешки. Осталось ещё приучить себя сохранять всё, печатаю Word’е, на флешки сразу. Сразу после того, как оно будет напечатано. А не раз в сто лет, когда совесть совсем замучает, как сейчас.