Начинается сезон "по тебе что-то ползет...."

- Ой, простите, наверное не туда попал. До свида…
- А НУ СТОЙ СУК@, НЕ КЛАДИ ТРУБКУ, Я ТЕБЯ ЕЩЕ НЕ ПРОСТИЛ.

Если надолго оставить женщину одну, у нее заводятся Мысли и она их Думает. В силу женских особенностей, ни к чему хорошему это не приводит.

К вопросу о чистоте.
Курю на балкончике, вечер, много кто на балкончиках курит, 14 этажей дом. Цивик под окнами стоит, тонированный такой, музончик качает. Стеклышко опускается, рука вылазит, пакет бигмачный с огрызками на асфальт падает. Через 30 сек бутылка сверху прилетает в крышу. Ох скока мата было, а как настроение улучшилось!

Смотрел ночью на кухне эротику по РенТВ. Зашла жена - я быстро переключил, куда попало... Теперь она считает, что я по ночам закрываюсь на кухне и смотрю Дом-2

— А вот моя жена прекрасно готовит, и голова у неё никогда не болит, и футбол она со мной любит смотреть, и на рыбалку...
— У вас, у геев, всё не как у людей.

Лето. Вечер, но еще не темно. Пять малолетних дятлов сидят на бревне на окраине деревни, грызут травинки и всецело поддерживают Герцена с вопросом «Что делать». Среди этих четырнадцатилетних, лохматых пацанов есть и я. Не самый лохматый, конечно, но тоже вид имею как повзрослевший домовенок из мультика. Панки, фигли.

Вдалеке с пригорка спускается коллектив коз. Нет, не тетки, а в прямом смысле – козы. Штук десять. Все шерстистые такие, глазенки любопытные и постоянно шамкающие рты. Этот козий коллектив каждый вечер мимо нас проходит. Возглавляет его баба Нюра. Точнее не возглавляет, а направляет. Идет она сзади и легкими пинками обутой в калошу ноги подбадривает в зад затормозившую около травинки козлятинку. От ее легкого пинка коза судорожно подпрыгивает как гимнаст на батуте, орет молодежное «Йее-еее!» и, выпучив глазищи, смешным аллюром скачет в своим сестрам.

И так каждый вечер.

В этот раз ничего не изменилось. Все так же брели козы погруженные в свои девичьи мысли, все так же сзади шла баба Нюра, и с пригорка раздавалось знакомое и залихватское «Йее-еее!».

Но! Пол часа назад мы обстоятельно приготовились к козьему нашествию, для чего сперли с веревок сушившиеся на них лифчики другой бабки. Вернее так – ЛИФЧИКИ! Ибо это творение текстильной промышленности просто грех писать с маленькой буквы. В каждую чашу лифчика запросто уместился бы годовалый поросенок и скрылся бы там невидимкой вместе с пятачком и хвостиком. Под этим лифчиком, которым можно было наглухо запечатать ухи Большого Белого слона, баба Лена носила то, что нажила за свои шестьдесят лет неспокойной жизни.

А то, что жизнь у нее была неспокойная доказывало то, что и старость ее спокойствием, в общем то не отличалась. Любила она поскандалить и выпить. Причем во время спора с подружками она выставляла вперед свои груди, которые общепринятым размером и не описать, если только воспользоваться маркировкой колеса, - 205/75R16 и пихала ими оппонента.

Сколько раз оппоненты пытались врезать бабе Лены по сусалам, но еще ниразу никому не удавалась преодолеть этот сиськастый барьер, что бы добраться до лица.

Воистину, баба Лена имела волшебную броню.

Периодически на деревню, среди бела дня ложились сумерки, это баба Лена развешивала свои полотнища на просушку. Солнце стыдливо пряталось и только бесстрашный ветер качал эти чудовищные текстиля напоминающие гигантские маятники.

… Баб Нюр, а вот это чо там и как…? – пока один из нас отвлекал разговором козью вожатую, остальные сноровисто впрягли в лифчики коз, отчего те приобрели вид угрюмых старушек сбежавших из психушки.

В этот момент, пока баба Нюра заинтересованно щурилась на вопросы общего характера, деревню потряс жуткий вой. Он шел со стороны бабы Лениного дома, расползался по ушам и вибрировал на низменных струнках души. Хотелось сразу прикинуться одуванчиком и быть сожранным козами, только бы не слышать этот вой, в котором не осталось ничего человеческого, кроме матов в виде обещаний узнать, и… Ну, в общем, покарать.

Никто. Никогда. Ни до, ни после не осмеливался ТАК надругаться над святым, украсть с веревки мега-лифчики! Козы ажно подломившись в коленках присели в пошлых позах там же, где стояли и испуганно уставились в даль. Вот только копыта к бровям не приложили, загораживаясь от солнца. Бабская толпа оборванцев-пираток заметивших королевские шхуны, блин.

Когда около нас показался дикий тайфун в виде бабки Лены, баба Нюра опустила глаза на коз. Потом посмотрела на бабу Лену, которая тоже засекла козий подиум и насторожилась. Оправдываться было бессмысленно. Да и небезопасно. Баба Нюра это поняла мгновенно, и еле слышно свистнув козам так стартанула с места, то характеристика «100 км/ч за 5,6 секунды» только в малой степени отражала бы ускорение какое была способна развить, в общем то ничем не примечательная с виду старушка. Козы оказались тоже подкованными в плане рвать когти, и повинуясь свисту через секунду скрылись за пригорком в облаке пыли унося на себе предметы чужого нижнего белья.

Но баба Лены была хоть и громкой но не дурой. Пощелкав пять минут клювом и потрогав в голове умные рычажки и соединив в логическую цепочку «лифчики-наши наглые рожи-стремительных коз», она пришла к правильному, а следовательно неприятному для нас выводу.

… Любила баба Лена нас словесно, но весьма изощренно и как то даже куртуазно. В общем по приходу домой я записал несколько выражений, что бы не забыть.

У них, буржуев, есть софт обычный и пиратский, а у нас - обычный и лицензинонный.

Всем известно, что красота спасет мир, но никто не знает, от чего.

Соблюдая тишину в офисе, ржу над анекдотами в виброрежиме.