Сходит снег, зеленеть обещают ветки и все меньше грязи на сапоге,
можно серый асфальт расчертить на клетки и скакать по ним на одной ноге.
Для чего иначе ты чистил зубы, для чего проснулся ты поутру?
Пусть хоть кто посчитает тебя безумным, - это важно: придумать себе игру.

Кто-то за ночь мир и отмыл и вытер - он зовет, звенит, начинает счет.
Это важно - взять и из дома выйти, - там наверняка уже кто-то ждет.
У тебя в кармане латунный ключ от неизвестной двери, от всех дверей,
по твоим кроссовкам гуляет лучик, - завяжи шнурки и беги скорей.

Взрослый - значит: врать, обрастать вещами, заниматься делом без радости.
Солнце ярко комнату освещает и пора бежать, ты меня прости;
если станет вдруг и темно, и скучно - просто сделай весело и не ной.
Кто-то ищет любовника, кто-то - мужа.
Я - того, кто будет играть со мной.

....мир вокруг на время померк и замер, это мне водить, это я одна
все кружу с зажмуренными глазами, три-четыре-пять, не моя вина,
если ты заткнул себе уши ватой и нашел болото себе под стать.
Кто не спрятался - я не виновата.
Я иду искать.
Я иду искать.

Екатерина Михайлова ( kaitana )

Нет, вы ее не знаете.
Все, что писали и пишут
в детских книгах - неправда.
Пустые слухи.
Нет ничего в ней общего
с картинками в ваших книжках, -
там, ледяной дворец,
ледяные слуги.



Да, зимой городок ее
бел по утрам, как сахар,
вьюга не раз под окнами
песни ночные выла.
Мальчика, говорите,
она увезла на санках?
Может быть, в ранней юности
что и было.

Нет, уводить мужчину -
не стала б, определенно.
Может, когда кто и сел
не в свои сани...
Правда, она живет
немного уединенно, -
только олени к ней ездят
по расписанию.

Вряд ли послушает булку,
слезно молящую "Съешь меня!",
не полетит на венике
в виде, к примеру, голом.
Просто она спокойна,
трезва и уравновешенна, -
кажется, это вы, люди,
зовете "холод".

Да, ей идет все белое,
и с оттенками голубого
дружит теснее,
чем с другими цветами.
Да, она мало болтает
и не подпустит к себе любого, -
вечно много работы,
времени не хватает.

Да, ее боль для мира
останется незамеченной,
быстро утонет в делах
первоочередных.

Что вы там говорите
про слово "вечность"?
Может, когда и шутила
над кем-то из подчиненных.



Екатерина Михайлова ( kaitana )

Hélène Segara — Quand l'eternité...

ФОТО Kassandra

Он был старше, он больше видел и больше знал - и она не сводила с него восхищенных глаз.
Он был лучше всех ее кукол и всех зеркал, он имел в рукаве истории про запас
На все случаи жизни - ее, и своей, и их; он был осведомленнее прочих про рай и ад,
Интереснее всех прочитанных ею книг, звонче всех когда-либо рассказанных ей баллад.

Все она в нем любила: выносливую худобу, взгляд и голос, и на затылке короткий шрам.
Он позвал - и она не стала дразнить судьбу, было просто - вот он позвал - и она пошла;
Так бывает и в мире людей, и в ткани легенд, все закончится хорошо - в этом наша цель,
Ведь любая сказка имеет свой хэппи-энд, - надо только уметь увидеть его в конце.

***

Как ей было неважно, хватало ли им на жизнь, кто он был, - благородный разбойник? мошенник? вор?
Как легко она полюбила ремни, ножи, острый перец и все, похожее на него;
Как они легко оторвались от всех погонь, как родным было не сыскать ее ясным днем,
Как в лесу вдвоем разводили они огонь, выдыхали огонь и сами были огнем.

Как она ему верила, как, - до конца, до дна, как подмигивал он - идем же за мной скорей,
Как однажды она проснулась в ночи одна - только чаща, слепая тьма и глаза зверей,
Обступающих костровище со всех сторон, посолонь обходящих круг тающего тепла, -
И ни скрипа, ни вздоха, ни шороха меж стволов, ни котомки - той, что одна на двоих была.

***

Как нездешний и редкий цветок, расцветал рассвет над вершинами, - а внизу по лесной тропе
Путник шел, и смыкались ветви ему вослед; шел он бодрым шагом и песню тихонько пел.
Был как будто доволен всем, хоть и одинок; не заметил, увлекшись насвистыванием лихим,
Как огромное и мохнатое сбило с ног, как лопатки впечатало в корни, грибы и мхи.

Он открыл глаза и увидел - звериный оскал, и вокруг десятки горящих голодных глаз,
А над ними - в одеждах из хвои, листвы и мха, - как она на него смотрела, - как в первый раз! -
Шрамами, как корнями, исчерченное лицо, долгий волос, бесшумная поступь, иная стать;
Он узнал ее сразу, хоть лучше б это был сон; он узнал ее, хоть и рад бы был не узнать.

Как она рукой подала незаметный знак - первый зверь не медля вцепился ему в плечо;
И казалось, что зверь другой - у нее в глазах, что смотрели всегда неотрывно и горячо, -
Разрывал его тело на сотню кровавых лент, разливал на лесном ковре жидкий алый шелк.
Ведь любая из сказок имеет свой хеппи-энд, - нужно только уметь дождаться его, дружок.


Екатерина Михайлова ( kaitana )

Художница Maria Zeldis (Мария Зельдис)

«Право на прямое выражение гнева — это право сильного и даже традиционная мужская обязанность. Слабые и зависимые должны быть “милыми” — тогда, может быть, их наградят... когда-нибудь, если будет настроение. В их распоряжении, если они не святые, остаются зависть, обман, обиды, интриги, лесть,
притворные обмороки, эмоциональный шантаж и прочие недостойные орудия женских “боев без правил”.»

«И когда мы присоединяемся к утверждению "Я у себя одна!", - мы признаём, кроме всего прочего, что разбираться со всеми своими потребностями, чувствами и отношениями придётся самой. И учиться себя беречь, защищать, уважать, любить - тоже самой. Возможно, с помощью других - но самой»

«Сложность и коварство проблемы в том, что эгоизм и самопожертвование как-то так хитро переплетены, так умеют притвориться друг другом, что порой у всех нас дважды два равняется пяти. Посмотрите, сколько вокруг женщин, гордящихся тем, что "отдали всё" - и сколько из них нанесли этим серьёзный вред не только себе, но и тем, ради кого разбивались в лепёшку, ложились трупом и выворачивались наизнанку. Язык наш - инструмент тонкий: хорошее дело вряд ли называлось бы такими словами. Какие могут быть партнёрские отношения с вывернутым наизнанку, разбитым в лепёшку трупом?»

Екатерина Михайлова
«"Я у себя одна", или Веретено Василисы»