Массовый исход композиторов из России после революции был огромной потерей для русской музыки и роскошным приобретением для Запада. Особенно для США, которые уже к началу Второй мировой войны благодаря эмиграции стали мощной музыкальной державой. Практически все, кто покинул Россию после революции, уезжали на время, рассчитывая, "когда всё уляжется", вернуться на родину. По разным причинам это почти ни у кого не получилось. В этом списке только те из русских композиторов-эмигрантов, кто сделал себе имя в России ещё до отъезда  

Игорь Фёдорович Стравинский  

Стравинский выехал из России в 1914 году без намерения остаться на Западе - это была обычная семейная поездка на курорт. Но тут началась Первая мировая война, вслед за которой последовала Октябрьская революция. Возвращаться в Россию он не стал, потому что не питал никаких симпатии к советской власти. К тому же в это время он был уже очень известен в Европе: его балеты, поставленные в антрепризе Сергея Дягилева имели большой успех.  

И.Стравинский и С.Дягилев

В последующие несколько лет он обрёл репутацию композитора №1 в мире. Мало кто смог избежать его влияния. Недаром молодые французские композиторы называли его "царь Игорь" (по аналогии с названием его оперы "Царь Эдип"). Здесь, в Европе, были его творческие триумфы и его публика. А в СССР он считался музыкальным ренегатом, формалистом и идейным врагом (он довольно ядовито высказывался о советской власти и советской музыке). По этой причине он был запрещён к исполнению. Сложилась крайне странная ситуация, когда великий русский композитор, признанный всем миром как классик 20 века, подвергался критике и практически не исполнялся в родной стране. Только в 1962 году, когда идеологический лёд немного подтаял, его всё же пригласили в СССР. Он дирижировал своими произведениями и был очень растроган тем, что спустя 50 лет снова видит Москву и Петербург (тогда Ленинград). Его встречали как мессию.  

Стравинский дважды менял гражданство: в 1934 году он стал гражданином Франции, а в 1945 - США. Умер он в Нью-Йорке в 1971 году, и по завещанию похоронен в Венеции.

Сергей Васильевич Рахманинов  

Рахманинов уехал из России в 1917 году с женой и дочерьми, воспользовавшись приглашением на гастрольный тур по скандинавским странам. Ему было 44 года, и он потерял почти всё, что заработал за свою карьеру: его счета были заморожены, а имение в Тамбовской губернии подверглось разграблению. На момент прибытия в Европу всё имущество его семьи помещалось в два чемодана, а финансовый капитал был равен тысяче рублей, разрешённых к вывозу за пределы России. Рахманинову пришлось срочно искать надёжные способы заработка, и он сделал ставку на исполнительскую карьеру, оставив до лучших времен композицию. Благодаря феноменальному пианистическому таланту, трезвому расчёту и неутомимому труду уже через два года он стал первым пианистом мира и обладателем большого состояния.

Эти деньги позволили Рахманинову помогать своим соотечественникам, оставшимся на Родине, и русским эмигрантам, а также Красной армии во время войны. Его композиторская репутация была, правда, не такой блестящей, как исполнительская. В глазах значительной части западной публики он выглядел как излишне эмоциональный эпигон Чайковского и производитель популярной музыки (зато другая часть именно за это его и любила). В эмиграции он написал только шесть сочинений. Американская культура поглотила музыку Рахманинова. Его мелодии взяли на вооружение Голливуд и эстрада всякого рода. Сам он в частных разговорах поругивал американцев и до самого конца не хотел принимать гражданство США, этот шаг казался ему предательским. Он сделал это лишь перед самой смертью в 1943 году, чтобы не создавать лишних трудностей своим наследникам. Умер он в Беверли-Хиллз, штат Калифорния.

Сергей Сергеевич Прокофьев  

Прокофьев уехал из России в 1918 году, когда стало ясно, что в России ещё долго не будет не только нормальной музыкальной жизни, но и нормальной жизни вообще. Пересекая восточную границу России (он ехал через Японию) он написал в своём дневнике: "Прощайте, большевики! Прощайте, товарищи! Отныне не стыдно ходить в галстуке и никто не наступит на ногу!" Ему было 28 лет, он верил в свой талант и мечтал повторить заграничный успех Стравинского. Но то положение, которое Стравинский сумел занять в западном мире, оказалось для Прокофьева недосягаемым - успехи чередовались с неудачами. Он предусмотрительно не рвал связей с Россией, продвигал сочинения советских композиторов - Шостаковича и Мясковского - и прислушивался к советам последнего из них вернуться на родину. В начале 30-х годов Сталин начал проводить в СССР политику мощного культурного возрождения и создал беспрецедентную систему поощрения музыкальных талантов. Для композиторов первого ряда в СССР был настоящий рай: они были обеспечены гос.заказами, социальными льготами и государственным премиями. Ни в одной стране мира не было ничего подобного. Другой вопрос, что к этим пряникам прилагался кнут. После очень успешных четырёх гастрольных поездок в СССР и мучительных сомнений Прокофьев окончательно вернулся на родину в 1936 году и занял ту позицию, которую у него не получилось занять на Западе. Скорее всего, он не пожалел об этом. В отличие от его первой жены-испанки, арестованной по обвинению в шпионаже и после пыток отправленной на 20 лет в лагерь за полярный круг. Умер Прокофьев в один день со Сталиным. Движение в центре было перекрыто, и его гроб пришлось нести к зданию Союза композиторов для торжественной панихиды на плечах. Это шествие по улицам Москвы продолжалось пять часов. Дети Прокофьева впоследствии уехали из СССР.  

Николай Карлович Метнер  

В начале 20 века Николай Метнер считался третьей яркой звездой русской фортепианной музыки после Скрябина и Рахманинова. Он был профессором Московской консерватории, блестящим пианистом и занимал особую нишу в русской музыке - его стиль отличался явным уклоном в немецкий романтизм (Шуман, Брамс). Рахманинов очень ценил его и считал лучшим русским композитором той поры. Метнер уехал из России в 1921 году и долго безуспешно пытался вписаться в музыкальную жизнь Германии, а потом Франции. Он вряд ли вообще выжил бы за границей без помощи Рахманинова, который помогал другу финансово, включал его произведения в свои программы и устраивал ему концерты. Однажды он даже компенсировал ему из своего кармана украденный американским менеджером гонорар Метнера за концертный тур по США. Рахманинов сделал это таким образом, что Метнер был уверен - украденные деньги, на которые он рассчитывал жить полгода, счастливым образом нашлись. Он так никогда и не узнал, кто был его спасителем. В конце 20-х годов он съездил на гастроли в СССР и после этого подал прошение советским властям с просьбой вернуться на родину. Но ему было в этом категорически и даже грубо отказано. Только в середине 30-х, переселившись в Англию, Николай Метнер нашёл свою аудиторию. Именно там он, наконец, дождался признания и некоторой финансовой стабильности. У него даже был личный щедрый и влиятельный поклонник: молодой индийский махараджа Уадиар Джайя Гамараджа, влюбившийся в музыку Метнера ещё в студенческие годы (он учился в Оксфорде), когда услышал её в исполнении сестры-пианистки. Он организовал в Лондоне общество Метнера, благодаря которому композитору удалось сделать грамзаписи большого количества своих сочинений. Англия стала для Метнера второй родиной. Для англичан этот композитор - безусловный классик. А в СССР это имя было практически забыто, и только сравнительно недавно у нас началось активное возвращение его музыки на концертную сцену. Умер Николай Карлович Метнер в 1951 году в Лондоне.

Александр Константинович Глазунов  

На момент революции Александр Глазунов был одной из центральных фигур в музыкальном мире России. Его репутация как композитора (преемника "Могучей кучки"), дирижёра и педагога - директора Петербургской консерватории - была очень высокой, почти легендарной. В том, что он не уехал сразу, главную роль, сыграла, вероятно, личная просьба и обещание поддержки наркома просвещения Анатолия Луначарского, который был заинтересован в сохранении только что национализированной Петербургской (Петроградской) консерватории. Со своей стороны Глазунову тоже нелегко было оставить в трудной ситуации своё детище (он был директором и практически "отцом" консерватории с 1905 года). Несмотря на все преференции власти - Глазунову сохранили в неприкосновенности его большую квартиру и дачу и присвоили звание "Народного артиста", он очень тяжело переживал травлю, организованную большевистски настроенной консерваторской молодёжью (студентами и преподавателями). Отсутствие элементарного бытового комфорта и общественная нагрузка в виде концертов в заводских цехах и армейских казармах тоже не добавляли радости в его жизнь. В 1928 году в возрасте 63 лет он уехал в Вену в командировку для участия (в качестве члена жюри) в Шубертовском композиторском конкурсе и далее откладывал возвращение (оправдываясь необходимостью лечения) в течение восьми лет. Обосновался он в Париже, его репутация помогала ему сводить концы с концами, но не более того. Он сочинял музыку, дирижировал, преподавал в Русской консерватории, ездил с концертами в другие страны. Но возраст и болезни давали о себе знать. Он умер в Париже в 1935 году.

Александр Тихонович Гречанинов  

Музыка Гречанинова звучала до революции в России повсеместно: в церкви (его духовная хоровая музыка и сейчас звучит в православных храмах), в драматическом и оперном театре, на концертной эстраде, а также в любом доме, где было фортепиано. Яркого индивидуального стиля, как у Скрябина или Рахманинова, у него не было, но его музыку очень любила, так называемая, "широкая публика" за мелодичность, простоту, русский колорит и хороший вкус. Все дети в России учились (и сейчас учатся) музыке на его песенках и фортепианных пьесах. Гречанинов уехал в 1925 году. Жил сначала в Париже, потом уехал в США. "Русское зарубежье" везде встречало его с радостью, у него было много концертов, он, как всегда, много сочинял, музыка его издавалась и исполнялась. Гречанинов и в эмиграции оставался лояльным советской власти, во время войны писал музыку в честь побед Красной армии. И хотя он в итоге получил гражданство США, в СССР отмечались концертами все его юбилеи. Умер Гречанинов в 1956 году в возрасте 91 года. Похоронен в Нью-Йорке.

Николай Николаевич Черепнин  

Николай Черепнин был крупной фигурой музыкального мира Петербурга. С его балета "Павильон Армиды" началась триумфальная история труппы Сергея Дягилева, а его симфонические сочинения считались новым словом в русской музыке. Он был профессором Петербургской консерватории (у него учился Прокофьев) и дирижёром Мариинского театра. Когда в началась гражданская война, а вместе с ней голод, и его сын заболел цингой, Николай Черепнин с семьёй уехал с семьёй в Тифлис, где три года был директором консерватории и дирижёром местного оперного театра. Потом советская власть пришла и в Грузию, в городе начались гонения на "русских буржуев". Однажды в ответ на его фразу в адрес оркестрантов - "Господа, мы будем репетировать, пока всё не получится!", он услышал: "Все господа давно удрали в Батуми. Мы тебе товарищи, а не господа". После этого он собрал чемоданы и через Константинополь уехал во Францию. Вместе с другими русскими эмигрантами-музыкантами (в их числе был Шаляпин и Рахманинов) он организовал в Париже Русскую консерваторию (она существует по сей день и носит имя Рахманинова). Его композиторская деятельность была по-прежнему активной, он сменил стиль, сделав шаг в сторону русского фольклора, но ничего равного по уровню дореволюционных сочинений так и не создал. В СССР сочинения Черепнина по понятным причинам не исполнялись и редко исполняются по сей день, хотя процесс возвращения его музыки уже идёт. Вторая мировая война застала его в Париже. Там он и умер в 1945 году. Кстати, Николай Черепнин стал основателем целой композиторской династии, но уже за пределами России. Его сын Александр стал пианистом и довольно крупным композитором (он приезжал в СССР в 1967 году), двое из трёх его сыновей - Сергей и Иван - тоже избрали эту профессию. Все они - граждане США.